Патопсихология общественной безопасности

ПАТОПСИХОЛОГИЯ 
ОБЩЕСТВЕННОЙ 
БЕЗОПАСНОСТИ

Б.Н. АЛМАЗОВ

Москва

ИНФРА-М

202УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

Рекомендовано

в качестве учебного пособия для студентов

высших учебных заведений, обучающихся

по направлениям подготовки

40.05.01 «Правовое обеспечение национальной безопасности»,

40.05.02 «Правоохранительная деятельность»,

40.05.03 «Судебная экспертиза»

(квалификация «юрист», «судебный эксперт»)

УДК 340.63(075.8)
ББК 88.4я73
 
А51

Алмазов Б.Н.

А51 
 
Патопсихология общественной безопасности : учебное пособие / 

Б.Н. Алмазов. — Москва : ИНФРА-М, 2023. — 219 с. + Доп. материалы 
[Электронный ресурс]. — (Высшее образование: Специалитет). — DOI 
10.12737/21027.

ISBN 978-5-16-012148-2 (print)
ISBN 978-5-16-104946-4 (online)
Пособие содержит модифицированный курс «Судебная психиатрия» в рамках 

квалификации «Правоведение». Данный курс ориентирован на специфику работы 
с людьми, склонными к гражданскому неповиновению, экстремизму, маргинально 
ориентированными, которых нужно не только наказывать, но и переубеждать, воспитывать, социализировать, что требует глубоких знаний о неконструктивных мотивах 
поведения. В основу положена концепция социального отчуждения как следствия 
психической средовой дезадаптации людей, обстоятельства жизни которых предъявляют к личности недоступные по индивидуальным личностным ресурсам требования. 
Особое внимание обращено на профессиональную специфику работы специалистов, 
привлекаемых для экспертизы психических расстройств, отклонений и недостатков 
в интересах правоохранительной и правоприменительной деятельности.

Соответствует требованиям Федерального государственного образовательного 

стандарта высшего образования последнего поколения.

Предназначено для студентов юридических вузов по специализации «Правовое 

обеспечение национальной безопасности». Книга будет интересна не только юристам, но и психологам медицинской, педагогической, социальной ориентации. 

УДК 340.63(075.8)

ББК 88.4я73

А в т о р:

Борис Николаевич Алмазов, доктор педагогических наук, кандидат медицинских наук, 

профессор кафедры правовой психологии и судебных экспертиз Уральского государственного юридического университета
Р е ц е н з е н т ы:

И.В. Решетникова, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского про
цесса Уральского государственного юридического университета;

П.П. Грицаенко, профессор кафедры правовой психологии и судебных экспертиз 

Уральского государственного юридического университета

ISBN 978-5-16-012148-2 (print)
ISBN 978-5-16-104946-4 (online)
© Алмазов Б.Н., 2016

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»

127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

E-mail: books@infra-m.ru        http://www.infra-m.ru

Подписано в печать 16.02.2023. 

Формат 6090/16. Бумага офсетная. Гарнитура Newton. 

Печать цифровая. Усл. печ. л. 13,69. ППТ20. Заказ № 00000

ТК 632405-1988443-080816

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»

127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

Оригинал-макет подготовлен А.Ю. Тюменцевой

Материалы, отмеченные знаком 
, доступны 

в электронно-библиотечной системе Znanium

ФЗ 

№ 436-ФЗ

Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 11

ВВЕДЕНИЕ

Компетенции выпускников юридического вуза становятся все 

более узко специализированными соответственно изменениям задач предстоящей им деятельности. В связи с этим универсальные 
курсы наук о человеке, каким является курс «Судебная психиатрия», не отвечают современным запросам со стороны общества  
и государства. Настоящее пособие ориентировано на правоохранительные и правоприменительные задачи в очень специфичной сфере профессиональных интересов — правового обеспечения национальной безопасности, где мотивы, причины и поводы гражданского неповиновения и общественно неприемлемого поведения 
сильно отличаются от традиционных представлений криминологии 
советского периода. 

