МИД России в Первую мировую войну

Москва
2019

Московский государственный институт 
международных отношений (Университет)
МИД России

С. И. Чернявский

МИД РОССИИ
В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ

УДК 327
ББК 66.4
 
Ч49

Издание подготовлено при поддержке
Фонда развития (Эндаумента) МГИМО

 
 
Чернявский С. И. 
Ч49  
МИД России в Первую мировую войну / С. И. Чернявский. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2019. — 272 с.

ISBN 978–5–7567–1041–0

В книге обобщен опыт работы МИД Российской империи в условиях вооруженного конфликта всемирного масштаба. Война расширила и усложнила внешнеполитические задачи, резко увеличив нагрузку 
как на Центральный аппарат МИД, так и на его загранучреждения. Возникла срочная необходимость помочь соотечественникам, оказавшимся 
в это время за рубежом. Дипломатическая опека сограждан, их физическая защита, организация массовой эвакуации на Родину потребовали нестандартных подходов со стороны дипслужбы. Подробно рассматривается 
вопрос о дипломатической работе, направленной на облегчение судьбы 
военнопленных. Особый интерес представляет характеристика видных 
политических деятелей, руководителей внешнеполитического ведомства, 
известных дипломатов.
Основой для книги послужили документы Архива внешней политики 
Российской империи, публикации МИД России из фондов Центральной 
научной библиотеки МИД. 
Для студентов вузов, магистрантов и аспирантов по специальности 
«Международные отношения».

УДК 327
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–1041–0  
© Чернявский С. И., 2019
 
© МГИМО МИД России, 2019
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2019

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте
www.aspectpress.ru

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

Глава 1. Министерство иностранных дел Российской империи 
в канун Первой мировой войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7

Глава 2. Депортация российских дипломатов 
из воюющих стран . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29

Глава 3. Перестройка Центрального аппарата МИД 
в условиях военного времени   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51

Глава 4. Роль загранучреждений МИД в оказании 
гуманитарной помощи соотечественникам   . . . . . . . . . . . . . . . 66

Глава 5. Нелегкий путь на родину   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .111

Глава 6. Судьба тяжелобольных и раненых военнопленных   . . . . . . . .148

Глава 7. Дипломаты и депутаты   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .187

Глава 8. МИД России в период Временного правительства   . . . . . . . .205

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .223

Список литературы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .226

Приложения   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .231

ВВЕДЕНИЕ

Прослужив всю свою жизнь в Министерстве иностранных дел сначала Союза Советских Социалистических Республик, а затем Российской 
Федерации, я всегда интересовался историей дипломатической службы. 
Тем более что у меня как студента Московского государственного института международных отношений были для этого самые благоприятные 
возможности — прекрасные преподаватели и богатая специализированная библиотека.
К сожалению, в учебниках периода 1960-х годов информации о дореволюционных дипломатах было до обидного мало — ведь многие из них, 
не согласившись служить Советской власти, были уволены приказом народного комиссара по иностранным делам Л. Д. Троцким. Что же касается работы посольств Российской империи в канун революции 1917 г., 
то о ней мы практически ничего не знали, поскольку весь предреволюционный период представлялся в однозначно темном цвете.
Цель этой книги — рассказать о нелегком труде российских дипломатов в условиях вооруженного конфликта всемирного масштаба. Привычка видеть героев с оружием в руках мешает взглянуть объективно 
на рядовую работу тех, кто обеспечивает победу другими средствами. 
А ведь дипломаты, как и пограничники, сразу же выдвигаются на линию огня. Они и их семьи, как правило, становятся первыми невинными жертвами любого обострения ситуации в стране пребывания. Судьба 
многих дипломатов, оказавшихся в силу разных обстоятельств в руках 
неприятеля, заканчивается трагически. Особенно обидно, когда это происходит на территории бывших советских республик или «братских социалистических» государств, в которых лозунги «с Советским Союзом 
на вечные времена!» давно сгнили на свалке.
Первая мировая война явилась результатом длительного накопления 
противоречий между ведущими мировыми державами. Во всех странах 
усилились шовинистические настроения. Общественность, привыкшая 
за несколько лет постоянных кризисов к балансированию на грани катастрофы, не теряла надежды, что в последний момент кто-нибудь одумается и отступит. Правительства и дипломатические ведомства уверяли 
в неизбежности компромисса без потери престижа. Для России эта задача 
в тот период стала непосильной. Страна, как всегда, оказалась неготовой 
к ведению длительных военных действий.
Что представляло собой Министерство иностранных дел Российской 
империи в канун Первой мировой войны? Об этом, со ссылкой на многочисленные архивные источники, подробно рассказывается в первой главе книги. Главные недостатки внешнеполитического механизма России 

