Цивилизация права и развитие России

Цивилизация права и развитие России

НОРМА
ИНФРАМ
Москва, 2016

Цивилизация права
и развитие России

В. Д. Зорькин

2е издание, исправленное и дополненное

УДК 340.1
ББК 67.02
З86

Сведения об авторе:

Валерий Дмитриевич Зорькин — Председатель Конституционного
Суда Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор,
заслуженный юрист Российской Федерации.

Зорькин В. Д.
З86
Цивилизация права и развитие России : монография /
В. Д. Зорькин. — 2е изд., испр. и доп. — М. : Норма :
ИНФРАМ, 2016. — 416 с.

ISBN 9785917687353 (Норма)
ISBN 9785160119939 (ИНФРАМ, print)
ISBN 9785161046289 (ИНФРАМ, online)

Предмет книги — наиболее актуальные и горячие юридические проблемы в
контексте их исторической и социокультурной обусловленности. Отмечая возрастающую роль права в соционормативной системе современного общества,
автор вводит понятие «цивилизация права», или «правовая цивилизация».
С этих позиций анализируется миссия права в условиях глобальных перемен,
возрастающее значение права в борьбе против хаоса и нового варварства.
Основополагающие начала права модерна — равенство всех перед законом
и судом, приоритет прав человека и верховенство правового закона, определяющие ключевые направления развития конституционноправовой системы нашей страны, — раскрываются сквозь призму уроков предшествующих попыток
реформирования российского права и правосудия. Особое внимание уделяется
анализу влияния социокультурных факторов на процессы правовой модернизации России.
Автор отстаивает необходимость учета общих закономерностей и социокультурного своеобразия России на пути ее вхождения в формирующуюся в
рамках глобального пространства современную цивилизацию права.
Для юристов, философов, политологов и социологов, а также для широкого
круга читателей.

УДК 340.1
ББК 67.02

ISBN 9785917687353 (Норма)
© Зорькин В. Д., 2015
ISBN 9785160119939 (ИНФРАМ, print)
© Зорькин В. Д., 2016,
ISBN 9785161046289 (ИНФРАМ, online)
© с изменениями

Введение

Эта книга — о праве как необходимой и важнейшей нормативной
форме свободы в жизни человеческой цивилизации, о его утверждении и развитии в нашей стране в конце ХХ — начале ХХI столетия в
контексте глобальных перемен и борьбы с хаосом и новым варварством. Сразу оговорюсь: это не о какомто особом пути России, проклинаемом одними и восхваляемом другими, а просто о российской реальности в ее соотношении с правом и о праве в его современном понимании как меры свободы, выраженной в юридическом равенстве и
справедливости.
Хотел бы также обратить внимание читателей на то, что я сознательно сделал особые акценты на ряде вопросов, относящихся к социологии и философии права. Это прежде всего вопросы, связанные с
исторической обусловленностью правового пути России в контексте общих закономерностей развития человечества как правовой цивилизации,
с фундаментальными социальнокультурными особенностями нашей
страны, с имманентной взаимосвязью юридической формы и социального
содержания, с влиянием экономических отношений собственности на
развитие политикоправовой сферы и т. д. В контексте анализа этих
проблем я обращаюсь к идеям классиков социальной философии, задающим высокие правовые ориентиры развития человечества. Прошу
не воспринимать это как наивноидеалистический взгляд на российскую и глобальную правовую реальность. Я достаточно хорошо знаю
суровую и циничную реальность. Но уже давно понимаю, а в нынешнем кризисе понял еще острее, что без обращения к «вечным вопросам» успешное решение сложнейших проблем, встающих перед Россией и перед человечеством в целом, просто невозможно.
Сейчас мало у кого вызывает сомнения тот факт, что мы входим в
беспрецедентный в новейшей истории переломный этап международных отношений. Заявления о начале новой холодной войны уже не
кажутся безответственной риторикой: слишком много признаков холодной войны просматривается в реальной мировой политике. Элементы экономической холодной войны уже налицо в принимаемых
против России санкциях. Более того, жизнь предъявляет нам новые
тенденции и риски, вносящие в разворачивающуюся холодную войну
элементы войны «горячей».