Включившись в демократические тенденции перестройки отече
ственного образа жизни, мы сталкиваемся с вызовами цивилизации, 
к которым не подготовлены исторически. Глобализация оказалась 
для людей, привыкших к сравнительно простым схемам коллективистического уклада жизни, серьезным испытанием адаптивных 
возможностей. Достаточно вспомнить, что на протяжении XX в.  
в нашей стране при, казалось бы, незыблемой системе управления 
государство дважды рухнуло, буквально за несколько дней «испепелив старую власть без остатка: и в городах, и в провинциях, и полицейскую, и военную, и власть самоуправлений — все здание». Естественно, что люди с психическими недостатками, будучи вовлечены 
в такие сложные исторические обстоятельства, придают им свое- 
образный колорит. «Историк и мыслитель, изучая впоследствии течение русской революции по отчетам советов, комитетов, заседаний 
и т. п., вряд ли сумеет установить правильное понимание ее законов, 
если не обратится в область патологии»1. В наше время ситуация только усложняется. «Говорящие о возвращении к свободному рынку времен Смита не правы настолько, что их точка зрения может быть сочтена психическим отклонением клинического порядка»2. К тому же 
правовая оценка гражданского неповиновения в современных условиях выходит за рамки традиционного для советского права представления о вине и ответственности, согласно которому «единственным 
мерилом справедливости остается масштаб совершенного, ибо только он может дать представление о равном наказании за равное  

1 Деникин А.И. Очерки русской смуты. М., 2002.
2 Гэлбрайт Дж. Почему правые неправы // Известия. 1990. 29 янв.

деяние»1. В букве закона появляются такие основания для вмешательства компетентных органов, как «условия проживания», с формой реагирования в виде «защитного предписания». Пока что категории, очерчивающие юридически релевантные контуры этих понятий, еще не устоялись и в нашей стране не вышли за рамки проектов, 
но тенденция очевидна, так что сдвиг правоприменения в сферу 
социально дезадаптированного поведения требует коррекции на аномальные мотивы поведения. 

Настоящее учебное пособие относится к числу инноваций и апро
бируется в Уральском государственном юридическом университете. 
Не вдаваясь в психологические аспекты столкновения цивилизаций, 
мы сосредоточили внимание на аксиологии гражданского неповиновения людей, имеющих основания для чувства несправедливости, 
будучи обделенными природой в своих психических возможностях. 
Трехлетний опыт применения пособия в обучении студентов специальности «Правовое обеспечение национальной безопасности»  
в четвертом семестре позволяет вынести полученный опыт за пределы нашего образовательного учреждения и рекомендовать его к внедрению как по данной, так и по смежным специализациям.

Целью освоения учебной дисциплины является формирование  

у студентов представления о роли и значении психических расстройств в сфере общественной безопасности. 

В ходе освоения дисциплины студент готовится к выполнению 

следующих профессиональных задач:

 
• в правоприменительной деятельности: оценка заключений 

психолого-психиатрической экспертизы;

 
• в экспертно-консультационной деятельности: анализ моти
вов гражданского неповиновения, связанных с наличием 
психических отклонений, при осуществлении следственных 
действий и вынесении судебного решения; 

 
• в правозащитной деятельности: использование мер социаль
но-медицинского ограничения лиц с психическими расстройствами в интересах государства.

В результате изучения дисциплины «Патопсихология обществен
ной безопасности» студент должен:

знать

 
• общие сведения о теоретических основах психопатологии и 

организации экспертного освидетельствования; 

 
• специфику мотивации социально неконструктивного пове
дения лиц с психическими недостатками; 

1 Ковалев М.И., Алмазов Б.Н. Оценка психического здоровья уголовным законо
дательством. Свердловск, 1987.

• нормативные материалы, на основании которых могут быть 

ограничены социальные возможности лиц с психическими 
недостатками;

уметь

 
• сформулировать вопросы к эксперту и специалисту; 

 
• провести сравнительный анализ материалов, представлен
ных в порядке состязания сторон; 

 
• обосновать социальные ограничения в связи с наличием 

психических расстройств в отношении лиц, представляющих 
общественную опасность;

владеть 

 
• навыками обоснования судебного решения, в основе которо
го лежит оценка факта психического расстройства или недостатка; 

 
• правилами исполнения документов в процессе защиты прав 

и законных интересов человека, чьи психические расстройства дают основания на социальную и правовую защиту;

 
• основами специфики взаимодействия с психически неадек
ватными людьми в процессе работы с людьми, привлеченными к ответственности за общественно опасное поведение.

