Судьба Центрогаза

Михаил Синягин
СУДЬБА 
ЦЕНТРОГАЗА
Сага о ребятах с нашего двора
Санкт-Петербург
Скифия
2020

ББК 84 (2Рос=Рус)
УДК 882
С38
Михаил Синягин
СУДЬБА ЦЕНТРОГАЗА
Синягин М. 
С38
Судьба Центрогаза. — СПб. : Издательско-Торговый 
Дом «Скифия», 2020. — 280 с. 
Действие разворачивается в трагическое для страны время 
«девяностых-нулевых», когда старое потеряно, а новое рождается в 
муках. Авторское повествование — сплав характерного для поколения 
«ровесников Победы» насыщенного жизненного опыта и аналитического склада ума. 
© Синягин М., 2020
© Оформление. ООО «ИТД “Скифия”», 2020
Книга издана в авторской редакции. 
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть 
воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав. 

Предупреждение
Все страны, города и села, упомянутые в произведении, а также 
события и действующие персонажи являются продуктом чистого 
вымысла, плодом фантазии автора и к реальным странам, городам 
и селам, а также к реальным людям отношения не имеют. Любые 
совпадения являются случайными и должны рассматриваться как 
таковые. Автор сожалеет, если кто-то из читателей узнал себя в показанных персонажах, — он этого не хотел, это случайность, не более того. Тем не менее он заранее приносит свои извинения… 

СУДЬБА 
ЦЕНТРОГАЗА
Какое благо? — колебание 
умов, ни в чем не твердых..?
Из письма А. С. Грибоедова 
П. А. Вяземскому

Залоговый пролог
Под сводами обширного судебного зала раздались громовые удары молотка и следом за ними голос судьи: 
— Приговор именем Российской Федерации зачитает известнейший поэт Смутьян Безродных. 
Встал худощавый человек в черном костюме и с горящим 
взором стал нараспев читать по памяти:
Над Россией веет черный ветер
Грязным смрадом пахнут облака
Всем сегодня предстоит ответить
У кого нечистая рука
Ты горячим сердцем словно Данко
Не осветишь путь отчизны в даль?
Ты в прогнившей голове поганца
Затаил корыстную печаль?
Приговор правдивый и суровый
Пусть примером станет на века
Нечестивую породу скоро смоет
Воли всенародная река…
Огромный зал был разделен на несколько неравных частей: на скамье подсудимых за золотистой решеткой сидели 
импозантные люди, все как один в приличных костюмах от 
Brioni, золотых хронометрах, туфлях крокодиловой кожи, элегантно причесанные и пахнущие одеколоном Pasha de Cartier. 
Некоторые негромко разговаривали по золотым мобильным 
телефонам Vertu. Один из них, закончив разговор, достал из 
кармана брюк три золотых яйца с эмалевой картинкой и начал ловко, как цирковой артист, жонглировать ими. 
— Ай да Витька, ай да мастер трюков! — раздались вокруг восхищенные голоса. — Молодец, твердо держит позицию!
6   

— Да я могу и всеми пятнадцатью жонглировать, — скромно прошепелявил и потупился седобородый Витька, — да 
только не захватил сегодня все с собой, дома-то целее будут. 
— Сейчас дочитает поэт приговор и станет ясно, будет ли 
целее дома, — участливо обратился к Витьке сидящий в окружении красавиц-секретарш лысоватый нестарый еще человек. — Может и самих домов не останется?
— Как это не останется!? — загалдел вокруг знающий народ. — Статью о конфискации не мы ли отменили? Ты, Володька, в своем Норильске совсем от жизни отстал! Ну, хоть у 
Мишки своего спроси. 
Володька бросил свирепый взгляд на высокого худощавого брюнета, но тот этого взгляда совсем не заметил и поэтому 
никак на него не отреагировал. Вместо этого он спросил у задумчивого и скромного еврея молодых лет: 
— Ром, ты ведь спортивный рынок изучал? Скажи, что 
теперь даст больше отдачи — футбол или баскет?
— Это смотря где: в Америке — баскет, а в Англии — футбол, конечно!
— Спасибо, а то мне как раз командочку предложили, думаю, надо взять! 
— О душе, душе надо думать! — встрял в разговор остроносый пожилой гражданин с пронзительным взглядом и 
волнистой, зачесанной назад шевелюрой, — что вы все спорт 
да спорт. В церкви, в храмы наши родимые, православные 
надо вкладываться. Грехи-то церковь нам отпускает, больше 
некому, нету теперь парткомов!
— О каких грехах ты, Василь Васильич, говоришь? Нету 
на нас грехов, чистые мы, все у нас по закону. Это вы с Алишером нагрешили по молодости, вам и надо отмаливать, а 
мы при чем?
— Миш, это ты мне про законы толкуешь? А кто и как их 
принимал? Сколько бабла вы на Охотный занесли? Не поделишься тайной? 
7