Все это ставит Россию — причем, подчеркну, ставит очень резко —
перед сложными новыми вызовами. И требует не только быстрого и
одновременно глубокого осмысления, но и форсированной разработки концепции, методологии и технологий адекватных ответов на эти
вызовы. В том числе ответов правовых.
Прежде всего несомненно, что встающие перед нами вызовы являются системными — политическими, информационнопропагандистскими, экономическими и даже, не исключено, военностратегическими. Несомненно и то, что нынешняя Россия по демографическому, экономическому, оборонномобилизационному потенциалу и
кругу союзников гораздо слабее, чем в предыдущую эпоху противостояния советского и западного блоков. Несомненно и то, что эти вызовы нарастают в условиях продолжающегося и глубоко затронувшего
Россию глобального системного — не только экономического — кризиса.
В сфере нашей профессиональной компетенции и ответственности находится такой аспект этого кризиса, как размывание и ослабление эффективности правовых регуляторов. Это проявляется как в самых разных сферах социальной жизни (социокультурной, экономической, политической и т. д.), так и на разных уровнях регулирования
(национальном, международном, глобальном). Современный кризис
правовой сферы является следствием общего кризиса социальной регуляции. Этот кризис особенно глубоко затронул Россию в силу беспрецедентных в мировой истории масштабов и темпов ее постсоветской политической, экономической и социальной трансформации.
Мы находимся не просто в ситуации глобальной исторической турбулентности, а в самом ее эпицентре.
Обсуждая кризис и его правовые аспекты, необходимо понять его
исторические и социокультурные истоки. Без такого осмысления глубинных факторов мы будем замыкаться на поисках сиюминутных решений «горячих» юридических проблем, все дальше уходя от понимания причин, их породивших.
Веками человечество мечтало о том, что прекратятся войны — как
мировые, так и региональные, что останутся в прошлом межконфессиональные и межэтнические конфликты. Многие выдающиеся мыслители связывали возможность избежать всех этих ужасов с созданием
мирового правительства и передачей ему полномочий правительств
национальных. Чтобы нации не могли, используя мощь созданных
ими государств, воевать друг с другом. Ибо, думали они, исчезнут
предпосылки подобных войн — конкурирующие между собой национальные государства, а следом исчезнут и межконфессиональные,
и межэтнические конфликты.

6
Введение

Эта вековечная мечта обрела особую силу после того, как человечество пережило ужас двух мировых войн и обнаружило себя на пороге
третьей, ядерной. Новые надежды возникли в связи с отказом от противостояния коммунистической и капиталистической мировых систем. Считалось, что именно оно является последним препятствием на
пути объединения человечества. После того как исчезло и это препятствие, многие заговорили о спасительной глобализации. Семнадцать
лет (с 1991 г., когда прекратилось противостояние двух мировых систем, до глобального кризиса 2008 г.) речь шла главным образом о плюсах глобализации и ее объективном характере.
В 2008 г. стало очевидным для всех, что, кроме плюсов, есть и минусы. Что глобализация порождает не только новые возможности для
людей, но и новые риски. В том числе связанные с неустойчивостью
всего на свете: финансовой системы, мирового разделения труда, чреватого выводом за скобки развития существенной части человечества,
и т. д. Даже если поверить оптимистам (а их немного) и предположить, что не будет нового глобального кризиса, мир все равно будет
жить десятилетиями в ожидании оного. Под его дамокловым мечом.
А это совсем не та жизнь, в которую верили до 2008 г.
Отнюдь не коммунистические ортодоксы, а лидеры ведущих мировых конфессий и выдающиеся ученые мира заново открыли для себя
Карла Маркса. И задались вопросом: если нельзя избежать кризисов в
условиях глобализации, то можно ли избежать всего остального — мировых войн, революций? И что это за мир, в котором кризисы есть,
а всего, что их сопровождало ранее, нет? Обладает ли подобный мир
исторической динамикой? Сохраняет ли он верность основополагающим принципам гуманизма, включая великий принцип прав человека? Не превращается ли в нечто совсем антигуманистическое, в антиутопию Джорджа Оруэлла или в «Железную пяту» Джека Лондона?
Вновь подчеркну, что этими вопросами стали задаваться отнюдь не
те, кто говорил о непогрешимости марксизма. Его начали переосмысливать крупнейшие общественные деятели, всегда относившиеся с
крайней настороженностью к марксистской идеологической практике.
После 2008 г. мир окончательно разделился. Одни осознали издержки ускоренной глобализации и перестали видеть в ней панацею
от всех бед человечества. Другие «закусили удила» и стремятся реализовать свой сомнительный проект ускоренной глобализации любой
ценой, с любыми издержками.
Анализируя работы «ястребов» глобализации, таких как Жак Аттали, вчитываясь в их категорические требования, касающиеся необходимости мирового правительства и парламента, мировых сил безопасВведение
7

ности и наднациональной судебной системы, невольно спрашиваешь
себя: откуда такое упорство в условиях, когда все существующие наднациональные системы себя скомпрометировали? Мировой банк и
Международный валютный фонд не только не смогли упредить финансовый кризис, но и своими нетранспарентными и неадекватными
действиями во многом способствовали тому, что кризисные явления
развернулись во всю мощь. Даже столь консервативная организация,
как ООН, поставила в результате кризиса под вопрос эффективность
вышеназванных наднациональных структур. А все национальные правительства мира стали выбираться из кризиса, опираясь на собственные возможности. Договариваясь и кропотливо согласовывая национальные и наднациональные интересы, не отменяя собственные суверенитеты и обязательства перед своими народами!
Окончательного ответа на подобные вопросы нет и быть не может,
поскольку только исторический опыт расставит точки над i. Конспирологические рассуждения о мировом заговоре злых сил, стремящихся к установлению зловещего антигуманистического мироустройства,
оставим в стороне и не будем шарахаться из крайности в крайность.
Признаем необходимость движения человечества к глобальному союзу и огромные блага, которые оно сулит, признаем его историческую
безальтернативность. И проведем отчетливую грань между этой принципиальной безальтернативностью и оголтелой поспешностью. Такая
поспешность противопоказана для решения самых сложных и запутанных мировых проблем, к числу которых, безусловно, относится
проблема взаимодействия наднациональных и национальных политикоправовых институтов. Подобные вопросы нельзя решать в отрыве
от реальных практических проблем, возникающих в области социальных, межэтнических, экономических, конфессиональных и т. д. отношений. Отрыв общих рассуждений от практики порождает спекулятивность, которой сегодня следует избегать более чем когда бы то ни
было.

