Избранные работы по русскому языку

КОЛОНТИТУЛ

С Т И Л И С Т И Ч Е С К О Е  Н А С Л Е Д И Е

Серия основана в 2010 году

 

КОЛОНТИТУЛ

Ред а к ционна я колле гия:
Главный редактор
д-р филол. наук, проф.  Г.Я. Солганик

д-р филол. наук, проф. Е.Л. Вартанова;
д-р филол. наук, проф., член-кор. РАН Ю.Л. Воротников;
д-р филол. наук, проф. Л.К. Граудина;
д-р филол. наук, проф. В.З. Демьянков;
д-р филол. наук, проф. Я.Н. Засурский;
д-р филол. наук, проф., академик РАО В.Г. Костомаров;
д-р филол. наук, проф. Л.П. Крысин;
д-р филол. наук, проф. Н.А. Купина;
д-р филол. наук, проф., академик РАН А.М. Молдован;
д-р филол. наук, д-р пед. наук, проф. Ю.Е. Прохоров

КОЛОНТИТУЛ

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

Институт русского языка имени В.В. Виноградова

Г.О. Винокур

ИЗБРАННЫЕ РАБОТЫ
ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ

Москва

Издательство «ФЛИНТА»

2017

2-е издание, стереотипное

КОЛОНТИТУЛ

УДК 811.161.1
ББК 81.411.2

В49

Издание осуществлено при финансовой поддержке

Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям

в рамках Федеральной целевой программы

«Культура России» (2012—2018 годы)

Винокур Г.О.

Избранные работы по русскому языку [Электронный ресурс] / 

Г.О. Винокур. — 2-е изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2017. — 784 с. — 
(Стилистическое наследие).

ISBN 978-5-9765-2606-8

В книге классика отечественной филологии Г.О. Винокура пред
ставлены труды по истории русского литературного языка, стилистике, актуальным проблемам современной лингвистики. Этим работам присущ неподражаемый «винокуровский» колорит тонкого
стилиста, знатока художественного слова, великолепного педагога, 
который анализирует и описывает ключевые явления русской языковой картины мира в диахронии и синхронии. Труды Г.О. Винокура составляют золотой фонд отечественной филологии.

Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических

факультетов вузов.

УДК 811.161.1

ББК 81.411.2

ISBN 978-5-9765-2606-8 
© Издательство «ФЛИНТА», 2017

В49

КОЛОНТИТУЛ

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Мой путь — к филологии...»
(О Григории Осиповиче Винокуре и его искусстве слова)

Языковедение говорит человеку
о нём самом.
М. Бреаль

Личность Григория Осиповича Винокура (1896—1947) — 
из той эпохи мастеров словесной культуры, которые были носителями и проповедниками подлинных традиций филологии в 
её исконном понимании — как искусство речи, «гранесловие», 
как соприкосновение с художественным символом. И с другой 
стороны — как способ осмысления мира средствами языка, его 
звуков и форм, истории и стилистической стихии, где властвуют строгие законы и структура языка является незыблемым 
остовом чёткой системы научных  знаний.
Именно гуманитаристика рубежа XIX—XX вв. стала прорывной отраслью, в которой уживались классическое образование старой академической школы и эксперименты юных 
филологов, выносившие их на другое поле словесных баталий, 
где рождались гениальные идеи, апробировались новые подходы, решались ключевые вопросы молодой лингвистики начала 
1900-х и просто царила атмосфера живой мысли. Показательно, что один из руководителей Московского лингвистического 
кружка А.А. Буслаев на праздновании пятилетия МЛК в 1920 г. 
сказал, что «главная задача Кружка — методологическая (кур

