Антропологические матрицы XX века. Л. С. Выготский - П. А. Флоренский: несостоявшийся диалог - приглашение к диалогу

Московская академия культуры и развития образования
Институт синергийной антропологии
Институт опережающих исследований им. Е.Л. Шифферса

Антропологические матрицы ХХ века
Л.С. Выготский – П.А. Флоренский:
несостоявшийся диалог
Приглашение к диалогу

А.А. Андрюшков, О.И. Глазунова, 
Ю.В. Громыко, А.И. Олексенко

Москва
2007

УДК 1.14
ББК 87.3
А 64

Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ)
проект № 040687044

А 64   АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ МАТРИЦЫ ХХ ВЕКА. Л.С. Выготский – 
П.А. Флоренский: несостоявшийся диалог. – Приглашение к диалогу. Концепция
издания, общая редакция А.И. Олексенко. Научнометодологическая концепция
проекта Ю.В. Громыко, А.А. Андрюшкова, О.И. Глазуновой, А.И. Олексенко. – М.: ПрогрессТрадиция, 2007. –  664 с.

ISBN 5898262644

Цель книги – дать возможность читателю познакомиться с новейшими направлениями российской гуманитарной и философской антропологии, и в этом смысле издание является своеобразным энциклопедическим наброском, введением в антропологическую проблематику ХХ и начала XXI вв. Большая часть материалов, в том числе
архивных, публикуется впервые. Концептуальную основу книги составляют идея несостоявшегося диалога двух мыслителей – П.А. Флоренского и Л.С. Выготского и стоящих за ними направлений, а также методологический аппарат антропологических
матриц.
Особенностью замысла и построения книги является то, что представленные
направления даны не изолированно, но в отношении друг к другу и к ключевым традициям российской антропологии, широко представлены материалы дискуссий.
Книга адресована широкому кругу, в том числе культурологам, психологам, философам, методологам. Особенно актуальна она будет для студентов гуманитарных вузов
и тех, кто только начинает свой путь в науке. 

ББК 87.3

© А.А. Андрюшков, О.И. Глазунова, Ю.В. Громыко, 
А.И. Олексенко, составление, 2007
© Коллектив авторов, статьи, 2007
© Архив семьи священника Павла Флоренского, тексты, 
иллюстрации, 2007
© Архив семьи Л.С. Выготского, иллюстрации, 2007
© Архив семьи Е.Л. Шифферса, тексты, иллюстрации, 2007
© А.Б. Орешина, оформление, 2007
© ПрогрессТрадиция, 2007
ISBN 5898262644

Несколько слов о замысле

Ольга Игоревна Глазунова 

В первой четверти века возникли две альтернативные системы антропологических представлений – П.А. Флоренского и Л.С. Выготского. Оба мыслителя, используя нетрадиционный междисциплинарный
подход и уникальные методологии, попытались создать целостное знание
о человеке. Эти системы являются нашим историческим наследием, анализ которого может задать начальную точку новой программы изучения
человека. П.А. Флоренский и Л.С. Выготский задали две предельных
точки анализа человека, форм организации сознания, заложив разные отечественные традиции изучения человека. 
В силу социальнополитических условий система Л.С. Выготского
выросла затем в научную психологическую школу и породила наиболее
сильные системы образовательной практики, в то время как система
П.А. Флоренского, которая задумывалась как объективация православного учения о человеке, не была достроена до реализованного прикладного
уровня. Тем не менее, обращаясь к трудам этих авторов, мы явно просматриваем в них антропологическую альтернативу. 
Эта альтернативность тем более бросается в глаза, что многие из важнейших понятий и вопросов у этих авторов совпадают: связь мысли 
и слова; культура, знак и символ; орудие, действие, цель и деятельность;
сознание. Однако постановка и решение этих вопросов происходит в разной перспективе, поскольку они находятся в разных системах представлений о человеке. Но все же, почему такое поразительное совпадение понятий и проблематики? 
Система взглядов на человека Л.С. Выготского, в соответствии с которой предельным уровнем его определения является культура, существующая в истории, породила лучшее в советском образовании (т.е. реальной
антропологической практике) – систему развивающего обучения В.В. Давыдова. 
Однако не менее очевиден и глубокий недостаток данной системы. 
В ней человек оказался отрезанным от религиозномистического измерения его сознания и благодатного источника развития его личности. Возможность иного ви1дения человека содержалась в системе представлений
П.А. Флоренского. 

