Причинность и объективная сторона преступления

Причинность и объективная сторона преступления

НОРМА
ИНФРА-М
Москва, 2024

З. Б. Соктоев
Причинность  
и объективная сторона 
преступления

2-е издание,  
переработанное и дополненное

Московский государственный юридический университет 
имени О. Е. Кутафина (МГЮА)

УДК 343.9.01
ББК 67.408.01
 
C59

Рецензенты
А. В. Наумов — доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации.
П. С. Яни — доктор юридических наук, профессор, главный редактор журнала «Уголовное право».

Соктоев З. Б.
Причинность и объективная сторона преступления : монография / З. Б. Соктоев. — 2-е изд., перераб. и доп. — Москва : 
Норма :  ИНФРА-М, 2024. — 272 с. — DOI 10.12737/2136389.

ISBN 978-5-00156-364-8 (Норма)
ISBN 978-5-16-019764-7 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-112302-7 (ИНФРА-М, online)
Проблема причинности рассматривается в аспекте решения задачи 
выявления необходимой и достаточной для обоснования уголовной ответственности связи между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями. В связи с решением этой задачи раскрыты 
признаки и содержание объективной стороны преступления.
Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов, 
специалистов, профессионально занимающихся борьбой с преступностью.
УДК 343.9.01 
ББК 67.408.01

Подготовлено при информационной поддержке  
СПС «КонсультантПлюс»

ISBN 978-5-00156-364-8 (Норма) 
© Соктоев З. Б., 2015 
ISBN 978-5-16-019764-7 (ИНФРА-М, print) 
© Соктоев З. Б., 2024,  
ISBN 978-5-16-112302-7 (ИНФРА-М, online) 
    с изменениями

C59

Предисловие ко второму изданию

Книга, предлагаемая вниманию читателей, представляет собой второе издание монографии, вышедшей почти 10 лет назад.
В первом издании книги преследовалась цель дополнить и с учетом 
авторского понимания причинности уточнить ряд позиций по проблеме причинной связи в уголовном праве.
Автор исходил из того, что причинность, будучи философской категорией, дуалистична в том смысле, что сама по себе отражает знание о причинной связи явлений, процессов и одновременно выступает формой мыслительной деятельности, посредством которой уясняется эта связь. В этом состоит объяснение того, что практический 
работник часто руководствуется устоявшимся в естественном языке 
бытовым (обыденным) представлением о причине и следствии, не обращается при этом к философским, специально-отраслевым концеп-
циям причинности и вполне успешно решает квалификационную задачу. Вместе с тем очевиден высокий риск ошибочного вывода в таком 
случае, что неизменно демонстрирует правоприменительная практика.
Философская категория причинности лежит в основе решения вопроса о причинной связи в уголовном праве, поскольку нет и не может быть особого юридического или уголовно-правового понятия причинной связи, отличного от понимания причинности в философии. 
При этом использование философской конструкции является необходимым, но недостаточным условием успешного решения задачи выявления значимой для обоснования уголовной ответственности связи 
между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями по уголовному делу1. Поскольку не существует самой по 
себе причинной связи — это всегда отношение между двумя событиями, явлениями, процессами, — следует учитывать специфику исследуемой области, прежде всего особенности компонентов уголовно-правовой причинности и их взаимодействия, что обеспечивается в 
рамках соответствующего уголовно-правового учения.

1  См. подробнее: Соктоев З. Б. Проблема причинности и ответственности за содеянное: соотношение философского и правового // Вопросы философии. 2017. № 1. 
С. 189—193.

Предисловие ко второму изданию

Под таким учением понимается органически целостная, непротиворечивая система знаний относительно сущностных свойств механизма 
причинения преступлением общественно опасного вреда и связей между деянием лица и общественно опасными последствиями (преступным 
результатом). Нужно оговориться при этом, что на фоне снижения вообще эффективности права, когда «роль самой науки и научной экспертизы неуклонно снижается, утрачены представления о смысле и идее 
права, которые заменены на правовую казуистику, по своей сути далекую от подлинных критериев научности знания»1, указанный подход 
может быть трудно воспринимаем конкретным исследователем, в частности увлеченным и некритично относящимся к той части зарубежной 
юридической мысли, которой несвойственно анализировать теоретические проблемы фундаментального характера со стремлением к выстраиванию логически обоснованной системы с однозначными связями между используемыми понятиями высокой абстракции2.
В книге уголовно-правовая конструкция причинной связи рассматривается как состоящая из бинарного отношения системной причины, 
единственной либо одной из составляющих которой выступает деяние 
человека, и общественно опасных последствий. Механизм причинения вреда представляется в виде не линейного, а структурно сложного 
процесса взаимодействия компонентов системной причины на разных 
уровнях объективной реальности: 1) первичном природном (вещно-материальном), 2) социальном, поскольку общество само по себе представляет целостную, сложную, исторически развивающуюся систему, 
порождающую собственную, лишь отчасти сводимую к вещно-материальным изменениям, реальность, 3) нормативном правовом уровне, 
что объясняется отражением деяния человека в первичной объективной реальности и его вовлечением в систему общественных отношений через квалификацию содеянного как преступления в обвинительном приговоре суда. Указанная структура причинности находит отражение прежде всего в понятии преступления, определяемого через 
известные свойства: 1) деяния (сознательно волевого поступка), 2) виновно совершенного общественно опасного деяния, 3) деяния, запрещенного уголовным законом под угрозой наказания, а также находит 

