Патопсихология общественной безопасности

Б.Н. АЛМАЗОВ
ПАТОПСИХОЛОГИЯ 
ОБЩЕСТВЕННОЙ 
БЕЗОПАСНОСТИ
УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ
Рекомендовано
в качестве учебного пособия для студентов
высших учебных заведений, обучающихся
по направлениям подготовки
40.05.01 «Правовое обеспечение национальной безопасности»,
40.05.02 «Правоохранительная деятельность»,
40.05.03 «Судебная экспертиза»
(квалификация «юрист», «судебный эксперт»)
Москва
ИНФРА-М
2025

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 11
УДК 340.63(075.8)
ББК 88.4я73
 
А51
А в т о р:
Борис Николаевич Алмазов, доктор педагогических наук, кандидат медицинских наук, 
профессор кафедры правовой психологии и судебных экспертиз Уральского государственного юридического университета
Р е ц е н з е н т ы:
И.В. Решетникова, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского процесса Уральского государственного юридического университета;
П.П. Грицаенко, профессор кафедры правовой психологии и судебных экспертиз 
Уральского государственного юридического университета
Алмазов Б.Н.
А51 
 
Патопсихология общественной безопасности : учебное пособие / 
Б.Н. Алмазов. — Москва : ИНФРА-М, 2025. — 219 с. + Доп. материалы 
[Электронный ресурс].  —  (Высшее  образование).  —  DOI  10.12737/ 
21027.
ISBN 978-5-16-020544-1 (print)
ISBN 978-5-16-104946-4 (online)
Пособие содержит модифицированный курс «Судебная психиатрия» в рамках 
квалификации «Правоведение». Данный курс ориентирован на специфику работы 
с людьми, склонными к гражданскому неповиновению, экстремизму
, маргинально 
ориентированными, которых нужно не только наказывать, но и переубеждать, воспитывать, социализировать, что требует глубоких знаний о неконструктивных мотивах 
поведения. В основу положена концепция социального отчуждения как следствия 
психической средовой дезадаптации людей, обстоятельства жизни которых предъявляют к личности недоступные по индивидуальным личностным ресурсам требования. 
Особое внимание обращено на профессиональную специфику работы специалистов, 
привлекаемых для экспертизы психических расстройств, отклонений и недостатков 
в интересах правоохранительной и правоприменительной деятельности.
Соответствует требованиям Федерального государственного образовательного 
стандарта высшего образования последнего поколения.
Предназначено для студентов юридических вузов по специализации «Правовое 
обеспечение национальной безопасности». Книга будет интересна не только юристам, но и психологам медицинской, педагогической, социальной ориентации. 
УДК 340.63(075.8)
ББК 88.4я73
Материалы, отмеченные знаком 
, доступны 
в электронно-библиотечной системе Znanium
ISBN 978-5-16-021544-1 (print)
ISBN 978-5-16-104946-4 (online)
© Алмазов Б.Н., 2016
Оригинал-макет подготовлен А.Ю. Тюменцевой
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29
E-mail: books@infra-m.ru        http://www.infra-m.ru
Подписано в печать 25.10.2024. 
Формат 6090/16. Бумага офсетная. Гарнитура Newton. 
Печать цифровая. Усл. печ. л. 13,69. ППТ20. Заказ № 00000
ТК 632405-2180462-080816
Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

ВВЕДЕНИЕ
Компетенции выпускников юридического вуза становятся все 
более узко специализированными соответственно изменениям задач предстоящей им деятельности. В связи с этим универсальные 
курсы наук о человеке, каким является курс «Судебная психиатрия», не отвечают современным запросам со стороны общества 

и государства. Настоящее пособие ориентировано на правоохранительные и правоприменительные задачи в очень специфичной сфере профессиональных интересов — правового обеспечения национальной безопасности, где мотивы, причины и поводы гражданского неповиновения и общественно неприемлемого поведения 
сильно отличаются от традиционных представлений криминологии 
советского периода. 
Включившись в демократические тенденции перестройки отечественного образа жизни, мы сталкиваемся с вызовами цивилизации, 
к которым не подготовлены исторически. Глобализация оказалась 
для людей, привыкших к сравнительно простым схемам коллективистического уклада жизни, серьезным испытанием адаптивных 
возможностей. Достаточно вспомнить, что на протяжении XX в. 

