Политика России на Среднем Востоке во второй половине XIX в.

Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Московский педагогический государственный университет»

О. А. Никонов

ПОЛИТИКА РОССИИ
НА СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.

Монография

МПГУ
Москва • 2014

УДК 94(47)
ББК 63.3(2)511
 
Н644

Рецензенты:
М. Ю. Золотухин, доктор исторических наук, профессор 
Л. М. Ляшенко, кандидат исторических наук, профессор 

 
Никонов, Олег Александрович.
Н644  
Политика России на Среднем Востоке во второй половине XIX в. : 
Монография / О. А. Никонов. – Москва : МПГУ, 2014. – 140 с.

 
 
ISBN 978-5-4263-0156-6

 
 
В монографии рассматривается деятельность правительственных и деловых кругов России, направленная на укрепление политического и экономического влияния империи в регионе Каспийского моря, Иране, Афганистане, 
арабских землях Персидского залива и ханствах Средней Азии.
 
 
На основе широкого круга источников и архивных документов из фондов 
Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) автор анализирует процесс становления 
и условия реализации внешнеполитической концепции России на Среднем 
Востоке. Особое внимание уделено русско-английскому соперничеству в контексте развития международных отношений в регионе.
УДК 94(47) 
ББК 63.3(2)511

ISBN 978-5-4263-0156-6 
© МПГУ, 2014
 
© Никонов О. А., текст, 2014

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

ГЛАВА I. 
ИРАН И ЗАКАСПИЙСКИЙ КРАЙ В ПОЛИТИЧЕСКИХ ПЛАНАХ 
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9

§1. Состояние дел Российской империи в Каспийском регионе 
к середине XIX в.  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9

§2. Инициативы Российской империи по восстановлению 
экономических отношений в прикаспийских землях  . . . . . . . . . . . . . 24

§3. Участие предпринимателей центральной России в расширении 
коммерческих связей с Ираном . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41

ГЛАВА II.
ВЫХОД РОССИИ ИЗ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА 
НА СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ В ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX В. . . . . . . . 54

§1. Политические маневры русской и британской дипломатии 
в Иране в 50–70-е гг. XIX в. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54

§2. Герат, Афганистан и среднеазиатские ханства в политических 
планах российской и британской дипломатии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 66

§3. Укрепление российских позиций на Среднем Востоке 
в последней трети XIX в. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92

§4. Инициативы российского правительства в Персидском заливе . . . 115

ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 127

БИБЛИОГРАФИЯ  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 133

ВВЕДЕНИЕ

Вторая половина XIX в. стала во многом определяющей как 
для афро-азиатских стран, так и для ведущих держав мира. Для 
первых это был период почти полной утраты политической и экономической самостоятельности, для вторых – временем завершения колониального раздела и приспособления экономических 
и политических потенциалов захваченных территорий для собственных нужд. Российская империя не осталась в стороне от этих 
процессов. Победив наполеоновскую Францию (1814 г.), Турцию 
(1829 г.) и Иран (1828 г.), Россия реализовала свои европейские 
и азиатские амбиции. Это позволило ей занять ключевую позицию и возможность глобально влиять в торгово-экономическом 
и в политическом плане как на развитие ситуации в Европе, так 
и в Азии. Закрепленные юридическими документами преимущества (шомонийский, венский, адрианопольский, туркманчайский 
договоры) обеспечивали Российской империи свободу маневра 
в Европе и на всем Среднем Востоке. Достижение гегемонии 
предполагало установление господства России в стратегических 
пунктах Кавказа, Ирана, Средней Азии и объединявшего их Каспийского моря.
Вместе с тем изучаемый период начался для Российской империи крайне неудачно. Последовательное стремление коррелировать восточный курс с европейскими задачами, рассматривать 
собственные цели сквозь призму союзнических перспектив завело внешнюю политику России на Среднем Востоке в тупик. Поражение в Крымской войне и репрессивные меры в отношении 
Петербургского кабинета со стороны стран-победительниц в значительной степени отрезвили правительство и политическую 
элиту империи. Сложившиеся обстоятельства обусловили пересмотр Россией задач, целей и методов региональной политики. 
Именно в это время понятие государственных интересов обрело, 
наконец, конкретное содержание, а внешняя политика государства очистилась в основном от авантюрных решений и целей.

