Трудный путь к Победе

УДК 94 (47 + 57)”1944/1945”
ББК 63.3 (2) 622

Т66

Издание подготовлено в рамках выполнения заданий подпрограммы 1 
«История, духовная и материальная культура белорусского народа» 
Государственной комплексной программы научных исследований на 2011–2015 гг. 
«История, культура, общество и государство» 
(научный руководитель – А. А. Коваленя)

Р е ц е н з е н т ы:

доктор исторических наук, профессор А. М. Литвин, 
доктор исторических наук, профессор А. В. Шарков

Третьяк, С. А.
Трудный путь к Победе / С. А. Третьяк. – Минск : Беларуская навука, 2015. – 287 с. : ил.
ISBN 978-985-08-1848-5.

В популярной форме раскрыта история Белорусской стратегической наступательной операции 1944 г., военных кампаний советских и союзнических войск в Европе 
и на Дальнем Востоке в 1945 г., приведших к сокрушению нацистской Германии и милитаристской Японии и победному завершению Великой Отечественной и Второй мировой войн.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.

УДК 94 (47 + 57)”1944/1945”

ББК 63.3 (2) 622

© Третьяк С. А., 2015
© Оформление. РУП «Издательский дом 
    «Беларуская навука», 2015

ISBN 978-985-08-1848-5

Т66

От автОра

Эта книга рождалась долго и трудно. Первоначальный её вариант увидел свет в 2004–2005 гг. в качестве цикла статей в журнале Вооружённых Сил Рес- 
публики Беларусь «Армия». Статьи цикла «Долгий 
путь к Победе» были с интересом встречены военной 
и гражданской общественностью Беларуси и зару- 
бежья. Автору в процессе преподавания истории Беларуси в высшей школе страны довелось лично убедиться в том, что материалы журнального цикла, рассчитанного в первую очередь на военного читателя, 
используются и студентами гражданских вузов в процессе учёбы.
К материалам, однажды уже увидевшим свет, всякий автор возвращается не раз и не два. Становятся 
известны новые факты. Уточняются оценки и выводы. 
Не стал исключением и журнальный цикл «Долгий 
путь к Победе».
У неискушённого читателя, увидевшего заглавие 
и заглянувшего в книгу, с неизбежностью возникнут 
вопросы: О каком таком долгом пути к Победе идёт 
речь, если рассмотрение событий начинается с весны–
лета 1944 г.? Где же 1941, 1942, 1943 годы? Почему рассматривается и Дальневосточная кампания 1945 г.? 
Что здесь делают союзники? Почему автор сосредоточился исключительно на военных и политических 
аспектах?
Попробуем ответить. В настоящее время вновь активизировались, в том числе и с высоких трибун, попытки принизить роль Советского Союза в общей победе 
над фашизмом и даже вообще отрицать её. Тради- 
цией отечественной историографии и исторической 
публицистики в последние десятилетия стало сосредотачивать внимание главным образом на событиях 
первого и второго периодов Великой Отечественной 

