У государевых дел быть указано... История Посольского приказа

Н. М. Рогожин 

У ГОСУДАРЕВЫХ 
ДЕЛ 
БЫТЬ 
УКАЗАНО... 

История Посольского приказа 

Второе издание, исправленное 

Москва 
Берлин 
2019 

УДК 94(47).04 
ББК 63.3(2)4 
Р59 

Редколлегия: 
Р. Г. Пихоя — доктор исторических наук, профессор; 
А. Н. Сахаров — член-корреспондент РАН; 
П. В. Стегний — отв. ред., кандидат исторических наук. 

Рогожин, Н. М. 
Р59  У государевых дел быть указано... История Посольского 
приказа / Н. М. Рогожин. — 2-е изд., испр. — Москва ; 
Берлин : Директ-Медиа, 2019. — 303 с.: ил.  
DOI: 10.23681/498473 

ISBN 978-5-4475-9829-7 

Освещаются события, происходившие в царствования Ивана 
Грозного, Бориса Годунова, Михаила Федоровича и Алексея 
Михайловича Романовых. Раскрывается выдающаяся роль и суть 
деятельности Посольского приказа – одного из важнейших центральных государственных учреждений России XVI–XVII веков. 
Бурная и драматическая эпоха становления Российского государства, его внешняя политика предстают перед читателем через деятельность руководителей посольской службы и непосредственно 
русских дипломатов. 
Для широкого круга читателей. 
Текст печатается в авторской редакции. 

УДК 94(47).04 
ББК 63.3(2)4 

ISBN 978-5-4475-9829-7
© Рогожин Н. М., текст, ил., 2019
© Издательство «Директ-Медиа», оформление, 2019 

ОТ АВТОРА 

Прочитав эту книгу, вы познакомитесь с событиями, происходившими в период царствования Ивана Грозного, Бориса Годунова, Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Вы 
поймете значение и суть деятельности Посольского приказа — 
одного из важнейших центральных государственных учреждений 
России XVI–XVII веков. На многочисленных архивных источниках, в основе которых коллекции посольских книг РГАДА, автор 
рассказывает о становлении и эволюции первого дипломатического института России. В книге повествуется о следующих взаимосвязанных областях: истории Посольского приказа и его 
документации, истории дипломатических отношений, биографиях выдающихся дипломатов и руководителей Посольского 
приказа. Бурная и драматическая эпоха формирования Российского государства, его внешняя и внутренняя политика предстанут 
перед 
вами 
через 
призму 
жизни 
и 
деятельности 
государственных служащих. Воспроизведена атмосфера работы 
Посольского приказа и обстоятельства зарубежных поездок российских послов. Сопоставляя судьбы организаторов отечественной дипломатии, автор показывает, как на протяжении двух 
столетий эволюционировали их образ, самосознание и дипломатические методы. 

Посвящается 470-летию 
Посольского приказа 

ПОСОЛЬСКИЙ ПРИКАЗ 
XVI — НАЧАЛА XVIII В. 

Внешняя и внутренняя политика средневековой России неотделима от Посольского приказа — учреждения, которое разрабатывало и осуществляло ее основные направления с конца XV до 
начала XVIII в. Для ведения дипломатической службы каждая 
страна имела свои, присущие определенной эпохе атрибуты: 
учреждения, штат, этикет, обычай, формы обмена информацией, дипломатическую документацию и даже язык Значимость, 
функции, состав служащих Посольского приказа менялись в соответствии с государственным строительством и усложнением 
внешнеполитических задач, стоявших перед Россией. Это было 
время образования и укрепления Русского централизованного 
государства, освобождения страны от ордынского ига, укрепления суверенитета и возникновения широких международных связей как с Востоком, так и с Западом, выхода Руси к берегам Тихого 
океана. 

1. Боярская дума
и ее внешнеполитические функции 

В дипломатической документации, которая сохранилась в 
Москве в Российском государственном архиве древних актов 
(РГАДА) со времени правления великого князя Ивана III Васильевича (1462–1505) ведущее место в «делах посольских» занимает 
Боярская дума 1. Летописи и посольские документы сообщают 
нам формулу решений Боярской думы: «приговор царя с бояры», «по государеву указу и боярскому приговору», «царь приговорил с бояры», «государь указал и бояре приговорили». 
Выбор формулы документа — от имени царя или Боярской 
думы — определял его значимость. Боярская дума принимала 
участие в решении почти всех важнейших вопросов внешних сношений. 
В 
ее 
ведении 
находились 
прием 
иностранных 

1 Государственный архив; Шмидт С. О. Российское государство в середине 
XVI столетия. М., 1984. 

