Вестник Ассоциации вузов туризма и сервиса, 2010, № 3

В Е С Т Н И К 
АССОЦИАЦИИ ВУЗОВ ТУРИЗМА И СЕРВИСА

Н А У Ч Н Ы Й  Ж У Р Н А Л
№ 3 - 2010

СОДЕРЖАНИЕ

От редакции

Багдасарян В.Э., Федулин А.А.

Дефиниция «сервис» в современном научном дискурсе: стратегия категориального 
целеполагания ...................................................................................................... 3

иСтОриЯ

Сотников С.А.
Русская эмиграция ХХ века............................................................................................8

Баранов А.В.
Из повседневной жизни тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны 
(1941–1945 годы)...........................................................................................................14

Постников Н.Д.
Бархатные революции в Польше, ГДР, Чехословакии. Хроника событий..............21

Этика и ЭСтетика

Фалеев А.Н., Шиповская Л.П. 
Современный мир: проблемы человека и архитектура..............................................30

Иванова И.С.
Современные концепции женственности и роль женщины в мире..........................37

Суденко В.Е.
Справедливость и наказание по И. Канту...................................................................42

Сигида Л.И.
Власть и нравственность в «Борисе Годунове» Пушкина и «Истории государства 
Российского» Карамзина..............................................................................................48

СОциальнаЯ Сфера

Сигида Е.А., Мель К., Лукьянова И.Е.
Основные социально-психологические проблемы современного общества: 
анализ, пути решения...................................................................................................53

Колганов С.О.
Социальная модель ограничений жизнедеятельности: научно-теоретические 
подходы и практика их реализации в зарубежных странах........................................60

Мильшин А.О.
Проблемы женщин, переживающих домашнее насилие...........................................68

Явон С.В.
Гендерное пространство семейной сферы современной молодежи.........................75

Прохорова Э.М., Фадеева Ю.В., Фодоря А.Ю.
Изменение системы ценностей городской молодой семьи Подмосковья…….........81

ОбразОвание

Анисимов А.С., Жукова Е.А.
Синергетическое мировоззрение и методология в помощь системе высшего 
образования...................................................................................................................92

Митюрникова Л.А.
Роль центров развития профессиональной карьеры студентов в системе профессиональной ориентации молодежи..............................................................................97

ПОдгОтОвка научных кадрОв..............................................................103

книжные нОвинки.....................................................................................105

редакционный совет
главный редактор
Федулин А.А., ректор Российского государственного университета туризма и сервиса, д.и.н., 
профессор
члены редакционного совета:
Васильева О.В., Президент Ассоциации вузов туризма и сервиса
Новикова Н.Г., проректор Российского государственного университета туризма и сервиса, д.э.н., 
профессор
Назина Н.А., заместитель руководителя Федерального агентства по туризму, действительный государственный советник РФ 3 класса, г. Москва
Ривчун Т.Е., проректор Российского государственного университета туризма и сервиса, к.э.н., доцент

редакционная коллегия
главный редактор
Тюменев Ю.Я., доцент Российского государственного университета туризма и сервиса, к.т.н. (выпуск 
«Техника и технология»)
зам. главного редактора (по выпускам):
Артюшенко В.М., профессор Российского 
государственного университета туризма и сервиса, 
д.т.н. (выпуск «Информатика»)
Багдасарян В.Э., профессор Российского 
государственного университета туризма и сервиса, 
д.и.н. (выпуск «Гуманитарные науки»)
Суденко В.Е., доцент Российского государственного университета туризма и сервиса, к.ю.н. 
(выпуск «Юридические науки»)
Бушуева И.В., профессор Российского государственного университета туризма и сервиса, д.э.н. 
(выпуск «Экономика)

члены редколлегии:
Абдурахманов А.А., доцент Российского государственного университета туризма и сервиса, к.ю.н.
Косенко И.И., профессор Российского государственного университета туризма и сервиса, д.т.н.
Казаков В.В., профессор Томского государственного университета, д.э.н. 
Ларионов А.Э., доцент Российского государственного университета туризма и сервиса, к.и.н.
Медведева Т.В., профессор Российского государственного университета туризма и сервиса, д.т.н.
Пелевин Ф.В., профессор Российского государственного университета туризма и сервиса, д.т.н.
Щиканов А.Ю., доцент Российского государственного университета туризма и сервиса, к.т.н.

Ответственный секретарь
Логачева И.Н., ведущий специалист редакции научных изданий

редактор Байкова И.Ю.

