Становление советской политической системы: 1917–1941 годы

Э. М. Щагин, Д. О. Чураков, В. Ж. Цветков

Становление советской политической системы:

1917–1941 годы 

Пособие по Истории России (XX век) 
для бакалавриата по направлению 030600.62 – история

Москва — 2011

УДК 94(47)
ББК 63.3(2)6-3
 С765

С765 Э. М. Щагин, Д. О. Чураков, В. Ж. Цветков. Становление 
советской политической системы: 1917–1941 годы / Под ред. 
засл. деятеля науки РФ, почетного проф. МПГУ и Рязанского 
гос. ун-та им. С. А. Есенина Э. М. Щагина. – М.: МПГУ, 2011. – 
192 с.

Пособие «Становление советской политической системы: 
1917–1941 годы» посвящено одному из самых сложных и драматичных этапов отечественной истории. В нём раскрываются основные 
механизмы развития советской политической системы с момента её 
возникновения до начала Великой Отечественной войны. Особое внимание авторы пособия уделяют неоднозначным, дискуссионным вопросам развития нашей страны в 1917–1941 гг. В частности, большое 
внимание уделено кризисам, которые переживал советский режим 
на этапе своего становления, политической борьбе внутри правящей партии. Не обойдены вниманием и такие, почти не попадающие 
в учебные пособия вопросы, как существовавшие альтернативы советской государственности в условиях гражданской войны. Не обойдены вниманием и такие острые, волнующие общество проблемы, как 
общественное развитие в период форсированной индустриализации 
и насильственной коллективизации. Опираясь на новейшие тенденции в историографии, пособие подробно освещает сталинские репрессии и различные точки зрения, существующие в литературе об 
их причинах, размахе и последствиях.
Пособие предназначено для бакалавров, обучающихся по специальности 030600.62 – история.

ISBN 978-5-4263-0039-2

© МПГУ, 2011
© Оформление. Издательство «Прометей», 2011

Содержание

Введение  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .4

Часть I . ВозникноВение и перВые 
шаги соВетского режима  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 7

малоизвестные страницы из истории 
большевистского вооружённого восстания 
в петрограде и москве осенью 1917 года  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .7

три кризиса советского правительства 
и формирование советского государства  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .31

Белое движение в россии . 1917–1922 годы  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .49

особенности работы подпольных структур Белого 
движения 1917–1922 годов  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .70

Документальное приложение № 1   .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .96

Часть II . соВетская политиЧеская 
система В межВоенные Десятилетия  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .111

политическая жизнь ссср в годы нЭпа  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 111

противоборство власти и оппозиции по вопросам 
«революции сверху» в советской деревне  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 129

Власть и ее политические конкуренты в ссср 
на рубеже 1920–1930-х годов: мифы и реальность   .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 146

Дискуссионные вопросы политического развития 
ссср в 1930-е годы  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 159

Документальное приложение № 2   .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 181

список литературы   .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 189

— 4 —

ВВедение

В последние годы в Российской Федерации разворачивается сложный процесс реформирования высшей школы. Одним из наметившихся направлений преобразований стал переход ее на двухуровневую 
систему. В рамках бакалавриата студенты призваны сформировать 
базовые компетенции, тогда как шлифовка, дальнейшее совершенствование их и приобретение новых будет проходить уже в рамках 
магистратуры. Новые подходы к функционированию высшей школы 
подразумевают появление новой учебной литературы, отражающей 
специфику современного этапа развития системы образования в нашей 
стране. Данное пособие предназначено для бакалавров, обучающихся 
по специальности 030600.62 — история (профиль «Историческая политология»).
Первейшей задачей обучения является формирование у студентов 
тех компетенций, которые были предусмотрены в процессе освоения 
дисциплины «История России (XX век)», среди них такие важнейшие, 
как: способность анализировать исторические события, явления и процессы в их темпоральной характеристике; способность характеризовать 
модели общественного развития; способность ориентироваться в научных концепциях, объясняющих единство и многообразие исторического 
процесса, специфику интерпретации прошлого различными школами 
и направлениями в исторической науке; готовность применять методы 
комплексного анализа исторических источников для объяснения исторических фактов; способность использовать общенаучные принципы 
и методы познания при анализе конкретно-исторических проблем 
и другое.
ХХ в. по масштабности и драматизму всего произошедшего с Россией не имеет себе равных во многовековой истории народов нашей 
страны, да и, пожалуй, всего человечества. Первая половина его временного пространства вместила две мировые войны и троекратные 
революционные потрясения основ жизни российского общества с их 
непредсказуемыми и весьма противоречивыми последствиями. Полная, 
достоверная, а главное беспристрастная летопись этих и других событий у нас еще не создана. Причин тому много.
Во-первых, исследователям, изучающим историю России ХХ в., 
приходится анализировать век, достижения и потери которого не 
прошли еще должного испытания временем, век, основным коллизиям 
которого суждено разрешиться в будущем. Во-вторых, сама обстановка 

