Школа и вуз в зеркале кинематографа западных стран

ШКОЛА И ВУЗ В ЗЕРКАЛЕ 
КИНЕМАТОГРАФА 
ЗАПАДНЫХ СТРАН

Монография 

Москва 
Берлин 

2020 

УДК 778.5(3) 
ББК 85.374.0,021.8 
 
         Ф33 

Авторы:
Федоров А.В., Левицкая А.А., Горбаткова О.И., 
Челышева И.В., Михалева Г.В., Сальный Р.В., 
Шаханская А.Ю., Селиверстова Л.Н. 

Рецензенты: 
М.П. Целых, доктор педагогических наук, 
Л.В. Усенко, доктор искусствоведения, профессор

Федоров, А. В. 

Ф33 
 
Школа и вуз в зеркале кинематографа западных стран : 
монография / А. В. Федоров и др. — Москва ; Берлин : Директ‐
Медиа, 2020. — 181 с. 

ISBN 978-5-4499-1495-8

Тематика данного исследования представляется актуальной в силу 
следующих причин:  медиа 
– эффективное средство влияния на
аудиторию, особенно – школьную и молодежную (в силу возрастных 
особенностей и высокой степени медийных контактов этой части 
населения); в последние десятилетия школы и вузы подверглись 
значительным изменениям и реформам и продолжают быть в центре 
острых дискуссий; следовательно, анализ трансформации тематики 
школы и вуза в зеркале западного кинематографа сегодня весьма 
актуален 
– 
как 
в 
культурологическом, 
киноведческом, 
так 
и 
медиаобразовательном аспектах. 
Материал нашего исследования – западный кинематограф на тему 
школы и вуза. В монографии дается сравнительный   герменевтический    
анализ  фильмов стран Запада,   касающихся  данной тематики  (включая:   
анализ стереотипов, идеологический   анализ,   идентификационный    
анализ,   иконографический   анализ,   сюжетный анализ, анализ  
характеров  персонажей   и   др.),   антропологический   и   гендерный    
анализ.    
Для исследователей в области медиакультуры, культурологии,  
медиапедагогики, 
киноведения, 
социологии, 
политологии,  
преподавателей, 
аспирантов 
и 
студентов 
вузов 
гуманитарных 
специальностей. 

УДК 778.5(3) 
ББК 85.374.0,021.8 
 

ISBN 978-5-4499-1495-8
© Федоров А.В., Левицкая А.А., Горбаткова О.И., Челышева И.В.,  
     Михалева Г.В., Сальный  Р.В., Шаханская А.Ю., Селиверстова Л.Н., текст, 
    2020
© Издательство «Директ‐Медиа», оформление, 2020

Содержание 

Введение.…………………………………………………………………………………… 4

1
Профессиональный риск: секс, ложь и насилие в западных фильмах о педагогах…..
5

2
Стереотипы образов учащихся в фильмах  на тему школы и вуза…………………
25

3
Фильмы о школе и вузе ведущих западных стран……………………………………… 30

4
Жанровый спектр фильмов западных стран на тему школы и вуза…………………… 89

5
Case Studies: анализ конкретных фильмов на тему школы и вуза…………………….
106

6
Заключение………………………………………………………………………………… 126
Фильмография западных игровых фильмов и сериалов о школе и вузе……………… 129
Литература…………………………………………………………………………………. 163

Введение 

Избранная нами тема представляется актуальной в силу следующих причин:  кинематограф 

(как источник аудиовизуальных медиатекстов) – эффективное средство влияния на аудиторию, 
особенно – школьную и молодежную (в силу возрастных особенностей и высокой степени 
медийных контактов этой части населения); в последние десятилетия отечественные школы и вузы 
подверглись значительным изменениям и реформам и продолжают быть в центре острых 
дискуссий; следовательно, анализ трансформации тематики школы и вуза в зеркале западного 
кинематографа сегодня весьма актуален – как в культурологическом, киноведческом, так и 
медиаобразовательном аспектах. 

Материал нашего исследования – западные фильмы на тему школы и вуза. В монографии 

дается сравнительный 
герменевтический 
анализ  фильмов, 
касающихся  данной тематики  

(включая: 
анализ  стереотипов, идеологический 
анализ, 
идентификационный 
анализ,   

иконографический 
анализ,   сюжетный анализ,   анализ  характеров  персонажей 
и 
др.),   

антропологический   и   гендерный   анализ.   

