Избранные труды : В 3 томах. Том 1

Владимиру Саурсеевичу Ему посвящается

ÌÎÑÊÂÀ 2022

Д.И. Мейер

ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

В трех томах

Ответственные редакторы

доктор юридических наук, профессор
П.В. Крашенинников, 

доктор юридических наук, профессор
Д.Х. Валеев

Том 1

УДК 347
ББК 67.404

М45

Настоящее издание представлено в Казанском (Приволжском) 

федеральном университете 29 сентября 2022 г. в рамках I Казанского 

международного юридического форума «Право на право»

Редакционная коллегия издания:

д-р юрид. наук, проф. П.В. Крашенинников (отв. ред.), 

д-р юрид. наук, проф. Д.Х. Валеев (отв. ред.), 
Л.Т. Бакулина, А.Г. Долгов, К.И. Самойлов

 
Мейер, Дмитрий Иванович.

М45  
Избранные труды : в 3 т. / Д. И. Мейер ; отв. ред. д-р юрид. 

наук, проф. П. В. Крашенинников, д-р юрид. наук, проф. 
Д. Х. Валеев. – Москва : Статут, 2022.

ISBN 978-5-8354-1862-6 (в пер.) 

Т. 1. – 848 с.
ISBN 978-5-8354-1863-3

Том 1 «Избранных трудов» выдающегося российского цивилиста Д.И. Мей
ера (1819–1856) содержит его работу «Русское гражданское право». В курсе 
прочитанных полтора века назад в Казанском университете лекций, которые 
подготовили к изданию после безвременной кончины профессора его ученики и последователи, Д.И. Мейер дает первую в истории правоведения России 
стройную систему предмета и задач гражданского права.

Переиздание «Русского гражданского права» имеет целью познакомить не 

только специалистов, но и широкую общественность с классическими характеристиками многочисленных аспектов гражданского права.

Книга рассчитана как на специалистов, студентов, аспирантов, так и всех 

интересующихся гражданским правом и его историей.

УДК 347

ББК 67.404

ISBN 978-5-8354-1863-3 (т. 1)
ISBN 978-5-8354-1862-6

© Крашенинников П.В., вступит. слово, 2022

© Редподготовка, оформление. Издательство «Статут», 2022 

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ МЕЙЕР −

ОТЕЦ РУССКОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

Вступительное слово к тому 1 «Д.И. Мейер. Избранные труды»

В сентябре 2019 г. исполнилось 200 лет со дня рождения Дмитрия 

Ивановича Мейера (1819−1856). Мейер широко известен в юридических кругах как «отец русского гражданского права», как автор учебника, который и через 150 лет широко используется в вузах, а также 
как создатель первых в России, как он сам их называл, «юридических 
клиник», нацеленных на правовую помощь нуждающимся в этом гражданам. Однако читателям, менее осведомленным в хитросплетениях 
права, которые, как тешит себя надеждой автор этого очерка, также 
могут взять в руки эту книгу, все эти слова могут показаться восхвалениями давно ушедшего человека.

Чтобы более объемно взглянуть на результаты творчества мыслите
ля, прожившего всего-то 36 лет, необходимо увидеть их в культурноисторической перспективе от первой половины XIX века до наших 
дней. Именно это мы и попытаемся сделать в этом очерке, к слову, 
разделенному на две части, соответствующие данному двухтомному 
изданию.

Практически всю свою сознательную жизнь Дмитрий Иванович 

провел в период правления императора Николая I (1825−1855). Наиболее емкую характеристику этому периоду дал современник Дмитрия 
Ивановича известный историк С.М. Соловьев (1820−1879): «Начиная 
с Петра до Николая просвещение народа было целью правительства, 
все государи сознательно и бессознательно высказывали это; век 
с четвертью толковали только о благодетельных плодах просвещения, указывали на вредные следствия невежества в раскольничестве, 
в суевериях. ...По воцарении Николая просвещение перестало быть 
заслугою, стало преступлением в глазах правительства; университеты 
подверглись опале; Россия предана была в жертву преторианцам; военный человек, как палка, как привыкший не рассуждать, но исполнять и способный приучить других к исполнению без рассуждений, 
считался лучшим, самым способным начальником везде; имел ли он 
какие-нибудь способности, знания, опытность в делах − на это не об

П.В. Крашенинников

ращалось никакого внимания. …Это была воплощенная реакция всему, 
что шевелилось в Европе с конца прошлого века: на лице Николая 
всякий легко мог прочесть страшные «мани, факел, фарес» для России: 
«остановись, плесней, разрушайся!»»

