Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 
2019

Л.Б. Волынская

ПроБЛемы жизни и смерти 
В тиБетской книге мертВых

3-е издание, стереотипное

УДК 29
ББК 86.31
 
В70

Книга издана при участии НОУ ВПО «Московский институт 

предпринимательства и права»

В70 

Волынская Л.Б.
Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых
[Электронный ресурс] / Л.Б. Волынская. — 3-е изд., стер. — М. : 
ФЛИНТА, 2019. — 208 с.

ISBN 978-5-9765-1807-0 

В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь 
неподготовленного человека, каких среди нас — большинство. Ее цель 
— помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и 
психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет 
никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней 
жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не 
дожидаясь последнего часа. В Тибетской книге связывается воедино 
психология нынешнего и посмертного бытия, и эта связка способна 
придать нашей жизни настоящий смысл. Ведь, по словам Монтеня, 
кто учит людей умирать, тот учит их жить.
Для психологов, философов, эзотериков, а также всех 
любознательных читателей, интересующихся вопросами смысла 
жизни и смерти. 

УДК 29

ББК 86.31

ISBN 978-5-9765-1807-0
© Волынская Л.Б., 2014
© Издательство «ФЛИНТА», 2014

содержание

Предисловие  ...................................................................................................................4

ПОчЕМУ МНЕ БЛИзКА ТИБЕТсКАя КНИгА МЕрТВых  ................ 7

ПрОцЕсс УМИрАНИя И ОТНОшЕНИЕ К сМЕрТИ  ........................19

НАчАЛО ПОсМЕрТНОгО сУщЕсТВОВАНИя — 
чИКАй-БАрДО  .........................................................................................................43

ПрОДОЛжЕНИЕ ПОсМЕрТНОй жИзНИ — 
хОНИИД-БАрДО  .....................................................................................................66

НАКАНУНЕ НОВОгО ВОПЛОщЕНИя — сИДПА-БАрДО .............100

сТрАшНый сУД  ..................................................................................................127

ПсИхОЛОгИя шЕсТИ МИрОВ сАНсАры  .........................................142

ВОПЛОщЕНИЕ В МИрАх сАНсАры  .......................................................196

заключение  ................................................................................................................205

ПрЕДИсЛОВИЕ

Если бы в россии в 90-х годах хх в. не произошли масштабные социальные изменения, я бы, скорее всего, никогда не познакомилась с Тибетской книгой мертвых. Это самое лучшее, 
к чему я получила доступ за последние двадцать лет. Мои родители так и умерли, не подозревая, что на свете существовала 
эта удивительная, ни на что не похожая книга. Будь им суждено встретиться с ней хотя бы перед смертью, я думаю, что им 
легче было бы умирать, а возможно, и посмертье их сложилось 
бы лучше. Ну а если бы они прочитали ее еще в расцвете своего 
земного существования, то помимо этого оставшаяся часть их 
жизни могла бы стать более осмысленной и счастливой. Даже 
если бы они не увидели в ней то, что увидела я, мне кажется, 
что я сумела бы донести до них свое восприятие.
Ну а мне повезло в этом отношении. Это большое счастье — 
встретить в жизни своего Автора, свою Книгу, найти обоснование и подтверждение своим выстраданным мыслям. И когда это 
произошло, то меня не смутили ни многочисленные названия 
буддийских божеств, ни их запредельно страшное по земным 
меркам поведение, которое может вызвать защитную усмешку у 
слишком рационального ума. я отчетливо видела за всем этим 
те психологические состояния, которые мы испытываем на земле. Конечно, они трансформированы и усилены условиями посмертного существования, но ведь по-другому и быть не может. 
И не так уж важно, в каких именно образах выплывет содержимое нашего сознания там — у каждого по-своему. Возможно, и 
не совсем в таких, как описано в Тибетской книге мертвых, поскольку эти образы характерны для буддистов. Но суть дела от 
этого не меняется. Наши земные переживания, надежды, страхи, радость и боль сами найдут подходящие для себя образы.

Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не 
только в подготовке к смерти. нет никакой необходимости 
умирать, чтобы воспользоваться ее советами. они настолько 
психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что 
ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа. И без преувеличения можно сказать, что это путь к Мудрости и счастью. согласно Тибетской 
книге, нас всех ожидает в конечном счете Освобождение, правда, далеко за пределами этой жизни — для этого потребуется 
еще много-много жизней. Данное учение помогает это сделать 
быстрее, не увязая в трясине бесконечных перерождений, сопровождающихся невежеством и непониманием причин своих 
страданий.
зачем я пишу свой комментарий, когда, казалось бы, уже 
все сказано в этой замечательной книге? Но оказывается, далеко не все интересующиеся этими вопросами думают так. Когда 
я рассказывала людям о Тибетской книге, то даже те, кто читал 
ее, почему-то не увидели в ней того, о чем я говорила, и недоуменно спрашивали меня, где я это в ней нашла. При этом в их 
глазах вспыхивал интерес. Как я выяснила в дальнейшем, для 
многих оказались препятствием названия тибетских (и вообще 
буддийских) божеств, их внимание выключалось в этом месте и 
дальше им становилось неинтересно. А другие не видели связи 
между земной жизнью и посмертной, им казалось, что все описанное в Тибетской книге мертвых не имеет никакого отношения к их сегодняшнему существованию. Когда же я указывала 
на эти связи и аналогии, они загорались и читали Книгу снова. 
А потом у нас случались очень интересные беседы об этих аналогиях, и многие говорили о необходимости написать об этом.
Много лет я не решалась писать свой комментарий. Мне 
казалось, что Тибетская книга не нуждается в нем. Но сейчас я 
уже так много говорила об идеях Тибетской книги со студентами, участниками психологических групп и просто со знакомыми и так много слышала пожеланий и даже просьб написать то, 
что я им рассказываю, что наконец созрела и приобрела уверенность на свое право интерпретировать и считать, что это интересно и нужно людям. я вижу свою задачу в том, чтобы связать 

содержание Тибетской книги с психологией нашей повседневной жизни, сделав ее тем самым более понятной и близкой. При 
этом я намеренно нигде не упоминаю названия буддийских божеств, чтобы не отвлекать внимание российского читателя непривычными терминами от главных ее идей.
Итак, за мной, читатель! Мы с вами вместе пройдем по столбовым дорогам и закоулкам нашего сознания, обращая особое 
внимание на опасные переходы и благоприятные возможности. 
Начнем восхождение прямо сейчас и продолжим его уже за 
пределами земной жизни.

ПОчЕМУ МНЕ БЛИзКА ТИБЕТсКАя 
КНИгА МЕрТВых

Мы все рождаемся в бессознательном состоянии и не помним своего появления на свет. сознание и память приходят к 
нам постепенно. Около трех-четырех лет ребенок впервые выныривает из хаоса, из океанских волн бессознательного и находит в себе островки сознания. Вот вынырнул первый островок 
памяти, связанный с ярким впечатлением в раннем детстве, а 
дальше опять провал. Потом второе эмоциональное воспоминание — и снова провал. Постепенно этих островков появляется все больше и больше, и вот они уже сливаются в одно целое, 
становясь сплошным материком. Правда, на этом материке памяти есть обширные белые пятна забытого, вытесненного из сознания. В основном это то, чего мы не хотим помнить.
Эти первые моменты пробуждения сознания и памяти обычно оказывают неизгладимое влияние на всю нашу психику в дальнейшем. С чем мы впервые столкнулись в этой жизни? Какие 
впечатления возникли от этого? Как мы ощутили вкус жизни? 
Возможно, в зависимости от этого, уже тогда закладываются 
основы будущего религиозного или атеистического мироощущения.
я на всю жизнь запомнила свое детское ощущение пробуждения из бессознательности. В ту пору одновременно с первыми проблесками сознания я отчетливо ощутила, что куда-то 
попала, попала в какой-то новый мир. Как будто до этого попадания я знала нечто другое. Нет, я не помнила никакой прошлой жизни, это было только ощущение, что я куда-то и зачемто поймана. Но память об этом ощущении ясно говорит мне 
всю жизнь, что моему бессознательному известно гораздо больше, чем сознанию. Поэтому я никогда не была атеисткой, хотя 
воспитывалась в пору самого что ни на есть махрового атеизма. 

Наверное, есть более фундаментальные влияния, чем насаждаемая в обществе идеология. В дальнейшем, когда на мои первоначальные впечатления от этого мира накладывалась государственная атеистическая пропаганда, она уже не могла на меня 
подействовать.
В возрасте около 10 лет я стала задумываться о смысле 
жизни. Помню, как неприятно поразила меня ее неизбежная 
ограниченность, обязательность смерти. Казалось, что смерть 
делает невозможным нахождение смысла, по крайней мере индивидуального смысла. Ведь если мы неизбежно уходим отсюда, то зачем тогда вся эта жизнь? И вообще, что мы все тут делаем? Окружающие говорили, что надо жить для других людей, 
но это тоже не казалось мне решением вопроса о смысле. Потому что сразу возникал другой вопрос: а они-то здесь зачем? 
Ответа не было, и я чувствовала, что его и в принципе быть не 
может. Отсюда появилось ощущение этого мира как «ненастоящего», как будто раньше я знала какой-то другой мир, который 
был действительно «настоящим». Многие советовали мне выбросить эти мысли из головы и «просто жить», но такое решение этого вопроса меня не устраивало. я чувствовала, что моя 
потребность в смысле жизни — вовсе не праздный вопрос, а потребность высокого уровня, возможно, лучшее, что во мне есть.
Когда в 4-м классе я начала изучать историю, мне стало до 
боли понятно, как легко одни царства и идеологии сменялись 
другими и, в свою очередь, уступали место следующим. я остро 
ощутила хрупкость всего существующего. Тогда же меня, 
 10-летнюю девочку, озарила радостная мысль, что и наша эпоха 
материализма — только временное явление. Конечно, ей на смену 
придет другая идеология, не такая примитивно-атеистическая. 
Вот только доживу ли я до этого — неизвестно. А мне хотелось 
жить не в столь атеистическом обществе. И опять возникал вопрос без ответа: почему и зачем я все-таки попала именно сюда?
я мысленно примеривала на себя разные эпохи, разные 
страны, представляла себя и пещерным человеком, и рабом, и 
патрицием, и особенно средневековым алхимиком. Вопреки 
разуму во мне жила глубокая необъяснимая убежденность в 
том, что прошлое не уходит, оно уходит только из этого мира и 