Цель исследования: путем сравнительного анализа дать целостную характеристику, раскрыть 

особенности, определить место, роль, значимость  темы школы и вуза в зеркале западного 
кинематографа – как в культурологическом, киноведческом, антропологическом, гендерном, так и в 
медиаобразовательном аспектах. 

Объект исследования: процесс развития темы школы и вуза в  западном кинематографе. 
Предмет исследования: трансформация основных концепций,  стереотипных моделей (под 

моделью мы понимаем здесь  обобщенное представление тех или иных явлений  в графической и  
дескриптивной форме) темы школы и вуза в зеркале кинематографа западных стран. 
Мы 
будем 
использовать 
методологии 
герменевтического 
анализа 
медиатекстов, 
разработанные К. Бэзэлгэт [Бэзэлгэт, 1995], А. Силверблэтом [Silverblatt, 2001, pp. 80-81], В.Дж. 
Поттером [Potter, 2001] и У. Эко [Эко, 2005, с. 209], а также таких ключевых понятий 
медиаобразования как «медийные агентства» (media agencies), «категории медиа/медиатекстов» 
(media/media text categories), «медийные технологии» (media technologies), «языки медиа» (media 
languages), «медийные репрезентации» (media representations) и «медийные аудитории» (media 
audiences). При этом мы полностью согласны с У. Эко в том, что «любое исследование структур 
произведения становится ipso facto разработкой неких исторических и социологических гипотез  – 
даже если исследователь сам того не осознает или не хочет осознавать. … Если осознать эти 
основные принципы исследовательского метода, то тогда описание структур произведения 
оказывается одним из наиболее выигрышных способов выявления связей между произведением и 
его общественно-историческим контекстом» [Эко, 2005, с. 208]. 

1. Профессиональный риск: секс, ложь и насилие в западных фильмах 
о педагогах 

 
В данной главе мы обращаемся к образу педагога в западном кинематографе, анализируя 

наиболее распространенные медийные аспекты риска его профессиональной деятельности, 
связанной с проблемами секса, лжи и насилия. Как и в наших предыдущих  работах [Fedorov et al., 
2017], мы, опираясь на технологии, разработанные К. Бэзэлгэт [Bazalgette, 1995], А. Силверблэтом 
[Silverblatt, 2001, pp. 80-81], В.Дж. Поттером [Potter, 2001], У. Эко [Эко, 1998; 2005], делаем 
обобщенный герменевтический анализ медиатекстов западных игровых фильмов о школьных 
учителях и преподавателях вузов. Всего нами были просмотрено и проанализировано свыше тысячи 
западных фильмов на тему школы и вуза, изучено свыше семи тысяч публикаций (книг, научных 
статей и кинорецензий) по заявленной тематике. 
Среди многочисленных работ, посвященных теме школы и вуза в западном кинематографе 
[Ayers, 1994; Bauer, 1998; Beyerbach, 2005; Brown, 2015; Bulman, 2005; Burbach & Figgins, 1993; 
Conklin, 2008; Considine, 1985; Crume, 1988; Dalton, 2004; 2005; Doherty, 2003; Edelman, 1983; Ehlers, 
1992; Farber & Holm, 1994; Farber et al.,1994; Farhi, 1999; Gauthier, 1996; Giroux, 1993; 1997; 
Grobman, 2002; Hill, 1995; Hinton, 1994; Hooks, 1996; Joseph & Burnaford, 1994; Lafferty, 1945; 
Lasley, 1998; Long, 1996; Martinez-Salanova, 2010; Mayerle & Rarick, 1989; McCullick et al., 2003; 
Newman, 2001; Paul, 2001; Raimo et al., 2002; Reed, 1989; Reyes & Rios, 2003; Reynolds, 2007; 2009; 
2014; 2015; Robertson, 1995; 1997; Rosen, 2004; Ryan, 2008; Schwartz, 1960; 1963; Swetnam, 1992; 
Tan, 1999; Tatulescu, 2011; Thomsen, 1993; Trier, 2000; 2001;  Tucciarone, 2007; Umphlett, 1984; 
Wallace, 2009; Wasylkiw & Currie, 2012; Watson, 1990; Weinstein, 1998; Wells & Serman, 1998; 
Wilson, 1986], выделяется исследование Дж. Шварца [Schwartz, 1963], проанализировавшего не 
только 470 игровых фильмов, снятых в США с 1931 по 1961 год, но и три тысячи рецензий на эти 
фильмы, опубликованные в американской прессе. В итоге было доказано, что в этих лентах 
образовательный процесс выступал средством поддержки социальных ценностей американского 
общества, а в 13% фильмов были показаны такие проблемы как общественная неудовлетворенность 
уровнем обучения в школах, недостаточное финансирование и дискриминация [Schwartz, 1963]. 
Анализируя более подробно тридцать американских фильмов о школе 1950-х годов, Дж. 
Шварц подчеркивал, что это, как правило, ленты развлекательных жанров (комедии, мюзиклы, 
мелодрамы), включающие тематику развлечений, любовных отношений, домашних и семейных 
проблем, научной и преподавательской деятельности, психических заболеваний, пьянства, а 
учителя представлены в них преимущественно неженатыми лицами среднего возраста мужского 
пола и белой расы [Schwartz, 1960, pp. 83-84],  
Дж. Шварц отметил также любопытную тенденцию: непосредственно в классах происходила 
меньшая часть действия проанализированных им и его помощниками фильмов, тогда как 
внеклассному образу жизни учащихся и учителей обычно посвящалась львиная доля сюжетов. К 
тому же часто образы учителей подавались на американском экране поверхностно, а сам имидж 
школы выглядел, скорее, отрицательным [Schwartz, 1963].  