1. 

Конечно, речь идет в первую очередь о гуманитарных науках. Сам 

император имел неплохое инженерное образование и даже поучаствовал в меру сил в таких проектах, как железная дорога Москва − СанктПетербург, модернизация морских фортификационных сооружений 
столицы, строительство Пулковской астрономической обсерватории, 
и даже основал Технологический институт в Петербурге. 

А вот философские кафедры были закрыты во всех университе
тах страны, поскольку «польза философии не доказана, а вред от нее 
возможен». Автор закавыченного утверждения министр народного 
просвещения А.П. Ширинский-Шихматов настаивал на том, чтобы 
впредь «все науки были основаны не на умствованиях, а на религиозных истинах в связи с богословием». Предшественник Шихматова 
граф С.С. Уваров, разработчик идеологии официальной народности («Православие, Самодержавие, Народность»), посмевший робко 
возражать против таких нововведений, был уволен оскорбительным 
письмом, которое заканчивалось так: «Надобно повиноваться, а рассуждения свои держать при себе»

2.

Политический класс России был травмирован декабристским 

мятежом (1825), Польским восстанием (1830−1831), вероломством 
австрийского императора Франца-Иосифа, которого Россия фактически спасла, подавив венгерскую революцию (1849), недружелюбным 
отношением ряда европейских стран к так называемому Восточному 
вопросу

3 и поддержке Россией православных христиан Османской 

империи. Однако наибольшую панику при дворе вызвала французская 
революция 1848 г. 

«Повелитель перепугался, перепугался самым глупым образом, 

как только он один мог перепугаться. …Перепугалась его глупая жена, 
перепугались все его унтер-фельдфебели от той же самой причины 
и глупости, по невежеству вообще и незнанию России в особенности. 
Думали, что и у нас сейчас же вспыхнет революция. Рассказывали, что 

1 Соловьев С.М. Мои записки для детей, и если можно, для других. Гл. XVI. (http://

dugward.ru/library/solovyev_s_m/solovyev_s_m_moi_zapiski.html).

2 См.: Янов А.Л. Россия и Европа. 1462−1921. В 3 кн. Кн. 2. Загадка николаевской 

России. 1825−1855. М.: Новый Хронограф, 2007. 

3 Борьба России за контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, а также расши
рение империи, продвижение на Кавказе и в Средней Азии.

Дмитрий Иванович Мейер − отец русского гражданского права

императрица, возвратившись с прогулки по петербургским улицам, 
с удовольствием говорила: «Кланяются! Кланяются!». Она думала, что 
петербургские чиновники вследствие изгнания Людовика Филиппа 
перестанут снимать шляпы пред особами императорской фамилии. 
Но Петербурга еще не так боялись, боялись особенно Москвы; с часу 
на час ждали известий о московской революции. Но все было тихо; 
опомнились, посмеялись над страхом своим и поблагодарили русский 
народ доверенностью за преданность и усердие? Ничуть не бывало! 
Тут-то Николай и его креатуры показали всю мелочность и гадость 
своей натуры; они озлобились, начали мстить за свой страх, обрадовались, что в событиях Запада нашли предлог явно преследовать ненавистное им просвещение, ненавистное духовное развитие, духовное 
превосходство, которое кололо им глаза. Николай не стал скрывать 
своей ненависти к профессорам, этим товарищам-соумышленникам 
членов французского собрания»

1.

В итоге придворной элитой был взят курс, который в наше время 

мемов и хештегов звучал бы как «Россия не Европа». Возникло мощное идеологическое движение «славянофилов», утверждавших особый 
исторический путь России вне европейской цивилизации, без всяких 
свободных крестьян, просвещения, конституций, независимых судов 
и прочих европейских «штучек». Результатом этого курса стала полная 
политическая изоляция России, поставившая ее на грань катастрофы 
по итогам Крымской войны (1853−1856).