живет в других мирах, куда мы, по-видимому, еще попадем. Одномерность времени, его необратимость — это только для нашего мира, в котором мы все «пойманы». я обращалась со временем так, как другие поступают только с пространством: я по 
нему путешествовала и тем самым приобретала опыт существования в различных культурно-исторических условиях. Ведь и 
психологическая наука утверждает, что мы способны приобретать опыт не только в реальности, но и в воображении.
А может быть, я просто восстанавливала уже имевшийся до 
рождения опыт?
Сейчас, когда многие люди жалуются на свой удел, мне часто 
хочется их спросить: а разве лучше было бы родиться рабом в 
Древнем Риме? Или крепостным в России? Вся история насыщена страданиями, и какое у нас есть моральное право требовать 
для себя исключительно благоприятные обстоятельства появления на свет? Нам не дано их выбирать, но мы можем и должны работать над улучшением того, что нам задано свыше.
Такое мое мироощущение было очень близко к буддийскому понятию сансары, т.е. иллюзорного мира с позиции Высшей 
реальности или Нирваны. с этой абсолютной, вневременной 
точки зрения весь наш мир, будучи частью сансары, вообще не 
существует, он есть не что иное, как сон, как игра воображения. 
В мире снов, в мире иллюзий нет и в принципе не может быть 
абсолютного смысла. Но все же относительный, индивидуальный смысл для себя можно и нужно найти.
В Сансару попадают те, кто когда­то давным­давно, в незапамятные времена погнался за обманчивой мишурой чувственных наслаждений и свернул с истинного пути познания Бога или 
Абсолюта. Аналогичным образом мы часто ведем себя и в нашей 
теперешней жизни. Вместо трудного пути познания, работы и 
самодисциплины мы то и дело отвлекаемся на различного рода 
«игры»: откладываем со дня на день неприятные дела, ленимся, 
даем себе поблажки, переедаем для удовольствия и предаемся 
другим излишествам во вред здоровью, не говоря уж о курении, 
алкоголе и наркотиках. Так что представить себе, что мы, обитатели Сансары, когда­то серьезно оступились, свернув на тропинку «незаконных» удовольствий, не так уж трудно.

Но парадокс заключается в том, что погоня за удовольствиями приводит как раз к противоположному — к плохому мнению о себе и страданиям. Тем не менее изменить сложившиеся 
привычки для большинства людей очень трудно. Точно так же, 
только еще несопоставимо труднее нам теперь выбраться из 
призрачных миров Сансары. К ним нас притягивает привычная 
жажда жизни, чувственных наслаждений, стремление ощущать 
себя отдельной единицей.
Для нас совершенно немыслимо понять нереальность нашего мира, находясь внутри него, — сейчас он нам кажется очень 
даже реальным. В нем действительно существуют законы, с которыми мы обязаны считаться, иначе окажемся выброшенными за борт жизни. И нам важно иметь чувство реальности в повседневной жизни, особенно когда мы стремимся к достижению 
цели. Но иногда бывает полезно вспомнить и об иллюзорности 
этого мира. Если мы переживаем крушение наших надежд и планов, понимаем их полнейшую бесперспективность, утрачиваем 
все самое дорогое для нас, то ощущение нереальности этой 
жизни делает наши переживания не такими уж серьезными. Такой подход напоминает нам о временном характере всего 
происходящего, о том, что и наши сегодняшние страдания также не вечны. Взгляд со стороны позволяет относиться ко всему 
с юмором, в том числе и к самому себе. Это так называемое философское восприятие жизни, и оно очень помогает нам в тяжелые минуты и позволяет не возгордиться в моменты успехов.
И еще один вопрос страшно интересовал меня в отрочестве. 
что сделало меня такой, какая я есть? Ведь если бы я родилась 
в другом месте и при других обстоятельствах, возможно, я была 
бы не такой, как сейчас? Тогда что же составляет мое истинное «я»? Этот вопрос звучал во мне намного острее в моменты 
неудач, которые, как я уже в детстве чувствовала, бывают двух 
видов: разовые, случайные и многократные, закономерные. По 
всей видимости, первые нам неподвластны, а вторые связаны 
с нашим собственным поведением, с нашей сущностью и являются следствием повторяющихся однотипных ошибок. Увы, 
я ощущала, что среди моих устремлений есть не только такие, 
которые ведут к счастью, но и те, что, похоже, направляют меня