дипломатов, ведение переговоров, составление документации. 
Так, в июне 1524 г. великий князь Василий III Иванович решал вопрос об отпуске турецкого посла и отправлении ответного посольства: «говорил с бояры, что ему Скиндеря к султану 
отпустити, а с ним своего доброго человека послати не пригоже, 
того деля, что салтан большого посла не прислал и с Скиндерем 
приказу нет каким межи их крепостям (постановлениям. — 
Н. М.) быти». 
В начале XVI в. в России складывались определенные посольские обычаи. Так, в 1514 г. великий князь «велел боярам всем 
быти на дворе, да о том говорити: пригоже ли послати кого на 
встречу против турецкого посла Камала князя, зенеже он истомен, кони поустали и сами голодны?» Бояре приговорили, что 
«пригоже, против турецкого посла послати людей, а и корму его 
подослати». Боярская дума обсуждала не только как встретить, но 
и где принять посла. Например, «турецкому послу Скиндерю 
быть в Коломне непригоже, а пригоже к нему послати сказать, 
что великий князь на своем деле, ино у него быть нельзя, и он бы 
был на Москве»2. 
В ходе усиления централизованной власти Боярская дума 
подчас мешала проводить самодержавную политику. Уже в 
правление великого князя Василия III (1505–1533) возник частный 
совет государя, состоявший из наиболее близких и доверенных 
лиц, так называемая «Ближняя дума». Наиболее сложные вопросы внутренней и внешней политики предварительно обсуждались членами Ближней думы, а затем уже подготовленное 
решение выносилось на утверждение Боярской думы. Состав и 
численность Ближней думы полностью зависели от царя. Дипломатические документы называют ее членов «ближние думцы», 
упоминаются они чаще всего как личные представители царя во 
время переговоров с иноземными дипломатами «о государьских 
тайных делах». Будучи за границей, российские послы объясняли, что «великие дела у великого государя нашего ведают большие думные люди Ближней думы». Характерно замечание 

                                                     

2 РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 1. Л. 298, 208, 212. 

Ивана IV Грозного английскому послу: «...у нас издавна того не 
ведетца, что нам, великим государем, самим с послы говорить». 
Обычай этот сохранялся и в XVII в. Известный дипломат 
A. Л. Opдин-Нащокин писал царю Алексею Михайловичу: «В 
Московском государстве искони, как и во всех государствах, посольские дела ведают люди тайной Ближней думы»3. 
Французский офицер, капитан Жак Маржерет, завербовавшийся на службу в Россию в 1600 г., в своих записках начала 
XVII в. описал состав Боярской думы следующим образом: 
«Определенного числа членов Думы не существует, так как от императора зависит назначить, сколько ему будет угодно. При мне 
оно доходило до тридцати двух членов. Тайный Совет для дел 
особой важности состоит обычно из самых близких родственников императора... Сверх того в Думе держат двух думных дьяков, 
которых я считаю скорее секретарями, чем канцлерами, как они 
толкуют. Один из них тот, в ведомство к которому направляют 
всех послов и дела внешней торговли. Другой тот, в ведомстве которого все дела военных...»4 
В середине XVI в. в дворцовых хоромах московского Кремля 
существовала палата, служившая постоянным местом заседаний 
Думы. В XVII в., в период правления царя Алексея Михайловича 
(1645–1676), Дума чаще всего заседала в так называемой «Передней палате». Имеются также документальные свидетельства о заседаниях бояр в Золотой и Столовой палатах. Если царь выезжал 
из Москвы, бояре следовали за ним, и заседания Боярской думы 
могли происходить в Измайлове, Коломенском, Троице-Сергиевом монастыре и т. д. 
Из состава Боярской думы — бояр, казначеев и дьяков — 
назначалась «ответная комиссия». На нее возлагалось ведение переговоров с иноземными послами. Комиссия официально именовалась «советниками», «большими людьми», «которые у 
великого князя в избе живут», и являлась связующим звеном 
между Боярской думой во главе с великим князем и иностранными дипломатами. Русский историк С. А. Белокуров называет 
                                                     

3 РИО. 1881. Т. 33. С. 112; Шмидт С. О. Указ. соч. С. 96–97. 

4 Маржерет. С. 160. 

состав комиссий Боярской думы, назначавшихся на встречу с различными послами с 1497 по 1561 год5. 
Прибывший на аудиенцию с государем посол предъявлял верительную грамоту и затем удалялся в одну из палат Кремлевского дворца. Начиная с правления великого князя Василия III 
Ивановича, послов принимали в Набережной палате (1522), в 
Средней избе (1527; 1548), Брусяной выходной избе (1539). С середины XVI в. почти все приемы совершались в Столовой брусяной 
избе, а в конце столетия — в Средней Золотой подписной (1586) 
и Грановитой (1591) палатах. Через некоторое время к послу являлась назначенная для переговоров ответная комиссия, чтобы 
выслушать и передать главе государства его «Речи». Предварительно комиссия получала наказ о ведении переговоров: «большие люди» «против речей» великого князя «с бояры ответ 
чинили». Комиссии обычно состояли из одного-двух, а в особенно важных случаях — из трех членов Боярской думы, их помощниками 
были 
дьяки 
(два-три 
человека). 
Если 
ранг 
иностранного дипломата был недостаточно высок или же дипломатический вопрос не имел большого значения, то с ответом 
могли послать дьяка без бояр. 
Итак, до образования специального ведомства непосредственное отношение к вопросам дипломатии имели Боярская 
дума и Ближняя дума. Но существовали и другие учреждения и 
служащие, которые в своей деятельности соприкасались с посольскими делами. Это Казна (Казенный дворец) и Дворец. 
В XV–XVI вв. слово «казна» имело несколько значений. Так 
называли ценную утварь, платье, меха, сосуды, драгоценные 
камни и др., в том числе рукописные книги и дипломатические 
документы; место их хранения; так же называлось и одно из первых государственных учреждений, служащие которого ведали 
финансовым обеспечением (государевы доходы, пошлины, оброки) и хранением ценностей. В посольских книгах XVI в. часто 
встречаются указания: «грамоту перемирную королево слово и 
другую грамоту с пословными печатьми... положити в казну»; 