Пытаясь в целом охарактеризовать смещение в понимании назначения
человека, произошедшее при переходе от программы П.А. Флоренского,
гораздо более традиционной для России начала века, к программе более
революционной – Л.С. Выготского, мы скажем, что произошло смещение
в понимании основной задачи человеческой жизни и развития человеческой личности: от задачи спасения души к задаче превращения человека 
в субъекта культурноисторической деятельности.
В начале XXI века имеет смысл вновь проанализировать альтернативу
этих двух программ и ответить на вопрос – находятся ли данные программы в антагонизме или они взаимодополняемы? Можно ли перейти 
к построению антропологических практик (прежде всего образования) на
основе возможностей, таящихся в программе П.А. Флоренского?

От события конференции – к событию книги

Александр Иванович Олексенко

Философская и гуманитарная антропология на рубеже веков 
в России развивается весьма активно, она представлена широким спектром
подходов и проблемных полей. В рамках конференции, посвященной несостоявшемуся диалогу двух мыслителей, было представлено сразу несколько
из них*. О том, состоялся ли диалог традиций, запланированный организаторами, судить читателю, но, безусловно, событие конференции развертывалось в полилоге представителей разных подходов. Участие или, по крайней мере, причастность к такому полилогу, пусть и мысленно, читателя —
событие для ее авторов не менее важное и ожидаемое, нежели сообщение
читателю определенной совокупности знаний и концепций современной
российской антропологии, включая представление о самих антропологических матрицах. Сверхзадача книги — помочь попасть читателю в поле
напряженного поиска исследователей, в проблемное многопозиционное
пространство живого становящегося гуманитарного знания. Вряд ли стоит
добавлять, сколь это важно для вдумчивого студента и того, кто делает первые серьезные шаги в науке, культуре, политике. В этом случае у читателя
будет больше возможностей выработать собственное отношение к замыслу
конференции и конкретным подходам к антропологии, найти собственный
путь, быть может и совсем далекий от предлагаемого авторами.
Указанные особенности издания определили, с одной стороны, его
состав, рубрикацию, членение на разделы, с другой – сам принцип подбора и подготовки текстов.
Тексты распределены по нескольким частям и в ряде случаев дополнены статьями, иллюстрирующими тот же самый подход к антропологии
либо развивающими дополнительные аспекты той же проблематики (как
правило, освоения наследия того или иного мыслителя). В целом части
книги соответствуют основным тематическим блокам конференции, представляя читателям «в лицах» ведущие направления отечественной антропологии и делая специальный акцент на разработке наследия и самом
наследии философской и гуманитарной антропологии в России. В раздел
«Традиции и гуманитарные стратегии» мы включили доклад В.В. Маляви* Научнопрактическая конференция «Антропологические матрицы ХХ века. 
Л.С. Выготский – П.А. Флоренский: несостоявшийся диалог», 22–24 ноября 2002 г.
Москва, грант РФФИ № 02060585104.