Здесь стоит отметить, что, по нашему наблюдению, и в последующие десятилетия 
непосредственный показ событий на школьном уроке или в университетской аудитории занимал в 
западных фильмах меньшую часть экранного времени. Из ярких примеров последних десятилетий 
доминанту урока в сюжете фильма можно вспомнить разве что в драме «Между стен» (Entre les 
murs, Франция, 2008).   

В части гендерного анализа Дж. Шварц обнаружил, что женщины в американских фильмах о 
школе 1930-х – начала 1960-х были представлены в большей степени как учителя начального и 
среднего звена, в то время как мужчины чаще показывались в статусе университетских 
профессоров [Schwartz, 1963, p. 38]. В ряде исследований был сделан вывод, что в американских 
медиатекстах в ущерб женским образам доминировали имиджи преподавателей-мужчин [Crume, 
1988; Beyerbach, 2005]. Э.Уэллс и Т. Серман [Wells & Serman, 1998] при этом обратили внимание на 
то, что американский кинематограф чаще изображает белых учителей, воспитывающих 

афроамериканских и латиноамериканских учащихся (надо сказать, что до 1960-х практически все 
учителя на западном экране принадлежали  к белой расе). 
Знаменитый теоретик медиа Дж. Гербнер (1919-2005) в 1966 году опубликовал статью, где в 
кросскультурном контексте проанализировал медийные имиджи учителей в США и Европе 
(включая СССР). В результате он пришел к выводу, что существует много общего в медийном 
изображении учителей различных государств, однако, в социалистических странах учителя 
показывались в те времена более благосклонно, с явным акцентом на личной и социальной морали. 
«Условия этой морали, – подчеркивал Дж. Гербнер, – необязательно совпадают: западная идея 
либерализации, даже если используются похожие термины, отлична от идеи социалистической 
морали, преданности делу революции или советской концепции образования как нравственного 
развития ребенка» [Gerbner, 1966, p. 228]. По мнению Дж. Гербнера, медийный образ учителя 
воплощал в социалистических странах более счастливую судьбу и более «стабильное», 
«целеустремленное» и «демократическое», чем на Западе, существование в виртуальном мире 
образования [Gerbner, 1966, p. 229]. 
П.А. Райан полагает, что позитивный образ американских педагогов был характерен для 
времен «холодной войны» [Ryan, 2008, p. 143]. В этом случае положительный имидж США 
поддерживался в том числе и с помощью аудиовизуальных образов учителей,  воплощавших 
высокоморальные принципы, обеспечивающие стабильность традиций.  
М. Элерс, исследовав американские фильмы о школе с 1968 по 1983 год, подчеркнула, что на 
данном этапе киноимиджи учителей стали все больше утрачивать свою миссию быть позитивными 
примерами для подражания [Ehlers, 1992]. К концу 1960-х –  началу 1970-х педагоги все чаще 
показывались в состоянии кризиса и фрустрации [Hinton, 1994]. А далее – все чаще в эротическом 
контексте [Bauer, 1998, pp. 302-306]. Проанализировав ряд американских фильмов 1980-х – 1990-х, 
Д.М. Бауэр пришел к выводу, что в эпоху президентства Дж. Буша-старшего сексуальность 
педагога на экране была «репрессирована», зато во времена Б. Клинтона эротизм учителя в кино, 
скорее, подчеркивался [Bauer, 1998, 305-306].  
Д. Консидайн утверждает, что в американском кино преобладают два основных стереотипа 
изображения учителей и школьников: учитель как позитивный герой и школьник(и) как жертва 
испытаний [Considine, 1985, pp. 112-113]. Мы полагаем, что это дано слишком обобщенно: педагоги 
в кинематографе (как западном, так и советском, российском) также подвергаются серьезным 
испытаниям и часто становятся их жертвами.  
Вместе с тем Д. Консидайн полагает, что образ педагога в американском кино к 1980-м 
годам стал, по сути, более негативным; и даже  драматургически увлекательный имидж учителягероя, в одиночку побеждающего всех отрицательных персонажей, в итоге внес негативный вклад в 
общественное представление об этой профессии, так как могло сложиться впечатление, что 
серьезные школьные проблемы можно решить индивидуальными, а не системными мерами. 
Примерно об этом же пишут  У. Эйерс [Ayers, 1994], Х.А. Рейес и Д.И. Риос [Reyes & Rios, 2003], Э. 
Фэри [Farhi, 1999]. П. Фарбер и Дж. Холм [Farber & Holm, 1994]. 
Ярко и образно киноситуацию с имиджем педагога в американском кино к началу 1990-х 
обрисовали Х. Бурбах и М. Фиггинс: «исключительный учитель в исключительных ситуациях» 
[Burbach, Figgins, 1993, p. 69], который порой добивается успеха без должной профессиональной 
подготовки или опыта. Д. Хилл дополнил это киноимиджем учителя-шута [Hill, 1995]. К 
аналогичным выводам пришли также П. Фарбер и Г. Холм [Farber & Holm, 1994]. 
Вопреки мнению Р. Эдельмана, убежденного, что в образах киноучителей преобладает 
сентиментально идеализированное позитивное начало [Edelman, 1983, p. 28],  Т. Броун считает, что 
на рубеже XX и XXI веков сказочные истории об учителях-волшебниках, самоотверженных 
идеалистах ощутимо потеряли свои позиции. К началу 20-х годов XXI века эта идеализированная 
версия обучения всё реже воплощается в медийных образах, поскольку педагоги стали 
показываться не только героями и/или жертвами, но и лживыми, ленивыми, некомпетентными, не 
желающими приспосабливаться к новым вызовам и даже употребляющими наркотики. Педагоги на 
экране теперь оказываются под сильным давлением политиков, требовательных родителей 
учащихся,  культурных, религиозных и расовых различий, сокращения финансирования и должны 

ориентироваться на острые социальные проблемы (безработицы, гендерных, религиозных и 
расовых конфликтов и пр.) [Brown, 2015]. 
 