в нашей стране при, казалось бы, незыблемой системе управления 
государство дважды рухнуло, буквально за несколько дней «испепелив старую власть без остатка: и в городах, и в провинциях, и полицейскую, и военную, и власть самоуправлений — все здание». Естественно, что люди с психическими недостатками, будучи вовлечены 
в такие сложные исторические обстоятельства, придают им своеобразный колорит. «Историк и мыслитель, изучая впоследствии течение русской революции по отчетам советов, комитетов, заседаний 
и т. п., вряд ли сумеет установить правильное понимание ее законов, 
если не обратится в область патологии»1. В наше время ситуация только усложняется. «Г
оворящие о возвращении к свободному рынку времен Смита не правы настолько, что их точка зрения может быть сочтена психическим отклонением клинического порядка»2. К тому же 
правовая оценка гражданского неповиновения в современных условиях выходит за рамки традиционного для советского права представления о вине и ответственности, согласно которому «единственным 
мерилом справедливости остается масштаб совершенного, ибо только он может дать представление о равном наказании за равное 

1 Деникин А.И. Очерки русской смуты. М., 2002.
2 Г
элбрайт Дж. Почему правые неправы // Известия. 1990. 29 янв.
3

деяние»1. В букве закона появляются такие основания для вмешательства компетентных органов, как «условия проживания», с формой реагирования в виде «защитного предписания». Пока что категории, очерчивающие юридически релевантные контуры этих понятий, еще не устоялись и в нашей стране не вышли за рамки проектов, 
но тенденция очевидна, так что сдвиг правоприменения в сферу 
социально дезадаптированного поведения требует коррекции на аномальные мотивы поведения. 
Настоящее учебное пособие относится к числу инноваций и апробируется в Уральском государственном юридическом университете. 
Не вдаваясь в психологические аспекты столкновения цивилизаций, 
мы сосредоточили внимание на аксиологии гражданского неповиновения людей, имеющих основания для чувства несправедливости, 
будучи обделенными природой в своих психических возможностях. 
Трехлетний опыт применения пособия в обучении студентов специальности «Правовое обеспечение национальной безопасности» 

в четвертом семестре позволяет вынести полученный опыт за пределы нашего образовательного учреждения и рекомендовать его к внедрению как по данной, так и по смежным специализациям.
Целью освоения учебной дисциплины является формирование 

у студентов представления о роли и значении психических расстройств в сфере общественной безопасности. 
В ходе освоения дисциплины студент готовится к выполнению 
следующих профессиональных задач:
•
• в правоприменительной деятельности: оценка заключений 
психолого-психиатрической экспертизы;
•
• в экспертно-консультационной деятельности: анализ мотивов гражданского неповиновения, связанных с наличием 
психических отклонений, при осуществлении следственных 
действий и вынесении судебного решения; 
•
• в правозащитной деятельности: использование мер социально-медицинского ограничения лиц с психическими расстройствами в интересах государства.
В результате изучения дисциплины «Патопсихология общественной безопасности» студент должен:
знать
•
• общие сведения о теоретических основах психопатологии и 
организации экспертного освидетельствования; 
•
• специфику мотивации социально неконструктивного поведения лиц с психическими недостатками; 
1 Ковалев М.И., Алмазов Б.Н. Оценка психического здоровья уголовным законодательством. Свердловск, 1987.
4