Никто никакой тайной делиться не стал, поскольку в 
этот момент в зал вошла и отвлекла внимание небольшая, но 
сплоченная группка людей, несущая по центральному проходу транспарант: «Свободу Михаилу Борисовичу». 
— Вот еще одного вашего отмазывать пришли, — продолжил неприязненно Василий, — сколько он денег на этих демонстрантов перевел — уму непостижимо! Лучше бы детям, 
что ли, помог.
Разволновавшийся поэт подошел к апогею своего выступления и пафосно воскликнул:
А теперь пиратам-бюрократам
Самый справедливый приговор:
Что есть силы громыхнем набатом
И всем миром прокричим: позор!
— Ну, вот, — удовлетворенно заключил судья после того, 
как стихли унылые аплодисменты. — Теперь, когда приговор 
мы выслушали, переходим к допросу свидетелей. 
— Господа присяжные заседатели! — обратился прокурор к скамье присяжных, на которой на первый взгляд сидело четыреста пятьдесят мужчин и женщин, — с вашей стороны возражений нет?
Возражений не было, народ безмолвствовал словно 
аутист. Народ дождя. 
— На свидетельское место вызывается Анатоль Рыжий! — 
прокричал судья. — Скажите нам, свидетель, ваше полное имя. 
— Анатоль Борисыч Рыжеватых. 
— Вы, стало быть, из рыжеватых Борисычей. А какое отношение вы имеете к Борисам Цыну, Цову и особенно Скому? — строго спросил прокурор. 
— Все они — мои клиенты по консультациям. 
— Минуточку! Вы что, консультируете в чем-то?
— Я консультирую по выпуску фантиков, оприходованию иностранной помощи без помощи Красного Креста и 
8   

Полумесяца, частично-честной прихватизации незаконной 
коммунистической собственности, раздроблению промышленных агломератов, продаже их по частям и слиянию для 
создания наноприбавочной стоимости. 
— М-да, — озадаченно сказал судья, — однако! Вы каким 
свидетелем предпочитаете выступить?
— Я предпочитаю выступить в свою защиту!
Зал заволновался. Из клетки заключенных раздались 
рыдания, восклицания и даже крики:
— Я же говорил, что он во всем виноват! Цын нам сам 
сказал на совещании. 
— Это Ский его подговорил, а старый алкаш и вывалил 
принародно. «Россияне, — говорит, — это рыжеватый Борисыч во всем виноват!»
— Фу, какой цинизм! Старого человека алкашом назвали? А если бы вас?
— А меня за что? Я в Америке ложками не бренчал! Биллу 
суверенитет не продавал! В Ирландии в самолете яйца не отсиживал! Да, по правде говоря, и в Москва-реку с моста не падал!
— Ну и что? Он же русский человек. Это о многом говорит! Он, по-вашему, красное, что ли, должен пить? Бордо 
бургундское? Что вы из себя гурмана строите? Перестаньте 
мне пальцы показывать! Не берет его бургундское, слабое 
оно, жидкое, на французиков, на содомитов этих рассчитано, 
а не на наших медведей!
— Что? Пьян да умен — два угодья в нем?
— От такого слышу!
Благообразный седой адвокат заключенных, отличающийся от прочих огромными природными губищами, подобные которым ни один ботокс не смог бы изготовить, на 
опаленном опытом лице, распахнул эти губищи как окно в 
неведомое и попытался урезонить клиентов:
— Господа, не надо шума. По очереди, господа! Не надо 
перебивать. Ну что вы?! Культура дискуссии, где она?
9

Другой адвокат, небольшого росточка, в золотистом жилете и цветастой бабочке, картаво обратился к коллеге:
— Да пусть трещат что хотят. Деньги-то у них. 
В центре зрительского амфитеатра в окружении просто 
одетых людей сидел мальчик лет двенадцати и громко плакал. Его утешала мама:
— Не переживай ты так, Димочка! Закончи пока школу, 
учи английский, а потом мы уедем. Не бойся, ты таким не 
станешь никогда!
— А как же папа стал?
— Папа, видишь, себе другого нашел. — Она весело улыбнулась в сторону клетки. — Но ругать мы его не станем, пусть 
сначала за все заплатит, сволочь! — Новая улыбка. 
— Мам, я устал и спать хочу. 
— Ну и засни, спи, Димочка. 
Рыжеватый Борисыч тем временем азартно продолжал 
свою защиту перед судом. 
— Мы добились колоссальных успехов в приватизации! 
Все украденное большевиками у прошлых владельцев имущество нашло новых хозяев — эффективных собственников! 
Это ровно то, чего мы хотели добиться, — не проводить же 
нам, в самом деле, реституцию! Мы же не какая-то там Прибалтика! Государство зато получило огромный доход, заметьте, при этом ровно ничего не делая! Разве это не умная 
политика? 
Прокурор и судья в такт одобрительно кивнули. 
— Рубль, как взбесившийся горный козел, — продолжил 
Борисыч, — скачет против доллара так, что удержу ему нет! 
Разве это не пример развития рыночной экономики и ее 
валютного сектора? Ведь если уровни стоят на месте — это 
стагнация и гибель всего! Мы это уже проходили! А так, на 
основе нашего рубля, обещаю, мы построим вскоре мировой 
10