Профессор Московского университета С.П. Шеверев, развивая 

упомянутую идеологему «православие, самодержавие, народность», 
в концентрированном виде сформулировал отношение «славянофилов» 
к Европе: «В наших сношениях с Западом мы имеем дело с человеком, несущим в себе злой, заразительный недуг. Мы целуемся с ним, 
обнимаемся и не чуем в потехе пира будущего трупа, которым он уже 
пахнет»

2. Этот опус вызвал небывалый энтузиазм в придворных кругах.

В общем для российских охранителей нет ничего проще, чем по
хоронить Европу, – они делали это много раз, начиная с XVI века 
и по наши дни, но каждый раз слухи насчет ее смерти оказывались 
несколько преувеличенными.

Понятно, что в такой атмосфере жизнь людей образованных, для 

которых слово «свобода», практически исчезнувшее из лексикона того 

1 Соловьев С.М. Указ. соч. Гл. XVI.

2 Шеверев С.П. Взгляд русского на просвещение Европы // Московитянин. Учено
литературный журнал. 1841. № 1.

П.В. Крашенинников

времени, по-прежнему значило многое, была непростой. Некоторые 
отчаивались, некоторые уезжали, но многие старались противостоять 
официальной идеологии. Практически на каждой университетской 
кафедре имелись две партии – «славянофилов» и «западников», которые вели между собой непримиримую борьбу, порой выглядевшую 
мелкими склоками, за должности декана, завкафедрой, ординарного 
профессора. Подробное описание такого рода разборок: взаимный 
остракизм, интриги, доносы, подсиживание и т.п. − между профессорами Московского университета можно прочитать все в тех же «Записках» С.М. Соловьева

1, если хватит терпения, конечно. Однако более 

емкое описание этого явления можно найти у поэта А.К. Толстого, 
одного из авторов незабвенного «Козьмы Пруткова», в стихотворении 
«Церемониал»:

Идут славянофилы и нигилисты,
У тех и других ногти нечисты

2.

Ибо если они не сходятся в теории вероятности,
То сходятся в неопрятности.
И поэтому нет ничего слюнявее и плюгавее
Русского безбожия и православия.
На краю разверстой могилы
Имеют спорить нигилисты и славянофилы.

Не только А.К. Толстой вместе с братьями Жемчужниковыми с иро
нией относился к идеологическим баталиям того времени. В стороне 
от этого «праздника жизни» осталась практически вся юридическая 
общественность. Просто потому, что среди профессоров юридических 
факультетов и кафедр не было «славянофилов». Ведь юридические начала для них были неприемлемы в силу органических причин

3. 

Может показаться удивительным, но гонения на просвещение 

в юридической сфере практически отсутствовали. По крайней мере 
сведения о баталиях между профессорами-юристами по политиче
1 Сергей Михайлович Соловьев (1820−1879) − русский историк; профессор Мо
сковского университета (с 1848), ректор Московского университета (1871−1877); отец 
знаменитого русского философа В.С. Соловьева.

2 На просторах Интернета, оказывается, даже можно найти ответ на животрепещу
щий вопрос: почему у тех и других ногти нечисты? Потому что нигилисты («западники») все время занимаются откапыванием похороненной («славянофилами») Европы, 
а у «славянофилов» всегда кусочек родной земли при себе.

3 Крашенинников П.В. Серебряный век права. М.: Статут, 2017. С. 47.

Дмитрий Иванович Мейер − отец русского гражданского права

ским аспектам, а тем более о гонениях до нас не дошли. Наоборот, 
известно, что многие студенты и выпускники юридических кафедр 
часто направлялись на стажировку в «умирающую Европу» и возвращались оттуда с полным набором соответствующих идей и знаний. 
Провозили они их, понятное дело, в голове, а не в чемодане, так что 
уследить за этим было невозможно. И это при том, что идея правового 
государства, возникшая во времена Державина и Сперанского, тогда 
практически угасла

1.

