Современная религиозность как репрезентант и фактор социального развития

Федеральное казенное образовательное учреждение

высшего профессионального образования 

«Кузбасский институт 

Федеральной службы исполнения наказаний» 

Е. О. Гаврилов

Современная религиозность 

как репрезентант 

и фактор социального развития

монография

под редакцией доктора философских наук, профессора 

В. Н. Сырова

Новокузнецк, 2015

УДК 316.4
ББК 86

Г 12

Рецензенты:

заведующий кафедрой философии  Кемеровского государственного 

университета, доктор философских наук, профессор, 

член-корреспондент РАЕН В. П. Щенников;

заведующий кафедрой социологии, политических отношений и 

права Кемеровского государственного технического университета 

им. Т. Ф. Горбачева, доктор философских наук, профессор

В. М. Золотухин.

Гаврилов Е. О.

Г 12 
Современная религиозность как репрезентант и фактор 

социального развития
: монография / канд. филос.
наук 

Е. О. Гаврилов; под ред. д-ра филос. наук, проф. В. Н. Сырова. ––
Новокузнецк: ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 
2015 –– 263 с. 
ISBN 978-5-91246-062-3

В работе представлены результаты комплексного исследования 

способа, механизма, формы и направлений динамики религиозности как 
репрезентанта и фактора социального развития. Выявляются антропологические и социальные предпосылки современного религиогенеза. 
Раскрывается взаимосвязь религиозности и социальности в современном мире. Показана роль религиозного фактора в продуцировании и 
оформлении новой социальности. Особое внимание уделяется роли 
религиозной новации в социальном развитии.

Монография ориентирована на широкий круг специалистов, чья 

профессиональная деятельность связана с изучением современных 
социальных процессов.

УДК 316.4

ББК 86

Рекомендовано к изданию решением

Совета по научной и редакционно-издательской деятельности,

протокол № 6 от 30 июня 2015 года

ISBN 978-5-91246-062-3
© ФКОУ ВПО Кузбасский институт

ФСИН России, 2015

Оглавление

Предисловие
4

Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования 

социальности и религиозности
11

1.1. Проблема социальности в контексте классических и 

неклассических интерпретаций
11

1.2. Религиозность как предмет социально-философского 

исследования: многообразие исследовательских 
подходов
34

Глава 2. Антропологическое и социальное измерение религии 

как предпосылка экспликации смыслов религиозности
55

2.1. Социальное измерение религии: к постановке проблемы
55

2.2. Антропологические основания социального бытия 

и социальной роли религии
64

2.3. Многомерный характер социального бытия религии: 

преимущества мезоподхода
92

Глава 3. Религиозность как фактор социальной динамики
118

3.1. Характер отношения религиозности и социальности
118

3.2. Механизм религиогенеза как репрезентация и фактор 

социального развития
132

3.3. Религиозная утопия как форма генерации новой 

социальности
149

Глава 4. Современная религиозность как источник 

социального развития
168

4.1. Социальные условия динамики современной религиозности 168
4.2. Социальные характеристики современной религиозности
197

4.3. Современная религиозность: социальная роль и социальные 

проекты
225

Предисловие

Современное общество вступает в новую качественно иную по 

сравнению с предшествующими временами фазу своего развития. В ней 
неразрывно переплетаются ценности глобализации и стремление сохранить свою культурную обособленность, сциентистские и антисциентистские интеллектуальные проекты, традиции и новации, и, наконец, 
столкновение секулярной модели жизнедеятельности и масштабные 
искания сакрального основания бытия. Хаос картины социальной 
реальности порождает ощущение смыслового диссонанса, обостряет 
фрустрированность субъективных переживаний и императивно призывает весь потенциал философской рефлексии к прояснению основных 
тенденций нашего мира.

Универсум социальности –– безграничная Вселенная, но на ее 

просторах для исследователя особенно притягательным является тот 
сектор, где находят соприкосновение, пересечение, взаимопроникновение социальное и религиозное. Там, где происходят эти встречи, 
как правило, случаются события, тревожащие общественное мнение, 
притягивающие к себе живой интерес специалистов и широкой публики.
Этот интерес подогревается в частности тем, что позитивистские 
прогнозы относительно скорого увядания религии не подтвердились и 
мы, напротив, начиная как минимум с 60–70-х годов XX века и по 
настоящее время, наблюдаем нарастание религиозной активности. 
Причем она сопровождается не только бурным ростом новых, но и 
усилением социальной роли «старых» религий. Понимание причин, 
тенденций и перспектив таких трансформаций становится настоятельной задачей сегодняшнего дня. 

