Краткая история присебячивания. Не только о Болгарии

ББК 84-4
УДК 82-3
Г17
Гальперин И.
Г17
Краткая история присебячивания: Не только о Болгарии / 
Иосиф Гальперин. — СПб.: Издательско-Торговый Дом «Скифия», 
2018. — 120 с.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — 
приспосабливается к действительности и как эту действительность 
меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая 
об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на 
конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла 
и Мефодия «Славянское слово – 2017». Автор награжден медалью 
имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
В оформлении обложки использована фотография И. Гальперина.
© Гальперин И., 2018
© Издательско-Торговый Дом «Скифия», 2018
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть 
воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Ремень
Где-то здесь должна быть улочка ремесленников, там
не только магазины, продавцы, но и мастерские, художники.
Сейчас спросим… А вот, она! Пошли, что покажу.
Иван всё покажет! Каждую пушку на Шипке он мог разобрать, смазать, собрать и пустить в дело, каждого ополченца
понять и каждого генерала оценить. В Казанлыке в витрине
музея стояли пробирки с порохом, гордость тамошнего «Арсенала». Иван слегка улыбнулся: чья работа! И повел в другой
зал, показывать копию бронзовой головы фракийского царя,
разбившего войска сатрапа Александра Македонского, попутно напоминая историю раскопанного недалеко кургана, откуда и голова. В Софии в Археологическом музее оригинал
(конечно, забрали из провинции…) называют, из робости ли,
из вредности «голова мужчины», но Иван-то вслед за археологами и краеведами уверен: Севт III. Посмотрите сами — такого
царственного лица и в Риме не найдете…
А здесь, в Велико-Тырново, бывшей столице средневекового болгарского царства, Иван начал рассказ со свидетельств
довольно позднего времени, ведь улица Самоводска чаршия
расцвела после освобождения от турок в позапрошлом веке.
Но жива до сих пор, действует, плодоносит.
…Ну вот к чему эти, может быть, ничего не говорящие
посторонним, подробности? Просто хочется закрепить в памяти тот день, последний с Иваном. Кто-нибудь еще, кроме нас,
его вдруг запомнит, прочитав, — продлится день. Продлится
Иван. Иван-мастер повел нас туда, где работа головы и умеющих рук наглядно видна.
Русская жена его Лена, благодаря которой мы с Верой оказались в дальних родственниках Ивана, поход корректироКраткая история присебячивания
3

вала. Она тоже из мастеров-химиков, только не по пороху,
а по розам и продуктам из них. Конечно, они с Верой останавливались у керамики и плетений, у лавочки художника
с типично болгарской фамилией Иванов. Оглянулись на окно,
за
которым
огромная
полусфера,
вращаясь,
вытягивала
из массива теста и наматывала на себя нескончаемую нить
тонкой лапши, ее здесь едят на десерт с ягодными или другими
сладкими добавками. А мы с Иваном шли дальше, от памятника Стефану Стамболову, премьеру конца позапрошлого века,
убитому пророссийским террористом, мимо лавочки с глиняными котами — у тырновских хвосты традиционно задраны,
тогда как в соседнем Габрово, по юмористической суровой
традиции, предпочитают хвосты обрубать в память об анекдоте про экономных хозяев, жалеющих выпускать тепло из дома
из-за важного шествия кота через порог. Иван вспомнил, что
где-то в конце улицы есть кожевенная мануфактура.
Он возвышался над толпой. Даже над джипами на обочине.
В Болгарии многие мужчины солидны, значительны и красивы,
но не у многих, естественно, два метра в высоту и, как кажется,
полтора — в плечах. В отличие от большинства больших
людей, Иван не «тормозил», ходил и думал быстро. И, как
положено, терпеливо сносил корректировки Лены, которая
могла пройти у него под рукой, как в арку. Как под крылом.
Хотя птичку напоминала как раз она, а он, скорее, — могучее
дерево. Которое держит гнездо.
Ну вот и мануфактура. Точнее, маленький, особенно если
Иван заходит, магазинчик с необходимыми для подгонки
инструментами. Так и есть: подогнать выбранный Иваном
поясной ремень потребовалось. Ну хорошо, через час вернемся и заберем. Правда, сперва я думал, что он интересуется
ремешками для часов, он же фанат этого дела. Часового. Разбирает,
смотрит,
чинит,
от
советских
до
антисоветских.
И ремешки к ним подбирает, даже Лену заразил. Если она
4
Иосиф Гальперин