Пособие состоит из семи глав. 
В первой главе анализируются психические нагрузки, выпадаю
щие на личность, которая испытывает чувство «розни» в современных обстоятельствах жизни с присущими для них радикализацией 
этнических, религиозных, классовых противоречий; усилением роли 
и значения молодежной субкультуры в межпоколенных конфликтах 
и противоречиях; разностью исторического опыта национальных 
характеров в освоении цивилизации.

Во второй главе представлена историческая ретроспектива ста
новления гуманного отношения к психически неполноценным людям, для которых «шаги прогресса слишком стремительны». Ход 
развития социальной политики от изоляции «негодящих» до установки на инклюзивную практику и концепцию нестеснения в отношении людей с маргинальной ориентацией прослежен как с общекультурной, так и с правовой точек зрения.

В третьей главе очерчены границы и критерии юридической ре
левантности психических недостатков, отклонений и расстройств. 
Правосубъектность по факту их наличия (освобождение от ответственности, социальный контроль, представительство интересов) 
представлена на уровне конкретных норм материального, процессуального и исполнительного законодательства. 

В четвертой главе рассматриваются основные характеристики тех 

сфер психической деятельности, которые представлены в букве закона как условие ответственности (зрелая и свободная воля в осмыс

ленном стремлении к осознанной цели). В отличие от традиционной 
для судебной психиатрии установки на описание симптомов расстройства, акцент сделан на аксиологические закономерности выбора ложных и маргинальных ценностей и смыслов людьми, чьи 
личностные возможности недостаточны от природы или стали таковыми в неблагоприятных условиях воспитания (отягощены психологическими защитами).

В пятой главе даны описания конкретных форм девиантного по
ведения на патопсихологической почве. Умственно отсталые, характерологически неадекватные, аддиктивно ориентированные, гендерные неудачники, считавшиеся до недавнего времени клиентами 
психиатрической службы, представлены с позиций социальной дез- 
адаптации. Свойственные им переживания рассмотрены с точки зрения причин социального отчуждения и, как следствие, ощущения 
розни и появления мотивов враждебности к окружающим.

В шестой главе клинические формы психических расстройств  

и отклонений рассмотрены не столько с позиций традиционного 
представления о невменяемости и недееспособности (для общественной безопасности это не очень актуально), сколько под углом 
зрения возможности и вероятности участия вызванных ими переживаний в мотивации общественно значимого (в том числе и опасного) 
поведения.

В седьмой главе наряду с вопросами обеспечения гарантий про
цессуальной дееспособности лиц с психическими недостатками описываются профессиональные особенности работы психиатров  
и психологов с точки зрения надежности получаемых при их посредстве доказательств. 

В целом мы постарались вычленить в мотивации гражданского 

неповиновения патопсихологические компоненты, которые реализуют себя в формах общественно опасного поведения через механизмы социального отчуждения и очертить возможности их диагностики в интересах правосудия.

Возможно, книга может быть полезна в рамках изучения дисци
плин «Основы патопсихологии» (для направлений «Психология», 
«Клиническая психология») и «Юридическая психология» в качестве 
дополнительной литературы. 

Глава 1 

 

ВСТУПЛЕНИЕ 

(О ПАТОПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИСТОКАХ «РОЗНИ») 

Поселения, жители которых слишком отличаются 

друг от друга в культурном, лингвистическом, религиозном или этническом плане, никогда не образуют 
сообществ, способных заставить своих членов соблюдать неформальные нормы. 

Ф. Фукуяма 

Изучив данный материал, студент должен:

 
• знать причины социальной напряженности, приводящие к 

нервно-психическим перегрузкам людей, чьи адаптивные 
возможности недостаточны в силу природных недостатков 
или специфики воспитания и образа жизни;

 
• уметь отличать индивидуальные поводы для социальной от
чужденности от более общих условий этнического, культурного, политического свойства;

 
• владеть подходами к установлению конструктивных отноше
ний с людьми, оказавшимися на «обочине жизни».