К сожалению, приходится констатировать наличие трудностей в 

использовании многих наработанных ранее познавательных средств, 
недостаток эвристичности проверенных временем теорий. Мир гуманитарной науки переживает процесс переосмысления классических 
парадигм, ищет оптимальные способы сочетания старых и новых 
подходов. От сформированного арсенала познавательных средств в 
значительной степени и будет зависеть понимание роли религиозных
явлений в формировании очертаний современного социального ландшафта. Все более становится очевидным, что исследование современных тенденций требует отхода от некоторых привычных когнитивных 
схем, активизирует поиск новых философских концептуализаций. 
Предполагаем,
что наша работа в определенной степени будет 

способствовать выработке необходимых и ожидаемых сейчас когнитивных моделей, раскрывающих суть современных процессов. 

Это особенно важно, потому что и само общество, и религия как 

ее важная часть представляют собой сложные, в некотором роде 
неуловимые объекты. Каковы их константы, в чем сегодня состоят их 
основные характеристики? Как религиозные трансформации соотносятся с социальными процессам? На эти и многие другие вопросы 
требуются своевременные ответы. 

Изучение условий и направлений динамики религиозности в 

современном мире предполагает внимание, как к проблемам исследования религии, так и общества. Мы полагаем, что литературу, которая 
посвящена изучению этих феноменов и оказалась необходимой в нашей 
работе, условно можно разделить на три группы. Во-первых, это труды, 
посвященные различным аспектам и элементам религии как продукту 
социального развития, эволюции некоторых качеств человека. Вовторых, это работы, основным объектом которых является общество и 
его элементы, подсистемы и процессы, а предметной конкретизацией ––
исследования феномена социальности во всей его многомерности. И 
наконец, в-третьих, это исследования, посвященные современным 
процессам взаимовлияния религиозного и социального. 

Рассмотрим первую группу источников. Религия стала объектом 

исследования достаточно давно. В трудах древних (Цицерон) и 
современных авторов (Э. Бэнвенист, И. Н. Яблоков и др.) мы встречаем 
анализ основных коннотаций этого латинского понятия и его аналогов в 
других культурах. Не преследуя цели охватить весь существующий 
массив исследований религии, остановимся только на основных 
направлениях и подходах, в которых религия рассматривается в 
различных аспектах. 

Здесь мы видим авторов, представляющих социологический 

(Э. Дюркгейм, А. Юбер, М. Мосс, А. Р. Рэдклифф-Браун, К. Маркс, 
М. Вебер, Т. Парсонс и др.) и психологический (З. Фрейд, Ч. Ломброзо, 
С. Гроф, В. Э. Пашковский, А. Г. Сафронов, Д. Крамер и Д. Олстед, 
Д. В. Ольшанский и др.) дисциплинарные подходы. Если в первом из 
них религия предстает как эпифеномен социальности, то во втором она 
редуцируется к психической активности человека.

Если же говорить о вариантах философской рефлексии, то можно 

отметить, что в рамках феноменологии (П. Д. Шпантепи де ла Соссе, 
К. П. Тиле, Р. Отто, Г. ван дер Леув, М. Шелер, М. Элиаде, А. Щюц, 
Й. Вах, Н. Смарт и др.), герменевтики (Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, 
Й. Вах, Х.-Г. Гадамер, П. Рикер и др.), экзистенциализма (М. Хайдеггер, 
К. Ясперс, Г. Марсель, М. Бубер и др.) и философии религии 
(О. Т. Ермишин, Е. И. Аринин) уже ставятся вопросы о ценности 
религиозного взгляда мир, о самобытности религии как социокультурного явления. 

