Отчаянная педагогика

Виталий Ерёмин

ОТЧАЯННАЯ 
ПЕДАГОГИКА

Монография

Москва

Издательство «ФЛИНТА»

2019

УДК 37
ББК  74.66

Е70

        Ерёмин В.А. 
Е70  
 
 
Отчаянная педагогика [Электронный ресурс] : монография / 
В.А Ерёмин. — М. : ФЛИНТА, 2019. — 142 с.

ISBN 978-5-9765-4240-2

Обычно подростки объединяются в группы с особой психологией, 
силовым, агрессивным самоутверждением, тягой к контролю над своей 
территорией и конфликтам. Но это, по мысли автора, как раз те 
минусы, 
которые 
можно 
обратить 
в 
плюсы, 
использовать 
в 
педагогических целях. Созданная из уличных групп подростковая 
организация 
следит 
за 
поведением 
отдельных 
подростковправонарушителей и вбирает их в себя, предотвращая возникновение 
предкриминальных групп. То есть выполняет  те профилактические 
функции, которые оказываются непосильными полиции. 
Книга 
представляет 
интерес 
не 
только 
для 
тех, 
кто 
непосредственно занимается подростками и молодежью, но и для глав 
местных самоуправлений. Автор убедительно доказывает, что ставка на 
подростков, объединенных в организацию, поможет решить массу 
постоянно не решаемых проблем, связанных с благоустройством 
населенных пунктов и экологией. Это книга – не только о работе с 
подростками, но и о воспитании патриота своей малой родины. 

УДК 37
ББК  74.66

ISBN 978-5-9765-4240-2
© Ерёмин В.А., 2019
© Издательство «ФЛИНТА», 2019

Предисловие

В США есть интересная практика: молодые полицейские внедряются в 

уличные шайки подростков, изучают вожаков, добывают 
на них 

неопровержимые улики, отделяют небезнадежных ребят от вконец 
испорченных. Вожаки и их приближенные отправляются по суду в тюрьмы, 
а шайки распадаются.

Что-то отдаленно похожее проделал автор этой книги. Только он  был 

не полицейским, а обыкновенным парнем 25 лет от роду. Точнее, бывшим 
уличным парнишкой. Поэтому ему и удалось найти общий язык с 
группировкой подростков , в которую он затесался.

Но ни один вожак этой группировки не угодил в тюрьму. А сама 

группировка 
через 
какое-то 
время 
превратилась 
в
молодежную 

организацию, о которой узнала вся страна, СССР.

Да, это было во времена СССР. Зачем тогда эти воспоминания? Затем, 

что разительных перемен, к сожалению, нет. В стране сменился строй, а что 
представляет собой работа с детьми
по месту жительства? Тот же 

формализм чиновников от педагогики, что и раньше. То же финансирование 
по остаточному принципу. 

А ведь сегодня, когда так остро 
стоит вопрос сохранения страны, 

требуется особое воспитание детей и подростков, концентрация усилий всех 
уровней власти: местной, региональной, федеральной. А что видим на деле? 

Темпы 
роста 
преступности 
несовершеннолетних 
у 
нас 
выше 

общемировых. Реальное число совершенных подростками правонарушений 
во много раз превышает число зарегистрированных. Вошло в моду и стало 
даже престижным употребление наркотиков, оборот которых в России 
достигает миллиардов долларов. 

Но не все так безнадежно, считает автор. Нужно только иначе 

взглянуть на возможности подростков. Нужно иначе посмотреть на их 
жизненную позицию. 
На самом деле, подростки хотят быть не только 

свободными, но и полезными. И с учетом этих особенностей нужно 
объединять их в организации, ставить перед ними задачу служения 
обществу. 

Автор не просто делится своими педагогическими находками. Он 

подробно объясняет, как их применить сегодня, в условиях другого строя. 
Самые интересные его мысли, изложенные в главе «Свежий ветер», связаны 
с зарождением гражданского общества в малых городах, где живет больше 
трети населения страны. Если в гражданское общество не могут
объединиться взрослые, то давайте сделаем ставку на детей, попробуем 
воспитать настоящих граждан из них, предлагает автор. 