ПРЕДИСЛОВИЕ

сив мой. — О.Н.) революция»1. И эти 20—30 лет XX в. значат 
очень много для современной филологии. По сути именно старания «ушаковских мальчиков» осуществили прорыв в новую 
систему координат науки и дали импульс развитию перспективных направлений филологической мысли.
Г.О. Винокур как учёный воспитывался в очень колоритной 
среде московской интеллигенции «околофутуристического» 
движения В.В. Маяковского и «ЛЕФа» и традиционной школы 
Московского университета с его фортунатовскими идеями. Он 
участвовал, как сейчас говорят, в новых проектах: Московском 
лингвистическом кружке, Московской диалектологической комиссии, где как раз молодое поколение исследователей и было 
той движущей силой филологии, которая осуществляла этот 
прорыв. А имена многих участников дискуссий тех лет (Б.В. Томашевского, Р.О. Якобсона, П.Г. Богатырева, Н.Ф. Яковлева, 
Н.И. Жинкина, А.А. Реформатского и др.) стали уже хрестоматийными. Здесь, в почти неформальной домашней атмосфере, 
многое представляется удивительным: и смелый анализ словесных форм, и движение от поэтики к лингвистике, и споры о 
роли семантики в науке о языке, и вечная проблема «внутренней 
формы» Гумбольдта, и доклады об экспедиционной деятельности участников МЛК. Здесь зарождались идеи современной 
семиотики и структурализма. Это был особый филологический 
мир, за пределами которого вдребезги разрушенная страна, покалеченные судьбы... И словно не замечая окружающей трагедии, а может быть, и вопреки ей, воодушевленные желанием 
созидать, творить новую историю словесности, они все жили 
этим эмоциональным филологическим вдохновением. МЛК для 

1 Институт русского языка имени В.В. Виноградова РАН, Рукописный отдел, ф. 20 (Московский лингвистический кружок), л. 81. Цит. по изд.: Якобсон Р.О. Московский лингвистический кружок / подгот. текста, публикация, 
вступ. ст. и прим. М.И. Шапира // Philologica. 1996. № 3. С. 364.

ПРЕДИСЛОВИЕ

многих из них и, конечно же, для Г.О. Винокура стал школой научной жизни и поиска собственного пути и мировоззрения (он 
был председателем МЛК в 1922—1923 гг.). «Доклады и дебаты неизменно выдвигали тесную связь между языкознанием и 
литературоведением, продолжая и углубляя в этом отношении 
традицию московских филологов от Ф.И. Буслаева до Корша, 
Р.Ф. Брандта и В.Н. Щепкина. Всестороннее исследование поэтики, в частности стихосложения, и соотношение между письменным и устным словесным творчеством входило в основную 
программу занятий, а от работ по народной словесности пути 
естественно вели к этнологическим разысканиям большего 
охвата»1. Г.О. Винокур был одним из самых активных участников этих дебатов. Он выступал в прениях по разным проблемам: 
изучение пролетарской поэзии; народные анекдоты; сюжетосложение «Идиота» Достоевского; о языках малых народностей 
и языковой политике; о синтаксических взглядах Корша; о современных народных легендах; о кинематографическом искусстве; о поэтическом языке произведений Хлебникова; об эвфонике сербских двенадцатисложных заплачек2. И это при том, 
что учёный не раз лично делал доклады на самые актуальные 
темы, например, произнес вступительное слово при обсуждении 
книги Ф. де Соссюра «Курс общей лингвистики». Среди разнородной палитры идей представителей МЛК Г.О. Винокур выделялся своими чёткими взглядами и предпочтениями, которые 
впоследствии переросли в концептуальные идеи и книги3. Так, 

1 Якобсон Р.О. Московский лингвистический кружок... С. 367.
2 Баранкова Г.С. К истории Московского лингвистического кружка: Материалы из Рукописного отдела Института русского языка // Язык. Культура. 
Гуманитарное знание. Научное наследие Г.О. Винокура и современность. М., 
1999. С. 360 и далее.
3 См., например, его ранние работы: Винокур Г. Культура языка: Очерки 
лингвистической технологии. М., 1925; Винокур Г. Культура языка. 2-е изд., 
испр. и доп. М., 1929.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Р.О. Якобсон вспоминал, что Г.О. Винокур делал «упор на проблемы языковой культуры»1. 
И уже тогда его мысли нашли отклик в Европе и обсуждались в Пражском лингвистическом кружке. Один такой 
эпизод воспроизведен в примечаниях М.И. Шапира к публикации уже цитировавшейся нами статьи Р.О. Якобсона «Московский лингвистический кружок» (из письма Р.О. Якобсона Г.О. Винокуру от 16 февраля 1926 г.): «Если встретишься 
<sic!> с Яковлевым, он тебе порасскажет о нас, он у нас гостил, и было много интересных лингвистических дебатов» 
[...] 5ого дек. в лингвистическом кружке под председательством 
проф. Вилема Матезиуса (известный англист, не смешивай с 
тем Матезиусом, кот<орый> в прошлом году приезжал в Москву). <sic!> [сос] молодой славист Илек прочел доклад о 
твоей книге Культура языка. В прениях приняли участие Матезиус, Карцевский, славист Гавранек, теоретик стиха Мукаржовский и я. Матез<иус> отметил большое сходство твоей 
книги с работой одного американского лингвиста, появившейся в недавно вышедшем первом выпуске американского лингвистического журнала “Langage” <sic!> и вызвавшей протесты ряда европейских консервативных лингвистов. Далее он 
сопоставил твою книгу с недавно вышедшей в Осло работой 
Есперсена на ту же тему и признал за твоей более радикальную и последовательно утилитарную постановку вопросов. 
Особенно интересна, по мнению Мат<езиуса>, в твоей книге 
[постановка] характеристика специфических особенностей газетного языка. В этом вопросе участники дебатов сделали ряд 
дополнений. Я подчеркнул чисто програмный <sic!> характер 
выступлений твоего, Есперсена и др. в вопросе о роли лингвистики в культуре языка. Ничего конкретного и не может быть 