•
• нормативные материалы, на основании которых могут быть 
ограничены социальные возможности лиц с психическими 
недостатками;
уметь
•
• сформулировать вопросы к эксперту и специалисту; 
•
• провести сравнительный анализ материалов, представленных в порядке состязания сторон; 
•
• обосновать социальные ограничения в связи с наличием 
психических расстройств в отношении лиц, представляющих 
общественную опасность;
владеть 
•
• навыками обоснования судебного решения, в основе которого лежит оценка факта психического расстройства или недостатка; 
•
• правилами исполнения документов в процессе защиты прав 
и законных интересов человека, чьи психические расстройства дают основания на социальную и правовую защиту;
•
• основами специфики взаимодействия с психически неадекватными людьми в процессе работы с людьми, привлеченными к ответственности за общественно опасное поведение.
Пособие состоит из семи глав. 
В первой главе анализируются психические нагрузки, выпадающие на личность, которая испытывает чувство «розни» в современных обстоятельствах жизни с присущими для них радикализацией 
этнических, религиозных, классовых противоречий; усилением роли 
и значения молодежной субкультуры в межпоколенных конфликтах 
и противоречиях; разностью исторического опыта национальных 
характеров в освоении цивилизации.
Во второй главе представлена историческая ретроспектива становления гуманного отношения к психически неполноценным людям, для которых «шаги прогресса слишком стремительны». Ход 
развития социальной политики от изоляции «негодящих» до установки на инклюзивную практику и концепцию нестеснения в отношении людей с маргинальной ориентацией прослежен как с общекультурной, так и с правовой точек зрения.
В третьей главе очерчены границы и критерии юридической релевантности психических недостатков, отклонений и расстройств. 
Правосубъектность по факту их наличия (освобождение от ответственности, социальный контроль, представительство интересов) 
представлена на уровне конкретных норм материального, процессуального и исполнительного законодательства. 
В четвертой главе рассматриваются основные характеристики тех 
сфер психической деятельности, которые представлены в букве закона как условие ответственности (зрелая и свободная воля в осмыс5

ленном стремлении к осознанной цели). В отличие от традиционной 
для судебной психиатрии установки на описание симптомов расстройства, акцент сделан на аксиологические закономерности выбора ложных и маргинальных ценностей и смыслов людьми, чьи 
личностные возможности недостаточны от природы или стали таковыми в неблагоприятных условиях воспитания (отягощены психологическими защитами).
В пятой главе даны описания конкретных форм девиантного поведения на патопсихологической почве. Умственно отсталые, характерологически неадекватные, аддиктивно ориентированные, гендерные неудачники, считавшиеся до недавнего времени клиентами 
психиатрической службы, представлены с позиций социальной дезадаптации. Свойственные им переживания рассмотрены с точки зрения причин социального отчуждения и, как следствие, ощущения 
розни и появления мотивов враждебности к окружающим.
В шестой главе клинические формы психических расстройств 

и отклонений рассмотрены не столько с позиций традиционного 
представления о невменяемости и недееспособности (для общественной безопасности это не очень актуально), сколько под углом 
зрения возможности и вероятности участия вызванных ими переживаний в мотивации общественно значимого (в том числе и опасного) 
поведения.
В седьмой главе наряду с вопросами обеспечения гарантий процессуальной дееспособности лиц с психическими недостатками описываются профессиональные особенности работы психиатров 

и психологов с точки зрения надежности получаемых при их посредстве доказательств. 
В целом мы постарались вычленить в мотивации гражданского 
неповиновения патопсихологические компоненты, которые реализуют себя в формах общественно опасного поведения через механизмы социального отчуждения и очертить возможности их диагностики в интересах правосудия.
Возможно, книга может быть полезна в рамках изучения дисциплин «Основы патопсихологии» (для направлений «Психология», 
«Клиническая психология») и «Юридическая психология» в качестве 
дополнительной литературы. 

Глава 1

ВСТУПЛЕНИЕ
(О ПАТОПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИСТОКАХ «РОЗНИ») 
Поселения, жители которых слишком отличаются 
друг от друга в культурном, лингвистическом, религиозном или этническом плане, никогда не образуют 
сообществ, способных заставить своих членов соблюдать неформальные нормы. 
Ф. Фукуяма 
Изучив данный материал, студент должен:
•
• знать причины социальной напряженности, приводящие к 
нервно-психическим перегрузкам людей, чьи адаптивные 
возможности недостаточны в силу природных недостатков 
или специфики воспитания и образа жизни;
•
• уметь отличать индивидуальные поводы для социальной отчужденности от более общих условий этнического, культурного, политического свойства;
•
• владеть подходами к установлению конструктивных отношений с людьми, оказавшимися на «обочине жизни».
В отличие от уголовной криминологии, где виновное поведение 
зависит от порочного и злого умысла или от недопустимой легкомысленности, на которые нужно реагировать, угроза национальной 
безопасности возникает на уровне личностно значимых ценностей 
и смыслов, порождающих рознь между людьми, мотивы которой 
нужно предвидеть, понимать и уметь их изменять. Для того, чтобы 
судить, важен поступок, чтобы предугадать — намерения. И если 