Перевод Пеньков Б.В.
Журнал зарегистрирован в Федеральной 
службе по надзору за соблюдением законодательства и сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. 
Свидетельство о регистрации средства 
массовой информации ПИ № ФС 77-27289  
от 28 февраля 2007 года. ISSN 1999-5644.
При перепечатке и использовании материалов в любой форме, в т.ч. в электронных 
СМИ, ссылка на научный журнал «Вестник 
Ассоциации вузов сервиса и туризма» обязательна. Все статьи, публикуемые в журнале, рецензируются. 

журнал входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, 
в которых должны быть опубликованы 
основные научные результаты диссертации 
на соискание ученой степени доктора и 
кандидата наук. http://vak.ed.gov.ru/

адрес редакции: 141221, Московская обл., пос. Черкизово, ул. Главная, д. 99, кор. 1. 
Тел./факс: (495) 940-83-61, 62, 63. Доб. 395. www.RGUTS.ru E-mail: redkolegiaMGUS@mail.ru 
Верстка и печать: OOO «ТР-принт», 127055, Москва, Приютский пер., 3. Тел. (495) 585-08-95. 
Тираж 500 экз.

В Е С Т Н И К 
АССОЦИАЦИИ ВУЗОВ ТУРИЗМА И СЕРВИСА

S С I E N T I F I C  J O U R N A L
№ 3 - 2010

CONTENTS

Editorial NotE

V.E. Bagdasaryan, A.A. Fedulin
Service Concept in the Scientific Discourse: the Strategy of the Categorical 
Goal-Setting......................................................................................................................3

History

S.S. Sotnikov 
Russian Emigration of the Twentieth Century....................................................................8

A.V. Baranov
Everyday Life of Workers in the Rear Service Industry in the Second World War in the 

USSR (1941–1945).........................................................................................................14

N.D. Postnikov 
Velvet Revolutions in Poland, East Germany, and Czechoslovakia: the Chronicle...........21

EtHics aNd aEstHEtics

A.N. Faleev, L.P. Shipovskaya 
Modern World: Individual and Architecture....................................................................30

I. S. Ivanova
Contemporary Concepts of Feminity and Women’s Role in the World............................37

V.E. Sudenko 
Justice and Punishment: Immanuel Kant.........................................................................42

L.I. Sigida 
Power and morality: Pushkin’s Boris Godunov and Karamzin’s History of the Russian 
State.................................................................................................................................48

social spHErE

E.A. Sigida, K. Mehl, I.E. Lukyanova
Socio-Psychological Challenges in the Modern Society: Analysis and Solutions..............53

S.O. Kolganov 
Social Model of Disability: Scientific and Theoretical Approaches and their Application 
in the World.....................................................................................................................60

S.A. Milshin 
Women Experiencing Domestic Violence........................................................................68

S.V. Yavon
Gender Space and Family: Modern Youth.......................................................................75

E.M. Prokhorova, Y.V. Fadeeva, A.Yu. Fodorya 
Change in Value System: the Young Urban Family in the Moscow Region......................81

EducatioN

A.S. Anisimov, E.A. Zhukova
Synergetic Outlook and Methodology for Higher Education............................................92

L.A. Mityurnikova 
Student Career Development Center: Professional Orientation for Young People............97

traiNiNg.................................................................................................................103

NEw books.............................................................................................................105

Каждый из существующих методологических подходов к определению сервиса имеет 
свою логику рассуждений и внутренне стройную модель обоснования. Вопрос заключается 
в выборе наиболее предпочтительной дефиниции. Критерием должны служить решаемые 
задачи. При этом сталкиваются два критериальных подхода – конвергеционный и дивергеционный.
Конвергеционный подход связан с задачей 
максимально расширительной трактовки сервиса, которая соотносится с тезисом о переходе 
к принципиально новой модели общества – 
сервисного типа. Сервис в нем приобретает 
парадигмальное значение. Названный подход 
отражает вектор переориентации экономик от 
индустриального, конвейерного производства 
к индивидуальноориентированной (клиентоориентированной) производственной деятельности. В этом смысле сервисной трансформации оказывается подвержена фактически любая профессия.
Однако что тогда представляет собой «несервис»? Данная постановка вопроса актуали
зирует значимость дивергенционного подхода. 
Исходя из него, следует провести диверсификацию сервисных и несервисных профессий, 
а соответственно, сервисных и несервисных 
образовательных специальностей. Это важно 
для внесения соответствующих поправок в существующую номенклатуру видов профессиональной деятельности: сейчас сложилась ситуация, когда при занятости в сфере сервиса 2/3 
населения официально сервисных профессий 
не существует. Современный классификатор, 
таким образом, совершенно не отражает сложившейся экономической реальности.
Каковы должны быть методологические 
основания 
формирования 
категориального 
аппарата применительно к базовой в данном 
случае дефиниции «сервис»? Классический 
подход, соотносящийся с традицией естественнонаучного исследования, в данном случае неэффективен. Согласно ему основные 
дефиниции вводятся еще на исходной стадии 
исследования. Это позволяет избежать вариативности толкования понятий. Устанавливается жесткий язык категориальных определений. 