В исследовательской литературе имела место и попытка сфор
мулировать синтетические познавательные программы, стремящиеся к 
комплексному рассмотрению религиозных явлений. Речь идет о 
религиоведении 
(А. Н. Красников,
М. Ю. Смирнов, 
И. Н. Яблоков, 

Е. С. Элбакян, С. И. Самыгин, В. И. Нечипуренко, И. Н. Полонская) и 
антропологии. Для них характерно стремление сочетать эвристический 
потенциал нескольких дисциплинарных подходов. Религиоведение 
нацелено на рассмотрение религии как явления, имеющего собственные 
аутентичные основания. В антропологии следует выделить собственно 
философскую антропологию (А. Гелен, М. Шелер, Х. Плеснер и др.) и 
антропологию религии (Э. Эванс-Притчард, Э. Лич, К. Леви-Строс и 

др.). В целом антропологический подход ориентирует на поиск 
оснований любых социокультурных явлений в имманентных качествах 
человека. 

Попытки постижения религии приводят некоторых исследо
вателей к поиску ее сущностных универсальных черт (В. Шмидт, 
Э. Тейлор, Н. Зедерблом, Р. Маретт и др.). Такие попытки подвергаются 
обстоятельной и достаточно убедительной критике с различных 
мировоззренческих позиций (Э. Эванс-Притчард, Н. Смарт, Р. А. Сегал, 
В. Е. Паден и др.). 

Поэтому более продуктивным видится анализ базовых харак
теристик религии в ее антропологических основаниях: религиозной вере 
(А. Б. Зубов, 
Д. И. Дубровский, 
А. И. Шафоростов, 
М. Бубер, 

Л. С. Франк, 
В. Франкл, 
А. М. Двойнин, 
М. Мамардашвили, 

Дж. Сантаяна, В. И. Красиков, У. Джеймс, Р. Бультман др.), представлениях о сакральном / сверхъестественном (Э. Дюркгейм, М. Мосс, 
Р. Отто, М. Элиаде, Р. Кайуа, М. Дуглас, Р Жерар, Л. Леви-Брюль, 
В. Н. Топоров, С. Н. Зенкин, Д. Ю. Куракин, К. А. Колкунова и др.), 
религиозном опыте (Г. Ньютон-Мэлони, Ф. Шлейермахер, П. Тиллих, 
У. Джеймс, 
Р. Отто, 
А. И. Ильин, 
С. Кьеркегор, 
А. Щюц, 

Б. Малиновский и многие др.). 

Вторая группа работ посвящена изучению общества, точнее 

анализу такого его среза, который фиксируется в понятии социальности. 
Мы полагаем, что для нашей цели эти исследования можно условно 
разделить на концепции представителей макроподхода, микроподхода и 
мезоподхода. Для представителей макропохода (Г. Гегель, К. Маркс, 
О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, А. Рэдклиф-Браун, Т. Парсонс, 
П. Сорокин, Р. Мертон, Р. Дарендоф, К. Леви-Строс и др.) общество 
детерминировано объективными по отношению к индивидам факторами, обладает жесткой структурностью и стабильностью форм. 
Представители 
микроподхода 
(М. Вебер, 
В. Дильтей, 
Э. Фромм, 

Ж.-П. Сартр, А. Щюц, П. Бергер, Т. Лукман, Г. Блумер, Г. Беккер, 
Г. Гарфинкель и др.), напротив, исследуют влияние духовного мира 
индивида, его поведения на состояние и динамику макрообъектов. 

Мезоподход к исследованию социальности, о котором следует 

сказать специально, видимо, не стоит рассматривать только как дополнение к двум, названным выше. Он представляет собой эвристически 
ценный, оригинальный ракурс предметной рефлексии, методологический тренд, подготовленный усилиями многих представителей 
неклассических социальных концептуализаций. 

Здесь свою важную роль сыграли, конечно, представители 

постмодернизма. Они подвергли критике традиционные схемы бинарных онтологических моделей, метафизических дискурсов и метанарративов, субъект-объектного деления (Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Бодрияр, 
М. Фуко, Р. Барт, Ю. Кристева и др.).

На формирование мезоподхода оказал существенное влияние и 

феномен так называемого лингвистического поворота. Он нашел 
отражение в социальных исследованиях, заставивших пересмотреть 

роль знака, символа и языка в репрезентации и развитии социальности 
(В. Гумбольдт, 
Э. Кассирер, 
К. Леви-Стросс, 
Л. Витгенштенн, 

Дж. Р. Серль, Ф. де Соссюр, Н. Хомский, Ж.-Ф. Лиотар, Э. Сепир, 
Б. Л. Уорф и др.). 