утром не надевает какой-нибудь из его презентов, он сразу
начинает думать, чем успел ее огорчить. А если надевает —
счастлив. Это как сигнал доверия, как в ребяческой игре: я
с тобой в твоих причудах, не считаю их пустыми.
…Мартовская смальта теплого болгарского дня, кусочки
которой я наново пытаюсь склеить, казалось, не оставляли
места ничему дурному, неправильному, уродливому. Может
быть, потому что не оставлял этому места Иван, занимая поле
зрения и внимания не только фигурой.
Многоугольники смальты. Сидим в кафе с видом на город,
на мосты и мостики через реку Янтра, ее название совпадает
с 14-конечной древнеиндийской звездой. Рассказываю, что
Шри-Янтра уже много тысяч лет влияет на человека, вероятно
потому, как считают физиологи, что линии, идущие через
центр от концов звезды, образуют сетку многоугольников,
резонирующую с колбочками сетчатки человеческого глаза.
К тому же они еще и раскрашены в основные цвета, на которые настроена сетчатка: синий, как вот это небо, красный —
как черепица, зеленый — как молодые листья. И потому медитация над Шри-Янтрой усиливает состояние индуса, если он
пришел расстроенным — может впасть в депрессию, если
успокоенным — в нирвану.
Фотографирую Ивана и Лену, они, отдыхая немного
от работы и показывая нам то, что им дорого, выглядят счастливыми. Как в нирване. Мы идем дальше. Вот и глянцевые,
как глазурь керамики, яркие и разные — от бело-розового
до коричневого — конусы бутонов на полуголой магнолии
в саду старинной церкви у самого берега Янтры. Прямоугольные плиты здешней царской усыпальницы то и дело заливают
наводнения…
3 марта — большой болгарский праздник, день освобождения от турок, получилось сразу несколько выходных. Поэтому
Иван и Лена не на работе и смогли принять нас. Еще и поэтоКраткая история присебячивания
5

му говорили об истории. Когда были на главном тырновском
холме — на Царевеце, смотрели следы римлян и византийцев, которые построили тут крепость для защиты от болгар.
А потом Царевец стал болгарским Кремлем, но главными, как
показывал Иван, были в государстве не цари, а патриархи,
недаром
собор
в
крепости
построен
на
самой
высоте,
а царский дворец — пониже.
И сейчас патриархия демонстрирует независимость: собор
всем миром отстроили, восстановили дотурецкий, до разрушения, облик, лучшие болгарские художники его расписали
в патетическом и суровом стиле, но два года православные
ортодоксы не хотели принимать эту живопись. И собор стоял
бездействующим, неосвященным. Но мнение простых верующих, общественное мнение болгар оказалось сильнее —
начальники в рясах сдались.
За упорством стоял авторитет, ведь и в освободительной
борьбе против турок священники были идеологами. Иван рассказывает, что в середине 19-го века именно образованные
классы поднимали национальное самосознание, крестьяне
и пролетарии не шибко восставали против порядков. Ага,
теперь понятно, почему сбоку кафедрального собора напротив
Царевеца, на другом берегу Янтры, рядом со статуей священника стоит памятник молодому человеку в тужурке, студенту,
что ли, с пистолетом в руках. Типа наших народовольцев.
Теодор Лефтеров. Яндекс о нем понятия не имеет, зато
нашел Гугл. В большой статье о нем три строки: получил высшее образование в Англии, был успешным торговцем, а стал
сельским учителем после проповедей отца Матея Преображенски по прозвищу «Миткалото». Проповедник и привел его
к революционерам, поднявшим восстание, отсюда и пистолет. Восстание было подавлено в 1876 году турками, вот
и
разгадка
надписи
с
датами
его
короткой
жизни:
1852—1876…
6
Иосиф Гальперин