ВВЕДЕНИЕ

Защита государственных интересов является одной из старейших и наиболее важных функций любого государства. Начиная 
с военных походов и заканчивая установлением межгосударственных соглашений, создающих правовое пространство для обеспечения этих интересов, государства следовали по этому пути. Понятие 
государственных интересов не является статичным – они эволюционируют в зависимости от конкретно-исторических (локальных) 
и геополитических условий (военно-стратегических, экономических и т. п.), сохраняются или исчезают. Именно во второй половине 
XIX в. в восточном курсе внешней политики России определилась 
главная цель – геостратегическое укрепление империи в АзиатскоКаспийском регионе.
В это время укрепляются основы для устойчивого развития дипломатических и экономических связей России с Ираном (Персией), утверждаются позиции империи в Закавказье и в бассейне Каспийского моря. Северные провинции Ирана превращаются в плацдарм для политического и коммерческого проникновения России 
в восточные и южные провинции Ирана, в закаспийские ханства, 
Афганистан и в центрально-азиатские районы, впервые появляются возможности непосредственного выхода к берегам Персидского 
залива.
Рассмотрение разнообразных сторон деятельности российской 
дипломатии, правительственных и деловых кругов страны, направленных на создание устойчивых экономических и политических 
отношений со странами Центральной Азии и Среднего Востока 
в целом не утратило своей научной новизны до сегодняшнего дня. 
С одной стороны, такой интерес обусловлен как самим ходом исторического развития региона, так и сохранением здесь стратегического и геополитического значения России как ключевого субъекта 
международных отношений.
С другой стороны, анализ формирования восточной политики 
Российской империи в регионе представляет несо мненную актуальность, так как помогает объективному исследованию и частичному 
переосмыслению сложившихся проблем в строи тельстве российских внешнеполитических и военно-стратегических планов в Центрально-Азиатском регионе. В теоретическом плане изучение вопросов межгосударственных отношений позволяет выделить исторические закономерности их развития и стагнации.

Никонов О. А. ПОЛИТИКА РОССИИ НА СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.

Для современной России этот аспект особенно важен, поскольку после образования Российской Федерации во внешней политике 
государства как основной определился европейский вектор. Ориентированность внешнеполитической деятельности РФ исключительно на «западные стандарты» нанесла существенный ущерб как на 
арене Среднего Востока в целом, так и в Иране в частности. «Западная» ориентированность российской политической элиты проявилась в памятной записке Гора – Черномырдина об отказе России выполнять контракты в области военно-технического сотрудничества 
(1995 г.) и в «Концепции внешней политики РФ 2000 г.», в соответствии с которой Иран был выведен за рамки приоритетного направления восточной политики. Эти шаги, как и присоединение РФ к резолюциям СБ ООН 2006, 2007 и 2008 г. о введении ограничительных санкций, Иран воспринял как вмешательство в его внутренние 
дела. Не случайно, что проведенные в 2010 г. опросы интернет-респондентов показали, что 95% иранцев настроены антироссийски1. 
Укрепление связей с этим государством – а на современном этапе 
Иран серьезный стабилизирующий фактор международных отношений в регионе, – объективная необходимость, а значит, требуется, 
как и 150 лет назад, значительная корректировка внешнеполитических шагов и ориентиров.
Не менее актуальной представляется попытка исследования 
причин возникновения англо-русского соперничества на Среднем Востоке – в северо-восточных провинциях Ирана, особенно в Астрабадском заливе Каспийского моря и примыкающих 
к нему прикаспийских землях, и в Афганистане. Комплексный 
анализ этих вопросов позволяет более пол но представить картину образования военно-политических и экономи ческих союзов и противостояний, а также основы строительства долговременных внешнеполитических планов ведущих европейских 
держав на Востоке в течение XIX в.
Не меньший интерес представляют усилия правящих и влиятельных коммерческих кругов Ирана и среднеазиатских государственных объединений в установлении и сохранении дипломатических 
и экономических связей с Российской империей. Эти недостаточно 
изученные проблемы стали предметом анализа предлагаемой чита
1 
Дунаева Е. В. Иран и Россия в современной геополитике // Восток (Oriens). 2012. № 4. 
С. 79.

