Ребро беса

Валерий Пушной
РЕБРО БЕСА 
Санкт-Петербург
Скифия
2020

ББК 84 (2Рос=Рус)
УДК 882
П91
Валерий Пушной
РЕБРО БЕСА 
Пушной В.
П91
Ребро беса. — СПб.: Издательско-Торговый Дом 
«Скифия», 2020.  — 308 с.
Героя сюжета похищают в ресторане на глазах у жены 
и многих свидетелей. Он должен умереть. Однако ему удается 
выжить. Но то, что происходит после, для него еще ужаснее, 
чем отсроченная смерть. События развиваются стремительно 
и непредсказуемо. В них вовлечено много людей, и все они находятся как в кипящем котле. Невозможно предугадать, куда 
приведут неожиданные повороты сюжета. 
ISBN 978-5-00025-206-2
© Пушной В., 2020
© Оформление. ООО «ИТД “Скифия”», 2020
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть 
воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

К решетчатым металлическим воротам городского кладбища подъехал черный внедорожник. Из него легко выпрыгнули 
два крепких длинноволосых парня с усами, в черных костюмах. 
Одинакового роста. С невзрачными незапоминающимися лицами. Развалисто направились к сторожке. 
Из бесцветных обветшалых дверей навстречу враскачку 
вышли двое подвыпивших кладбищенских рабочих в грязных 
робах, с лопатами в руках. Один маленького роста и круглый, 
как пузырь. Второй длинный и гнутый, как крючок. 
Парень в черном костюме, что шел впереди, остановил:
— Могильщики? Кто из вас Пузырь?
— Ну? — Лопата в руках круглого маленького скользнула по 
земле. — Чего нужно? 
— Не нукай, не запряг! — осек парень. — Мне тебя рекомендовали. Ты по-быстрому могилу копнуть можешь, Пузырь?
— Не вопрос, — буркнул тот и потер грязными ладонями 
о спецовку.
— И жмурика по-тихому зарыть?
— Не вопрос, — повторил Пузырь.
— Тогда авансирую. Чтоб к вечеру яма была! — Парень достал из кармана купюру и брезгливо сунул в грязную ладонь 
Пузырю.
Тот схватил деньги, торопливо смял в дрожащем кулаке, 
дернул носом:
— За такие бабки через два часа сварганим!
— Подведешь, самого закопаю! Я Вова Сыч! Слыхал? — Узкие губы выгнулись дугой.
— По мне, кто бабками сорит, тот и Сыч, — довольно ухмыльнулся Пузырь и добавил: — Не сомневайся, все будет шито-крыто.
— Вечером притащим жмурика, закидаешь как положено — 
получишь еще! — пообещал заказчик и отвернулся.
3

К вечеру в городе задождило. Сначала чуть-чуть, потом 
дождь разошелся и хлынул как из ведра. Порывы бокового ветра хлестали плотными струями по горожанам, обдавая с ног 
до головы тех, у кого не было зонтов. Но и под зонтами людям 
не удавалось остаться сухими. Сильный ветер вырывал зонты 
из рук и швырял воду прямо в лица.
Принято считать, что седина в бороду, бес в ребро. Ни прибавить, ни убавить. 
Кир Былеев, собственно, еще не дожил до седины, но был 
уже не первой молодости, когда полгода назад тот самый бес 
довел его до свадьбы с молодой яркой красоткой Тамарой. 
Полгода пролетели для него как сказочная феерия. Фантастика. Каждый день он не чувствовал ног под собой от ощущения 
счастья. Это полугодовое счастье решил отпраздновать на широкую ногу. Сделал заказ в ресторане. Пригласил гостей.
Сейчас сидел с женой за большим столом, покрытым белой 
скатертью, и пьяненько удовлетворенно хмыкал, видя через 
окно, как на улице бушевал ливень. Радовался, что веселье началось до дождя. Был он среднего роста, с худощавым лицом, 
рельефными губами, чуть широковатым носом, серыми глазами с восхищенным выражением в них. Темные волосы зачесаны набок. Пиджак в полоску снят с плеч и повешен на спинку 
стула.
Весь ресторан выполнен в белоснежных тонах. Светлые 
стены с дорогой отделкой и теплой приглушенной подсветкой. 
Просторные белые столы под вышивками кипенных скатертей, 
белые стулья с гнутыми спинками. Над головой — дорогущие 
хрустальные люстры.
Хоть Былеев был уже навеселе, но соображал нормально 
и выводил жену на танцы на вполне твердых ногах, крепко держал за талию, как бы показывал гостям, что он еще о-го-го, еще 
в силах обладать такой красивой молодой женщиной. В общемто он был крепким и довольно выносливым человеком, сбить 
такого с ног нелегко. Мало было наливать ему рюмочные дозы 
коньяка, надо было поставить перед ним трехлитровый графин. 
4   