от редакции

ДЕфИНИцИя «СЕРвИС» в СОвРЕмЕННОм НАучНОм ДИСкуРСЕ: 
СтРАтЕгИя кАтЕгОРИАльНОгО цЕлЕпОлАгАНИя

Багдасарян Вардан Эрнестович, доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой «История 
и политология», vardanb@mail.ru,
Федулин Александр Алексеевич, доктор исторических наук, профессор, ректор РГУТиС, 
rector.06@mail.ru, 
ФГОУВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса», г. Москва

The authors discuss the fundamental methodological approaches to the definition of Service. The article 
compares two paradigms – the extended and differentiated treatment of the concept. The strategy of service 
development determines the selection of one of the approaches. The methodological framework is based on 
the agenda for the development of a new science called Servisology. 

В статье раскрываются основные методологические подходы к дефиниции «сервис». Приводится 
аргументация обоснованности каждого из номинированных подходов. Противопоставляются две 
парадигмы – расширительной и дифференцированной трактовки сервиса. Выбор их определяется 
стратегией сервисного развития. Представленная разработка соотносится с контекстом задач 
по формированию новой науки о сервисе – сервисологии.

УДК 001.12

Key Words: methodological approaches, definition, service, service process

Ключевые слова: методологические подходы, дефиниции, сервис, услуги, сервисный процесс

от редакции

4
научный журнал ВеСтНик аССоциации ВУЗоВ тУриЗМа и СерВиСа 2010 / № 3

Однако неясно, как быть, если при изменяющихся средовых условиях меняется и сущность 
самого явления? Жестко установленное понятие оказывается в данном случае препятствием 
познавательному процессу.
Так произошло с понятием сервис. Взяв за 
основу его трактовку в странах первой модернизационной волны (запад), большинство современных сервисологов пыталось применить 
его к совершенно иной реальности, связанной 
с вхождением в орбиту глобализации иноцивилизационных, незападных сообществ. Предложенное описание сервисного развития оказалось крайне неудовлетворительным. Причина 
сбоя заключалась в диссонансе между экстраполированным категориальным аппаратом и 
феноменологическим содержанием.
Классический научный подход формирования дефиниций целесообразно дополнить инструментарием категориального строительства, 
почерпнутого из иных познавательных традиций. Для современной эпохи эпистемиологического развития такого рода синергетический 
синтез – явление характерное. Наряду с подходом стартового номинирования понятий еще в 
средневековой теологии были выдвинуты пути 
катафатических и апофатических дефиниций. 
В основе лежал вопрос о постижении Бога. Выразить его через какую-либо дефиницию принципиально невозможно, но вместе с тем необходимо стремиться к его познанию. Этот познавательный процесс в историко-временном 
отношении бесконечен.
Двигаться в этом направлении возможно 
двумя путями. Первый – катафатический – состоит в бесконечном номинировании новых 
качеств и свойств Бога – «и то, и другое, и третье». Второй – апофатический – заключается 
в столь же бесконечном отрицании того, чем 

