Самообольщение

А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

САМООБОЛЬЩЕНИЕ 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

САМООБОЛЬЩЕНИЕ 

Один умный, всеми уважаемый участковый пристав имел одну 
дурную привычку, а именно: сидя в компании, он любил кичиться своими дарованиями, которых, надо отдать ему полную справедливость, было у него очень много. Он кичился своим умом, 
энергией, силой, образом мыслей и проч. 
– Я силен! – говорил он. – Хочу – подкову сломаю, хочу – человека с кашей съем... Могу и Карфаген разрушить и гордиевы 
узлы мечом рассекать. Вот какой я! 
Он кичился, и все ему удивлялись. К несчастью, пристав не 
кончил нигде курса и не читал прописей; он не знал, что самообольщение и гордость суть пороки, недостойные благородной 
души. Но случай вразумил его. Однажды зашел он к своему другу, старику брандмейстеру, и, увидев там многочисленное общество, начал кичиться. Выпив же три рюмки водки, он выпучил 
глаза и сказал: 
– Глядите, ничтожные! Глядите и разумейте! Солнце, которое 
вот на небеси с прочими светилами и облаками! Оно идет с востока на запад, и никто не может изменить его путь! Я же могу! 
Могу! 
Старик брандмейстер подал ему четвертую рюмку и заметил 
дружески: 
– Верю–с! Для человеческого ума нет ничего невозможного. 
Сей ум всё превзошел. Может он и подковы ломать, и каланчу до 
неба выстроить, и с мертвого взятку взять... всё может! Но, Петр 
Евтропыч, смею вам присовокупить, есть одно, чего не может 
побороть не только ум человеческий, но даже и ваша сила. 
– Что же это такое? – презрительно усмехнулся самообольщенный. 
– Вы можете всё пересилить, но не можете пересилить самого 
себя. Да–с! «Гноти се автoн», – говорили древние... Познай самого себя... А вы себя ни познать, ни пересилить не можете. Против 
своей природы не пойдешь. Да–с! 
– Нет, пойду! И себя пересилю! 
– Ой, не пересилите! Верьте старику, не пересилите! 
Поднялся спор. Кончилось тем, что старик брандмейстер повел гордеца в мелочную лавочку и сказал: 

2 

– Сейчас я вам докажу–с... У этого вот лавочника в этой шкатулке лежит десятирублевка. Если вы можете пересилить себя, то 
не берите этих денег... 
– И не возьму! Пересилю! 
Гордец скрестил на груди руки и при общем внимании стал 
себя пересиливать. Долго он боролся и страдал. Полчаса пучил 
он глаза, багровел и сжимал кулаки, но под конец не вынес, машинально протянул к шкатулке руку, вытащил десятирублевку и 
судорожно сунул ее к себе в карман. 
– Да! – сказал он. – Теперь понимаю! 
И с тех пор он уж никогда не кичился своей силой.