Опрокидывая рюмку за рюмкой, он только сильнее краснел, 
и все. Лез к жене целоваться и вел на очередной танец.
Она не противилась. Изящная, со стройными длинными 
ногами и высокой грудью, в коротенькой красной юбке и черном обтягивающем топе. С полуулыбкой кружилась в вальсе, 
играя в руках мужа упругостью своего ладного тела.
За одним с ними столом сидела с мужем Вика, хорошая 
знакомая Тамары. Муж Вики старательно подражал Киру: не 
отставал при наполнении рюмок, говорил тосты. Все они сводились к одному: друзья, будем здравы! Он был явно слабее 
Былеева, поскольку у него уже заплетался язык, и Вика незаметно подливала ему в коньяк минеральную воду. 
В самый разгар веселья, когда на улице было уже темно, 
в ресторан вошли двое в черных костюмах: Вова Сыч с напарником. Сзади подошли к Былееву, Кир в этот момент танцевал 
с женой под очередную мелодию, взяли под локти. 
Былеев не понял, что все это значит, и резко выдернул руки:
— В чем дело?
— Пошли! — коротко выдал Сыч. — Ты отплясал свое!
— Что происходит, парни? — Жена Кира удивленно остановилась, не отрываясь от мужа, попыталась прояснить обстоятельства.
— Затихни, — угрожающе предупредил Сыч, и Тамара увидала в его руке мрачное лезвие ножа. Испуганно отступила 
и вскрикнула.
Но гремела музыка, и никто из гостей, кроме танцующих 
рядом, не обратил на них внимание. 
— Убирайтесь к чертовой матери! — оттолкнул Сыча Кир.
— Топай на выход! — вытащил ствол Сыч и вдавил в бок 
Былееву. — И тихо, без бузы! Тявкнешь — шмальну!
— Ах вы, щенки! — Захмелевший Кир стал трезветь. — Да я вас! 
Но он не успел договорить и не успел ничего сделать, потому что Сыч рукояткой пистолета оглоушил.
У Кира подкосились ноги, он стал падать. Парни подхватили его под руки и потащили к выходу. Тамара кинулась следом, 
5

вцепилась в напарника Сыча, пытаясь остановить их. Тот обернулся, сморщился:
— Брысь, кукла! — Ударил ее в живот.
Она рухнула на пол. Среди гостей раздался запоздалый гул. 
Лысый мужичок в синем костюме выскочил вперед, пытаясь 
преградить дорогу. Но Сыч вскинул пистолет и упер ему в грудь:
— Не кипешись, дядя! Дернешься — получишь под ребра 
пулю!
Лысый остолбенел. И все замерли, наблюдая, как Былеева вытащили на улицу, под струи дождя. Тот начал приходить 
в себя, замотал головой, плохо соображая, что происходит. Ему 
надели наручники на запястья, затолкнули в багажник внедорожника. Гости схватились за телефоны, чтобы звонить в полицию. Парни спешно бросили мокрые пиджаки на заднее сиденье и прыгнули в авто. Машина помчалась за пределы города. 
Промокший под дождем, еще полностью не протрезвевший и до конца не осознавший своего положения, Кир поднялся в багажнике на колени, высунул голову из-за спинки заднего 
сиденья, посмотрел в салон, тупо спросил:
— Эй, вы кто?
Сыч повернул назад лицо, на которое с мокрых волос стекала вода:
— Тебе теперь все равно.
— Куда везете меня?
— На кладбище.
— Зачем?
— Прикопаем там.
— Вы что, парни, с ума сошли? — Былеев как-то сразу окончательно очухался, глянул вперед через лобовое стекло: в свете 
фар, кроме дождя, ничего не было видно. — Снимите наручники!
— Снимем. Наручники нам еще пригодятся.
— Это что, шутка? Неудачная, — кипятился Кир, пытаясь сохранить самообладание, хотя на душе заскребли кошки. — Какого черта, в самом деле! Сегодня же не первое апреля! Остановите, говорю, и выпустите, или я всю вашу машину раздолблю!
6   