войны. Сложилось расхожее мнение, что боевые действия Красной Армии 
после завершения коренного перелома в ходе войны превратились в военную 
прогулку, а в 1945 г. представляли собой чуть ли не парадный марш по Европе. Да, победные кампании 1944–1945 гг. стали возможны только потому, что 
мы выстояли и сломали хребет фашистскому зверю в 1941–1943 гг. Но несправедливо, говоря об армии Победы, оставлять именно армию Победы в исторической тени. А ведь её победные операции отнюдь не были парадным маршем. 
Только в боях за освобождение Польши пало больше советских бойцов, командиров и генералов, чем на земле Беларуси в 1941 и 1943–1944 гг. 
Некоторые авторы искусственно отсекают Августовскую кампанию 1945 г. 
на Дальнем Востоке от Великой Отечественной войны. В отечественной историографической традиции она по праву считается завершающей кампанией 
не только Второй мировой, но и Великой Отечественной войны. Всячески принижая в публичных высказываниях роль СССР в победе над Японией, англоамериканские военные специалисты именно кампанию советских войск на Дальнем Востоке в августе 1945 г. называют прообразом современной войны конца 
ХХ – начала ХХІ в.
Следует, на наш взгляд, обратить внимание на завершающий период Великой Отечественной и Второй мировой войн ещё и потому, что именно в 1944–
1945 гг. задачи военной стратегии Советского Союза определялись необходимостью не только выиграть войну, но и в первую очередь выиграть мир. И это, 
надо признать, у советского политического и военного руководства в тех условиях получилось блестяще. 
Важной особенностью кампаний 1944–1945 гг. стала не только взаимоувязка военных усилий СССР и его союзников по Антигитлеровской коалиции, но 
и непосредственное боевое взаимодействие Красной Армии с армиями странсоюзниц. Без показа военных планов и боевых операций последних картина 
будет неполной.
Первоначальный вариант работы писался для военного читателя, и это 
определило сюжет книги. Материалы по экономической и социальной истории СССР и Беларуси военного времени привлекаются там, где это необходимо, и в контексте истории военных действий и военного искусства. Популярная форма подачи материала заставила отказаться от ссылочного аппарата, 
что, однако, на наш взгляд, не снизило научности работы.

Операция «Багратион» вошла в историю Второй мировой как самая красивая, если подобный эпитет применим к слову «война». В ней гармонично сочетались замысел, размах, исполнение и конечный результат. Операция 
«Багратион» повлекла за собой обрушение всего немецкого Восточного фронта и привела Красную Армию на ту 
землю, с которой в сентябре 1939 г. началась нацистская 
агрессия в Европе...

1. Накануне

В результате боёв осени – зимы 1943/1944 гг. немецкие войска сумели создать 
и удержать в своих руках «Белорусский балкон» – огромный выступ Восточного фронта, обращённый своей вершиной на восток. «Балкон» закрывал советским войскам путь на Варшаву и Берлин. Он мог служить плацдармом для 
ударов во фланг советским войскам в случае их наступления на Прибалтику 
и Восточную Пруссию. Контрдействиями из «балкона» могло быть сорвано 
наступление Красной Армии на Львов и в Венгрию. Из Беларуси можно было 
совершать авиационные налёты на Москву. Хребтом обороны немецких войск, 
занимавших «Белорусский балкон», являлись семь мощных оборонительных 
районов линии «Днепр» – «крепостей»: Витебский, Оршанский, Могилёвский, 
Рогачёвский, Жлобинский, Бобруйский и Минский, опоясанные кольцевыми 
оборонительными обводами, включавшими в себя системы траншей, дотов 
и дзотов, артиллерийских позиций, полей минно-взрывных и инженерных заграждений, и способные вести длительную борьбу в окружении. Немецкие 
войска, имея возможность быстрого маневра силами по рокадным железным 
и шоссейным дорогам, сковали куда более значительные силы советских войск. 
Это прекрасно понимали в Главном командовании вермахта и Большом германском Генеральном штабе – недаром разработанный ими план возможных 
операций группы армий «Центр» в Беларуси получил кодовое имя «Фатерланд» – «Родина». Но это так же хорошо понимали и в Москве. 
Беларусь – край труднопроходимых лесов и болот, многочисленных рек 
и озёр. Сеть железных и автомобильных дорог здесь менее развита, чем на юге 
и в центре России. Наступать же вдоль просёлочных дорог опасно, так как велика вероятность попасть в засаду. Природа будто специально создала Беларусь как оборонительный форпост, который может выдержать удар даже самой мощной наступающей армии, необходимо лишь грамотно организовать 
защиту существующих рубежей, иметь в запасе свежие резервы и знать о намерениях противника. 
Весной 1944 г. Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) и Генеральный штаб Красной Армии на основе предложений командующих фронтами 
и соображений представителей ВГК приступили к разработке плана Белорусской 
стратегической наступательной операции. Планированием и подготовкой наступательных операций в Беларуси занимались также штабы и Военные советы фронтов. 22 апреля Ставка ВГК одобрила идею наступательной операции 