И показывает, как это можно сделать. Предлагает опробованную им 

воспитательную систему, названную уличной педагогикой. 

Обычно подростки объединяются в группы с особой психологией, 

силовым, агрессивным самоутверждением, тягой к контролю над своей 
территорией и конфликтам. Но это, по мысли автора, как раз те минусы, 
которые можно обратить в плюсы, использовать в педагогических целях. 
Созданная из уличных групп подростковая организация следит за 
поведением отдельных подростков-правонарушителей и вбирает их в себя, 
предотвращая возникновение предкриминальных групп. То есть выполняет  
те профилактические функции, которые оказываются непосильными 
полиции.

Книга представляет интерес не только для тех, кто непосредственно 

занимается подростками и молодежью, но и для глав местных 
самоуправлений. Автор убедительно доказывает, что ставка на подростков, 
объединенных в организацию, поможет решить массу постоянно не 
решаемых проблем, связанных с благоустройством населенных пунктов и 
экологией. Это книга – не только о работе с подростками, но и о воспитании 
патриота своей малой родины.

Опробованная 
автором 
в 
течение 
восьми 
лет 
система 
дала 

убедительный результат. В течение этого срока в одном из районов 400тысячного города не возникло ни одного стихийного уличного сообщества. 

Причем, организация почти ничего не стоила городскому  бюджету, 

ибо практически существовала на деньги, которые ребята зарабатывали 
собственным трудом. Заслуги этой организации отмечали высокие 
военачальники, а имущество и снаряжение ей выделялось по личному 
распоряжению министра обороны. 

«Отчаянная педагогика» представляет собой живой рассказ об 

уникальном эксперименте. И  одновременно является практическим 
руководством, как создавать подобные организации и как использовать 
энергию подростков, что называется, в мирных целях. 

Подростковый возраст – самый трудный и разрушительный, может быть 

самым позитивным и созидательным. Нужно только захотеть это понять. А, 
поняв, дать этому возрасту большое дело, поставить перед ним большие 
задачи, оказать ему большое доверие. И тогда он, этот  возраст, свернет 
горы.

Автор в это верит. Осталось поверить тебе, читатель.

Содержание

«Черная дыра» ........................................................................6

Атаманщина . .........................................................................11

Бунт . .......................................................................................23

Операция «Инкогнито» .......................................................31

Комсомольская инквизиция ................................................39

Ноев ковчег ...........................................................................44

Сухой закон . ..........................................................................52

Миф о любви . ........................................................................60

На грани фола .......................................................................67

Военка . ...................................................................................75

Прощай, «Гринабель» ..........................................................81

Тупик раскрепощения . .........................................................84

Свежий ветер ........................................................................96

Приложение ........................................................................123

Беседа первая

«ЧЕРНАЯ ДЫРА»

Начнем с самого простого вопроса. Что такое  улица с точки 

зрения уличной педагогики?

Дома и в школе подросток находится в подчиненном состоянии, а 

улица –
это сфера свободного общения, практика самостоятельного 

поведения, накопление уверенности в себе. Даже конфликты между 
группировками – тоже форма общения.

Улица –
это стихийный коллектив. Маленький или большой, 

безобидный или с отклонениями от нормы, или, наконец,  криминальный. 
Но ни с одним из этих коллективов мы не работаем: не принято. 

Структурно уличный коллектив – это срез общества в миниатюре: 

предводители 
и 
приближенные, 
оппозиция 
лидерам, 
«молчаливое 

большинство». Своя «культура», свой язык и даже своя «экономика». Улица 
не создает собственных форм жизнедеятельности, а только перенимает их у 
взрослых и осуществляет  в соответствии с главными особенностями 
подросткового возраста – максимализмом и агрессивностью.