Но на его выкрики никто не реагировал. Былеев стал бить 
ногами в заднюю дверь. Парни некоторое время терпели, затем остановили автомобиль, открыли багажник. Кира снова 
обдало дождем. Две темные фигуры в мокрых рубахах склонились над ним, и не успел он ничего произнести, как сильный кулак ударил в челюсть. Затем удары посыпались с двух 
сторон.
Кир сначала пытался сопротивляться ногами, но получил 
удар между ног, взвыл от боли, скорчился и последующие удары воспринимал уже как во сне. Багажник опять захлопнули, 
и машина тронулась дальше. Парни были злы, оттого что пришлось вымокнуть до трусов. Кир, отойдя от побоев, окончательно уяснил, что попал в серьезную переделку. Опять с трудом 
поднялся на колени, выставил из-за сиденья окровавленное 
лицо, глянул вперед. Вокруг темнота, дворники лихорадочно 
разгоняют струи дождя по лобовому стеклу, фары слабо освещают дорогу. Но все же разглядел по очертаниям построек, что 
машина выехала за город.
Еще минуту назад где-то в глубине души он все-таки надеялся, что его похитители трепали языками, когда говорили о кладбище, но, определив направление движения авто, увидел, что 
это не шутки и не сон. Глухо, с надломом выдавил:
— Парни, скажите хотя бы за что?
— А нам без разницы! За твою смерть хорошо заплатили! — 
отозвался Сыч.
— Кто? Скажите кто?
— Любопытный очень, — прожевал губами сидевший за рулем напарник Сыча. — Заткнулся бы ты лучше.
— Зачем тебе это знать? — вполоборота оглянулся на Былеева Сыч. — На том свете не понадобится!
— Кто? — снова выдавил Кир обреченным голосом.
— Напряги свои мозги, пока живой, — буркнул напарник 
Сыча. — Догадаешься — дождешься его там, в раю, и придушишь, — парень усмехнулся. — Если, конечно, пофартит и хозяин рая даст добро.
7

— Вас же все видели в ресторане, — попытался защититься 
Былеев. — Вас быстро найдут.
Парни в ответ загоготали, точно выпалили: «Ну ты и лох, 
дядя». Кир, чувствуя во всем теле боль после их кулаков, попросил:
— Скажите, сколько вам заплатили? Я заплачу в пять раз 
больше!
Машина свернула на проселочную щебнистую дорогу и медленно подъехала к кладбищу. Фары осветили кладбищенский 
металлический забор, сваренный из прутьев, и памятники сразу за ним. Авто остановилось у ворот, посигналило. Из сторожки, скользя ногами по грязи, матеря погоду, выбрались Пузырь 
и Крючок. Запахнувшись в робы, втянули головы в плечи, обходя лужу, пошлепали к калитке. Грязь под ногами зачавкала. 
Сыч приоткрыл дверь авто, поджидая могильщиков. Те, 
выйдя за калитку, затоптались на месте.
— Яма готова? — спросил Сыч.
— А как же? Как заказано! — ответил Пузырь, смахивая 
с лица капли дождя. — Мы уже думали, что жмурика не будет.
— Будет, будет, — хмыкнул Сыч, растягивая узкие губы. — 
Есть жмурик. Открывай ворота! Показывай, куда рулить?
— Туда не проедешь. Топать надо, — сказал Пузырь и, увидав недовольное лицо заказчика, успокоил: — Ничего, покойничка мы дотащим! Недалеко переть.
— Черт с тобой! — сказал Сыч. — Тащи! — И выпрыгнул из 
машины.
Его напарник тоже не заставил себя ждать. Ни тот ни другой уже не реагировали на дождь. Изрядно вымокшие перед 
этим, воспринимали новые порции дождя равнодушно.
— А где ж покойничек? — подал голос Пузырь.
— Вот он! — открыл багажник Сыч и показал на Былеева.
— Так ведь он живой, — ошарашенно попятился Пузырь.
Заказчики загоготали.
— Всякий жмурик сначала бывает живым, — назидательно 
заметил напарник Сыча. — Сейчас сделаем из него мертвяка!
8   