из восточных районов Беларуси против главных сил группы армий «Центр». 
20 мая 1944 г. генерал армии А. И. Антонов скрепил своей подписью первоначальный, так называемый урезанный, вариант плана Белорусской стратегической наступательной операции. Цель операции состояла в том, чтобы ликвидировать выступ неприятельской обороны в районе Витебск – Бобруйск – Минск 
и выйти на рубеж Дисна – Молодечно – Столбцы – Старобин. Замыслом предусматривался разгром фланговых группировок противника, охват флангов 
и прорыв центра его позиций с последующим развитием успеха по сходящимся 
направлениям на Минск. Глубина операции должна была составить 70–160 км. 
Главные силы, нацеленные на группу армий «Центр» (предположительно 
42 дивизии), занимавшую 950-километровый фронт, сводились в две группы: 
группу «А» (1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты – 39 стрелковых 
дивизий, 2 танковых корпуса, 1 кавалерийский корпус и 6 артиллерийских дивизий, в том числе 2 дивизии гвардейских миномётов) и группу «Б» (2-й Белорусский и правофланговые армии 1-го Белорусского фронта – 38 стрелковых 
дивизий, 1 танковый и 1 механизированный корпуса, 3 артиллерийские дивизии, в том числе 1 дивизия гвардейских миномётов). Обеспечение операции 
с севера и юго-запада осуществлялось незначительной частью войск. Однако 
по мере уточнения сил и средств противника план пришлось корректировать. 
22–23 мая, после всестороннего обсуждения в Генштабе с участием представителей командования фронтов, окончательное решение на проведение Белорусской операции было принято. До самого последнего момента Белорусская 
операция не имела кодового имени. Маршал Г. К. Жуков, исходя из замысла 
и характера намечавшихся боевых действий, предложил, не мудрствуя, назвать её «Большим Халхин-Голом». Но решающим стало слово И. В. Сталина: 
Верховный дал ей имя «Багратион» – «в честь выдающегося нашего соотечественника, прославившего русское оружие в борьбе против иноземных захватчиков в 1812 году». 25 мая окончательный вариант плана Белорусской операции был утверждён Верховным Главнокомандующим, 30 мая оперативные 
замыслы советского Верховного Главнокомандования в окончательном виде 
легли на карту Генерального штаба, 31 мая Ставкой ВГК были отданы соответствующие директивы фронтам. 
Планом операции предусматривался на первом этапе силами 1-го Прибалтийского, 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов одновременный прорыв немецкой обороны на «Белорусском балконе» на шести участках, окружение 
и уничтожение витебской и бобруйской группировок и последовательный разгром оршанской и могилёвской группировок группы армий «Центр». На втором этапе силами трёх Белорусских фронтов планировалось ударами в общем 
направлении на Минск окружить и уничтожить основные силы группы армий 
«Центр», на третьем этапе, расширяя фронт наступления и развивая успех, 
освободить территорию Беларуси и Литвы и выйти к западной границе СССР 
на линию Паневежис – Кедайняй – Каунас – Алитус – Гродно – Белосток – 
Люблин. Предусматривалось также использовать успех советских войск 