на, сделанный на одном из заседаний методологического семинара
МАКРО под руководством Ю.В. Громыко, тематически связанный с проблематикой этого раздела, но задающий совсем иную перспективу.
Чтобы максимально сохранить и передать атмосферу конференции, ее
событийность, мы в большинстве случаев предпочли незначительно отредактированные тексты выступлений доработанным на их основе статьям. По этой же
причине мы публикуем с небольшими сокращениями все дискуссии, сопровождавшие основные выступления (редактура этих материалов также незначительна, максимально выдержаны индивидуальный стиль и интонация выступавших и принимавших участие в обсуждениях). Последняя задача наиболее
развернуто осуществлена в композиции текстов, посвященных мастерклассу
«Образ и обряд» О.И. Генисаретского, поскольку читатель имеет возможность
благодаря полной стенограмме текста и раскадровке фильма составить себе
некоторое представление о нем и стоящем за ним подходе визуальной антропологии, а затем «стать участником» мастеркласса. В тех случаях, когда при расшифровке дискуссий не было возможности восстановить имена участников и
их высказывания, введены, соответственно, обозначения «ХХ» и отточие.
Диалогическую архитектонику книги поддерживают и два раздела, посвященные наследию русских мыслителей – Е.Л. Шифферса и П.А. Флоренского. В последнем случае читатель имеет возможность «стать свидетелем»,
пожалуй, наиболее сложного периода в становлении Флоренского, который
запечатлен в его переписке 1904 года с близкими и А.В. Ельчаниновым.
Итак, перед вами «энциклопедический набросок философской антропологии» в ее становлении. Название книги отличается от названия конференции небольшим, но очень существенным дополнением. Оно заканчивается словами «Приглашение к диалогу». Мы приглашаем включиться
в несостоявшийся диалог двух мыслителей, полилог представителей
современного российского прорывного философского и гуманитарного
знания всех тех, кого волнует судьба и будущее России.

*  *  *
Авторысоставители книги выражают признательность за помощь 
в организационном сопровождении проекта Ж.Т. Жумагалиевой, в подготовке текстов книги И.И. Семину и С.Э. Фрик, за предоставленные материалы из архива семьи священника Павла Флоренского П.В. Флоренскому и игумену Андронику (А.С. Трубачеву), из архива издательства ММК
Л.П. Щедровицкому, из архива семьи Л.С. Выготского Г.Л. Выготской 
и Е.Е. Кравцовой, из архива семьи Е.Л. Шифферса Л.М. Данилиной, 
из архива В.В. Давыдова Л.В. Берцфаи, за предоставленную фотографию
В.Н. Топорова Т.Я. Елизаренковой, Т.В. Цивьян, а также М.М. Князевой,
В.В. Мартыновой, Т.А. Мерцаловой.
Указатели к книге и вкладки составлены А.И. Олексенко. Третья
вкладка подготовлена совместно с П.В. Флоренским. 

Антропологические матрицы сознания
как предмет и проблема гуманитарного 
познания

Юрий Вячеславович Громыко

Материалы данной книги посвящены одной из важнейших
гуманитарных проблем – уровню коммуникативной связности существующих гуманитарных теоретических традиций. Принявшие участие 
в конференции ученые поставили своей задачей развернуть своеобразный
несостоявшийся диалог между представителями весьма разных гуманитарных концепций, одна из которых была создана отцом Павлом Флоренским, другая – Л.С. Выготским. Оба выдающихся представителя российской гуманитарной науки жили приблизительно в одно и то же время, но
не взаимодействовали, не вступали в диалог друг с другом, что можно,
конечно, связывать с определенной прикровенностью и дистанцией,
необходимой для самого факта существования и плодотворного творчества всяких скольконибудь выдающихся духовных научных фигур. Вместе с тем российское гуманитарное поле до сих пор оказывается разрезанным на несоприкасающиеся традиции, представленные важнейшим
и гуманитарными подходами. С точки зрения участников конференции,
по крайней мере, попытка преодолеть данные разрывы во взаимодействии
и взаимопонимании друг друга представителями этих разных духовных
традиций является очень важным шагом в рефлектировании и осмыслении принципов организации гуманитарного знания как в каждой из них,
так и в целом. Конечно, этот шаг на пути к диалогу ни в коей мере нельзя
считать состоявшимся и окончательным. Это лишь некоторое, на наш
взгляд, небольшое важное продвижение в нужном направлении и в нужную сторону. Осуществлялась ли эта попытка участниками диалога в нужном месте и в нужное время, судить читателям данной книги.
Нам представляется очень важным, что аудиторией конференции
стали представители разных гуманитарнопсихологических и антропологических направлений исследований, которые смогли принять участие 
в данном диалоге.
Важнейший результат данной конференции – постановка вопроса 
о соотношении и связи религиознометаполитической антропологии 
и культурноисторической психологии. Казалось бы, отец Павел не может
рассматриваться как представитель политической антропологии, посколь

