Торжество тревог

Валерий Пушной
ТОРЖЕСТВО ТРЕВОГ

Валерий Пушной
ТОРЖЕСТВО 
ТРЕВОГ
Санкт-Петербург
Скифия
2020

ББК 84 (2Рос=Рус)
УДК 882
П91
Валерий Пушной
ТОРЖЕСТВО ТРЕВОГ
Пушной В.
П91
Торжество тревог. — СПб.: Издательско-Торговый 
Дом «Скифия», 2020.  — 468 с.
Прошлое, которое главный герой пытался забыть и думал, что забыл, начинает к нему возвращаться. Его нельзя 
выбросить из жизни. С ним приходится жить до конца. Оно 
связывает по рукам и ногам, а иногда не оставляет выбора. 
ISBN 978-5-00025-199-7 
© Пушной В., 2020
© Оформление. ООО «ИТД “Скифия”», 2020
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть 
воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

ЧАСТЬ 
ПЕРВАЯ

Павлу Хавину исполнилось пятьдесят. 
Люди по-разному относятся к прожитым годам. Одни уверены, что это их богатство. Другие клянут по-черному, сожалея, что 
много было наделано ошибок, но уже ничего нельзя изменить. 
За пять последних лет в личной жизни Хавина мало что 
поменялось. Он по-прежнему был богат, успешен в бизнесе, но 
одинок. Старые раны зарубцевались, воспоминания о прошлом 
притупились и ушли. Волосы уже серебрились проседью, и она 
придавала ему особенный шарм. 
Юбилей отметил без особого шума и шика, пригласив в ресторан ограниченный круг знакомых. За полночь гости стайкой 
высыпали на улицу, провожать его. Свет от ярких светильников 
раздвигал темноту. Павел сел в автомобиль. Водитель завел мотор и тронул машину с места. Юбиляр отпустил узел галстука, 
расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки, распахнул полы 
пиджака дорогого светло-коричневого костюма в полоску. Облегченно вздохнул. Прикрыл глаза и расслабился. 
И в этот миг перед капотом в свете фар внезапно возникла 
женская фигура. Водитель резко ударил по тормозам, ругнулся и выскочил из автомобиля. Павел ничего не понял. Но тоже 
торопливо выбрался из салона. На асфальте лежала женщина 
в длинном сарафане с глубоким вырезом на груди. Подол смят, 
из-под него торчали стройные ноги в босоножках. Водитель 
склонился и громко возмущался над нею: 
— Дура, ты чего под колеса кидаешься? Кто тебя учил шнырять перед машиной на дороге? 
Хавин присел на корточки, заглянул в ее лицо. Увидал слабую виноватую улыбку. Молодое лицо было обыкновенным, не 
скажешь — красивое, но и некрасивым не назовешь. Мелькнуло 
в голове, что в ресторане оно попадалось ему на глаза. Просто 
на себя обращали внимание длинные вьющиеся волосы. 
Девушка попыталась сесть и ойкнула. Павел подал руку и 
подставил плечо. Она обхватила его за шею. Тонкий аромат ду6   

хов говорил о хорошем вкусе. Девушка села. Ее длинные ногти 
впились Павлу в кожу. Он помог ей встать на ноги. Вокруг столпились гости Павла и спутники девушки. Раздался возмущенный крик подруги пострадавшей:
— Вы что людей давите?! Глаза залили? Ларисочка, как 
ты? Жива? Жива? Отойдите от нее, преступники! Лариса, где 
болит? Где, где? Сначала наехали, а потом людей к ней не подпускаете! Я ее подруга, и медсестра, между прочим, а вы кто 
такие?! Не смейте прикасаться к ней, бандиты! 
Подвыпивший парень рядом поддакивал. 
Лариса оторвалась от Хавина, покачнулась. И он решительно подхватил ее под руку: 
— Едем в больницу! 
Она попыталась противиться, но сопротивление было слабым, и Павел не обращал на него внимания. Водитель распахнул дверь авто, Хавин посадил девушку на заднее сиденье, сел 
рядом. В этот момент подруга Ларисы открыла дверь с другой 
стороны автомобиля и, не спрашивая согласия, втиснулась в салон:
— Я с вами. — Она также была в длинном сарафане: закрытая грудь и открытые плечи.
— Никуда я не поеду! — вдруг заявила Лариса. — Пусти, Октябрина, я выйду! — Толкнула подругу в бок. 
— Сиди! — прикрикнула та и захлопнула за собой дверь. 
В дороге Лариса помалкивала, зато Октябрина разошлась 
не на шутку. В затылок водителю обвиняла его, угрожала, называла бездарным водилой. Смотрела на Хавина, но, видя, что 
тот не склонен пререкаться, недовольно фыркала, раздувала 
ноздри. И снова сыпала слова как из рога изобилия. Речь была 
складной и грамотной. Павел про себя отметил это. Однако излишняя разговорчивость ему не нравилась. 
— А вы случайно не день рождения праздновали? — спросила Октябрина у Павла и, не дождавшись ответа, продолжила: — Я тоже вместе с друзьями отмечала день рождения. 
Вот как совпало. А мне друзья перстень подарили. Посмотри7