— 5 —

непрекращающейся ломки одних устоев общества и замены их другими 
чревата тем, что в научном и особенно в массовом историческом сознании старые, тиражируемые мифы механически вытесняются новыми, 
чаще всего прямо противоположного свойства.
Не подменяя конкретных ситуаций надуманными схемами и не 
искажая события прошлого в угоду былой и нынешней политической 
конъюнктуре, как это нередко еще встречается в учебной литературе 
по новейшей отечественной истории, авторы стремятся к тому, чтобы 
за всем многоцветием исторических фактов студент увидел драму человеческих стремлений и поступков, идей и свершений. Пособие рассчитано на самостоятельную и коллективную работу бакалавров под 
руководством преподавателя на практических занятиях.
Содержимое пособия существенно дополняет и углубляет содержание учебника по предмету «Новейшая отечественная история. 
XX век», подготовленного кафедрой в предшествующие годы именно 
с учетом профиля данного направления бакалавриата — историческая 
политология. Поэтому пособие посвящено развитию политической системы России — СССР в первой половине XX в. Предполагается, что 
развитие политической системы в СССР – Российской Федерации во 
второй половине XX в., а так же в начале XXI в. должно быть отражено 
в следующих пособиях.
В пособие вошли два модуля, которые посвящены ключевым вопросам формирования советской политической системы 
в 1917–1941 гг. Первый модуль охватывает события Революции 
1917 г. и последовавшей за ней гражданской войны. В отличие от 
большинства существующих пособий, данное пособие анализирует 
историю отечественной государственности не только в плане развития 
большевистского режима, но и показывает существовавшие в те годы 
исторические альтернативы ей. Такой подход позволяет бакалаврамисторикам составить более широкую и объективную картину формирования постреволюционной политической системы.
Второй модуль охватывает события двух межвоенных десятилетий. 
Этот период отечественной истории вызывает в наше время наиболее 
заинтересованные дискуссии, как в обществе, так и в научных кругах. 
Поэтому понятен интерес к ним молодежи, избравшей своей профессией историю. Работа над материалами, представленными в пособии, 
позволят бакалаврам-историкам не только познакомиться с богатым 
фактическим материалом и новейшими тенденциями в историографии, 
но и сделать важный шаг к формированию собственного, личностного 
отношения к той переломной эпохе.

Пособие подготовлено сотрудниками кафедры Новейшей отечественной истории МПГУ:
Э. М. Щагиным (введение; модуль 1 §1; модуль 2 §§2, 3; документальные приложения к модулям 1 и 2);
Д. О. Чураковым (введение; модуль 1 §2; модуль 2 §§1, 4; документальные приложения к модулю 2);
В. Ж. Цветковым (модуль 1 §§3, 4; документальные приложения 
к модулю 1).

— 7 —

Часть I. 
Возникновение и первые шаги 
советского режима

Малоизвестные страницы из истории 
большевистского вооружённого восстания 
в Петрограде и Москве осенью 1917 года