Своеобразной предтечей теорий мезоподхода следует считать и 

смещение исследовательского интереса к миру повседневности, в 
котором индивидуальное и коллективное находятся в слитном 
недифференцированном состоянии (Э. Гуссерль, И. Гофман, А. Щюц, 
У. Джеймс, Л. Витгенштейн и др.). 

Перспективы построения неклассических теорий социальности 

осмысливаются как зарубежными (Дж. Коулмен, Дж. Ритцер, М. Арчер, 
Р. Бхаскар, М. де Ланда, К. Контопоулос, Н. Моузелис, П. Штомпка и 
др.), так и отечественными специалистами (Ж. Т. Тощенко, В. А. Ядов, 
Г. Е. Зборовский, Л. Ю. Бронзино, В. А. Медведев, С. В. Климовицкий, 
О. С. Мантуров, В. Е. Кемеров и др.) и номинируются в статусе 
складывающейся познавательной традиции мезаподхода. 

Она представляет собой синтетическое образование, направлен
ное на отражение взаимосвязи уровней социальности. В рамках 
мезаподхода в качестве объекта изучения, содержащего одновременно 
субъективный и объективный компоненты, предлагаются коммуникации 
(Р. Барт, А. М. Пятигорский, Ю. Хабермас, К.-О. Апель, Н. Луман, 
Г. Г. Почепцов и др.), практики (М. Фуко, Э. Гидденс, П. Бурдье, 
К. Гирц, В. Тернер, К. Вульф, В. В. Волков, О. В. Хархордин и др.), 
фреймы (М. Минский, Г. Бейтсон, И. Гофман, В. С. Вахштайн), вещи 
(Б. Латур, Дж. Ло, К. Кнорр-Цетина) сети (М. Кастельс, Б. Уэлман, 
М. Грановеттер, Р. Берт, Р. Коллинз, А. В. Назарчук, Д. В. Мальцева, 
Н. В. Романовский, А. Г. Максутов, К. И. Шпара, Ю. В. Бондаренко, 
Е. А. Шенцева и др.) и т. п. 

Свидетельством влияния концепций неклассической социальной

мысли становится редукция понятия общества как метафизической 
целостности к понятию социальность, получающему все большее 
распространение, но не имеющему единого понимания. Социальность 
определяется 
как 
«взаимообусловленность» 
жизни 
людей 

(В. Е. Кемеров)1, синтез атомарного бытия индивидов и надындивидуальных структур (А. А. Грицанов)2, чувство общности, стадный 
инстинкт (Круглов А.)3, социальный навык или социальная роль 
(В. Зорин)4. 

1 Кемеров В. Е. Общество, социальное, социальность // Современный философ
ский словарь / под общ. ред. д-ра филос. наук, проф.
В. Е. Кемерова. 2-е изд., испр. и 
доп. Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург,
Москва, Минск, 1998. С. 595.

2 Грицанов А. А. Социальность // Всемирная энциклопедия: Философия / глав. 

науч. ред и сост. А. А. Грицанов. М.: АСТ, Минск: Харвест, Современный литератор, 
2001. С. 996–997.

3 Круглов А. Социальность рациональная и «зоологическая» // Психологос. 

Энциклопедия практической психологии. URL: // http://www.psychologos.ru/articles/ 
view/socialnost_racionalnaya _i_zoologicheskaya (дата обращения 10.10.2014).

4 Зорин В. Социальность // Евразийская мудрость от а до Я, толковый словарь. 

URL: // http://www.terme.ru/dictionary/470/word/socialnost (дата обращения 10.08.2013).

Третью группу составляют исследования, посвященные современ
ным закономерностям взаимовлияния религии и общества. Они 
интересны в том плане, что помогают уловить и зафиксировать 
неочевидные связи социо- и религиогенеза посредством формулирования обобщенной характеристики систем координат той среды, в которой 
они складываются. Эвристичными категориями для описания подвижного характера отношений между социальными и религиозными 
феноменами являются понятия социального пространства (Г. Зиммель, 
П. А. Сорокин, 
П. Бурдье, 
Э. Гидденс, 
А. Лефевр, 
З. Бауман, 

А. Ф. Филиппов) и социального порядка (Э. Дюркгейм, К. Маркс, 
Т. Парсонс). В рамках мезоподхода они понимаются как выражение 
изменчивости позиций субъектов социальных практик. 