                                                     

5 Белокуров. 1906. С. 99–105. 

«грамоты докончальные и перемирные в нашей казне тому есть»; 
«а которая грамота королево слово писана будет по старине и та 
грамота будет у тебя государя в казне...» 
В списке боярских комиссий первой половины XVI в. упомянуты великокняжеские казначеи, которые являлись постоянными членами ответных комиссий. В 1498 г. литовских послов 
Кишку и Сапегина принимали казначей Д. В. Овца-Головин и 
дьяк Ф. Курицын. Тот же Д. В. Овца-Головин был членом боярских комиссий при встрече венгерского посла Сантая и немецкого посла И. Гилдорпа (1503), литовских дипломатов (1504, 1507, 
1509). В 1515 г. в состав боярской комиссии, встречавшей турецкого посла Камала, был включен казначей Ю. Д. Траханиот. В 
июле 1517 г. знаменитого немецкого дипломата и путешественника С. Герберштейна принимал казначей Ю. Малой. В 1539 г. 
казначей П. А. Третьяков встречал крымского посла Дивинмурзу, а в 1549 г. казначей Ф. И. Сукин — ногайского посла Сарымурзу. 
Кроме того, казначеи (дьяки или подьячие) ведали государственными доходами, а также ямскими, поместными и холопьими делами. По мнению С. А. Белокурова, само наименование 
«казенный» означает «государственный», т. е. двор, в котором 
проходила казенная, государственная служба. 
Казенный двор располагался между Архангельским и Благовещенским соборами московского Кремля. Здесь бояре и казначеи в 
отсутствие великого князя принимали иноземных послов, которые 
предъявляли привезенные грамоты, и вели предварительные переговоры. Иными словами, в XV — начале XVI в., до образования 
Посольского приказа, Казенный двор был одним из первых учреждений по ведению внешних сношений России и одновременно 
хранилищем дипломатических документов. В ведении казначеев 
находились и материалы, связанные с учетом отправляемых за рубеж поминок (подарков). В посольских книгах довольно часто 
встречаются записи следующего типа: «а что поминков, и то писано у казначеев»; «и что были их поминки, и то писано в казне у 
казначеев», и т. д. Казначеи участвовали в тех ответных комиссиях, 
которые вели переговоры преимущественно с послами из 

восточных стран. Это было связано с финансовыми соображениями, ведь посольства с Востока чаще всего приезжали с торговыми целями. Прибывавшие в Москву турецкие, крымские, 
ногайские послы (или купцы) полностью находились в ведении 
казначеев. Так, в 1529 г. во время отсутствия великого князя о приезде турецкого посла Думе докладывали боярин М. Юрьев и казначей П. Головин. 
К дипломатической службе имели отношение также дворецкие. Большой дворец снабжал прибывавших в Москву послов и 
гонцов продовольствием («кормом»), дворцовые дьяки принимали участие в церемониях по приему и отпуску послов, они же 
занимались размещением и устройством иностранных дипломатов на подворьях. В отличие от казначеев дворцовые дьяки чаще 
были участниками переговоров с послами европейских государств, и нередко сами выезжали за границу в качестве дипломатических представителей. 
В XV — первой половине XVI в. дьяки вообще имели очень 
близкое касательство к дипломатическим делам. Они были постоянными членами ответных комиссий, принимали грамоты от 
иноземных послов, входили в состав посольств, при их участии 
писались наказы отправляемым за границу российским представителям, дьяки ведали дипломатической документацией. Из обширного 
круга 
разнообразных 
дел 
некоторым 
особенно 
доверенным дьякам поручались прежде всего дипломатические 
дела. С 80-х гг. XV в. постоянно существовали особые (посольские) дьяки, занимавшиеся внешнеполитическими делами государства. 
Профессор Харьковского университета В. И. Савва рассмотрел все сохранившиеся записи о приемах и отпусках посольств, 
начиная с 1489 года. Используя многочисленные данные летописей, приходно-расходных, разрядных, посольских книг, историк 
воссоздал живую картину деятельности посольских служащих — 
от бояр до подьячих. Он проследил, чтó входило в круг обязанностей тех, кто стоял «у посольского дела». С начала 80-х гг. XV в. в 
источниках упоминаются также помощники посольских дьяков