Раньше улица собирала изгоев - обиженных родителями и учителями и 

давала 
возможность 
самоутвердиться 
в 
справедливой 
конкуренции 

мальчишеских сил. Старшие и сильные не могли унижать младших и 
слабых, это подрывало сплоченность стихийного коллектива. Норма, 
выгодная одной только уличной верхушке, прижиться не могла. Как всякая 
другая саморегулируемая система, улица отторгала все, что могло ее 
ослабить. Сегодня чаще обижают свои, чем чужие. 

Мы называем свою жизнь жестокой и несправедливой. Если бы мы 

знали в деталях, что переживают дети на улице, нам было бы стыдно за эти 
слова. 

На улице есть свои изгои, вынужденные терпеть издевательства, побои 

и даже сексуальное насилие. Можно сбежать из дома, но порвать с улицей 
почти невозможно,  она затягивает и держит, как космическая «черная 
дыра».

Каких подростков ты бы причислил сегодня к категории 

«уличных»?

Как-то в прессе промелькнул любопытный факт: девочка-подросток 

предъявила отцу-милиционеру ультиматум: или ты уйдешь из милиции, или 
я уйду из дома. Девочка жила представлениями  уличной среды, что быть 
ментом – стыдно, а быть дочерью мента – позорно.

Если подросток не соответствует каким-то требованиям уличной 

компании, он может много чего натворить, только бы доказать, что он в 
доску свой. А если не удастся доказать, может даже свести счеты с жизнью. 
Компания для него – все равно, что воздух. А к родителям отношение 
больше потребительское - накормили, одели-обули, даже спасибо не скажет.

Характерная черта современных подростки - ранняя половая жизнь. В 

больших городах уже не так постыден гомосексуализм, а употребление 
наркотиков сегодня модно и престижно, даже в малых городах. Местная 
власть как бы замечает это явление, но оно обнаруживается очень просто. 
Достаточно провести анонимный опрос подростков. До 80 процентов из них 
точно знают, где можно купить наркотик, и по какой цене.

Макаренко утверждал, что о ценности метода нужно судить по 

результатам работы. У тебя были какие-то свои критерии оценки 
результатов?

По приблизительным подсчетам, за 8 лет через мою организацию 

прошло около двух тысяч подростков. В опасном состоянии личности (на 
грани судимости) находились не меньше 200, то есть каждый десятый. По 
критериям тех, кто проверял мою работу, этого было мало. Наверное, если 
не учитывать тех, кто находился под влиянием этих 200, а их было 
примерно 600, то есть каждый третий. Но за восемь лет ни один не попал на 
скамью подсудимых! 

Не мешало бы учесть и другие результаты. «Те, у кого не было 

настоящего детства, страдают от этого всю жизнь», - писал польский 
педагог Я.Корчак. А что такое отсутствие настоящего детства? Не только 
бедность, скверные родители, сиротство и т.п. Это еще,  когда нечего 
вспомнить. Вот уж чего не скажешь о наших ребятах. Имея уже внуков, они 
до сих пор собираются ежегодно, дружат семьями: им есть что вспомнить. 

Как ты занялся этой работой?

Мне было уже 25 лет, но я никак не мог найти себя, перебирал 

профессии. Написал повесть, как теперь понимаю, очень слабую. Но членам 
местного литобъединения она почему-то понравилась. Ее прочел первый 
секретарь Павлодарского обкома комсомола Сергей Литвиненко, вызвал к 
себе, начал выяснять, чему дышу. Я был, мягко говоря, невысокого мнения 
о комсомоле. И в прошлом далеко не пай-мальчик. Как ни странно это ему 

понравилось. Как потом выяснилось, он сам был не в восторге от 
комсомола, в котором занимал не последнее место. В юности даже водился 
со шпаной. В общем, мы нашли общий язык, и Сергей предложил мне 
заняться подростками, которых в те годы называли «трудными». 