Образ педагога в западном кинематографе в контексте сексуальности 
 
Гетеросексуальные риски на экране 
Гетеросексуальные риски на западных экранах подстерегают педагогов средней и высшей 
школы довольно часто. Обычно речь идет о ситуации реального или ложного соблазнения. При 
этом в ролях гетеросексуальных соблазнителей могут выступать как педагоги, так и учащиеся. 
Пожалуй, один из самых ярких примеров фабульной ситуации ложного сексуального 
соблазнения/контакта – драма «Профессиональный риск» (Les risques du metier, Франция, 1967). 
Здесь провинциальный учитель становится жертвой ложного обвинения в сексуальных 
домогательствах со стороны сразу трех несовершеннолетних школьниц. Несмотря на столь 
«скользкую» фабулу, фильм в свое время попал в советский прокат, потому как ни одна из 
фантазий школьниц не была визуализирована. Во Франции «Профессиональный риск» вызвал 
бурную дискуссию [Travers, 2002], а в СССР прошел в общем-то малозаметно: при тогдашних 
школьных строгостях советская аудитория воспринимала французский сюжет как экзотический, из 
серии «их нравы»… 
Тремя годами позже тот же французский режиссер А. Кайат поставил еще одну драму – 
«Умереть от любви» (Mourir d'aimer, Франция-Италия, 1970). В настоящее время возраст 
сексуального согласия в либеральной Франции составляет 15 лет. Но в 1960-х все было гораздо 
строже, и когда по сюжету фильма тридцатидвухлетняя учительница спит (чувства любовников 
взаимны) с бородатым 17-летним старшеклассником, его родители обвиняют ее в соблазнении 
несовершеннолетнего и тем самым отправляют молодую женщину за решетку. Эта драматическая 
история любви была показана с полным сочувствием к влюбленным персонажам [Weiler, 1972] и, 
думается, именно поэтому в советский прокат не попала. 
Зато в снятой двумя годами позже драме «Первая ночь покоя» (La Prima notte di quiete, 
Франция – Италия, 1972) находящийся в состоянии перманентного психологического кризиса 
преподаватель лицея, вступив в романтические отношения с красоткой-старшеклассницей, вскоре 
узнает, что у нее давно уже есть мафиозный и очень ревнивый любовник. И именно эта ревность 
становится серьезной угрозой для любовной меланхолии педагога [Shepherd, 2008]. 
 В 1970-х – 1980-х сюжеты, затрагивающие сексуальные связи между школьными учителями 
(в значительной степени – учительницами) и старшеклассниками, всё чаще перемещались в 
комедийное жанровое поле. Особенно это было характерно для итальянского кино («Лицеистка» / 
La liceale, 1975; «Учительница» / L'insegnante, 1975; «Частные уроки» / Lezioni private, 1975; 
«Смешанный класс» / Classe mista. Италия, 1976; «Учительница естественных наук» / La 
professoressa di scienze naturali. 1976; «Отличница и второгодники» / La liceale nella classe dei 
ripetenti, 1978; «Учительница в колледже» / L'insegnante va in collegio, 1978; «Лицеистка соблазняет 
преподавателей» / La liceale seduce i professori, 1979; «Второгодница заигрывает с директором» / La 
ripetente fa l'occhietto al preside, 1980. и т.п.). Но были такие  ленты и в США, например,  
«Сумасброды» (Loose Screws, США-Канада, 1985), которых Дж. М. Андерсон посчитал даже 
«фильмом, 
который 
понимает 
мальчиков-подростков 
гораздо 
лучше, 
чем 
большинство 
сегодняшних лент» [Anderson, 2010]. 
На рубеже XX и XXI веков и тем более – в XXI веке гетеросексуальные риски 
педагогической профессии,  с одной стороны,  сместились в сторону меньшего возраста учащихся, а 
с другой в значительной степени стали приобретать жанровую окраску эротического триллера. 
 В получившей широкую известность «Скандальном дневнике» (Notes on a Scandal, 
Великобритания, 2006) речь идет о любовной связи между учительницей и её 15-летним учеником, 
и авторы «подчеркивают, что когда подросток становится мужчиной, далеко не во всем можно 
обвинять только взрослого» [Berardinelli, 2006]. Однако, как верно пишет Р. Стейн, «запретный секс 
– не главное в этой превосходной британской драме, … где проницательно исследуется 
непредсказуемость человеческого поведения» [Stein, 2006].  