с первого взгляда может показаться, что каждый свободен в их выборе, так как имеет право на собственное мнение, стоит присмотреться к жертвам, на которые идет человек, это право отстаивающий (своей и чужой кровью), и тогда станет ясно, что дело не в игре 
воображения. Корни гражданского неповиновения уходят в глубины 
личности настолько, что зачастую он сам не в состоянии не только 
разъяснить, но даже осознать причины своего протеста. Тем более, 
что они нередко уходят в почву исторических, культурных и антропологических особенностей не только индивидуального, но и национального характера. С «почвы» мы и начнем рассматривать тему. 
7

До недавнего времени в нашей социальной и уголовной политике преобладала уверенность в том, что, «освободив людей от гнета 
материальных расчетов», эксплуатации человека человеком, нищеты 
и бесправия (по рецептам коммунистической доктрины), общество 
изживет преступность само собой. Н.С. Хрущев заявлял, что он намерен еще при своей жизни (и в роли Первого секретаря ЦК КПСС) 
«выпустить из тюрьмы последнего преступника». Однако оказалось, 
что социальной справедливости на уровне «гарантированного куска 
хлеба» недостаточно (как и в древние времена). Предки знали это 

до нас. 
Согласно канонам древней Иудеи «бедные и слабые имели свою 
долю в источниках пропитания, находящихся во временном пользовании отдельных лиц, но единственным собственником которых был 
Иегова. Равенство состояний удерживалось как норма, раз и навсегда установленная божественной властью. Отношение к труду и высокая его оценка исключали появление социальных недугов»1. Тем 
не менее социальное неравенство пробивало себе дорогу через самые 
гуманные установки законодателей. Достаточно вспомнить общественную ситуацию на момент создания Нового Завета. 
Наряду с извечными материальными интересами («ремесленники, лишенные надежного дохода и примыкавшие к пролетариату, 
быстро объединялись с нищими, неквалифицированными рабочими 
и крестьянами») основное противоречие во взаимодействии слоев 
населения находило свое выражение на уровне культуры. «Саддукеи 
(богатые) — малая группа людей с дурными манерами. Поведение 
одного саддукея по отношению к другому в такой степени дико, а их 
язык настолько варварский, что кажется, что они чужестранцы». Фарисеи (образованный слой населения) «живут бедно, в своем поведении следуют разуму и делают то, что им на пользу. Они стремятся 
строго соблюдать на практике те правила, которые им подсказывает 
разум». И, казалось бы, низшие слои (пролетариат и крестьянство) 
должны были собираться под знамена классовой борьбы за свои имущественные права, но почему-то враждебность досталась именно 
фарисеям. Экономически и социально угнетенные «ам-гаарцы» не 
шли за ними. Они их ненавидели и в свою очередь презирали. «Если 
простой народ по экономическим причинам не нуждается в нас, он 
будет очень долго убивать нас… Враждебность простого человека 

к ученому даже больше, чем жестокость к израильтянам». Так люди 
из круга фарисеев объясняли причины ненависти простого человека 
к ученым и их последователям. Согласно Э. Фромму: «Описать разногласия, существовавшие внутри палестинского иудаизма, между 
аристократией, средним классом с их интеллектуальными лидерами, 
1 Благотворительность // Большая энциклопедия. В 20 т. СПб., 1905. Т
. 3.
8

с одной стороны, и сельским пролетариатом, с другой, необходимо 
для того, чтобы прояснить стоящие за этими разногласиями причины таких политических и религиозных революционных движений, 
как раннее христианство». Увлеченные доктриной классовой борьбы, 
мы в своих исторических представлениях отвлеклись от иных причин 
и мотивов гражданского неповиновения и нематериальных интересов личности вообще. Современные обстоятельства напоминают 