ку его работы посвящены исключительно проблемам религиозной антропологии и укорененности в ней всех типов человеческой практики. 
Но такой замечательный религиозный мыслитель как Е.Л. Шифферс,
осмыслению творчества которого был посвящен специальный круглый
стол данной конференции, на основании творческого осмысления работ
отца Павла делает важный шаг именно в сторону политической антропологии. Знаменательный фильм Е.Л. Шифферса «Путь царей», в свое
время вызвавший своеобразный шок и погруженность в молчание у многих людей, искренне заинтересованных в осмыслении путей развития России, является безусловно своеобразным политантропологическим манифестом, содержательные центры которого находятся в очень близком поле
к работам П.А. Флоренского. Строгий литургийный чин фильма, направленный на то, чтобы восстановить Голгофу последнего русского царя
Николая II, перекликается с «Философией культа» П.А. Флоренского,
один из разделов которой посвящен таинству помазания. По свидетельству игумена Андроника (Трубачева), цикл лекций, лежащих в основе
этой книги, был прочитан в мае–июне 1918 г. – накануне убийства большевиками царской семьи в Екатеринбурге. При этом мы говорим вслед 
за В.В. Малявиным именно о метаполитике, а не о политике, вводя особую метапредметность1. Под метаполитикой мы понимаем особого типа
рефлексивномыслительную предметность, которая позволяет выявить
условия и возможности любых политических действий, политической
коммуникации и политического мышления.
Несводимость и определенная противопоставленность работ, традиции Л.С. Выготского и наследия П.А. Флоренского создают условия для
того, чтобы возникла ситуация диалога и были сформированы гуманитарногерменевтические стратегии понимания, поскольку архитектоника
содержания творчества как первого, так и второго мыслителя отнюдь не
выявлена и нуждается в специальном продумывании. Прежде всего, оказывается, что сознание Л.С. Выготского и П.А. Флоренского принадлежит
совершенно разным типологически антропологическим матрицам. Собственно, отсюда и подзаголовок конференции, который очень четко был
подмечен и обозначен членом нашего коллектива О.И. Глазуновой. Сам
этот поворот нам представляется весьма знаменательным и интересным:
П.А. Флоренский и Л.С. Выготский – весьма разные и в чемто взаимоисключающие фигуры. Хотя сам характер этой взаимной исключительности
еще должен быть установлен. Очень важно, что и Л.С. Выготский и П.А. Флоренский вводят в антропологию и делают в ней операциональным центральное понятие – понятие культуры, освобождая тем
самым антропологические дисциплины от субъективнопсихологической
редукции. Колоссальный успех культурноисторической концепции 
Л.С. Выготского в США, где сегодня практически каждый университет