1  Трансформация парадигмы права в цивилизационном развитии человечества: доклады членов Российской академии наук / под общ. ред. А. Н. Савенкова. М., 2019. С. 7.
2  Эта особенность англосаксонской юридической науки отмечается специалистами 
не только материального, но и процессуального права. См., например: Пучинский В. К. 
Гражданский процесс США. М., 1979. С. 19; Лозовицкая А. Д. Модернизация раскрытия в гражданском процессе Англии. М., 2021. С. 29—30.

Предисловие ко второму изданию 
7

либо должна найти отражение в иных нормах и институтах уголовного права.
На первое издание книги даны в целом положительные отзывы с 
пожеланиями развития отраженных в монографии идей1, отдельные 
положения книги рассмотрены в публикациях других авторов, что подвигло продолжать исследование по рассмотренной «вечнозеленой» 
проблеме.
Современный мир переживает стадию нестабильности и кризиса, 
меняется картина причинности, в частности, физическая реальность 
активно трансформируется, в том числе вследствие развития и объединения IT-, нано-, био-, когнитивных технологий. Кроме того, произошли изменения уголовного законодательства, правоприменительная практика обогатилась новыми нетипичными примерами причинения общественно опасного вреда, которые нашли соответствующую, 
иногда небесспорную, правовую оценку. В связи с возникшими вопросами и с учетом особенностей изложения предыдущего издания 
монографии, в котором в основном решалась задача снять противоречие между потребностью выявления момента причинения по каждой криминальной ситуации и сложившейся практикой избирательного выявления этого момента исключительно в преступлениях с материальным составом, решено, сохранив направленность исследования, 
переиздать книгу.
Автор надеется, как и прежде, на благожелательное отношение читателя и стремится предложить теоретически состоятельные (обоснование чего неизбежно занимает большую часть книги) и практически 
удобные решения или направления решений по одной из самых сложных проблем науки.

1  См.: Наумов А. В. Рецензия на книгу: Соктоев З. Б. Причинность и объективная 
сторона преступления: монография. — М.: Норма : ИНФРА-М, 2015. — 256 с. // Уголовное право. 2016. № 4. С. 127—132; Побегайло Э. Ф. Исследование проблемы причинности и причинной связи как признака объективной стороны преступления // Russian 
Journal of Criminology. 2016. № 2. С. 407—410; Клепицкий И. А. Рецензия на монографию З. Б. Соктоева «Причинность и объективная сторона преступления» // Вестник 
Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 2015. № 7. С. 202—205; и др.

Введение

Методологическое значение причинности заключается в том, что 
эта категория позволяет реализовать стремление исследователя получить достоверное знание о причинах исследуемых событий, явлений, 
процессов и иметь возможность прогнозировать их развитие.
В философской литературе отмечается: если до последней четверти XX в. казалось, что дискуссии о проблеме причинности в основном 
завершены и некоторое согласие достигнуто, то в последней четверти 
XX столетия возникло множество новых вопросов, непосредственно 
касающихся категории причинности. Конечная причина Аристотеля 
вернулась как возможный принцип объяснения в научном познании. 
Телеологизм «стучится» и в двери космологии: в данном случае основанием для таких утверждений служит так называемый антропный 
принцип («то, что мы ожидаем наблюдать, должно быть ограничено 
условиями, необходимыми для нашего существования как наблюдателей»)1. Президент Международного союза чистой и прикладной математики сэр Артур Лайтхилл принес публичное извинение за то, что 
в течение трех веков образованная публика вводилась в заблуждение 
апологией детерминизма, основанного на системе И. Ньютона. Считается доказанным, по крайней мере с 1960 г., что этот детерминизм является ошибочной позицией2. Во всяком случае уверенность ученых 
в детерминистическом описании природы оказывается в настоящее 
время серьезно поколебленной как на микроскопическом, так и на макроскопическом уровне3.
Уяснение различий причинности замкнутых систем и причинности 
процессов в открытых системах, познаваемых методами и моделями 
нелинейной динамики, позволило снять противоречие, которое существовало между классической термодинамикой и эволюционным уче
1  См.: Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме / отв. ред. Е. Л. Мамчур, Ю. В. Сачков. М., 2002. С. 3.
2  См.: Буданов В. Г. Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании. 3-е изд. М., 2009. С. 33.
3  См.: Пригожин И. От существующего к возникающему: Время и сложность в физических науках. М., 1985. С. 217.