— Иван, ты не думаешь, что они были, как и их русские
собратья, террористами? Что из-за них турки потом и начали
резать болгар?
— Да, процесс был обоюдоострым. Можно, конечно, их
назвать террористами. Но помнишь в Казанлыке, в ограде
церкви святого Ильи, каменная доска? Там турки после временного отступления русских войск вырезали двести православных.
Русское
командование
предупреждало
горожан
об опасности, предлагало уходить с войсками, но они не поверили. Как это, три столетия жили вместе — и тут вдруг нас
будут резать? Башибузуки, территориальное ополчение — это
уж чисто террор, благославляемый государством и прикрываемый национал-патриотизмом, они и резали. Как потом,
в первую Мировую, христиан в самой Турции.
Он не просто рассказывает вычитанное и услышанное, он
сопоставляет, не прибегая к догмам. За это Ивана и ценят
на
интернет-форумах,
от
сайта
фанатов
часового
дела
до площадок энтузиастов авиации, вооружений, реконструкции прошлого.
— Ты знаешь, на форуме реконструкторов Гиркин производил вполне адекватное впечатление, — Иван пожимает плечами. — А вот как стал Стрелковым, да как пошел освобождать
Крым — с катушек съехал.
Вот какое понятие, русское, не из околонаучного уже оборота: подлинность. Она и звучала в словах Ивана. И хотя мы
не видели, и не могли — секретно, Ивана в главном его деле,
но догадывались, что и в нем он работает с той же страстью
и дотошностью. А пороха, как мы знаем, теперь разные бывают. Твердое топливо для ракет — это что, не порох? Наверное,
Иван такие смеси и составлял, нам не рассказывал. «Пороха
не выдумает» — это не про него. В родном питерском институте, спустя много лет после окончания, он числится одним
из двух-трех зарубежных научных экспертов.
Краткая история присебячивания
7

Он получается идеальным, без недостатков. Без сомнений.
А разве так бывает? С живыми-то людьми?..
— Иван, мы всяко больше часа ходим, пора в твою кожевенную лавочку, ремень-то готов, наверное.
— Да
нет,
мы
уже
далеко
ушли
в
другую
сторону,
не пойдем, бог с ним, с ремнем.
— Ну вон же этот угол! А за ним и магазинчик.
Не хотел, но пошли. Вот зачем мне надо было так
настаивать, лезть со своими указаниями в чужой быт? Что
за привычка! Все доводить до конца: раз сказали, что
возьмем, надо вернуться и взять. Может же быть, самое
простое, Иван подумал, что тратить лишних 30 левов, то
есть — 15 евро, для собственного удовольствия не стоит,
еще ремонт дома не закончил. Он и в старом ремне может
походить… Нет, конечно, этот вот лучше.
— Иван, а почему такой толстый он? Рядом полегче.
— Я выбрал из буйволиной кожи, а толстый — долго прослужит. На всю жизнь хватит.
…Через полтора месяца по всем каналам сообщили:
на «Арсенале» авария, погибли двое, инженер и рабочий.
Инженер — Иван. Им не хватило пяти секунд, те, кто в цеху
были поодаль, не пострадали. Незадолго перед этим Иван
объяснял на форуме, почему он сам ходит проверять действия
персонала, хотя это совсем не обязательно: упала квалификация работников, если выполнять задуманное будет один рабочий, у него намного меньше шансов спастись при аварии
и намного больше — аварию устроить.
И еще Иван написал, недели за две до гибели, что теперь
он понимает строки «Нет, весь я не уйду…», потому что в его
постах на форуме он останется в любом случае, все хорошее
и все плохое, что было с ним. Доброе и злое…
Плача, я думал, что если можешь хоть чем-то доставить
себе чистую радость, пусть на минуту, пусть от созерцания
8
Иосиф Гальперин