Ю.В. Громыко. Антропологические матрицы сознания
7

имеет на том или ином гуманитарном факультете активного последователя данной теории, на наш взгляд, объясняется именно представлением 
о культуре, введенном Л.С. Выготским.
Это представление состоит в следующем. Всякий рождающийся человек попадает в поле действия культурных образцов, которые пронизывают
взаимодействия ребенка и взрослого. Именно в культурных образцах закреплен опыт деятельности предшествующих поколений, передаваемый
последующим поколениям. Опыт предшествующих поколений не передается человеку генетически, и всякий новорожденный появляется на свет
абсолютно незащищенным и максимально раскрытым к действию обобщенного культурного содержания. Если ребенок не осваивает данные
типы культурного содержания в определенные жизненные периоды, когда
он к этому содержанию наиболее чувствителен (сенситивен), то с маленьким человеком могут происходить необратимые изменения. Таким образом, культурноисторическая теория Л.С. Выготского намечает особую
форму развития человека – антропогенез в культурно обустроенной среде.
Но при этом, как ни парадоксально, в культурноисторической концепции
остается нераскрытым само понятие культуры. Остается неясным, 
что такое культура, культурные образцы и как действует культура, 
как осваиваются культурные образцы. Поэтому можно было бы сказать,
что концепция Выготского – это антропогенез в культурнообустроенной
среде, но без культурогенеза, без раскрытия особенностей процесса возникновения самой культуры. И здесь мы бы обратили внимание на то, 
что отсутствие исчерпывающего ответа на вопрос, что такое культура, 
и сделало концепцию Л.С. Выготского столь притягательной для американского потребителя. Вопервых, очевидные пустоты концепции сразу
направляют большие группы исследователей на то, чтобы эти пустоты
заполнять выполняемыми работами, а с другой стороны, именно неопределенность понятия культуры позволила вписать эту концепцию в американский контекст.
Точка зрения отца Павла (П.А. Флоренского) на понятие культуры
совершенно иная. Для этого выдающегося философа, естествоиспытателя,
филолога и богослова всякая культура исторически растет из культа, само
формирование культуры является не чем иным, как секуляризацией,
омирщвлением культа, в ходе которого приходится забыть о личной включенности в культовое пространство. Поэтому процесс культурогенеза для
П.А. Флоренского глубокого персоналистичен и интерперсоналистичен,
основан на личной встрече человека с человеком в пространстве культа.
Осваивая культурное содержание, человек обязательно переделывает
себя, стремясь добровольно в искреннем трепете и любви сделать свое сознание подобным сознанию своего отца, родового предшественника.
Для П.А. Флоренского культура не действует опосредованно и отчужденно (если только она не превратилась уже, омертвев и ороговев окончатель

но, в цивилизационные формы организации жизнедеятельности), не передается нам в виде орудий и инструментов. Культура, возникающая и формирующаяся внутри культового пространства, является одновременно
процессом творения идеального и установления родовых связей происхождения и порождения. Именно в акте добровольного вторичного рождения от отца, в выявлении идеального зрака предка человек устанавливает
свою родовую связь со своим предшественником и обретает свою идентичность. Именно поэтому для П.А. Флоренского философской теорией
культурогенеза является платонизм – развернутое учение о происхождении мира идей и одновременно ума человека – сложного сплава сознания
и мышления.
Одной из величайших заслуг Л.С. Выготского является создание на
основе его теории своеобразного плацдарма принципиально новой
социальной практики развития – прежде всего практики развития средствами образования. Это было сделано в работах учеников и продолжателей, которых настолько увлекли идеи Л.С. Выготского, что им захотелось
экспериментально проверить и реализовать эти идеи. Подобный тип
социальной практики, построенный на основе проектных идей, 
у П.А. Флоренского отсутствует, если не считать практикой удивительную
и вызывающую бесконечное почтение форму семейного воспитания семьи
Флоренских2. Но с другой стороны, искусственный проектируемый характер социальной практики оставляет в стороне вопрос об анализе условий
происхождения целого ряда важнейших объективных «вещей» человеческой культуры – сознания, образов, символов, языка, поминальных обрядов, общности. Вопрос происхождения этих объективно существующих 
«вещей» культуры намечается и рассматривается в работах П.А. Флоренского. Мы не можем сказать, что данным философом создана исчерпывающая теория происхождения сознания, знания, символа, языка. Но подходы, связанные с возможностью заглянуть в странный мир антропокосмогонии, которая одновременно является процессом возникновения
целого ряда «вещей» культуры, в работах П.А. Флоренского оказываются
намеченными достаточно конкретно. Поэтому общее пространство соотнесения подходов обоих мыслителей может рассматриваться как спираль,
то закручивающаяся внутрь, то раскручивающаяся вовне, когда каждый
новый шаг познания форм происхождения вещей культуры (сознания,
языка, символов) позволяет по иному взглянуть на систему проектируемых социальных практик. А с другой стороны, каждый новый шаг проектирования, изменяющий смысл и механизмы социальной практики, ставит новые вопросы о строении и происхождении сознания, личности,
языка и человеческих общностей (т.е. протосоциальности).