8
Введение

Г л а в а I
ПРАВОВЫЕ РЕГУЛЯТОРЫ
И СОЦИАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

1. Несинхронность всемирноисторического развития права
и социокультурная специфичность национального правопорядка

Практика строительства новой, постсоциалистической России показывает, что для нормального правового развития страны, т. е. движения в русле столбового пути цивилизации права, необходимо каждый раз в новых конкретноисторических условиях на основе права
как всеобщего формального начала человеческого общежития находить и удерживать соразмерность и баланс основных системных начал
социума, таких как свобода, власть и закон. Неспособность справиться с данной задачей в конечном счете ведет к катастрофе, о чем наглядно свидетельствует опыт развала СССР.
Что стало причиной краха социализма и развала СССР? То, что в
период так называемого советского строительства было деформировано и подавлено начало свободы и гипертрофировано начало власти.
В итоге социальнополитическая конструкция держалась за счет жесткого тоталитарного диктата, подавляющего свободу личности. А такая жесткая конструкция рано или поздно обречена на слом.
Как это часто бывало в истории страны, такой слом произошел
слишком резко и неожиданно. Общество не успело внутренне (интеллектуально и институционально) подготовиться к нему. Все это привело страну к событиям второй половины 80х гг. минувшего века, когда общество, не подготовленное к обрушившейся на него свободе, не
смогло правильно сориентироваться в ситуации. Надо было сказать,
что нужен закон как мера свободы. Вместо этого многие сказали:
«Будь проклят закон — нам нужна свобода». При этом свободу в старых российских традициях понимали как волю, т. е. произвол. И маятник качнулся из одной крайности в другую: от гипертрофии произвола власти к гипертрофии воли отдельных социальных групп и личностей, опять же в ущерб свободе, которая может существовать только
в форме правового закона.
Затем, когда все устали от такой «свободы», начали говорить о том,
что не лучше ли было бы вернуться к закону — любому закону, лишь

бы был порядок. Значит, «маятник» возвращается к закону в ущерб
свободе. А через какоето время снова скажут: «Слушайте, да это же
невозможно, такой порядок нам не нужен...» И так могло бы продолжаться веками — до последнего русского, потому что каждый виток
такой спирали неумолимо сокращает численность населения страны.
Да вот только времени для подобной раскачки маятника российской
истории нам уже не осталось.
Чтобы вырваться из «ловушки смертельного маятника», Россия
должна взять правовой барьер, т. е. прекратить движение по спирали
произвола. А для этого надо, избрав в качестве ориентира развития
страны принцип верховенства права, последовательно придерживаться
этого принципа в правотворческой и правоприменительной деятельности.
В каком состоянии находится соотношение идеального принципа
верховенства права с современной российской реальностью? Что из
исторического прошлого страны препятствует оптимальной реализации этого принципа и что в новой России дает нам надежду на успех
хотя бы в исторически обозримой перспективе?
Обсуждение этих вопросов сегодня совершенно необходимо. Необходимо потому, что ощущение «новизны» нынешней России у многих наших исследователей и практиков создает иллюзию tabula rasa,
т. е. действий «с чистого листа», и, значит, иллюзию возможности не
заниматься вдумчивым анализом социокультурных факторов, во многом предопределяющих историческое развитие России, а также изучением опыта реформирования страны, осмыслением прежних и нынешних ошибок реформаторов. В том числе и тех ошибок, которые
привели к государственным и человеческим трагедиям эпохи распада СССР, а затем к тяжелейшему кризису в России в постсоветскую
эпоху.
Обращение к этой теме необходимо еще и потому, что Россия, открывшись миру в результате политических и экономических реформ,
оказалась в принципиально новой, непривычной для нее, очень сложной ситуации многообразных и разнонаправленных внешних воздействий. Воздействий, которые необходимо исследовать, понимать и
учитывать. Непрерывное усложнение этих воздействий повышает как
цену ошибок в разработке и реализации государственноправовой
стратегии, так и историческую ответственность политической элиты
за допущенные ошибки.
Воплощенный в Конституции страны принцип верховенства права
и обусловленные им приоритет прав человека, правовой, демократический и социальный характер государства и т. д. задают очень высокую правовую планку. В силу целого ряда объективных факторов ре10
Глава I. Правовые регуляторы и социальная реальность