1 Якобсон Р.О. Московский лингвистический кружок... С. 368.

ПРЕДИСЛОВИЕ

сказано, потому что накопленный за последние сто лет лингвистикой опыт беспомощен перед этими задачами. Лингвистика последних ста лет практически абсолютно неприложима. 
Научная мотивировка пуризма блеф. Далее я пытался вскрыть 
исторические предпосылки и функции пуризма в истории 
языка. И по этому вопросу разгорелся спор. Карц<евский> 
говорил о значении патрицийской традиции в ист<ории> 
литер<атурного> языка, которую ты пытаешься заменить чисто утилитарно-рациональными моментами. Гавранек пытался 
определить предпосылки развития сокращений, особенно настаивая на их первоначальном — оптическом характере. Так, 
Гришка, становишься европейской знаменитостью»1. Кстати, 
Г.О. Винокур в 1928 г. на одном из заседаний Пражского лингвистического кружка сделал доклад на тему: «Лингвистика и 
филология»2.
1920-е годы — чрезвычайно интересный и важный этап в 
становлении исследовательской позиции Г.О. Винокура, так 
разносторонне одарённого видеть, слышать и понимать слово в 
тексте и за текстом. Этот период филологического взросления 
учёного выражен уже в концептуальном понимании кризисных 
явлений науки XX в. и поиске новых методологических подходов к решению задач языкознания. Примечательно, что Г.О. Винокур всё время ищет точку опоры современной филологии и 
находит её в следующем: «Переживаемый в последнее время 
научным языкознанием кризис в результате должен приблизить 
(курсив мой. — О.Н.) языкознание к филологии, для которой 
слово есть ничто иное, как культура в её специфическом выражении; это и должно дать лингвистике возможность ставить 
вопросы языка не только как вопросы культурной истории, но

1 Там же. С. 379.
2 Там же. С. 378.

ПРЕДИСЛОВИЕ

также как вопросы к у л ь т у р н о г о  б ы т а. На этой почве 
возможным становится “прикладное языкознание”, которое 
мыслится мне как своего рода “лингвистическая технология”, 
на основе научного знания решающая практические вопросы 
социального речевого, так сказать, “поведения”»1.
Здесь же, в предисловии к 1-му изданию, он говорит о том, 
что необходимо «снова поставить в центр нашего культурного внимания вопросы языка и стиля», и рассуждает о возможностях приобщения широких социальных масс к осознанию живого чувства языка. «Нужно ли здесь напоминать, что 
т о л ь к о  ч е р е з  я з ы к  вообще возможна культура?»2 — 
так формулирует проблему Г.О. Винокур. «Эта задача широкого общественного лингвистического воспитания должна 
быть выполнена. Но как? Вообще говоря, здесь возможны 
два пути: первый путь — традиционный и обычный — есть 
путь пуризма. Путь второй есть путь науки. Я предпочёл путь 
второй — не проповеднический, учительски-морализующий, 
а научный. Мне казалось более правильным показать, ч т о 
т а к о е  я з ы к  и каково его содержание, нежели петь дифирамбы “прекрасному и свободному русскому языку”, продолжать “охранительную традицию” под сенью авторитета русской классической литературы и ужасаться “новых 
словечек”»3.
Поэтому ясно, почему в данной работе «Язык НЭПа» 
(= быта), «Язык газеты», «Язык типографии» (= прессы) более 
важны, чем речевая практика футуристов и искусство литературно обработанного слова. Всё дело в новой «технологии», которую осваивает и применяет Г.О. Винокур. И здесь он высту
1 Винокур Г. Культура языка: Очерки лингвистической технологии. М., 
1925. С. 5.
2 Там же. С. 4.
3 Там же. С. 4—5.