Бог не является – «ни то, ни другое, ни третье». 
Апофатическо-катафатическая методика может быть применена не только к сферам трансцендентного познания, но и к более конкретизированным феноменам. 
В эпоху становления постклассического 
научного знания такого рода методологические экстраполяции – явление достаточно 
распространенное. Ввиду специфичности сферы сервиса, связанной с отсутствием жестко 
фиксируемых рамок ее функционирования, 
применение к ней методики апофатических 
и катафатических процессно незавершенных 
определений представляется целесообразным. 
Это, впрочем, не отменяет необходимости введения классических дефиниций.
Рассмотрим первый подход (рис. 1). Согласно ему, сервис отождествляется с услугами. 
По этой логике в свое время Государственная 
академия сферы быта и услуг была переименована в Московский государственный университет сервиса. Сервис тогда воспринимался в 
качестве международного эквивалента русскому слову «услуга». О том, что это может быть не 
одно и то же, стали задумываться позже, уже 
после переименования.
Базовая дефиниция в данном случае имеет 
следующее содержание: сервис – это профессиональная деятельность по оказанию услуг 
населению. 
Профессиональный характер услуги отличает сервис от обычной межличностной 
коммуникации. Один человек, не будучи грузчиком, помогает другому в перемещении тяжелых предметов – это, безусловно, услуга, 
но под категорию сервиса она не подпадает. 
Следовательно, сервисная деятельность всегда 
профессиональна. Это значит, что она требует 
специальных знаний, навыков и подготовки. 

Рис. 1. Первый подход к дефиниции «сервис»

Специалист в 
сфере сервиса
услуга
клиент

Фиксация указанных критериев дает основание для разработки инструментария сервисной 
квалификации.
Сегодня в России сплошь и рядом создаются 
сервисные организации, персонал которых соответствующей профессиональной подготовкой не обладает. Для обозначения этого профиля услуг используется понятие «сервисной 
имитации». Услуга оказана, денежный расчет с 
клиентом произведен, а сервис, тем не менее, 
отсутствует. Вопрос о профессиональности логически выводит, таким образом, предложенную дефиницию на проблему качественного 
критерия определения сервиса (профессионально – непрофессионально). Это уже совершенно иной дефиниционный подход.
Трактовка сервиса через понятие услуга 
максимально интеграционна. Сервис в этой 
логике – это все, что не относится к сферам 
промышленности и сельского хозяйства. Он 
соотносится с третичным сектором экономики. 
Именно так, собственно, и происходит сегодня расчет отраслевой структуры ВВП. Сервис 
оказывается в итоге экстраполируем более чем 
на 2/3 экономически занятого российского населения. В него включены едва ли не все виды 
нетоварного производства. Под сервис в такой 
трактовке подпадает и государственное управление (государственно-управленческие услуги) и образование (образовательные услуги), и 
наука (научно-экспертные услуги), и правоохранительная деятельность (правоохранительные услуги). А чем не подходит под понятие 
нетоварной производственной сферы служба 
в рядах Вооруженных сил? Сервис в трактовке 
услуги приобретает глобальный характер, что 
нивелирует саму профессиональную сущность 
и специфику сервисной деятельности. Это и 

есть те самые издержки конвергенционного 
подхода, о которых говорилось выше.
Второй подход ориентирован не на саму 
услугу, а на потребителя услуг (рис. 2). В этом 
понимании сервис – это профессиональная 
комплексная деятельность по удовлетворению 
индивидуальных потребностей клиента.
Социология, как известно, выделяет трех 
основных субъектов интереса: государство, 
общество и человек. Сервис удовлетворяет именно потребности человека. Поэтому в 
предлагаемом определении акцентирован индивидуальный аспект. Интересы государства 
и общества обслуживают иные профессиональные институты. Указанное определение в 
наибольшей степени соотносится с концептом 
глобальной сервисной трансформации. 
Конвейерное производство индустриальной эпохи нивелировало индивидуальный 
облик потребителя. Постиндустриализм актуализировал задачу достижения индивидуально-ориентированной специфичности конечного производимого продукта (услуги). В 
этом смысле сервисная трансформация обнаруживается едва ли не в каждой профессии. 
Сервисизация означает в данном случае тренд 
индивидуализации. Эта не всегда достаточно 
четко фиксируемая грань отделяет «сервис» от 
«не-сервиса».
Итак, конечный ориентир сервисной деятельности – удовлетворение потребностей 
клиента. Услуга в данном случае не исчерпывает понятия сервис, а выступает в качестве одного из его составных компонентов. 
Интегрированный сервисный процесс имеет многостадиальную структуру. Начинается он 
с идентификации ценностно-потребительских 
ориентиров человека. Основная роль на этом 

дефиниция «сервис» в современном научном дискурсе...