были связаны с общей отсталостью самодержавного режима, чрезмерной 
централизацией принятия решений в ущерб координации и коллегиальности. Вследствие этого эффективность предпринятых перед войной мер 
по модернизации министерства оказалась незначительной. Тем более 
что изменения затронули лишь центральный аппарат, а структура и штаты заграничных учреждений остались без изменений.
Во второй главе рассказывается о трагедии брошенных российским 
послом в Германии дипломатах, о том, как, находясь под угрозой физического уничтожения, консульские работники продолжали оказывать 
помощь попавшим в беду соотечественникам. Шовинистический угар 
в воюющих странах, инициированный сверху, привел к тому, что даже 
высылка дипломатов проходила в условиях, приближенных к боевым. 
Судьба германского посольства в Санкт-Петербурге закончилась не менее трагично, чем русского в Берлине.
Начавшаяся война расширила и усложнила внешнеполитические задачи, резко увеличив нагрузку как на Центральный аппарат МИД, так 
и на его загранучреждения. Это потребовало очередной структурной перестройки ведомства, создания дополнительных подразделений. Для координации действий с военными создается Дипломатическая канцелярия 
при Ставке Верховного главнокомандующего, расширяются полномочия 
Отдела печати, на который возлагаются и вопросы пропагандистской 
деятельности. Учреждается Бюро для наведения справок о русских подданных, застигнутых войной в западноевропейских государствах, не состоящих с нами в войне. Вопросам перестройки Центрального аппарата 
МИД посвящена третья глава книги.
С первых же дней Великой войны — как ее до сих пор называют в Европе — перед внешнеполитическим ведомством Российской империи 
встала задача оказания срочной практической помощи значительной 
массе соотечественников, застигнутых за рубежом. Российские подданные, оказавшиеся жарким летом 1914 г. в Германии, Австро-Венгрии 
и других европейских странах без денег, а многие и без документов, ждали 
поддержки только от российских дипломатов. С первых же дней войны 
министерство занялось сбором и анализом сведений об их положении, 
организацией перевода им денежных средств, добивалось улучшения условий их жизни путем заключения через посредников соответствующих 
соглашений с неприятельскими властями. Оценка деятельности загранучреждений МИД в оказании гуманитарной помощи соотечественникам 
дается в четвертой и пятой главах.
По самым больным вопросам — таким как помощь военнопленным — 
дипломатам приходилось преодолевать серьезные препятствия внутри 
страны, поскольку военную верхушку не интересовала судьба «отработанного материала». Между тем военнопленные нуждались в срочной 
профессиональной защите. В подобных условиях министерству нередко 
приходилось брать на себя инициативу в установлении международных 
контактов с нейтральными государствами, подключаться к разработке 

соответствующих соглашений, облегчающих трагическую судьбу тяжелобольных военнопленных. В шестой главе об этом дается подробная 
информация.
В последних главах книги анализируется плодотворное сотрудничество преимущественно монархически настроенных российских дипломатов с набирающей силу Государственной думой и, наконец, деятельность 
МИД при Временном правительстве.
Работа над книгой продолжалась более десяти лет. Основой для нее 
послужили документы Архива внешней политики Российской империи1, 
информационно-справочные публикации МИД России для внутреннего 
пользования2 из фондов Центральной научной библиотеки МИД.
Наибольший вклад в создание книги внесли материалы фондов 
АВПРИ № 133 «Канцелярия Министерства иностранных дел», № 159 
«Департамент личного состава и хозяйственных дел» и № 134 «Архив 
“Война”», в которых содержится уникальная информация о деятельности центральных и заграничных учреждений МИД России в годы Первой 
мировой войны. Документы фондов № 138 «Секретный архив министра. 
1858–1917», № 139 «2-я (газетная) экспедиция Канцелярии МИД России. 1814–1914», № 151 «Политический архив. 1838–1917», № 323 «Дипломатическая канцелярия при Ставке. 1914–1918» и № 340 «Коллекция 
документальных материалов из личных архивов чиновников МИД. 
1743–1933» дают четкое представление о конкретных направлениях разносторонней деятельности МИД в рассматриваемый период, изменениях 
в структуре, вызванных потребностями военного времени, о каждодневной рабочей жизни внешнеполитического ведомства.
Многие из перечисленных документов включены в раздел Приложения.

Примечания 

1 Архив внешней политики Российской империи. Путеводитель. МИД 
Российской Федерации. East View Publications, Inc. Minneapolis, 1995; Справочник по фондам Архива внешней политики Российской Федерации (1917–
1962). МИД РФ. М.: Международные отношения, 2002.