Зато испанский сериал «Физика или Химия» (Física o química, Испания, 2008-2011) 
показывает любовную связь между учительницей и старшеклассником уже почти как норму (как не 
вызывает в данном медиатексте никакого осуждения и употребление учителем наркотиков и 
вольные сексуальные отношения школьников).  
В 
«Скандальном 
дневнике» 
и 
«Физике 
или 
Химии» 
тема 
сексуального 
преследования/соблазнения учительниц со стороны влюбленных в них учащихся звучит 
сублимировано. В «Нации мечтателей» (Daydream Nation, Канада, 2010) старшеклассница  
соблазняет своего учителя уже более навязчиво [Schwartz, 2005]. А в «Дьяволе во плоти» (Devil in 
the Flesh, США, 1998) ученица сначала  убивает несколько человек, затем агрессивно и 
бескомпромиссно пытается завладеть сердцем и телом школьного учителя. Построенный на 
банальных штампах, этот эротический триллер вызвал насмешки американских критиков  
[Weinberg, 2004]. Аналогичная история жестокого сексуального преследования педагога со стороны 
семнадцатилетней красотки разыгрывается в «Идеальном учителе» (The Perfect Teacher, Канада, 
2010). Авторы «Аморального поведения» (Gross Misconduct, Австралия, 1993) выстраивают фабулу 
еще более изощренно: симпатичная студентка соблазняет женатого профессора Торна, но потом, 
находясь во власти своего отца (университетского декана), обвиняет  Торна в изнасиловании. 
Казалось бы, что нового? Но в финале оказывается, что насильником был… отец студентки, с 
которым и до этого ее связывали порочные сексуальные отношения…  
Разумеется, экран показывает и обратную сторону медали, когда сексуальная инициатива 
исходит уже от преподавателей. Например, в «Ложном огне» (Foxfire, США, 1996) развязный 
учитель биологии пристает к симпатичным ученицам колледжа, за что те его жестоко избивают. А 
триллер «Учительница» (A Teacher, США, 2013) построен уже на доминировании педагога 
женского пола, вступившей в сексуальную связь со старшеклассником. В США картина была 
воспринята более чем сдержанно [Linden, 2013;  Rooney, 2013], а некоторым медиакритикам было 
«тревожно наблюдать, как такая история разворачивается в аморальном вакууме, где единственная 
причина остановиться – это страх быть пойманным» [Debruge, 2013]. В комедии «Это мой мальчик» 
(That's My Boy. США, 2012) этот «моральный вакуум» достигает гротеска: здесь смазливая 
учительница открыто соблазняет  школьника лет 13-14, и хотя она получает за это тридцать лет 
тюремного заключения, авторы трактуют эту ситуацию безо всякого осуждения, их симпатии, 
скорее, на стороне эксцентричной любовной парочки.  
 Другие фильмы подобной тематики: «Будущие звезды» (Futures vedettes, Франция, 1955); 