Тех, кто занимался в 60-70-е годы прошлого века подростками, 

называли ребячьими комиссарами. Есть ли такого типа люди сейчас? 

Те, кто думает, что раньше таких людей было много, идеализирует 

прошлое. На весь Советский Союз ребячьи комиссары (не будем 
закавычивать и этот термин) были наперечет. Мне иногда говорят, что 
сейчас таких людей вообще нет. Не уверен: эта особая порода людей была, 
есть и будет. 

Уверен также, что хотя бы одного такого человека при желании 

можно найти в любом большом или малом городе. Местная власть должна 
находить таких людей,  если хочет спасти подростков от наркомании и 
преступной жизни. Ребячий комиссар нужен местной власти именно в этом 
качестве – как спасатель.

Если по улицам города не проходит колонна подростков с рюкзаками 

или в парадной форме, если вы не видите подростков, которые метут улицы, 
красят заборы, озеленяют скверы, следят за порядком в местах отдыха, в 
этом городе нет воспитания. 

Теперь конкретно о качествах ребячьего комиссара. Он должен быть 

энтузиастом-бессребреником, 
фанатиком 
своего 
дела 
и 
хорошим 

«доставалой». Раньше что-то просили у шефов, сегодня придется идти на 
поклон к предпринимателям. 

Это должен быть парень, лет 23-25, холостой, не обязательно с 

педагогическим образованием, но с характером лидера, способный стать для 
подростков 
«отцом-командиром» 
и 
проработать 
без 
выходных, 

праздничных дней и отпусков лет шесть-восемь. Это предел, потому что 
работа требует очень большого напряжения сил. Восьми лет вполне 
достаточно еще и потому, что дальше человек начинает чувствовать свой 
возраст, дистанция между ним и ребятами увеличивается, возникают 
отношения «воспитатель – воспитанники». А это нежелательно. Воспитание 
в уличной педагогике должно быть, образно говоря, без цвета и запаха. 

Давай еще раз уточним: насколько применимы твои методы 

работы сегодя? Все-таки подросток стал другим.

Как раньше, так и сегодня существует несколько типов подростков. 

Ребята, которые живут в мегаполисе, региональном центре и малом городе 
значительно отличаются друг от друга. Подростки, живущие, например, в 
поволжских городах, совсем не те, что их сверстники других областях 
России. Даже в малых городах живут разные ребята, а значит, и методы их 
воспитания должны различаться. 

Помнится, когда мне посоветовали почитать А.С.Макаренко, я 

подумал: а зачем? Прошло 30 лет, Антон Семенович имел дело с 
беспризорниками и работал с ними в колонии, и они были в его руках 24 
часа в сутки. 

А главное – ребята были совсем другие. «Они меньше всего думали о 

будущих заработках, о материальных стимулах. Они жадными глазами 
следили за великим подъемом нашей жизни», - писал Макаренко. В 1966 
году, когда я начал эту работу, идеалы становились, если можно так 
выразиться, все более материальными (нарастал вещизм), характеры – все 
более дряблыми. Практицизма, скепсиса, цинизма становилось все больше. 

Но, несмотря на сомнения, я все же начал читать классика, и уже не 

мог оторваться, как от хорошего детектива. Читал, как хорошую 
инструкцию.

Есть универсальные черты характера, свойственные подростку всех 

времен. И есть универсальные методы воспитания, которые предложил 
Макаренко. 

И 
через 
тысячу 
лет 
подростка 
будет 
одолевать 
жажда 

самоутверждения, 
уважения 
и 
самоуважения, 
страсть 
к 
закалке, 

приключениям и риску, стремление к дружбе и товариществу. Подростки, 
как и взрослые, любят командовать и воспитывать друг друга. Их, как и 
взрослых, окрыляет доверие. Макаренко очень доходчиво показывает, как 
находить этим качествам применение. 