те, — она протянула Хавину узкую руку с длинными красивыми 
пальцами. На среднем в полутьме салона Павел увидал небольшой перстень с камнем. 
В приемном покое дежурный врач осмотрел Ларису, а Хавин разглядывал Октябрину. Ее внешность, как и у Ларисы, не 
была броской, но была миловидной с хорошими формами и 
приятной улыбкой. На вид ей было лет двадцать. От его взгляда она смущалась и теряла словоохотливость. Но не отводила 
глаз. И неожиданно, отбросив стеснение, спросила его имя. Он 
ответил. 
— И сколько же вам стукнуло сегодня? — воскликнула с любопытством.
— Пятьдесят, — сказал он. 
— Ну, надо же, — по-детски удивилась она, — не подумала 
бы. А мне двадцать три, — сообщила тут же.
— И я бы не подумал, — парировал в ответ Хавин.
— Что, выгляжу старше?
— Наоборот, — улыбнулся Павел.
Дежурный врач посоветовал оставить Ларису в больнице, 
у нее было сотрясение мозга. Она стала отказываться, но Октябрина прикрикнула:
— Не капризничай, доктору лучше знать! — И врачу: — Она 
остается, доктор! 
Хавин удивился, что Лариса сразу притихла и подчинилась 
Октябрине, та определенно имела на подругу влияние. На улице Октябрина первая прыгнула в машину Павла и, когда тот сел 
рядом, спросила: 
— Надеюсь, вы меня не бросите здесь посреди ночи, подвезете до дома? — и назвала район, где проживала. 
Водитель ошеломленно обернулся на Хавина, ехать надо 
было в другой конец города. Но Павел кивком головы согласился подвести девушку. 
Время отсчитывало ночные часы. Октябрина поправляла 
волосы, выдавая напряженное состояние. Ехали быстро, улицы 
8   

ночной Москвы купались в огнях. Павел молчал. Может, стоило поинтересоваться, кто была эта девушка, чем занималась, но 
он не проявлял интереса. И Октябрина почувствовала его безразличие. Ее это задело. Возмутилась в душе. 
— Так и будете ехать, как индюк надутый? — буркнула вслух.
Павла удивил ее тон, и он не ответил, только пожал плечами. Но она не замолчала.
— А что подарили вам? — Октябрина видела на переднем 
сиденье рядом с водителем подарки и цветы, которые сложили гости Павла. — Как-то нехорошо получается. Я показала вам 
свой подарок, а вы нет.
Павел усмехнулся и снова пожал плечами: глупо было бы 
исполнять желание случайной знакомой, тем более что он не 
просил ее показывать перстень. Ко всему, он прекрасно понимал, что просьба Октябрины связана с желанием узнать больше о нем. Это немного позабавило его. Но ее можно было понять, в глазах девушки он казался хорошей добычей, упустить 
такую будет обидно. Ничего осудительного в этом нет: женщина должна стремиться к благополучию. 
Его молчание ущемляло ее. Октябрина фыркнула и отвернулась к стеклу, взгляд пополз по домам. Девушка вела 
себя, как капризная девочка, у которой все написано на лице. 
И как ни странно, именно это произвело на него впечатление. 
Водитель свернул в переулок, машина замедлила ход. 
Подъехали к дому, где жила Октябрина. Она бросила последний разочарованный взгляд на Павла и открыла дверь. Не 
оглядываясь, направилась к подъезду. Хавин обратил внимание, как она выпрямила спину и вскинула голову. Когда скрылась в подъезде, Павел расслабился. 
Уже порядочно отъехали, как вдруг Хавин обнаружил сбоку на сиденье дамскую сумочку Октябрины. Остановил автомобиль. Водитель оглянулся, понял, в чем дело, и проворчал:
— Вот раззява! Зато языком молотит, как хорошая мельница. 
— Возвращаемся, — сказал Павел. — Надо отдать. 
9

Машина описала круг. Уже въезжали во двор, когда увидали у знакомого подъезда темный автомобиль. Кто-то юркнул в 
него, и он покатил вдоль дома и за угол. Хавин протянул дамскую сумочку водителю, чтобы отнес.
Тот вылез из машины, глянул на окна, надеясь увидеть, где 
на втором этаже горит свет, и ничего не обнаружил. На лестничной площадке второго этажа замер, пытаясь угадать, в какую дверь из трех позвонить. Замешкался и нажал на кнопку 
звонка ближайшей к нему двери. Никто не ответил. Тишина 
была и за двумя другими дверьми. Водитель потоптался-потоптался на площадке и спустился вниз. 
— Облом. Никаких звуков, — сообщил Павлу и заметил: — 
А вы знаете, мне показалось, что это она садилась в автомобиль, 
который отъехал перед нами. 
— Ладно. Поехали домой, — сказал Хавин. — Завтра, точнее 
сегодня днем, отвезешь в больницу, отдашь Ларисе. Подруги 
разберутся между собой. 
В тот же день, после обеда, водитель отвез Павла в офис и 
отправился в больницу. А через два часа возник в дверях кабинета Хавина с растерянным лицом и сумочкой Октябрины в руках. 
Положил ее на стол Павлу и путанно объяснил, что Ларисы в 
больнице нет и никто из медперсонала не знает, о ком идет речь. 
В приемном покое в журнале есть запись о ее осмотре и все. 
Хавин был озадачен. Странные девушки. Ненормально возникли и так же исчезли. В принципе, можно было забыть об этом, 
но Павлу захотелось разобраться до конца. Он поручил секретарю 
разыскать дежурного врача ночной смены. И по телефону связался с ним. Врач сообщил, что Лариса после отъезда Хавина отказалась идти в палату. Некоторое время еще провела в приемном 
покое, потом вышла на улицу, и что было дальше ему не известно. 
Павел положил трубку, взял дамскую сумочку и покрутил 
в руках. Копаться в чужих вещах для него было равноценно 
чтению чужих писем. Но на сей раз содержимое сумочки могло 
помочь найти хозяйку. Однако надежда не оправдалась: в су10