«Горчица бьет в нос» (La moutarde me monte au nez, Франция, 1974);   «Выпускники с самым низким 
рейтингом» (Les diplômés du dernier rang, Франция, 1982); «Моя учительница» (My Tutor. США, 
1983); «Учительница на подмену» (The Substitute, США, 1993); «Жена моего учителя» (My Teacher`s 
Wife, США, 1995); «Пора цветения» (Lust och fägring stor, Швеция, 1995); «Тина и профессор» (Tina 
and the Professor, США, 1995); «Выборы» (Election, США, 1999); «Элегия» (Elegy, США, 2007); 
«Смерть ученицы» (Tod einer Schülerin, Германия, 2010); «Фунт плоти» (Pound of Flesh, США, 
2010); «Любовь – это идеальное преступление» (L'amour est un crime parfait, Франция, 2013). 
 
Риски нетрадиционной сексуальной ориентации 
 
Лесбийские риски 
Считается, что немецкая мелодрама «Девушки в Униформе» (Mädchen in Uniform, Германия, 
1931) была первым фильмом в истории мирового кинематографа, отважившимся показать взаимное 
лесбийское влечение учительницы школы-интерната и старшеклассницы. И хотя авторы фильма 
явно давали понять, что дальше нежных прикосновений и робкого поцелуя дело не дошло, картина 
подверглась цензурным гонениям  [Schwartz, 2003; Tatulescu, 2011]. В конце пятидесятых был 
сделан цветной ремейк этой ленты (Mädchen in Uniform, Германия-Франция, 1958) с участием юной 
Р. Шнайдер, который уже не вызвал никаких проблем с цензурой. 

В 1930 году в США был разработан этический «Кодекс производства фильмов» / Кодекс 

Хейса (The Motion Picture Production Code of 1930 / Hays Code), официально утвержденный 
Ассоциациями производителей и прокатчиков фильмов [MPPC, 1930], Этот неофициальный 

этический стандарт должны были соблюдать все американские киностудии и кинотеатры. Таким 
образом, в США 1930-х цензура была строже, чем в Веймарской республике, поэтому У. Уайлер, 
адаптируя для экрана провокационную пьесу Л. Хелман о двух подругах-учительницах «Эти трое» 
(These Three, США, 1936), предпочел заменить лесбийскую любовь на гетеросексуальную (в рамках 
традиционного любовного треугольника) [Wallace, 2009]  В. Колодяжная утверждала, что этот 
сюжет нужен был автором «для того, чтобы показать омерзительные нравы маленького 
американского городка… Уайлер неплохо изобразил душный быт провинции, сплетни и злобу, 
прикрытые лицемерием. Хорош был и образ развращенной мещанским воспитанием девочкисплетницы» [Колодяжная, 1975, с. 23]. Впрочем, в начале более либеральных шестидесятых У. 
Уайлеру и Л. Хелман удалось взять реванш в повторной экранизации пьесы под названием 
«Детский час» (The Children's Hour, 1961), где тема лесбийской любви (правда, невзаимной) была 
выражена уже вполне очевидно [Crowther, 1962; Goyette, 1996; Levy, 2011; Schwartz, 2014]. 