2 Министерство Иностранных Дел. Департамент личного состава и хозяйственных дел. Изложение дела о штатных консульствах. МИД. СПб., 1893; 
Очерк истории Министерства Иностранных Дел 1802–1902. СПб., 1902; 
Справочная книга по торгово-промышленной части для Императорских Российских Консулов. СПб., 1912; Дополнение к Справочной книге по торговопромышленной части для Императорских Российских Консулов. СПб., 1914; 
Сборник практических сведений о городах, в коих имеют местопребывание 
российские дипломатические и консульские представители / Под ред. Надворного Советника М. Э. Никольского. СПб., 1914; Министерство иностранных дел: Сборник дипломатических документов. Переговоры от 10 до 24 июля 
1914 г., предшествовавшие войне. СПб.: Государственная типография, 1914.

Г л а в а  1

МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ 
ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ 
В КАНУН ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Министерство иностранных дел любого государства можно сравнить с современным «навигатором», указывающим наиболее короткий 
путь к цели. Важно, однако, понимать, насколько компетентен капитан корабля, чтобы разумно распорядиться полученными данными. 
В Российской империи вся государственная система была «заточена» 
на монарха, которому принадлежала неограниченная полнота власти. 
Именно его всемогущая воля определяла путевую карту российской 
дипломатии.
Внешнеполитический механизм России страдал существенными недостатками, связанными с общей отсталостью самодержавного 
режима. Роль императора и министра иностранных дел была гипертрофирована. Чрезмерная централизация осуществлялась в ущерб 
координации и коллегиальности. Постоянный властный орган согласования действий соприкасавшихся с внешней политикой министерств отсутствовал. Аналитические центры Военного и Морского 
министерств (генеральные штабы) функционировали без тесной связи 
между собой и МИД1.
Непосредственной разработкой внешнеполитической программы и ее реализацией занималось Министерство иностранных дел. 
Все важные внешнеполитические вопросы решались непосредственно императором и министром иностранных дел. Министр, как более 
подготовленный и имеющий специальный аппарат в лице МИД, предлагал алгоритмы решений, с которыми Николай II большей частью соглашался.
В некоторых, особо сложных случаях по указанию царя или с его 
разрешения вопрос передавался на коллективное обсуждение представителей заинтересованных ведомств (чаще всего Министерства 
финансов, а также Военного и Морского министерств). Эти Особые 

Глава 1

(межведомственные) совещания формулировали свои предложения, 
с которыми царь в итоге мог и не считаться.
Представительные учреждения России — Государственная дума 
и Государственный совет — не имели внешнеполитических функций. 
К их компетенции относилось лишь обсуждение и утверждение ежегодных ассигнований на деятельность министерства. В обсуждении 
принимал участие министр или его первый заместитель, которым приходилось выслушивать в свой адрес немало критических замечаний.
Как отмечал известный русский историк и правовед Сергей Андреевич Котляревский, «русские Основные Законы не предоставляют Государственной думе и Государственному совету никакого 
непосредственного воздействия на иностранную политику. Министр 
иностранных дел может никогда не появляться в стенах Таврического 
и Мариинского дворца, ему не нужно отвечать на обращаемые к нему 
вопросы. Заключение международных договоров точно так же совершенно изъято из ведения законодательных учреждений»2.
Важную роль в определении внешнеполитического курса традиционно играл личностный фактор — особенно родственные связи российских монархов с представителями германских и австро-венгерских 
фамилий. Несмотря на неплохие рабочие отношения, сложившиеся 
у министра А. П. Извольского с императором, он отзывался о нем весьма критично. Разумеется, эти оценки содержались лишь в мемуарах, 
вышедших уже после революции. Извольский писал о царе:

«К несчастью, его природный ум был ограничен отсутствием достаточного образования. До сих пор я не могу понять, как наследник, 
предназначенный самой судьбой для управления одной из величайших империй мира, мог оказаться до такой степени неподготовленным к выполнению обязанностей величайшей трудности.
Образование Николая II не превосходило уровня образования 
кавалерийского поручика одного из полков императорской гвардии, 
офицеры которой принадлежали к “золотой молодежи” и обращали 
больше внимания на спорт и умение держать себя в обществе, чем 
на изучение специальных дисциплин, даже тех, которые полезны 
для военной карьеры»3.

Помимо царя и министра иностранных дел, в разработке и реализации стратегических решений активно участвовали высокопоставленные дипломаты, особенно представители России при великих 
державах. Многие из них, наряду с мидовскими рангами, имели соответствующие титулы и звания императорского двора (камергер, гофмейстер и т.п.).

Министерство иностранных дел Российской империи...