Введение 
9

нием Ч. Дарвина. Согласно классической термодинамике процессы в 
замкнутых системах эволюционируют в сторону увеличения в них беспорядка и хаоса и ведут к точке термодинамического равновесия, что в 
приложении к Вселенной как к целому означало бы неизбежность «тепловой смерти Вселенной». Теория Ч. Дарвина доказывала, что в процессе естественного отбора происходит возникновение новых, более 
совершенных растений и животных. Видимо, это происходит потому, 
что все реальные природные системы являются не замкнутыми, а открытыми системами, в которых могут протекать процессы самоорганизации. То же замечание может быть отнесено и к обществу, развивающемуся как целостный, сложный, исторически изменчивый организм1. 
До сих пор «устойчивость глобальной системы восстанавливалась на 
более высоком уровне внешнего неравновесия за счет усложнения внутренней структуры и совершенствования антиэнтропийных механизмов. В частности, на прасоциальной и социальной стадиях удавалось 
последовательно адаптировать культурно-психологические регуляторы к возраставшему технологическому могуществу»2.
Самоорганизация определяет развитие системы, в процессе которой не появляются новые физические, химические, иные элементы, но 
происходит новая организация системы, новая организация элементов 
ее структуры. Если классическая физика позволяет предсказать будущее, которое детерминировано прошлым, то в случае с самоорганизацией будущее не может быть определено прошлым, здесь источником 
нового порядка выступают случайные отклонения системы от определенного устойчивого состояния (флуктуации). В результате взаимодействия системы со средой, когда ее неравновесность возрастает, 
флуктуации усиливаются и постепенно расшатывают старый порядок и структуру. Источником нового порядка, необходимым условием 
появления новой организации, новой системы выступает неравновесность. В критической точке, называемой точкой бифуркации (двузубая вилка), открываются по крайней мере две возможности для дальнейшей эволюции системы при конечном числе аттракторов (от англ. 
attract — притягивать), в направлении которых система выберет свой 
путь. Этот путь зависит от случайных обстоятельств, складывающихся в окрестностях точки бифуркации. Система оказывается весьма чув
1  См.: Степин В. С. Идея права как социокультурный феномен // Трансформация парадигмы права в цивилизационном развитии человечества: доклады членов Российской академии наук / под общ. ред. А. Н. Савенкова. С. 93—112.
2  Назаретян А. П. Психология в социальном прогнозировании: еще раз о причинных зависимостях // Вопросы философии. 2016. № 7. С. 124.

Введение

ствительной к малым флуктуациям, в то время как на этапе относительной устойчивости подобные и более сильные влияния не оказывают сколько-нибудь заметного воздействия на ход процесса. В точке 
бифуркации самое слабое (информационное) воздействие может повлиять на выбор поведения системы. Поэтому с полной достоверностью предсказать, по какому пути пойдет поведение системы после 
этой точки, практически невозможно. В ситуации невозможности просчитать точный путь развития системы формирующегося криминального события может оказаться и субъект уголовной ответственности. 
Но когда определенный путь будет выбран, дальнейшее движение системы подчинится уже детерминистическим законам1. И на этом этапе не приходится сомневаться в научной состоятельности каузального 
анализа, позволяющего вскрывать с учетом имеющегося уровня проникновения в суть происходящего действительные отношения событий, явлений, процессов, различные формы их взаимозависимости.
Многие разногласия относительно уголовно-правовой причинности возникают в силу различного понимания философии проблемы в 
целом и соотношения собственно уголовно-правового и философского ее наполнения в частности. Надо сказать, что еще одна из отличительных особенностей проблемы причинной связи заключается в том, 
что процесс решения проблемы дает почву для конструирования множества произвольных теорий. В связи с этим в современном уголовном праве сложилась весьма противоречивая ситуация.
С одной стороны, именно в контексте установления связи между 
общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями традиционно раскрывается эта проблема в специальных исследованиях по уголовному праву. Причем характерно, что при множестве 
выдвигаемых теорий в современных учебниках по уголовному праву 
накопленный материал теоретических исследований по этому вопросу в общем-то не отличается в решениях принципиальной несогласованностью.
С другой стороны, еще мало написано уголовно-правовых работ, 
в которых методологическое значение причинности как инструмента 
научного познания учитывалось бы в полной мере. Речь идет о том, 
что объясняющее значение причинности находит свое применение не 

1  См., например: Буданов В. Г. Указ. соч. С. 47—63; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. 3-е изд. М., 2001. С. 161, 252, 294; 
Рузавин Г. И. Необходимость, спонтанность и рациональный выбор // Спонтанность и 
детерминизм. М., 2006. С. 49—50; Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. М., 2000. С. 25; и др.