Однако если внимательнее посмотреть на устремления Николая I, 

этот, казалось бы, парадокс легко можно объяснить. Как писал историк 
В.О. Ключевский: «Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать 
существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся 
ветхости с помощью практического законодательства и все это делать 
без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности одними правительственными средствами»

2. 

Он видел свое предназначение в том, чтобы сберечь Россию, ну 

и сберегал в меру своего понимания.

Идеалом императора было полицейское государство, все институты 

которого исправно функционируют по законам, дарованным властями. 
Собственно лозунг «Диктатура закона» − это лозунг полицейского, 
а не правового государства, целью которого является гармонизация 
прав и свобод социальных слоев населения и отдельных граждан. Как 
мы видели раньше

3, неукоснительное следование законодательству 

отнюдь не является панацеей от произвола и вопиющих нарушений 
прав человека, характерных для тоталитарных государств, что и наблюдалось в ХХ веке

4. 

В рамках этой доктрины Николай I сумел привести в чувство до
нельзя расхлябанную еще со времен наполеоновских походов армию, 
из которой вышло большинство декабристов. Он всерьез пытался 
бороться с мздоимством (коррупцией) – судебное преследование чиновников за казнокрадство и прочие злоупотребления при нем стали 
обыденной практикой. Очевидно, он нуждался в четком и конкретном 
законодательстве, являющемся как бы «инструкцией по эксплуата
1 См.: Крашенинников П.В. 12 апостолов права. М.: Статут, 2016. С. 4−14.

2 Ключевский В.О. Курс русской истории. СПб., 1904. Лекция LXXXV.

3 См.: Крашенинников П.В. Серебряный век права. М.: Статут, 2017. С. 68−75.

4 См.: Крашенинников П.В. Страсти по праву: очерки о праве военного коммунизма 

и советском праве. 1917–1938. М.: Статут, 2018. 

П.В. Крашенинников

ции» государственного механизма. Не случайно одним из первых его 
рескриптов было учреждено Второе отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, задачей которого и было упорядочение российского законодательства. Хотя Михаил Михайлович 
Сперанский формально и не получил официальной должности в этой 
канцелярии, он стал фактическим руководителем осуществленной 
в конечном итоге работы. Вместе с тем нельзя не обратить внимание 
на то, что это был уже не тот Сперанский – активный идеолог правового государства, разделения властей в рамках конституционной монархии, выборности ключевых должностных лиц государства. Теперь 
это был ярый сторонник самодержавия. Тем не менее его предложение 
подготовить гражданское уложение царю не понравилось. Чуть позже 
он повелел создать Свод существующих законов с исключением всего 
недействующего, но без всяких изменений в их существе

1. Как уж полу
чилось – это вопрос другой, но задача ставилась именно так.

Действительно ли Сперанский скрупулезно выполнил волю импе
ратора или все-таки кое-что позаимствовал в иностранных, в основном 
французских, правовых актах – до сих пор остается предметом спора 
правоведов. Однако, как бы то ни было, гигантская работа, которую 
предполагали осуществить все императоры начиная с Петра I, была 
осуществлена, и в 1833 г. были утверждены Полное собрание законов 
и Свод законов Российской империи. Это одно из немногих деяний 
Николая I, с которым он вошел в историю в позитивном ключе. Следует отметить, что император лично докладывал указанные законы 
на Государственном Совете.

Однако в России отсутствовала система подготовки кадров, спо
собных понимать суть позитивного законодательства и оперировать 
им. Для этого требовался совершенно иной склад мышления, нежели 
тот, которым обладали российские чиновники. Так что волей-неволей 
приходилось и привлекать иностранных юристов, и обучать свои кадры за рубежом. По настоянию Михаила Михайловича Сперанского 
лучших выпускников учебных заведений, получивших юридическое 
образование, направляли в Европу для продолжения обучения.

Вот здесь-то и постигла Николая I та самая оказия, которая слу
чалась со многими правителями России, как бы они ни назывались, 
и до и после него. Будучи людьми европейски образованными и цивилизованными, они все-таки не понимали того, что нутром чуяли 
«славянофилы». 

1 См.: Крашенинников П.В. 12 апостолов права. М.: Статут, 2016. С. 50−53.