Знаменитые любовницы 17 и 18 века. Часть 2

        ЗНАМЕНИТЫЙ



    XVII И XVIII В®НА.





СОЧИНЕН1Е


Фодора ДЗелся:.


ЧАСТЬ II.





                сйктшжт.




Въ печатай В. Головина, у Владим1рской д. Фредерикса, № J5.
1868.

О ГЛ АВ ЛЕ HIЕ

Мадемоазель L’ange, графики Дюбарри........ 1
Графиня Мар1я Аврора Кёнигемаркъ. . .40
Граоиня КозелЬ'...........................170
Софья Доротея. (Придворная истор!я).......238

МАДЕМОАЗЕЛЬ L’ANGE, ГРАФИНЯ ДЮБАРРИ.
                 ----- «
  Разсказываютъ, что, когда т-бло покойной маркизы де-Помпадуръ выносили изъ версальскаго замка, въ которомъ она скончалась, Людовпкъ X.V будто-бы сказалъ окружавшей его свит'Ь: «Сегодня маркиза будетъ им'Ьть дурную погоду для своего путешествия». Во всякомъ случай, такъ-ли это, не такъ-ли, положительно вгЬрно од-накожь то, что смерть своей Фаворитки Людовикъ нисколько не оплакивалъ. Впро-чемъ, къ проявлению подобной чувствительности онъ уже сталъ неспособенъ. Сердце его одеревенело и высохло; оно не знала ни чувства раскаяюя, ни чувства любви въ ближнему, какъ ихъ проявплъ
Ф. Se.n. 11.                1

Людовикъ XIV, при своей кончинТ,. Но въ ум'Ь его, должно быть, пробегало уже смутное предчувств!е о будущей, готовящейся революцхи, когда онъ выразился объ энци-клопедистахъ: «эти люди погубить государство». Но онъ, разумеется, думалъ, что все это свершится не при немъ, а когда-нибудь поел* него. Такъ стоило-ли ему заботиться, чтобъ предупредить такое несчасйе!...
  Тоже самое было и при смерти наследника, когда онъ былъ вынужденъ признать права его за молодымъ принцемъ, сделавшимся впосл’бдствш изв'Ьстнымъ подъ име-иемъ Людовика XVI, и тогда это смутное предчувствие выразилось у него въ сдВ-дующихъ словахъ, сказанныхъ съ тяже-лымъ вздохомъ: «Бедная Франщя! У тебя 55-ти л^тий король и 11-ти л'Ьтшй насл'Ьд-никъ!»
  . Но этотъ смертный случай не былъ единственный въ его дом4: вскоре скончалась и молодая наследница, а двъ недели спустя п сама королева, Mapia Лещинская. Въ луч

шую пору молодости своей, она сказала однажды, что Франщя, поелФ царетванебесна-го, самая лучшая страна. Но какъ мало счастья и радостей нашла она въ этой страна! Какая ничтожная доля надеждъ, съ которыми она вступила на престолъ Франции, осуществилась для неянаэтомъ трон'Ы «Падемте ницъ предъ всемогущимъ Создателемъ и возблагодаримъ господа Бога!» восклик-нулъ ея отецъ, получивъ предложение Людовика, искавшаго руки его дочери. Но, увы! оказалось, что незачто было благодарить... Неужели за безсонныя ночи, за жизнь, полную горя, или за блескъ и велич!е, при-крывавппе слезы!.. Вероятно, если бы Ста-ниславъ и его дочь могли въ то время предвидеть будущее, они отклонили бы предложение, которое не осчастливило ихъ, но только польстило ихъ самолюбпо. Какой-нибудь б’Ьдный капптанъ, но челов'Ькъ' съ правилами, осчастливилъ - бы ихъ болФе, ч'бмъ король Франции онъ любить бы избранную имъ подругу жизни, быль бы В’В
1-

ренъ ей и заботился бы объ ея счастьи. А радость семейнаго счастья состоитъ едиствен-но въ искренно-любящемъ сердцЪ; любящее же сердце гораздо выше всякаго блеска и суетной роскоши.
  «Любящее сердце выше всего этого блеска», вздыхая, говорила она, при вид'Ь Людовика XV, погибающаго въ омут* распутной жизни. И надобно-ли дивиться ея душевному настроенно, когда вся задача ея жизни состояла въ томъ, чтобы скрывать слезы душевныхъ страдашй и огорчений? Мы полагаемъ, что дивиться тутъ нечему, и понимаемъ, почему она даже радовалась приближешю своей кончины. Kaida радости могла сулить ей жизнь?... Ея отецъ, ея сынъ, невестка и внукъ — вс£ покоились уже въ могил'Ь; Франция была раззорена, и Людовикъ XV разлюбилъ ее. Чтожь оставалось ей на cBfcTi? Неужели одн"Ь слезы, вздохи, грусть и молитвы?... Она устала страдать и желала успокоиться на в^ки. Наконецъ этотъ вечный покой былъ да-