Л. Уоллас обоснованно утверждает, что выход на экраны «Детского часа» практически 
совпал с волной неофициального игнорирования американским кинематографом Кодекса Хейса 
[MPPC, 1930]. Еще в 1956 году в США были отменены запреты на изображение проституции, 
смешения рас, и использование наркотиков в фильмах. В октябре 1961 под давлением  
голливудских продюсеров (включая братьев Мирриш, бывших копродюсерами «Детского часа») 
было официально зафиксировано, что «в соответствии с культурой и нравами нашего времени 
гомосексуализм и другие сексуальные отклонения могут теперь быть показаны»  [Wallace, 2009, pp. 
20-21].  Таким образом, начиная с 1960-х, Кодекс Хейса стал приобретать всё большую условность, 
а в 1967 году был и вовсе отменен. 
С особой изощренностью лесбийские отношения между симпатичной преподавательницей 
частного лицея и нимфеткой-старшеклассницей были показаны в драме П. Гранье-Дефера «Частные 
уроки» (Cours prive', Франция, 1986): здесь сексапильная учительница не только вступала в 
рискованную связь со своей ученицей, но и с удовольствием участвовала в оргии, затеянной 
старшеклассниками на одной из богатых вилл. При этом авторы представили эту историю вполне 
отстраненно, не пытаясь морализировать и осуждать кого-либо из своих персонажей [Gauthier, 
1996]. 
В свободной по части прав сексуальных меньшинств атмосфере XXI века история любовной 
связи (понятно, что уже не платонической) между учительницей и ученицей получила воплощение 
в мелодраме «Полюбить Аннабель» (Loving Annabelle, США, 2006) и была воспринята уже в рамках 
почти устоявшейся нормы.  
Другие фильмы подобной тематики: «Оливия» (Olivia, Франция, 1951), «Когда опускается 
ночь» (When Night Is Falling, Канада, 1995). 
 
Гомосексуальные риски 
Долгое время западный кинематограф избегал напрямую касаться темы гомосексуальности 
учителей. Горькая и весьма эпатирующая секс-гей-сценами комедия «Такси до туалета» (Taxi Zum 
Klo, ФРГ, 1981) была одной из первых [Anderson, 2017], где главный персонаж смог позволить себе 
такую характерную фразу: «Видите ли, мне нравятся мужчины, мне тридцать лет и я учитель по 
профессии...  Но я радикально отделяю свою работу от своей личной жизни и удовольствий».  
Но если в «Такси до туалета» учитель и, правда, не приставал к своим ученикам, то в 
«Сельском учителе» (A Country Teacher / Venkovsky ucitel, Чехия – Германия – Франция, 2008) 
гомосексуальность педагога распространялась уже и на деревенского подростка, а в жесткой ретродраме «Песня для изгоя» (Song for a Raggy Boy, Ирландия-Великобритания-Дания-Испания, 2003) 
подросток из исправительной школы-интерната становится жертвой сексуального насилия со 
стороны педагога-священника. К чести авторов этого фильма, такого рода насилие (как насилие в 
целом) здесь категорически осуждалось. Но толерантные авторы драмы «Частные уроки» (Private 
Lessons, Франция–Бельгия, 2008) пошли куда дальше: по сюжету домашний учитель вовлекал 
своего ученика в бисексуальную оргию со своими знакомыми-интеллектуалами, но это 
показывалось на экране вполне снисходительно. 
Пожалуй, наибольшую известность в данном контексте получила голливудская комедия 

«Вход и выход» (In and Out, США, 1997),  представившая школьные «гей-проблемы безобидными, 
смешными и приемлемыми для широкой аудитории» [Guthmann, 1997]. С Э. Гутмэном был 
согласен и Р. Эберт: «Вход и выход» – «беззаботная, комедия о гомосексуализме с рейтингом PG13, настолько безобидная, что вы можете легко представить, как она превращается в комедию 
положений» [Ebert, 1997]. Да и другие американские медиакритики отнеслись к этой комедии о 
школьном учителе, в один прекрасный день решившем публично признаться в своей 
нетрадиционной ориентации, скорее, одобрительно [Laforest, 2002; Howe, 1997; Schwarzbaum, 
1997]. 