Сопротивляющегося Кира вытащили из багажника. Он рванулся бежать, но Сыч сбил его с ног и вместе с напарником стал 
пинать. Некоторое время Былеев пытался подняться на ноги, 
но его опять повалили наземь и пинками быстро утихомирили. 
Он лежал в слякоти и глухо стонал. Белая рубаха и брюки превратились в сплошную грязь. 
Заказчики также были не чище него.
— Скотина! — сплюнул Сыч, недовольный тем, что пришлось так сильно испачкаться. — По-человечески подохнуть не 
можешь! 
Бросил взгляд на могильщиков. 
— Волоки! — сказал Пузырю.
Ошеломленный Пузырь не сразу скумекал, что от него потребовали. Глянул на ошалевшего Крючка. И потом оба машинально подхватили Былеева под руки и поволокли к калитке. 
Заказчики хлюпали по грязи следом. Дождь принялся лить 
еще сильнее. Напарник Сыча произнес, ежась:
— Дождь на руку. Никаких следов не останется.
— Может, не надо? Живой человек-то, — в унисон кряхтели 
Пузырь и Крючок. — Не по-божески как-то! Нельзя. Нет, нет.
— Где живой человек? Это уже труп. — Сыч достал пистолет. — Тащите молча, землекопы, а то вас вместе с ним положу!
Ближе к могиле Былеев стал сам перебирать ногами, и, когда могильщики отпустили его, он уже мог стоять без посторонней помощи. Опять проговорил:
— Парни, даю в десять раз больше. Не убивайте, парни. В десять раз. Подумайте только, в десять раз.
— Может, подумать? — глянул на Сыча его напарник.
— Ты забыл, что сказал Слава? — поморщился Вова Сыч. — Эту 
работу делаем для самого Леонтия Кровельщика! Нас самих закопают живьем, если сорвем дело! Может, вместо этого лоха хочешь 
лежать в такой же яме? Я не собираюсь. Хватит того, что нам заплатили! — И прикрикнул на упрашивающего Кира: — Умолкни! 
Ткнул стволом в бок, подталкивая ближе к могиле, глухо 
изрек напарнику: 
9

— Сними наручники с него. Нам они еще понадобятся.
Тот снял с Былеева наручники, пихнул к самому краю могилы и тоже достал ствол, отступив на пару шагов к Сычу.
Когда оба подняли оружие, Кир смекнул, что это конец. Но 
за секунду до выстрелов, подчиняясь даже не инстинкту самосохранения, а какому-то невероятному неожиданному чутью, 
повернулся к ним плечом, вскрикнул и, оттолкнувшись ногами 
от земли, стал падать вниз. Вскрик Былеева захлебнулся в звуке 
двух выстрелов. Он мешком свалился в могилу.
Заказчики заглянули в нее. В темноте под дождем ничего 
толком нельзя было разглядеть. Напарник Сыча достал из кармана небольшой фонарик, посветил. Тело Кира было неподвижным. Сомнений не было, промахнуться в двух шагах невозможно, срезали подчистую.
— Готов! — Сыч повернулся к могильщикам: — Вот вам 
и покойничек! А говорили, жмурика нет! Закидывайте!
Пузырь и Крючок взялись за лопаты, мокрая земля полетела вниз.
Заказчики стояли под дождем, наблюдая до тех пор, пока напарник Сыча снова не посветил фонариком в могилу, где Былеев 
уже был присыпан землей. Присмотревшись, напарник пробурчал:
— Конец! Чего мокнем? Потопали.
— Чтобы все было как нарисовано! — Сыч вынул из кармана брюк деньги и протянул Пузырю. — Завтра днем проверю!
Могильщик с внутренним смущением и какой-то опаской 
взял деньги, сунул их в робу, отозвался:
— Запросто.
Заказчики развернулись и, скользя подошвами по грязи, 
быстро заспешили к машине. Вскоре свет от фар пополз от 
кладбища в сторону города.
Крючок мрачно воткнул лопату в землю:
— Пошли, выпьем! Что-то душу бередит. К утру закопаем.
Пузырь тоже отставил лопату. Они медленно поплелись 
к сторожке. Мокрая одежда липла к телам, но они не чувствовали этого. На душе было пакостно.
10