Фиксация религиозной составляющей социальной динамики 

оказывается возможной при переносе акцентов с исследования социальности как таковой к религиозности как выражению ее культурного 
содержания. Категория религиозности может быть интерпретирована в 
ракурсах макро и микроподходов (Ч. Глок, Г. Ленски, Г. Зиммель, 
С. Д. Лебедев, И. Н. Яблоков, Е. В. Пруцкова), но для нас оказывается 
наиболее важной ее характеристика в рамках мезоподхода, а точнее в 
аспекте теории практик (К. Гирц, В. Тернер, М. Дуглас, К. Вульф и др.). 

Прояснению корреляции факторов социо- и религиогенеза в той 

или иной степени способствуют исследования, фиксирующие современные социальные трансформации, участие в них религиозной составляющей и эволюцию последней в результате адаптации к новым условиям. 
Прежде всего, стоит выделить труды, посвященные современному 
состоянию общества. Это теории, авторы которых стремятся зафиксировать наиболее значимые тенденции, нашедшие отражение в теориях 
«постиндустриального» или «информационного общества» (Ф. Машлуп, 
М. Маклюэн, Д. Белл, Э. Тоффлер, Е. Масуда, Р. Дарендорф и др.), 
«технократического общества» или «программируемого общества» 
(А. Турен), «общества знания» (П. Дракер), «общества риска» (У. Бек) 
«сетевого общества» (М. Кастельс) и др. В каждой из них выделяются 
специфические признаки новых нарождающихся отношений, угрозы 
социальной стабильности, препятствия на пути социального развития. 
Значимость этих теоретических обобщений состоит в формулировании 
продуктивных концепций и метафор –– прообразов новых форм 
социальности. 

Особо выделим тот круг источников, которые посвящены анализу 

факторов, напрямую влияющих на содержание современной религиозности. 
Это 
работы, 
раскрывающие 
содержание 
глобализации 

(М. Маклюэн, М. Кастельс, Дж. Ритцер, Э. Гидденс), ее влияние на 
религию (Д. А. Мещеряков, Ф. Фукуяма, Ж. Кепель, Г. М. Ахунова и 
др.), специфику научно-технического прогресса (К. Поппер, Т. Кун, 
И. Лакатос, 
П. Фейерабенд,
В. С. Степин), 
взаимодействие 
науки, 

техники и религии (Б. Рассел, Теяр де Шарден, Г. Кюнг), феномен 
религиозного 
плюрализма 
(Р. Старк 
и 
Р. Финке), 
формирование 

«общества потребления» (Э. Фромм, Г. Маркузе, Ж. Бодрияр, К. Д. Кнор

Цетина, 
Дж. Ритцер), 
массовой 
культуры 
(М.
Хоркхаймер, 

Д. Макдональд, К. Ясперс, П. Сорокин, Х. Ортега-и-Гассет, Ж. Бодрияр). 

Особого внимания заслуживают теории, включающие в число 

динамических аспектов социальности фактор утопии (К. Манхейм, 
Е. Шацкий, 
Т. И. Ойзерман, 
В. А. Чаликова, 
Н. В. Ковтун, 

А. И. Клибанов, Д. Уилсон, У. С. Бэйнбридж, М. Геллер, А. Некрич, 
Б. Г. Юдин и др.). Они позволяют раскрыть внутренний источник 
религиогенеза и фактор социальных изменений в лице религиозного 
утопизма.

Противоречивость тенденций современной религиозности под 

влиянием внешних обстоятельств и внутренних процессов фиксируют 
те работы, которые посвящены описанию процессов секуляризации 
(П. Бергер, 
Х. Кокс, 
Д. А. Узланер, 
Х. Блюменберг, 
Ю. Хабермас 

Л. Д. Нельсон, Э. ван дер Звеерде, Т. Лукман, Ю. Ю. Синелина) и те, 
которые 
анализируют 
феномен 
десекуляризации 
(Ю. Хабермас, 

П. Бергер, 
С. Хантингтон, 
Х. Казанова, 
Ж. Кепель, 
В. Карпов, 

М. Н. Эпштейн). 