Отношение российского общества к Министерству иностранных 
дел в предвоенный период было в целом негативным. Либералами оно 
рассматривалось как закостеневший оплот самодержавия, неспособный гибко реагировать на происходящие в мире и внутри России изменения. В качестве примера для подражания приводились иностранные 
ведомства Франции и Великобритании, находившиеся под тесным 
парламентским контролем. Особой критике подвергалось неэффективное участие МИД во внешнеэкономической деятельности, опиравшееся главным образом на консульские представительства за рубежом, 
а также кадровая политика в целом.
Начиная с 1817 г. при загранучреждениях МИД учредили должности «агентов по мануфактурной части» Министерства финансов, курировавшего до 1905 г. внешнюю торговлю*. Создание независимого 
загранаппарата Минфина на практике привело к дублированию усилий, а также обострению взаимоотношений между упомянутым ведомством и МИД. В предвоенный период в рамках совершенствования 
внешнеэкономической работы консульские учреждения МИД получили еще одного «хозяина» в лице созданного в 1905 г. Министерства 
торговли и промышленности**.
Депутаты Государственной думы, политические деятели разных 
направлений, юристы-международники выступали с резкой критикой в адрес МИД, настаивая на необходимости коренных реформ 
как в определении стратегического курса российской дипломатии, 
так и в конкретных вопросах подбора кадров. В подготовленном ведущими российскими экспертами сборнике статей «Русская внешняя 
политика и национальные задачи» давалась следующая оценка деятельности МИД:

«Над русской внешней политикой издавна тяготеет обвинение 
в отсутствии определенного и яркого понимания национальных задач. Нашей дипломатии приписывается тот салонно-бюрократи
* Первый агент был назначен в 1817 г. в Берлин. В 1829 г. такой же пост учрежден 
в Париже, в 1830 г. — в Вене, в 1836 г. — в Лондоне, в 1847 г. — в Константинополе, Берне, Брюсселе и Иокогаме. В 1893 г. вышло новое положение о коммерческих 
агентах, расширявшее прежнюю программу их деятельности по торгово-политической 
информации. Были учреждены новые агентства — в США, Италии и Персии. В 1894 г. 
учреждаются должности агентов в Париже, Берлине, Лондоне и Генуе «для непосредственной охраны торговых интересов России и заботы о развитии наших коммерческих 
сношений с иностранными государствами» (Министерство финансов 1802–1902 гг. 
СПб., 1902. Ч. 2. С. 18).
** 28 мая 1912 г. был утвержден Закон об учреждении должностей агентов Министерства торговли и промышленности за границей. 

Глава 1

ческий пошиб, который отрывает ее от подлинных и органических 
потребностей народного самосохранения и народного роста. Деятельность этой дипломатии долгое время была отравлена особым 
ведомственным сепаратизмом и разменивалась на мелкую игру чиновных самолюбий. Происходит растрата народных средств и сил 
на предприятия, по существу чуждые кровным русским интересам. 
“Здоровый эгоизм” сменяется нездоровой готовностью служить чужому благополучию»4.

Немало масла в огонь подливала оппозиционная и весьма влиятельная газета «Новое время», издававшаяся Алексеем Сергеевичем 
Сувориным. Из номера в номер она публиковала резко негативные 
статьи о работе МИД. Так, в номере от 19 февраля 1909 г. давалась следующая характеристика работе министерства:

«Много говорилось о несовершенстве нашей дипломатической 
службы, преклонном возрасте наших послов, отсутствии согласованности действий наших представителей, полной деморализации остального состава наших чиновников Министерства иностранных дел 
за границей. Для того чтобы поставить нашу дипломатию на уровень 
с европейской, необходима ее коренная ломка. Но никакая реформа, ни даже мелкое преобразование в заграничном представительстве 
не достигнут своей цели, пока не будет проведена чистка центрального 
ведомства.
Управление делами министерства сосредоточено в руках чиновников, никогда не служивших за границей и устраивавших свою подчас 
весьма блестящую карьеру на личных отношениях и слабостях начальства. Сознание своего умственного убожества заставляет их напрягать 
все усилия к одной цели: не допустить к делам управления свежих 
и способных людей»5.

Подобные оценки работы министерства публиковались и в других 
органах российской печати. Практиковались и попытки создать некий портрет «типичного русского дипломата». Сегодня трудно сказать, 
насколько эти «зарисовки» соответствовали действительности, но озлобленной критики в них немало. Газета «Новое время» от 25 апреля 
1909 г. писала:

«Всем, побывавшим за границей, хорошо знаком портрет русско-европейского дипломата. Это — весьма приличный господин 
со связями в Петербурге. Он хорошо одет, довольно хорошо говорит 
по-французски, не всегда хорошо по-русски, малообразован, часто прямо невежествен, но весьма высокого мнения и о себе лично, 
и о том мелком вздоре (“дипломатическая тайна”), которым он старается возможно меньше заниматься в своей посольской канцелярии.