о них самым решительным образом. 
В ХХ в. были две мировые войны, которые не принесли ни победителям, ни побежденным никаких решительных изменений в их 
статусе. Персонаж пьесы Ж.П. Сартра «Затворники Альтоны», крупный немецкий промышленник, объясняет своему сыну, который 
дезертировал с восточного фронта: «Германии в этой войне нужно 
было поражение, а вы, солдаты, только оттягивали развязку». России 
же пришлось пережить еще и две революции. Так что есть все основания полагать, что кроме той политики, которая является «концентрированным выражением экономики», есть и политика, которая 
является «концентрированным выражением психологии». 
Если взглянуть на историю через призму личностных интересов 
и возможностей человека (оставив в стороне экономические, политические, идеологические аспекты), нужно признать, что не люди 
тянулись за научно-техническим прогрессом производительных сил, 
а достижения в этой сфере зависели от того, в какой мере люди были 
готовы дать ход новым социальным и производственным отношениям. Как писали К. Маркс и Ф. Энгельс в Манифесте коммунистической партии: «Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествующие поколения, вместе 
взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых 
частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно 
вызванные из-под земли, массы населения». 
Но стоит прислушаться и к другому мнению. «Капитализм был 
следствием, а не причиной изменений в социальных отношениях 

и традициях. Он не был изобретением буржуазии в восемнадцатом 
веке, а появился в Англии задолго до возникновения самой буржуазии как класса. Капиталистической революции на Западе предшествовала когнитивная революция: научные методы, университеты, 
технологические инновации»1.
Попробуем составить мнение о том, что из себя представляет человек в социальной модели европейской культуры, породившей 

1 Фукуяма Ф. Г
осударственный порядок. М., 2015.
9

буржуазную демократию, и почему она с таким трудом воспринимается многими народами (в том числе и в России). 
О том, что лежит в основе «розни» сосуществующих, но несогласных на взаимную институализацию слоев и групп населения (отличающихся этнически, национально, сословно, классово, расово), 
имеется воистину необозримое количество информации. Так что нам 
придется сузить тему и взять за основу личностный подход, а именно — способность и готовность человека как такового перейти в своем мироощущении от социального отождествления (основа общинной психологии) к социальному отчуждению (основа демократического устройства), и постараться понять, откуда берется пресловутая 
«ненависть варвара к чужеземцу» (по К. Марксу). М.Ю. Лермонтов 
так объяснял это в стихотворении «Смерть поэта»: «Смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы. Не мог щадить он нашей 
славы, не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал».
Изначально любой социум начинает свою организацию с общинных порядков. Если исходить из того, что естественным воплощением «стадного инстинкта» (по А.В. Луначарскому — источнику любой 
морали) является общинная форма существования как некая «коллективная нравственная личность» (по А. Г
ерцену), следует признать, 
что многие века людям нравилось жить, трансформируя принцип 
общинности в сословную организацию модели управления вплоть 
до государственного устройства. В законченном виде она получила 
название азиатской модели («я и Поднебесная одно целое»). «Китайцы изобрели бюрократию в ее современном виде, когда государство 
не имеет альтернативных экономических и политических источников власти и не нуждается в них»1. К. Маркс и Ф. Энгельс считали, 
что «…первичным, неразложимым далее объектом эксплуатации 
выступают целостные общины, эти маленькие, стереотипные формы 
социального организма». 
Межличностные отношения в общине строятся на отождествлении своих ценностей и смыслов существования с непосредственным 
окружением. Это обеспечивает вполне устойчивое состояние общества. Так было и в Европе. Однако если такой застой устраивал народные массы, внутренняя логика развития культуры подталкивала 
к социальному и политическому прогрессу. 
Сегодня трудно сказать, почему именно Европе выпало быть локомотивом прогресса. На этот счет есть разные мнения. Возможно, 
в ней накопился необходимый «ресурс пассионарности» (повышенный уровень активности, подталкивающий к ниспровержению устоявшихся традиций — по Л. Гумилеву), сделав цивилизацию европейскую «экстравертной» в отличие от «интравертной» азиатской. 

1 Фукуяма Ф. Г
осударственный порядок. М., 2015.
10