Рис. 2. Второй подход к дефиниции «сервис»

от редакции

6
научный журнал ВеСтНик аССоциации ВУЗоВ тУриЗМа и СерВиСа 2010 / № 3

этапе принадлежит гуманитарным наукам. 
Каждая культура создает собственную модель 
человека, а соответственно, и собственную 
систему сервиса. Последующие этапы включают маркетинг, логистику, рекламу, PR и GRтехнологии и т.д. 
На этапе предоставления услуги сервисный 
цикл не завершается. Далее следует этап целенаправленного воздействия на формирование 
новых потребительских запросов человека. 
Происходит циклическое возвращение к гуманитарной составляющей сервисного процесса 
(рис. 3).
Соответственно, специалист по сервису в 
данной трактовке это тот, кто имеет соответствующие знания по всем стадиям сервисного 
процесса. Подготовка других профессий ориентирована на изучение отдельных стадий, 
будь то маркетинг, реклама, или потребности 
индивидуума. От специалиста по сервису имеющейся у других специальностей детализационной глубины не требуется. Для него важно 
процессное видение, умение соединить между 
собой различные стадиальные компоненты. 
Специалист по сервису постигает в процессе 
обучения фундаментальные основания знаний 
различных профессиональных дисциплин. В 
этом смысле в исследованиях РГУТиС сервисология оценивалась как особая наука синергийного типа.

Третий подход определяется методологической парадигмой постмодерна. Для постмодернистской гносеологии характерен переход 
от анализа объекта к анализу контекста. Чтобы 
осмыслить какое-либо явление, недостаточно 
раскрыть его феноменологию. Необходимо 
также оценить условия, реконструировать контекст. Метод контекстуализации становится в 
современных исследованиях основополагающим. На повестке стоит задача контекстного 
управления.
Что лучше – «мерседес» или «телега»? Прямое объектное сопоставление отдает безусловное предпочтение «мерседесу». Однако при 
контекстном рассмотрении этот вывод перестает быть безусловным. Качество в данном 
случае определяется контекстом. На оборудованной бензозаправками европейской автостраде определенно лучше передвигаться 
на «мерседесе». Но вот в условиях трясин Вологодской области телега оказывается гораздо 
эффективней.
Контекстный подход логически приводит 
к следующей дефиниции: сервис – это профессиональная комплексная деятельность по 
созданию условий и содействию в оказании населению качественных услуг, соотносящихся с 
индивидуальными потребностями клиента.

Литература

1. Аттали Ж. Избранное. М., 2001.
2. Багдасарян В.Э. История сервиса в контексте эволюции мировоззренческих представлений // Проблемы 
истории сервиса: здравоохранение, культура, досуг. Сборник научных статей. М., 2004.
3. Багдасарян В.Э. Сервис в системе исторической аксиологии. // IX научно-практическая конференция «Наука – сервису», 17–18 мая 2004 года. М., 2004.

Рис. 3. Индивидуальная ориентированность сервиса

4. Багдасарян В.Э. «Дефиниция сервиса» в историческом генезисе // Сервис plus. Периодический научнопопулярный журнал Московского государственного университета сервиса. 2005. № 5 (12). 
5. Багдасарян В.Э. (рук. авт. кол-ва). Введение в специальность: история сервиса: Учебное пособие. М.: 
Альфа-М, ИНФРА-М, 2007.
6. Багдасарян В.Э. Идеология «сервисного государства» // Проблемы современного государственного управления в России. Труды научного семинара. Вып. 3. Научный эксперт. М., 2006
7. Багдасарян В.Э. Исторические модели эволюции сервисных систем // Гуманитарный сервис. X Международная научная конференция «Наука – сервису». М., 2005.
8. Багдасарян В.Э., Ананьева Т.Н., Буткевич М.Н. и др. Концептуальные методологические аспекты формирования сервисологии – науки синергийного типа: Монография. М.: Собрание. 2008. 
9. Багдасарян В.Э., Свириденко Ю.П., Гойхман О.Я., Ананьева Т.Н. и др. Сервис и туризм. Словарь-справочник. 
М.:Альфа-М. 2008. 
10. Бродель Ф. Время мира. М., 1992. Т. 3.
11. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х томах. М., 1978. 
12. Иоффе Я.А. Мы и планета: Цифры и факты. М., 1988. С. 15. 
13. Россия в цифрах. 2008. М., 2008. С. 96.
14. Кара-Мурза С.Г. В поисках потерянного разума, или Антимиф–2. М., 2007. С. 157.
15. Кюстин А. Николаевская Россия. М., 1990. С. 75–77.
16. Ларуш Л. Физическая экономика. М., 1997.
17. Мировая экономика: прогноз до 2020 года // Под ред. А.А. Дынкина. М., 2007. С. 426–427.
18. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М., 1992.
19. Проблемы современного государственного управления в России. Труды научного семинара. Вып. «Научный эксперт». М., 2006.
20. Malinowski B.K. A scientific theory of culture and other essays. N.Y., 1969.
21. Polangi M. Scientific thought and social reality // Psychological issues. Vol. VIII. № 4. Monograf. 32. New Jerseg, 
1974.