В отличие от уголовной криминологии, где виновное поведение 

зависит от порочного и злого умысла или от недопустимой легкомысленности, на которые нужно реагировать, угроза национальной 
безопасности возникает на уровне личностно значимых ценностей 
и смыслов, порождающих рознь между людьми, мотивы которой 
нужно предвидеть, понимать и уметь их изменять. Для того, чтобы 
судить, важен поступок, чтобы предугадать — намерения. И если  
с первого взгляда может показаться, что каждый свободен в их выборе, так как имеет право на собственное мнение, стоит присмотреться к жертвам, на которые идет человек, это право отстаивающий (своей и чужой кровью), и тогда станет ясно, что дело не в игре 
воображения. Корни гражданского неповиновения уходят в глубины 
личности настолько, что зачастую он сам не в состоянии не только 
разъяснить, но даже осознать причины своего протеста. Тем более, 
что они нередко уходят в почву исторических, культурных и антропологических особенностей не только индивидуального, но и нацио- 
нального характера. С «почвы» мы и начнем рассматривать тему. 

До недавнего времени в нашей социальной и уголовной полити
ке преобладала уверенность в том, что, «освободив людей от гнета 
материальных расчетов», эксплуатации человека человеком, нищеты 
и бесправия (по рецептам коммунистической доктрины), общество 
изживет преступность само собой. Н.С. Хрущев заявлял, что он намерен еще при своей жизни (и в роли Первого секретаря ЦК КПСС) 
«выпустить из тюрьмы последнего преступника». Однако оказалось, 
что социальной справедливости на уровне «гарантированного куска 
хлеба» недостаточно (как и в древние времена). Предки знали это  
до нас. 

Согласно канонам древней Иудеи «бедные и слабые имели свою 

долю в источниках пропитания, находящихся во временном пользовании отдельных лиц, но единственным собственником которых был 
Иегова. Равенство состояний удерживалось как норма, раз и навсегда установленная божественной властью. Отношение к труду и высокая его оценка исключали появление социальных недугов»1. Тем 
не менее социальное неравенство пробивало себе дорогу через самые 
гуманные установки законодателей. Достаточно вспомнить общественную ситуацию на момент создания Нового Завета. 

Наряду с извечными материальными интересами («ремесленни
ки, лишенные надежного дохода и примыкавшие к пролетариату, 
быстро объединялись с нищими, неквалифицированными рабочими 
и крестьянами») основное противоречие во взаимодействии слоев 
населения находило свое выражение на уровне культуры. «Саддукеи 
(богатые) — малая группа людей с дурными манерами. Поведение 
одного саддукея по отношению к другому в такой степени дико, а их 
язык настолько варварский, что кажется, что они чужестранцы». Фарисеи (образованный слой населения) «живут бедно, в своем поведении следуют разуму и делают то, что им на пользу. Они стремятся 
строго соблюдать на практике те правила, которые им подсказывает 
разум». И, казалось бы, низшие слои (пролетариат и крестьянство) 
должны были собираться под знамена классовой борьбы за свои имущественные права, но почему-то враждебность досталась именно 
фарисеям. Экономически и социально угнетенные «ам-гаарцы» не 
шли за ними. Они их ненавидели и в свою очередь презирали. «Если 
простой народ по экономическим причинам не нуждается в нас, он 
будет очень долго убивать нас… Враждебность простого человека  
к ученому даже больше, чем жестокость к израильтянам». Так люди 
из круга фарисеев объясняли причины ненависти простого человека 
к ученым и их последователям. Согласно Э. Фромму: «Описать разногласия, существовавшие внутри палестинского иудаизма, между 
аристократией, средним классом с их интеллектуальными лидерами, 

1 Благотворительность // Большая энциклопедия. В 20 т. СПб., 1905. Т. 3.

с одной стороны, и сельским пролетариатом, с другой, необходимо 
для того, чтобы прояснить стоящие за этими разногласиями причины таких политических и религиозных революционных движений, 
как раннее христианство». Увлеченные доктриной классовой борьбы, 
мы в своих исторических представлениях отвлеклись от иных причин 
и мотивов гражданского неповиновения и нематериальных интересов личности вообще. Современные обстоятельства напоминают  
о них самым решительным образом. 