Интерес 
вызывают 
исследования 
современного 
состояния 

религии, ее взаимосвязи с обществом, исследования новых религиозных 
движений, их доктринальных особенностей и культовых практик 
(У. С. Бэйнбридж, 
Р. Старк, 
Е. Г. Балагушкин, 
А. Баркер, 

С. И. Иваненко, А. Л. Дворкин, В. И. Красиков и др.). Но не в меньшей 
степени привлекают внимание и концепции, описывающие положение и 
тенденции развития традиционных религий в современном обществе, 
формы их адаптации в меняющемся мире (М. Эпштейн, Д. Смит, 
А. Кураев, Ж. Корм, Х. Казанова, П. Бергер, и др.). 

Несмотря на обширный материал, ряд вопросов остается 

открытым. Состояние непроясненности части проблем обусловлено как 
изменениями, которые происходят в наши дни и заставляют пересматривать многие общепринятые положения, так и ограниченностью 
некоторых классических подходов. Правда эту ограниченность следует 
рассматривать как оборотную сторону их эвристичности: акцентирование 
внимания 
на 
одних 
явлениях, 
невольно 
приводит 
к 

игнорированию других. Поэтому задача состоит в поиске оптимального 
сочетания элементов принятых сегодня на вооружение научноисследовательских программ. Правда, в ряду последних есть такие, 
применение которых требует осторожности. Речь идет о работах, 
страдающих выраженной мировоззренческой предвзятостью. Здесь 
водораздел проходит между современными авторами, тяготеющими к 
апологии 
религии 
(например, 
Д. Смит, 
М. Эпштейн, 
А. Кураев, 

А. Л. Дворкин и др.) и специалистами, стоящими на антиклерикальных 
атеистических позициях (А. И. Клибанов, Р. Доккинз, К. Хитченз, 
С. Харрис и др.). Несмотря на обилие аргументов за и против религии, 
вопрос о ее социальной роли остается открытым. 

Существующие предметные концептуализации, например в лице 

социологии и психологии, рассматривают религию в качестве вторичного эпифеномена, играющего определенную роль только в прояснении 

предмета данных наук, а попытки создания синтетических познавательных подходов –– религиоведения, философской антропологии ––
при всех своих положительных сторонах лишены внутренней целостности и дисциплинарной четкости. Повторимся, что ограниченность 
каждого из них компенсируется сильными сторонами. Поэтому 
основная задача, которая стоит перед тем, кто пытается использовать их 
наработки, предполагает поиск гармоничного сочетания, заложенных в 
них идей, полезных, в частности, для проведения нашего исследования. 

Оценивая работы, посвященные влиянию современных социаль
ных факторов на религию, отметим, что их авторы при всей масштабности своих идей ограничены тем, что преувеличивают значимость 
только одного из ряда факторов динамики религии в ущерб их 
комплексному рассмотрению. Мы постараемся показать, что каждый из 
распространенных сегодня подходов может продемонстрировать свой 
потенциал более полно только в синтетическом единстве с другими.

Теоретическая значимость исследования заключается в выработке 

объяснительных схем широкого круга общественных отношений, в 
содержательном наполнении понятий религиозности как социальной 
практики, уточнении характера отношения социо- и религиогенеза, 
выработке интерпретации религиозной
новации, преодолевающей 

ограниченность ряда устоявшихся подходов, в установлении характерных черт современной религиозности как репрезентанта меняющейся 
социальности, в определении и характеристике основных направлений 
религиозной динамики как процессов развертывания религиозных 
новаций. 

Практическая значимость исследования состоит в создании необ
ходимых условий формирования объемного видения происходящих в 
мире трансформаций сферы религиозных отношений в общесоциальном 
контексте. Отдельные положения могут быть использованы в практике 
преподавания таких предметов как религиоведение, социальная 
философия, социология и др.

Структура работы соответствует поставленным задачам и 

воспроизводит логику их последовательного разрешения. Монография 
состоит из введения, четырех глав и заключения.