дефиниция «сервис» в современном научном дискурсе...

научный журнал ВеСтНик аССоциации ВУЗоВ тУриЗМа и СерВиСа 2010 / № 3

До революции 1917 года Россия официально называлась «Всероссийская Империя», употреблялось также наименование «Государство 
Российское». Это было имперское многонациональное государство, обладавшее гибкими 
конституционными формами, допускавшими 
разнообразные конфедеративные отношения, 
со многими вероисповеданиями. 
Многонациональный характер отражался 
и в имперских паспортах, которые не только 
констатировали имперское гражданство, общее для всех жителей России, но также национальность и вероисповедание каждого гражданина в согласии с его волеизъявлением. Однако гражданами Российской Империи были 
и подданные нерусских и даже неславянских 
национальностей, которые в паспортах значились русскими по их собственному желанию. 
Русская культура и русское государство не признавали национальной и расовой дискриминации, ибо по своему духу были имперскими. 
Возникшая в результате пятилетней гражданской войны (1917–1922 годы) русская эмиграция, численно достигавшая 3 млн человек, 
всегда использовала именно такой критерий. 
Кроме того, эта эмиграция состояла не только 
из членов вышеотмеченных трех групп восточ
ных славян, но также из лиц, принадлежавших 
к различным меньшинствам Российской Империи, что не было препятствием для их собственного самоопределения в качестве «русских эмигрантов».

революция 1917 года. «Первая волна» 
эмиграции 

Эмиграция из России была прежде всего направлена в страны Западной Европы. Основными центрами русской эмиграции первой волны 
стали Париж, Берлин, Прага, Белград, София. 
Значительная часть эмигрантов оседала также в 
Харбине, а в первое время в Константинополе. 
Первые русские трудовые и религиозные эмигранты в Австралии появились еще в XIX веке, 
но это не было массовым явлением. После 1905 
года в Австралии начали появляться и первые 
политические эмигранты. После 1917–1921 годов в Австралии появились новые эмигранты, 
бежавшие из Советской России, но их было 
очень немного. Основными центрами новой 
эмиграции были Брисбен, Мельбурн, Сидней.
Свое изгнание эмигранты «первой волны» 
считали вынужденным и кратковременным 
эпизодом, надеясь на скорое возвращение 

РуССкАя эмИгРАцИя ХХ вЕкА 

Сотников Сергей Александрович, кандидат исторических наук, доцент, sergey@histr.ru 
ФГОУВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса», г. Москва

УДК 930

The history of Russian emigration explains the Russian history of the twentieth century, which was according to N.V. Ustryalova “under the sign of revolution”. The author shows the history of development and the 
political activity of the Russian emigration after the revolution in the global and Russian historical context. 
The article identifies the status of the emigration and its role in the life of Russia and the international community.

Знание истории русской эмиграции помогает пониманию русской истории ХХ века, прошедшей, 
говоря словами Н.В. Устрялова, «под знаком революции». Целью работы является анализ истории 
формирования, политической деятельности русской эмиграции послереволюционной поры в 
контексте мировой и российской истории, определение ее особенностей, места и роли в жизни 
России и международного общества.