Большевистские октябрьско-ноябрьские вооружённые выступления 
в двух столицах, являвшиеся одними из ключевых событий Великой 
российской революции 1917 г., которая круто изменила исторические 
судьбы не только нашей страны, но и существенно повлияла на последующее развитие всего человечества, изучены отечественными историками недостаточно. В советской историографии имела место устойчивая 
традиция освещать эти события на источниках, принадлежащих перу 
активных участников или руководителей восстаний, в которых эти события характеризуются в одностороннем, как правило, излишне героизированном плане.
Не менее интересные мемуары, вышедшие из лагеря противников 
большевиков, они использовались гораздо реже и чаще всего тенденциозно, из них извлекалось лишь то, что свидетельствовало об обреченности Временного правительства и его защитников. А некоторые из 
этих материалов оказались по существу почти не востребованными нашей исторической литературой. Об этом мне уже доводилось писать не 
только в конкретно-исторических и историографо-источниковедческих 
публикациях, но и в нескольких вузовских учебниках по новейшей 
отечественной истории, рассчитанных на студентов исторических 
факультетов как классических университетов, так и педагогических 
университетов и институтов, но они почти ничего не изменили 
в трактовке этих событий в нашей современной научной и учебной 
литературе, остающейся поныне чрезмерно идеологизированной и политизированной.

— 8 —

К числу таких незаслуженно забытых свидетельств, относятся записки, которые принадлежат перу Алексея Максимовича Никитина, занимавшего в последнем (четвертом) кабинете министров Временного 
правительства одновременно два поста — министра внутренних дел, 
а также министра почт и телеграфов. Впервые их полный текст был 
воспроизведён мною в качестве приложения к докладу на второй научной конференции по межвузовской программе «Русский язык, культура, 
история». До этого в советской печати всего однажды были опубликованы в одной из центральных газет неизвестно кем весьма тенденциозно 
осуществлённые извлечения из авторского текста, имевшие произвольно 
данное им название: «Смольный. Из записок А. М. Никитина, министра внутренних дел Временного правительства», сопровождавшиеся 
к тому же «глухой» ссылкой на то, что они подготовлены по материалам Центрального Государственного архива Октябрьской революции, 
а не демократической газеты, издававшейся в Москве в 1917 — начале 
1918 гг. в качестве органа Совета Всероссийских кооперативных съездов 
известной публицисткой, видной представительницей российского политического масонства Е. Д. Кусковой.
По обилию и уникальности содержащейся в повествовании 
А. М. Никитина информации его эссе не уступает, а по ряду затрагиваемых важных вопросов даже превосходит известные исследователям 
источники — дневниковые записи коллег Алексея Максимовича по 
правительственному кабинету: министра путей сообщения А. В. Ливеровского, министра юстиции П. Н. Малянтовича, беседу министра 
земледелия С. Л. Маслова о взятии Зимнего дворца и аресте членов 
Временного правительства, которую вместе с рассказами других 
министров-социалистов, освобождённых из под ареста по постановлению Второго Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских 
депутатов — министра труда К. А. Гвоздева и того же А. М. Никитина, опубликовали 28 октября 1917 г. «Известия Всероссийского совета 
крестьянских депутатов» и меньшевистская «Рабочая газета», а также 
правоэсеровская газета «Дело народа» и увидевшие свет в 1933 г. записи, 
которые вел помощник назначенного уполномоченным по наведению 
порядка в столице министра-кадета Н. М. Кишкина — бывший товарищ 
министра торговли и промышленности П. И. Пальчинский.
Упомянутые выше преимущества записи А. М. Никитина над 
другими мемуарного плана историческими источниками, освещающими события 24–26 октября 1917 г. в Петрограде, во многом связаны 
с личностью самого автора и ролью, которую он исполнял в команде 
А. Ф. Керенского, утратившего к осени 1917 г. свой былой авторитет 