в Беларуси для перехода в наступление 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов на 
Ригу и Таллинн. 
Вся мощь немецких войск в «Белорусском балконе» концентрировалась 
в тактической зоне. На практике это означало, что войскам советских фронтов 
необходимо было иметь большое количество артиллерии с тем, чтобы надёжно подавить и разбить врага именно в тактической зоне уже в ходе первого 
огневого удара. С этой целью фронтам давалось большое количество артиллерийских дивизий прорыва. Однако нужно было воздействовать и на резервы 
в глубине, какими бы слабыми они ни являлись. Глубокий удар сильным танковым кулаком в направлении Борисов – Минск должен был сокрушить резервы противника до того, как он введёт их в бой. Такой удар, по прогнозам 
советского Главного командования, должен был сыграть решающую роль для 
развития операции в высоких темпах на всех направлениях. 
С авиацией связывались очень большие надежды. Ей предстояло решать 
важные задачи: прочно удерживать господство в воздухе, бомбоштурмовыми 
ударами по объектам противника на поле боя и в тылу помогать своим войскам 
прорывать оборону и развивать успех операции, нарушать маневр вражеских 
резервов, дезорганизовывать планомерный отход немецких войск, непрерывно 
вести воздушную разведку. Готовя наступление в лесисто-болотистой местности, нельзя было не предвидеть, что с началом преследования врага советская артиллерия отстанет. Это почти неизбежно влекло за собой ослабление 
артиллерийской поддержки при развитии успеха. Компенсировать недостачу 
артогня могла только авиация. 
Опыт прежних наступательных операций показывал, что окружение и последующая ликвидация мало-мальски значительной группировки немецких 
войск требуют длительного времени, связаны с расходом большого количества войск и боевой техники, с потерей темпов операции. А любое промедление на столь широком фронте наступления, как в Беларуси, давало врагу возможность подвезти резервы, осуществить маневр силами и парировать наши 
удары. Кроме того, лесисто-болотистая местность не позволяла создать сплошное кольцо окружения, что было чревато возможностью появления в нашем 
тылу опасных «блуждающих котлов». Поэтому классическое окружение с одновременным дроблением и уничтожением вражеской группировки по частям 
решено было провести только в районе Витебска. На других же участках предполагалось применить новый метод: нанеся поражение основной массе войск 
противника в тактической глубине его обороны мощным артиллерийским 
и авиационным ударом, сбросить их остатки с оборудованных позиций и коммуникационных линий в леса и болота и там истребить. По результатам это было 
равнозначно окружению. 
Особое место в расчётах Генерального штаба занимала обстановка в тылу 
противника. Партизаны и подпольщики Беларуси и Литвы должны были дез- 
организовать оперативный тыл, особенно военные сообщения и линии связи 
группы армий «Центр», и нанести врагу максимально возможный урон. Бело

русский штаб партизанского движения (БШПД) определил конкретные задачи партизанским бригадам и отрядам: в тылу врага нарушать коммуникации 
и узлы связи, уничтожать штабы, выводить из строя технику противника, 
в интересах наступающих фронтов вести разведку, захватывать и удерживать 
выгодные рубежи и плацдармы на реках до подхода армии, оказывать её частям поддержку при освобождении городов, железнодорожных узлов и станций, 
организовывать охрану населённых пунктов, срывать эвакуацию советских 
граждан в Германию, всячески мешать гитлеровцам взрывать при отступлении 
промышленные объекты и мосты. До начала наступления советских войск в Беларуси по воздушному мосту с «Большой земли» партизаны получили 52 т тола, 
110 тыс. м бикфордова шнура, 14 тыс. ручных гранат, 2 тыс. винтовок и ручных пулемётов, 68 миномётов, 80 противотанковых ружей, 5 млн патронов 
и другое военное имущество. 7 июня 1944 г. Ставкой ВГК, Центральным и Белорусским штабами партизанского движения был рассмотрен и утверждён, 
а наследующий день доведён до всех партизанских формирований и подпольных организаций по радио план третьего этапа «рельсовой войны» – стратегической диверсионной операции по срыву работы железнодорожной сети противника и уничтожению перевозимых по железнодорожным линиям войск 
и материальных средств. Каждому отряду ставились совершенно конкретные 
задачи: какой участок железной дороги вывести из строя, сколько и где подорвать рельсов. Для улучшения оперативного руководства боевыми действиями 
партизанских формирований, их координации с действиями советских войск 
были созданы и прикомандированы к военным советам 1, 2 и 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов оперативные группы БШПД, которым 
подчинялись все партизанские формирования в полосе действий соответствующего фронта. В свою очередь, штабы фронтов, армий и корпусов направили 
в партизанские соединения и бригады офицеров связи и радистов с радиостанциями. 