Key Words: emigration, repatriation, refugees

Ключевые слова: эмиграция, репатриация, беженцы

иСтория

в Россию, после быстрого, как им казалось, 
крушения советского государства. Во многом 
этими причинами вызвано их стремление обособиться от активного участия в жизни стран 
пребывания, противодействие ассимиляции и 
нежелание адаптироваться к новой жизни. Они 
стремились ограничить свою жизнь рамками 
эмигрантской колонии. 
Эмиграция «первой волны» состояла из 
наиболее культурных слоев российского дореволюционного общества, с непропорционально большой долей военных. По данным 
Лиги Наций, всего Россию после революции 
покинуло 1 млн 160 тыс. беженцев. Около четверти из них принадлежали к Белым армиям, 
ушедшим в эмиграцию в разное время с разных 
фронтов. 
Накануне революции 1917 года численность российской колонии в Маньчжурии составляла не менее 200–220 тыс. человек, а к 
ноябрю 1920 года – уже не менее 288 тыс. человек. В связи с отменой 23 сентября 1920 года 
статуса экстерриториальности для российских 
граждан в Китае все русское население в нем, 
в том числе и беженцы, перешло на незавидное 
положение бесподданных эмигрантов в чужом 
государстве, то есть на положение фактической 
диаспоры. 
Впервые серьезный поток русских беженцев на Дальнем Востоке датируется началом 
1920 года. Второй – октябрем–ноябрем 1920 
года, когда была разгромлена армия так называемой «Российской Восточной окраины» 
под командованием атамана Г.М. Семенова. 
Третий – декабрем 1922 года, когда в регионе 
окончательно установилась советская власть. 
Морем выехали лишь несколько тысяч человек, основной поток беженцев направлялся из 
Приморья в Маньчжурию и Корею. 
В Китай, за некоторыми исключениями, не 
пропускали, некоторых даже высылали в советскую Россию. Однако в Китае, а именно в 
Синьцзяне, на северо-западе страны, имелась 
еще одна значительная (более 5,5 тыс. человек) 
русская колония, состоявшая из казаков генерала Бакича и бывших чинов белой армии, отступивших сюда после поражений на Урале и в 
Семиречье. Они поселились в сельской местности и занимались сельскохозяйственным 
трудом.
Количественно русские колонии в Маньчжурии и Китае в 1923 году, когда война уже закончилась, оценивались приблизительно в 400 

тыс. человек. Из этого количества не менее 100 
тыс. получили в 1922–1923 годах советские паспорта, многие из них – не менее 100 тыс. человек – репатриировались в РСФСР (свою роль 
тут сыграла и объявленная 3 ноября 1921 года 
амнистия рядовым участникам белогвардейских соединений). Значительными (подчас до 
десятка тысяч человек в год) были на протяжении 1920-х годов и реэмиграции русских в другие страны, особенно молодежи, стремящейся 
в университеты (в частности, в США, Австралию и Южную Америку, а также Европу).
Один из первых потоков беженцев на Юге 
России имел место также в начале 1920 года. 
Еще в мае 1920 года генералом Врангелем был 
учрежден так называемый Эмиграционный 
Совет, спустя год переименованный в Совет по 
расселению русских беженцев. Гражданских 
и военных беженцев расселяли в лагерях под 
Константинополем, на Принцевых островах и 
в Болгарии; военные лагеря в Галлиполи, Чаталдже и на Лемносе (Кубанский лагерь) находились под английской или французской 
администрацией. 
Последние операции по эвакуации армии 
Врангеля прошли с 11 по 14 ноября 1920 года. 
На корабли было погружено 15 тыс. казаков, 
12 тыс. офицеров и 4–5 тыс. солдат регулярных 
частей, 10 тыс. юнкеров, 7 тыс. раненых офицеров, более 30 тыс. офицеров и чиновников 
тыла и до 60 тыс. гражданских лиц, в основном, 
членов семей офицеров и чиновников. Крымской волне эвакуированных эмиграция далась 
особенно тяжело. 
Картотека Главного справочного (или регистрационного) бюро в конце 1920 года уже 
насчитывала 190 тыс. имен с адресами. Количество военных оценивалась в 50–60 тыс. человек, а гражданских беженцев – в 130–150 тыс. 
человек.
Зимой 1921 года в Константинополе оставались лишь беднейшие и неимущие, а также военные. Началась стихийная реэвакуация, особенно крестьян и пленных красноармейцев, не 
опасавшихся репрессий. К февралю 1921 года 
число таких реэмигрантов достигло 5 тыс. человек. В марте к ним добавилось еще 6,5 тыс. 
казаков. Со временем она приняла и организованные формы.
Генерал Врангель весной 1921 года обратился к болгарскому и югославскому правительствам с запросом о возможности расселения русской армии на их территории. В августе 