— 9 —

в качестве «первого любовника русской революции». Если Ливеровский, Малянтович, Маслов, Гвоздев и Пальчинский являлись всего лишь 
«калифами на час» в окружении министра-председателя Временного 
правительства, то Никитину судьба отвела гораздо более заметное место 
на правительственном Олимпе предоктябрьской России.
Свидетельством тому является активное участие последнего 
в общественно-политической жизни страны в течение судьбоносного 
периода с февраля по октябрь — ноябрь 1917 г. Видный меньшевик, 
один из героев февральско-мартовского переворота во второй столице 
России, он становится первым председателем Московского Совета рабочих депутатов и начальником милиции города, а позже заместителем 
председателя Московской городской управы. С конца июля 1917 г. Никитин занимает пост министра почт и телеграфов Временного правительства, после чего его карьера в правительственных кругах начинает 
быстро расти. После подавления корниловского выступления он — член 
избранной пятерки чрезвычайного властного органа страны — Директории Российской республики. Будучи убежденным сторонником 
правительственной коалиции социалистов с кадетами, политическое 
влияние которой на Демократическом совещании снизилось до минимума, Никитин в последнем составе Временного правительства не только 
сохранил портфель министра почт и телеграфов, но и с 25 сентября 
обрел одновременно второе, едва ли не самое ответственное (после 
министра-председателя) кресло — кресло министра внутренних дел.
На этих важных государственных должностях А. М. Никитин 
проявил себя одним из самых верных сторонников «силовой политики» 
Керенского, в связи с чем меньшевистский ЦК 2 октября 1917 г. постановил, что обладатель двух министерских постов в последнем кабинете 
министров отныне «не является официальным представителем партии 
в коалиционном Правительстве и партия не несет ответственности за 
его действия». Тогда же в письме Керенскому Никитин, ссылаясь на 
это постановление ЦК меньшевистской партии, просил об отставке 
с тем, чтобы «дать возможность партии ввести в состав Правительства 
более достойного члена, состоящего в полном контакте с ее ЦК, и за 
которого, а, следовательно, и за все коалиционное правительство, она 
могла бы отвечать».
И хотя министр-председатель это ходатайство удовлетворять не 
торопился, в околоправительственных кругах, как нередко в таких 
ситуациях случается, поползли слухи, будто министр внутренних дел 
не только исключен из партии, но и получил отставку со своих министерских постов. Рассказ Н. Н. Суханова о подобного рода домыслах 

— 10 —

«салонного радио» тех дней некоторые историки даже в постсоветское 
время приняли за действительность и стали уверять других в том, что 
будто «ЦК РСДРП меньшевиков исключил из партии… А. Никитина, 
и Керенский вынужден был отстранить его от должности». Кстати, подобного происхождения курьезы, как будет видно при детальном разборе никитинских свидетельств, не являются чем-то исключительным 
и в предшествующей советской исторической литературе, посвящённой 
«Красному Октябрю».
Написанию А. М. Никитиным своих записок предшествовал их 
своеобразный протограф — рассказ автора корреспонденту меньшевистской «Рабочей газеты» о событиях 25–26 октября 1917 г. в Петрограде вскоре после того, как арестованные министры-социалисты 
Временного правительства были выпущены на свободу. Содержание 
рассказа в большинстве затронутых в нем сюжетов совпадает с дневниковыми записями Ливеровского, Малянтовича, Пальчинского, беседой С. Л. Маслова, а также рассказом К. А. Гвоздева об его аресте, 
что позволяет утверждать о довольно высокой степени достоверности 
излагаемого в нем фактического материала и высказать предположение о том, что Никитин, подобно другим своим коллегам, во время 
нахождения в осаждённом Зимнем дворце, очевидно, тоже вел свои 
записи о происходящем и прежде всего о своей деятельности в эти 
судьбоносные дни и часы.
Рассказ Никитина, изложенный в более лаконичной форме, содержит, тем не менее, сравнительно детальное освещение событий 
25 и 26 октября в Петрограде в соответствии с той информацией, 
которой владел вчерашний министр внутренних дел. Эссе того же 
автора, опубликованное двумя неделями спустя, отличается от рассказа и вышеупомянутых материалов коллег Никитина по кабинету 
министров и Пальчинского, практически руководившего защитой 
Зимнего дворца, своеобразной попыткой автора осмыслить причины 
и обстоятельства, в значительной мере обусловившие падение режима 
так называемой «керенщины».
Одну из основных причин, почему большевикам удалось захватить 
власть, Никитин напрямую связывал с корниловским выступлением, 
состоявшимся в конце августа 1917 г. «Подготовка большевиков к восстанию после их июльского поражения началась во время корниловского 
выступления, — читаем в его “Свежих, покрытых кровью страницах 
русской истории…”. — Они в значительной степени сорганизовались 
на этом выступлении, ибо они тогда могли выступать под флагом спасения родины от “белого генерала”. Все те, кто поддерживал Корнилова,