ВВЕДЕНИЕ

телям публикации. В ней особое внимание уделено показу усилий 
внешнеполитического, коммерческого и финансового ведомств российского правительства по использованию бассейна Каспийского 
моря и Ирана для распространения экономической и политической 
гегемонии империи в странах и терри ториях Средней Азии и Среднего Востока.
Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XIX в., когда утвердились приемы и методы внеш неполитического 
и экономического воздействия на сопредельные госу дарства, позволившие России занять доминирующее место в регионе.
Территориальные рамки исследования включают страны Среднего Востока, прежде всего Иран и Афганистан, среднеазиатские 
ханства – Бухару, Хиву, Коканд, туркменские террито рии.
Вопросы формирования политики Российской империи на Среднем Востоке нашли отражение в исторической литера туре. Внимание исследователей привлекли проблемы торгово-экономических, 
военно-политических и дипломатических взаимоотно шений России и Ирана, а также попытки российского правительства проникнуть на политическую и торговую арену Афганского государст ва. 
В предлагаемой читателю работе учитываются результаты исследований отечественных (C. Л. Агаева, С. М. Алиева, И. О. Жигалиной, 
Н. С. Киняпиной, В. В. Корнеева, Н. А. Кузнецовой, Н. Г. Кукановой, Н. М. Мамедовой, А. Е. Снесарева, Н. А. Халфина, Е. Л. Штейнберга и др.) и иностранных (С. К. Риштия, М. Г. Губара, М. Рустема, Ч. Иссави, Р. Вотерфильда, М. Р. Годе, Н. Кидди и др.) авторов, 
прямо или косвенно обращающихся к рассматриваемым вопросам. 
Некоторые авторы монографических и статейных публика ций отмечают возросший интерес к Центрально-Азиатскому региону со 
стороны западноевропейских держав и особо выделяют англо-русское военно-политическое соперничество в стратегически важных 
для России рай онах Среднего Востока.
Автором настоящей работы учтены основные положения и выводы, содержащиеся в опубликованных исследованиях, изучены 
материалы периодических изданий по теме исследования, использованы публикации официальных документов, статистических обзоров и отче тов, а также мемуарные записки, письма, очерки и отчеты представите лей российских государственно-административных, 
военных и дипло матических учреждений.

Никонов О. А. ПОЛИТИКА РОССИИ НА СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.

Источниковая база исследования весьма обширна. Основной 
массив документов представлен материалами, находящимися в фондах российских государственных архивов. Документы из хранилищ 
Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Архивного 
Департамента МИД Российской Федерации (АВП РФ) значительно 
расширяют исследовательскую базу и позволяют восполнить многие пробелы, существующие в исторической науке. Необходимые 
документы для решения исследовательских задач сосредоточены 
в фондах АВПРИ: «Персидский стол», «Миссия России в Персии», 
«Политархив», «Санкт-Петербургский Главный Архив». По истории коммерческих отношений были использованы отдельные дела 
и документы из фондов РГАЭ: «Банк для внешней торговли СССР 
(Внешторгбанк)» и «Народный Комиссариат Внешней Торговли 
(НКВТ)». Отдельные дела по истории международных отношений 
в Средней Азии хранятся в фонде «Военно-учетный архив» РГВИА. 
Часть документов мало изучена, часть впервые вводится в научный 
оборот.

ГЛАВА I. 
ИРАН И ЗАКАСПИЙСКИЙ КРАЙ 
В ПОЛИТИЧЕСКИХ ПЛАНАХ 
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

§1. СОСТОЯНИЕ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ 
В КАСПИЙСКОМ РЕГИОНЕ К СЕРЕДИНЕ XIX В.