- 5

'рованъ ей — 25 тонн 1768 года она скончалась.
  Людовикъ XV показалъ видъ, что грустить по' ней. Онъ пошелъ въ комнату покойницы, обнялъ бездыханный трупъ ея и сказалъ: «я долженъ оплакивать ее». Ла-кретель въ своемъ сочинении: Исторья Франции въ XVIII столетья, утверждаетъ даже, что онъ действительно плакалъ: «Въ течете нФсколькихъ дней онъ оплакивалъ королеву, окруженный своими дочерьми, и углубленный въ свои мрачный думы».
  Между тЬмъ, «пробужденье было постыдное», присовокупляете вс.гЬдъ за т&мъ тотъ же авторъ, потону что Людовикъ непосредственно поел* того вдался еще сильнее въ омутъ постыднФйшаго разврата. «Олени! иаркъ» сделался многолюднее, чЪмъ когда-либо. Соблазненный нимфы лежали голыя на лужкахъ, въ бесЬдкахъ, на дер-новыхъ скамьяхъ и вреслахъ, повсюду, гд’Ь ихъ могли отыскать нескромные взоры, словно нестыдливыя статуи временъ «ро

коко» сошли съ своихъ пьедесталовъ, чтобы утешить Людовика. Юнона садилась къ нему на колена, говоря: «ут'Ьшься и не горюй!» Венера влекла его на свое ложе и упоенный монархъ забывалъ въ объяпяхъ ея весь мхръ. «Стоитъ-ли думать о смерти, о государств^, о революции!» воскли-цалъ онъ въ татя блаженныя для себя минуты. «Не будемъ объ этомъ думать! Посл-б насъ свершись хоть всемирный по-топъ; намъ до него нТ>тъ д’бла! Мы же теперь станемъ наслаждаться жизнйо, въ объ-яияхъ нашихъ очаровательницъ и пре-лестницъ!»
  Изъ числа зтихъ посл’Ьднихъ самою замечательною была молоденькая швея, маленькая девица L’ange (ангелъ), которая прюбр^ла впосл'Ьдствги громкую известность подъ именемъ граоини Дюбарри. Девица L’ange была дитя народа, котораго уже коснулся развратъ нравовъ. Чаша оказалась уже переполненною... Пока такому разврату съ усерд!емъ служили герцогини,

графини, баронессы и маркизы, съ придачею Фрейлинъ вс'йхъ оттйнковъ, государство могло еще существовать, потому что въ составе своего организма оставались еще здоровым, неповрежденный массы, но когда и эти здоровый массы оказались тронутыми общею заразою, то иного исхода такому печальному положешю делъ целой нащи не было, кроме револкшди.
  Девица L’ange, сделавшаяся поел® маркизы Помпадуръ любовницей короля, принадлежала къ низшему классу народа. Пока въ дочеряхъ этого слоя гражданскаго общества мысль сделаться Фавориткою короля была идеей несбыточной, а следовательно и не заманчивой и не соблазнительной, до тйхъ поръ и наибольшая часть почвы страны была благонадежна и крепка, и могла поддержать прочность всего государства. Но когда и эта единственная опора страны была вовлечена въ развратъ, когда и тамъ добродетельна находила yate себе пргюта, тогда стало яснымъ, что канунъ политиче-

сваго и сопдальнаго переворота былъ блп-зокъ, и что вакханал1ямъ и орпямъ вре-менъ Людовиковъ XIV и XV наступаетъ грозный и решительный конецъ.
  Предвестниками такого близкаго конца былъ разгаръ страстей, разливппйся и въ мелкомъ городскомъ сословья, по примеру высшихъ СФеръ. Царицею этихъ oprift п иступленныхъ вакханалий сделалась девица L’ange, та знаменитая графиня Дюбарри, которая была известною Фавориткою Людовика XV, въ духе которой написана nieca Бомаршэ, названная имъ «Свадьбой Фигаро». Она пьянствовала, орала, употребляла подлейппя выражения и острила самымъ неприличнымъ образомъ; словомъ, она явилась со всеми слабостями и пороками той среды, къ которой принадлежала по своему происхождетю, но за то и со всеми прелестями этой среды. Она была мягкаго нрава; взоръ ея светился улыбкой; рос-кошй стана очаровательна, отъ него веяло здоровьемъ и свежестью. Интерес-