2. Пушки выдвигаются

На Белорусское направление устремились многочисленные железнодорожные эшелоны с войсками, вооружением, боевой техникой и военными грузами. В глубокой тайне хранилась переброска 51-й и 2-й гвардейской армий, высвободившихся после освобождения Крыма. Ещё 21 мая 1944 г. командующему 4-м Украинским фронтом была направлена телеграмма, предписывавшая 
соблюдать строжайшие меры секретности железнодорожных перевозок. Запрещалась служебная переписка по этому поводу, почти полностью прекращались командировки офицеров и генералов в Москву. На остановках эшелоны 
немедленно оцеплялись сильными патрулями и люди выпускались из вагонов 
лишь командами. Линейным органам Службы военных сообщений (ВОСО) 
и работникам Наркомата путей сообщений никаких данных, кроме номера, 
присвоенного эшелону, не сообщалось. Такой же строжайшей секретностью 

была окружена переброска со 2-го Украинского фронта 5-й танковой армии. 
На станциях разгрузки прибывавшие войска встречали специально выделенные 
офицеры и далее сопровождали их до районов сосредоточения. 
В течение нескольких недель четыре участвовавших в наступлении советских фронта принимали в сутки по 100 поездов с боеприпасами, горючим 
и продовольствием, не считая большого количества грузов, подвозившихся 
колёсным транспортом. По нарядам надлежало получить 400 тыс. т боеприпасов, 300 тыс. т горючего и более полумиллиона тонн продовольствия и фу- 
ража. По распоряжению Ставки в войсках создавались необходимые запасы: 
5 комплектов боеприпасов, 10–20 заправок авиационного и автомобильного 
бензина, 30 сутодач продовольствия. 12 тыс. имевшихся на фронтах грузовиков за один день могли подвезти войскам 25 тыс. т различных грузов. А ведь 
имелся ещё и значительный парк гужевых повозок. Наготове стоял многочисленный парк санитарных машин, а для приёма раненых во фронтовых госпиталях было подготовлено 294 тыс. госпитальных коек.
Осуществляя перегруппировку войск и накапливая для предстоящего наступления необходимые транспортные средства, представители Ставки ВГК 
и Генштаб всё время испытывали чувство тревоги за железнодорожный транспорт. Он был сильно перегружен. В замедленном темпе прибывали войска. 
Авиации требовалось много горючего, а его хронически не хватало. Оно находилось на базах в Подмосковье, его всё время обещали подвезти, но прибыл 
транспорт с горючим лишь в самый канун наступления. Мысль о своевременном завершении перевозок тревожила работников оперативного управления 
Генштаба, которые неоднократно докладывали Верховному о своих опасениях. 
О том же прямо и без обиняков докладывали ему и представители Ставки. 
Сталин, однако, положился на наркома путей сообщения и, как оказалось, 
явно переоценил возможности последнего. Не удовлетворявший фронты план 
железнодорожных перевозок был пересмотрен, транспорт заработал в более 
высоком темпе, сосредоточение войск ускорилось, но к сроку железные дороги своей задачи так и не решили, из-за чего начало операции было перенесено 
с 19 на 23 июня 1944 г.
В войсках тем временем шла интенсивная боевая учёба. До начала наступ- 
ления с каждым батальоном из дивизий первого эшелона было проведено 
не менее десяти полевых учений в обстановке, приближенной к боевой. Войска 
и штабы настойчиво отрабатывали именно те задачи, которые им предстояло 
решать в бою. Чётко организовалось взаимодействие родов войск, причём основной упор делался на звено батальон – дивизион. Между командирами стрелковых и танковых батальонов и артиллерийских дивизионов, офицерами и нередко бойцами в ходе полевых учений устанавливались дружеские взаимоотношения, что было немаловажно для слаженной боевой работы в последующем. 
Войсковая, воздушная и агентурная разведка прилагали неимоверные усилия для того, чтобы вскрыть группировку противника и характер его обороны. 
Каждую ночь разведчики частей и соединений проникали во вражеский тыл,