К середине XIX в. в реализации внешнеполитической концепции 
Российской империи на Среднем Востоке наметился определенный 
застой. На протяжении полуторастолетней истории внешнеполитических и внешнеэкономических отношений империи со странами Каспийского региона Россия рассматривала Иран, кавказские 
и среднеазиатские ханства (Хива, Бухара) как собственную сферу 
влияния и потенциальный плацдарм для проникновения в соседние 
государства: Китай, Афганистан, Индию, княжества Персидского 
залива. Стагнация внешнеполитических и внешнеэкономических 
контактов возникла как результат разнонаправленных тенденций 
внешней политики николаевской России, стремившейся увязать воедино восточные и европейские интересы государства. В результате 
подобной политики к середине XIX в. Россия подошла обремененная грузом накопившихся проблем и последствий необдуманных 
политических шагов на европейской и кавказской арене. Вместе 
с тем нельзя отрицать и наличие большого потенциала для развития 
и укрепления связей с сопредельными государствами, базирующегося на очевидных военных, политических и коммерческих успехах 
первой трети XIX в.
С одной стороны удалось в полной мере воспользоваться результатами военных побед, закрепленных статьями Гюлистанского 
(1813 г.) и Туркманчайского (1828 г.) договоров, превративших империю в единственную военную силу на Каспийском море. Организация в 1844 г. в одностороннем порядке постоянного крейсерства 

Никонов О. А. ПОЛИТИКА РОССИИ НА СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.

военных кораблей Каспийской флотилии на о. Ашур-Аде открывало широкие перспективы для развития отношений с Закаспийским 
краем, северо-восточным Ираном и Афганистаном. Хотя в инструкции Главного Морского штаба вновь назначенному командиру – капитану I ранга Путятину, значилось водворение «строгого полицейского надзора в Каспийском море» и пресечение «хищничества туркмен, безнаказанно производящих грабежи в персидских владениях 
и простирающих нередко дерзость на наших промышленников»2, 
истинная цель организации крейсерства было понятна как шахским 
властям, так и иностранным дипломатам. Наиболее откровенно по 
этому поводу спустя 20 лет высказался граф В. Бобринский: «...положить конец фантастическим притязаниям Персии на острова Каспийского моря»3.
Регулярное пароходное сообщение, открытое в навигацию 
1846 г. еще более упрочило позиции Российской империи в регионе. 
Два военных судна «Ленкорань» и «Куба» осуществляли перевозки 
гражданских грузов и пассажиров по маршруту Астрахань – Порт 
Петровский – Баку – о. Сары (близ г. Ленкорань) – Астрабад4. За 
первый год навигации было осуществлено 10 рейсов. Пароходное 
сообщение было намного выгодней старых караванных маршрутов, поскольку путь в один конец занимал по времени чуть более 
3 суток5. Стабильный спрос на транспортные услуги со стороны 
российских оптовиков позволил провести реорганизацию пароходного маршрута и приблизить морские стоянки к основным сырьевым рынкам. В 1848 г. российские суда стали ходить по новому 
пути: Бирючья коса – Петровское укрепление – Дербент – Баку – 
о. Сары – Энзели – Астрабад6. Было составлено расписание, в соответствии с которым корабли из Астрахани регулярно отправлялись 
1 и 15 числа каждого месяца. В последующие 1849–1852 гг. по этому маршруту ежегодно совершалось по 13 рейсов пароходов с грузами и пассажирами7.
Укрепление в Астрабадском заливе и на южно-каспийском берегу позволили российской стороне инициировать торговую де
2 
АВПРИ. Ф. 194. Оп. 1. Д. 259. Л. 9–9об.
3 
Там же. Ф. 144. Оп. 488. Д. 383. Л. 17об.
4 
Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 238. Л. 334.
5 
Там же. Л. 336.
6 
Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 351. Л. 14–14об.
7 
Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 457. Л. 2–55.