В ХХ в. были две мировые войны, которые не принесли ни побе
дителям, ни побежденным никаких решительных изменений в их 
статусе. Персонаж пьесы Ж.П. Сартра «Затворники Альтоны», крупный немецкий промышленник, объясняет своему сыну, который 
дезертировал с восточного фронта: «Германии в этой войне нужно 
было поражение, а вы, солдаты, только оттягивали развязку». России 
же пришлось пережить еще и две революции. Так что есть все основания полагать, что кроме той политики, которая является «концентрированным выражением экономики», есть и политика, которая 
является «концентрированным выражением психологии». 

Если взглянуть на историю через призму личностных интересов 

и возможностей человека (оставив в стороне экономические, политические, идеологические аспекты), нужно признать, что не люди 
тянулись за научно-техническим прогрессом производительных сил, 
а достижения в этой сфере зависели от того, в какой мере люди были 
готовы дать ход новым социальным и производственным отношениям. Как писали К. Маркс и Ф. Энгельс в Манифесте коммунистической партии: «Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествующие поколения, вместе 
взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых 
частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно 
вызванные из-под земли, массы населения». 

Но стоит прислушаться и к другому мнению. «Капитализм был 

следствием, а не причиной изменений в социальных отношениях  
и традициях. Он не был изобретением буржуазии в восемнадцатом 
веке, а появился в Англии задолго до возникновения самой буржуазии как класса. Капиталистической революции на Западе предшествовала когнитивная революция: научные методы, университеты, 
технологические инновации»1.

Попробуем составить мнение о том, что из себя представляет че
ловек в социальной модели европейской культуры, породившей  

1 Фукуяма Ф. Государственный порядок. М., 2015.

буржуазную демократию, и почему она с таким трудом воспринимается многими народами (в том числе и в России). 

О том, что лежит в основе «розни» сосуществующих, но несоглас
ных на взаимную институализацию слоев и групп населения (отличающихся этнически, национально, сословно, классово, расово), 
имеется воистину необозримое количество информации. Так что нам 
придется сузить тему и взять за основу личностный подход, а имен- 
но — способность и готовность человека как такового перейти в своем мироощущении от социального отождествления (основа общинной психологии) к социальному отчуждению (основа демократического устройства), и постараться понять, откуда берется пресловутая 
«ненависть варвара к чужеземцу» (по К. Марксу). М.Ю. Лермонтов 
так объяснял это в стихотворении «Смерть поэта»: «Смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы. Не мог щадить он нашей 
славы, не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал».

Изначально любой социум начинает свою организацию с общин
ных порядков. Если исходить из того, что естественным воплощением «стадного инстинкта» (по А.В. Луначарскому — источнику любой 
морали) является общинная форма существования как некая «коллективная нравственная личность» (по А. Герцену), следует признать, 
что многие века людям нравилось жить, трансформируя принцип 
общинности в сословную организацию модели управления вплоть 
до государственного устройства. В законченном виде она получила 
название азиатской модели («я и Поднебесная одно целое»). «Китайцы изобрели бюрократию в ее современном виде, когда государство 
не имеет альтернативных экономических и политических источников власти и не нуждается в них»1. К. Маркс и Ф. Энгельс считали, 
что «…первичным, неразложимым далее объектом эксплуатации 
выступают целостные общины, эти маленькие, стереотипные формы 
социального организма». 

Межличностные отношения в общине строятся на отождествле
нии своих ценностей и смыслов существования с непосредственным 
окружением. Это обеспечивает вполне устойчивое состояние общества. Так было и в Европе. Однако если такой застой устраивал народные массы, внутренняя логика развития культуры подталкивала 
к социальному и политическому прогрессу. 

Сегодня трудно сказать, почему именно Европе выпало быть ло
комотивом прогресса. На этот счет есть разные мнения. Возможно, 
в ней накопился необходимый «ресурс пассионарности» (повышенный уровень активности, подталкивающий к ниспровержению устоявшихся традиций — по Л. Гумилеву), сделав цивилизацию европейскую «экстравертной» в отличие от «интравертной» азиатской.  

1 Фукуяма Ф. Государственный порядок. М., 2015.