Но здесь требуется оговорка. Макаренко начинаешь понимать, когда 

сам поваришься в этой работе. Тогда предметно представляешь, о чем он 
пишет и что имеет в виду. Я бы даже так сказал: начинаешь следовать 
советам Макаренко, когда думаешь в унисон с ним. 

Например, он говорил, что педагог должен уметь играть. И даже 

подробно объяснял, что это такое. А кто из наших педагогов это перенял? 
Говорил, что настоящий воспитатель должен рисковать. А кто у нас этому 
следует?

Макаренко был мастер. То, что он делал, называется искусством. 

Скопировать это нельзя. Можно только на основе его искусства создать 
свое, может быть, не такого масштаба и не такой яркости, но тоже 
искусство.

Ты не был профессиональным педагогом, а технологией воспитания 

овладел довольно быстро. Каким образом это получилось? 

В библиотеке 
мне 
попалась на глаза книга 
малоизвестного 

революционера-демократа Николая Шелгунова. Писал он языком второй 
половины Х1Х века, но мысли высказывал вполне современные. Например: 
«Воспитания у нас нет и оно невозможно, педагогики нет и она еще более 
невозможна». 

Почему? Объяснение он давал такое: «Мы делаем одно из двух: или 

навязываем своим детям самих себя, или, махнув рукой, оставляем их расти 
на улице».

Или еще: «Четырехлетний американец уже слышит о выборах 

президента, а какие разговоры в семье слышит русское четырехлетнее 
дитя?»

Не у Макаренко, а у Шелгунова я впервые прочел, что «игра есть 

действительность ребенка», что «воспитание – это передача привычек» и 
«предоставление новых возможностей человеческого поведения», что для 
общения воспитателя с детьми «требуется полная солидарность во всем» и 
что «жизнь есть деятельность, взятая в отношении к другим людям».

Творческая и эффективная воспитательная система, как правило, не 

навязывает никаких рецептов, а только дает мыслям определенное 
направление. Вот Н.Шелгунов и указал мне это направление. 

Все юношеские объединения начинались с объявления в газете или 

на стенах домов. Ты, насколько известно, действовал в детективной 
манере - вошел в доверие к уличной компании, стал там своим. Как 
возникла такая идея?

Об американской полицейской практике я узнал только недавно… А 

идея внедрения возникла просто. Я действовал не как взрослый человек, а 
как подросток. Я не чувствовал себя воспитателем. Более того, питал 
отвращение к назиданию, давлению, навязыванию взглядов, вкусов, норм 
поведения. Чувствовал, что могу повести за собой ребят, но только как 
молодежный лидер, а не как воспитатель. 

В горкоме комсомола мне дали стол с телефоном и бодро 

посоветовали: «Работай!» Ничего другого мне сказать не могли. Опыт 
пионерской и комсомольской работы здесь не годился совершенно. Нужно 
было начинать с чистого листа.

Единственное, что я четко сознавал: моя настоящая работа – не в 

кабинете  горкома. И я пошел по дворам, наблюдал за группами подростков, 
выбирал, с какой начать. И, в конце концов, выбрал. 

Интересная была компания. И дрались, и мопеды угоняли, и самопалы 

мастерили. Это то, что я мог наблюдать. А сколько чего не видел? 

Несколько раз за вечер ребята заходили в подъезд и будто 

проваливались сквозь землю. Оказывается, в подвале был дворовый клуб. 
Педагог-организатор часто «сидела» на бюллетене по уходу за ребенком, а 
ребята этим пользовались – подделывали ключи к замкам. Слесарь ЖЭКа 
только сменит замок – ребята тут же подберут новый ключ.

Однажды я увидел, как с этой компанией разбиралась инспектор по 

делам несовершеннолетних Мыльникова. Я  ней познакомился. Она дала 
характеристику каждому, особенно заводилам, уличным лидерам. Ценными 
были и сведения о положении в их семьях. Вообще, это очень важно – все 
знать о подростке, с которым тебе придется заниматься.