русская эмиграция ХХ века 

история

10
научный журнал ВеСтНик аССоциации ВУЗоВ тУриЗМа и СерВиСа 2010 / № 3

согласие было получено: Югославия (Королевство сербов, хорватов и словенцев) приняла на казенный счет Кавалерийскую дивизию 
Барбовича, кубанских и часть донских казаков 
(с оружием; в их обязанности входило несение 
пограничной службы и государственные работы), а Болгария – весь 1-й корпус, военные 
училища и часть донских казаков (без оружия). 
Более 20% личного состава армии при этом покинуло армию и перешло на положение беженцев. 
Более 35 тыс. российских эмигрантов (преимущественно военных) были расселены по 
различным, главным образом балканским, 
странам: 22 тыс. попали в Сербию, 5 тыс. в Тунис (порт Бизерта), 4 тыс. в Болгарию, по 2 тыс. 
в Румынию и Грецию.
Больших успехов по оказанию помощи русским эмигрантам добилась Лига Наций. Знаменитый норвежский полярный исследователь 
Ф. Нансен, назначенный в феврале 1921 года 
Комиссаром по делам русских беженцев, ввел 
для них особые удостоверения личности (так 
называемые «нансеновские паспорта»), со 
временем признанные в 31 стране мира. С помощью созданной Нансеном организации 
Refugees Settlement Comission около 25 тыс. беженцев было трудоустроено (главным образом, 
в США, Австрии, Бельгии, Германии, Венгрии 
и Чехословакии).
Количество эмигрантов из России, на 1 
ноября 1920 года, по подсчетам американского 
Красного Креста, составляло 1194 тыс. человек; позднее эта оценка была увеличена до 2092 
тыс. человек. 
Авторитетная оценка численности «белой 
эмиграции», данная А. и Е. Кулишерами, также говорит о 1,5–2,0 млн человек. Она основывалась в том числе на выборочных данных 
Лиги Наций, зафиксировавших по состоянию 
на август 1921 года более 1,4 млн беженцев из 
России. В это число входили 100 тыс. немцевколонистов, 65 тыс. латышей, 55 тыс. греков и 
12 тыс. карел. По странам прибытия эмигранты 
распределились таким образом (тыс. человек): 
Польша – 650; Германия – 300; Франция – 250; 
Румыния – 100; Югославия – 50; Греция – 31; 
Болгария – 30; Финляндия – 19; Турция – 11 и 
Египет – 3. 
Разделение эмиграции и оптации составляет весьма трудную, но важную задачу. В 1918–
1922 годы общее число эмигрантов и репатриантов составило (по ряду стран, выборочно): в 

Польшу – 4,1 млн человек, в Латвию – 130 тыс. 
человек, в Литву – 215 тыс. человек. Многие, 
особенно в Польше, на самом деле были транзитными эмигрантами и не задерживались там 
надолго.
Согласно Н.А. Струве, в 1922 году сводная 
численность российской эмиграции составляла 863 тыс. человек, в 1930 году она сократилась 
до 630 тыс. и в 1937 году – до 450 тыс. человек. 
По неполным данным Службы по делам 
беженцев Лиги наций, в 1926 году официально было зарегистрировано 755,3 тыс. русских и 
205,7 тыс. армянских беженцев. Больше половины русских (около 400 тыс. человек) приняла 
Франция; в Китае русских находилось 76 тыс.; 
в Югославии, Латвии, Чехословакии и Болгарии приблизительно по 30–40 тыс. человек (в 
1926 году всего в Болгарии находилось около 
220 тыс. переселенцев из России). Большинство армян нашли пристанище в Сирии, Греции и Болгарии (соответственно, около 124, 42 
и 20 тыс. человек).
Главная перевалочная база эмиграции Константинополь со временем утратила свое значение. Всеми признанными центрами «первой 
эмиграции» (ее еще называют Белой) стали, на 
ее следующем этапе, Берлин и Харбин (до его 
оккупации японцами в 1936 году), а также Белград и София. Русское население Берлина насчитывало в 1921 году около 200 тыс. человек, 
оно особенно пострадало в годы экономического кризиса, и к 1925 году их оставалось всего 
30 тыс. человек. На первые места в эмиграции 
выдвинулись Прага и, в особенности, Париж. 
Накануне Второй Мировой войны, и в особенности во время боевых действий, а также вскоре после войны обозначилась тенденция переезда части первой эмиграции в США.
Сравнительно немногим, главным образом, 
представителям интеллигенции, удавалось сохранить профессию и применить по назначению художественные и научные таланты.

великая Отечественная война. Эмиграция «второй волны»

Никогда еще такое огромное количество советских граждан не оказывалось одновременно 
за границей, как в годы Великой Отечественной 
войны. Однако происходило это в большинстве 
случаев не только вопреки воле государства, но 
и вопреки их собственной воле.