Вместе с тем, прав С.В. Кудрявцев: «Эта непритязательная комедия всё-таки имеет немалые 

притязания на то, чтобы в угоду максимальной политкорректности не только реабилитировать 
ранее осуждаемые или лишь комически представляемые в голливудском кино сексуальные 
меньшинства (так они скоро могут стать большинством!). В фильме Фрэнка Оза есть также призыв 
к добросовестным гражданам на экране (а вдруг и в кинозале – чем чёрт не шутит, если у кого-то 
из зрителей на самом деле достанет смелости?!) открыто признаться в своей гомосексуальной 
ориентации. Конечно, ничего плохого в этом нет, что вполне соответствует нынешней моде 
в мейнстриме, когда ленты о геях начали снимать крупнейшие кинокомпании, и данные 
произведения стали пользоваться большим успехом в прокате» [Кудрявцев, 2008]. 
 
Образ педагога в западном кинематографе в контексте приоритета лжи или правды 
 
Разумеется, борьба правды и лжи сопутствует как сексуально-педагогической кинотематике, 
так и экранной тематике насилия в школьно-университетских классах и коридорах. Но в некоторых 
фильмах именно тема лжи выходит на первый план. В классической драме «Расцвет мисс Джейн 
Броди» (The Prime of Miss Jean Brodie, 1969) харизматичная британская учительница, 
пропагандирующая в классе взгляды Б. Муссолини и Ф. Франко, разрушает жизни своих учеников, 
прививая им ложные романтические идеалы [Kehr, 2012]. 
А в едких «Выборах» (Election, США, 1999) учителю приходится ступить в нелегкий 
поединок с лживой и хитрой отличницей, стремящейся стать главой ученического совета. Оценив 
язвительную сатиру, американские кинокритики посчитали, что этот фильм своего рода притча о 
системе выборов в целом [Ebert, 1999; Schwarzbaum, 1999]. 
Первая половина школьной драмы «Императорский клуб» (The Emperor's Club, США,  2002) 
очень похожа на стандартные киноистории о выдающихся учителях, которые своими знаниями, 
честностью, самоотверженностью и авторитетом превращают трудный или обычный класс в 
творческий коллектив «учеников науки» [Ebert, 2002; LaSalle, 2002]. Однако драма об учителе 
истории оказывается с двойным дном: честный учитель в блестящем исполнении К. Клайна 
оказывается способным не только на сокрытие правды, но и на компромиссную ложь, что выглядит, 
конечно, вполне реалистично, но при этом разрушает устойчивые стереотипы «Школьных 
джунглей» и «Учителю с любовью»… 
Еще более сложная и неоднозначная ситуация с ложью и правдой возникает в драме «Месье 
Лазар» (Monsieur Lazhar, Канада, 2011). Здесь интеллигентный беженец из арабской страны, 
приехавший в Канаду, выдает себя за учителя, устраивается на работу в школу и уже через 
несколько недель демонстрирует не только педагогические способности, но и талант 
психологического подхода к учащимся. В итоге фильм  поднимает серьезные проблемы  
ответственности педагогической профессии и сомнительных кодексов поведения, которые 
запрещают учителю даже дотронуться до своего ученика [Farber, 2012;  Rea, 2012; Williams, 2012]. 
В фильме «Самый лучший папа в мире» (World's Greatest Dad, США, 2009) тема 
педагогической лжи набирает, пожалуй, максимальные обороты: здесь школьный учитель (он же – 
неудачливый писатель) после внезапной смерти своего сына – заурядного старшеклассника с 
примитивным внутренним миром – пишет и публикует от его имени предсмертное письмо и 
«тайный» дневник, который становится бестселлером.   
Другие фильмы подобной тематики: «Эти трое» (These Three, США, 1936); «Детский час» 
(The Children's Hour, США, 1961); «Профессиональный риск» (Les risques du métier, Франция, 1967);