Леди Макбет Мценского уезда

Б и б л и о т е к а Р у с с к о й К л а с с и к и

Н.С. Лесков 
 

ЛЕДИ МАКБЕТ 
МЦЕНСКОГО 
УЕЗДА

Н.С. Лесков 
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

ЛЕДИ МАКБЕТ 
МЦЕНСКОГО УЕЗДА 

 
 
 
 

ПОВЕСТИ, РАССКАЗЫ, ОЧЕРКИ 
 

 
 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2015 

 1

УДК 822 
 
ББК 84(2 Рос=Рус) 
Л50 

    
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Лесков Н.С. 
Леди Макбет Мценского уезда. — М.: ИНФРА-М, 
2015. — 48 с. — (Библиотека русской классики) 
 
ISBN 978-5-16-104548-0 
 

ББК 84(2 Рос=Рус)

© Оформление. ИНФРА-М, 2015 
ISBN 978-5-16-104548-0 

Подписано в печать 27.08.2015. Формат 60x90/16.  
Гарнитура Times New Roman.  Бумага офсетная. 
Тираж 500 экз. Заказ № 
Цена свободная. 
 
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1 
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29 
E-mail: books@infra-m.ru                 http://www.infra-m.ru 
 

 
2 

СОДЕРЖАНИЕ 

ЛЕДИ МАКБЕТ МЦЕНСКОГО УЕЗДА...............................4 

Глава первая ..............................................................................4 
Глава вторая ..............................................................................6 
Глава третья...............................................................................9 
Глава четвертая.......................................................................11 
Глава пятая ..............................................................................13 
Глава шестая............................................................................13 
Глава седьмая..........................................................................20 
Глава восьмая..........................................................................25 
Глава девятая...........................................................................27 
Глава десятая...........................................................................30 
Глава одиннадцатая................................................................33 
Глава двенадцатая...................................................................35 
Глава тринадцатая ..................................................................38 
Глава четырнадцатая ..............................................................40 
Глава пятнадцатая...................................................................44 

 3

ЛЕДИ МАКБЕТ МЦЕНСКОГО УЕЗДА 

 
 
 
 
«Первую песенку  
зардевшись спеть.» 
Поговорка 
 
 
 

Глава первая 

 
Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что, как 
бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них 
никогда не вспомнишь без душевного трепета. К числу таких характеров принадлежит купеческая жена Катерина Львовна Измайлова, разыгравшая некогда страшную драму, после которой 
наши дворяне, с чьего-то легкого слова, стали звать ее леди Макбет Мценского уезда.  
Катерина Львовна не родилась красавицей, но была по наружности женщина очень приятная. Ей от роду шел всего двадцать 
четвертый год; росту она была невысокого, но стройная, шея 
точно из мрамора выточенная, плечи круглые, грудь крепкая, носик прямой, тоненький, глаза черные, живые, белый высокий лоб 
и черные, аж досиня черные волосы. Выдали ее замуж за нашего 
купца Измайлова с Тускари из Курской губернии, не по любви 
или какому влечению, а так, потому что Измайлов к ней присватался, а она была девушка бедная, и перебирать женихами ей не 
приходилось. Дом Измайловых в нашем городе был не последний: торговали они крупчаткою, держали в уезде большую мельницу в аренде, имели доходный сад под городом и в городе дом 
хороший. Вообще купцы были зажиточные. Семья у них к тому 
же была совсем небольшая: свекор Борис Тимофеич Измайлов, 
человек уже лет под восемьдесят, давно вдовый; сын его Зиновий 

 
4 

Борисыч, муж Катерины Львовны, человек тоже лет пятидесяти с 
лишком, да сама Катерина Львовна, и только всего. Детей у Катерины Львовны, пятый год, как она вышла за Зиновия Борисыча, 
не было. У Зиновия Борисыча не было детей и от первой жены, с 
которою он прожил лет двадцать, прежде чем овдовел и женился 
на Катерине Львовне. Думал он и надеялся, что даст ему бог хоть 
от второго брака наследника купеческому имени и капиталу; но 
опять ему в этом и с Катериной Львовной не посчастливилось. 
Бездетность эта очень много огорчала Зиновия Борисыча, и не 
то что одного Зиновия Борисыча, а и старика Бориса Тимофеича, 
да даже и самое Катерину Львовну это очень печалило. Раз, что 
скука непомерная в запертом купеческом терему с высоким забором и спущенными цепными собаками не раз наводила на молодую купчиху тоску, доходящую до одури, и она рада бы, бог 
весть как рада бы она была понянчиться с деточкой; а другое и 
попреки ей надоели: «Чего шла да зачем шла замуж; зачем завязала человеку судьбу, неродица», словно и в самом деле она преступление какое сделала и перед мужем, и перед свекром, и перед 
всем их честным родом купеческим. 
При всем довольстве и добре житье Катерины Львовны в 
свекровом доме было самое скучное. В гости она езжала мало, да 
и то если и поедет она с мужем по своему купечеству, так тоже не 
на радость. Народ все строгий: наблюдают, как она сядет, да как 
пройдет, как встанет; а у Катерины Львовны характер был пылкий, и, живя девушкой в бедности, она привыкла к простоте и 
свободе: пробежать бы с ведрами на реку да покупаться бы в рубашке под пристанью или обсыпать через калитку прохожего молодца подсолнечною лузгою; а тут все иначе. Встанут свекор с 
мужем ранехонько, напьются в шесть часов утра чаю, да и по 
своим делам, а она одна слоняет слоны из комнаты в комнату. 
Везде чисто, везде тихо и пусто, лампады сияют перед образами, 
а нигде по дому ни звука живого, ни голоса человеческого. 
Походит, походит Катерина Львовна по пустым комнатам, 
начнет зевать со скуки и полезет по лесенке в свою супружескую 
опочивальню, устроенную на высоком небольшом мезонинчике. 
Тут тоже посидит, поглазеет, как у амбаров пеньку вешают или 
крупчатку ссыпают, – опять ей зевнется, она и рада: прикорнет 
часок-другой, а проснется – опять та же скука русская, скука купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться. Чи
 5

тать Катерина Львовна была не охотница, да и книг к тому же, 
окромя Киевского патерика, в доме их не было. 
Скучною жизнью жилось Катерине Львовне в богатом свекровом доме в течение целых пяти лет ее жизни за неласковым мужем; но никто, как водится, не обращал на эту скуку ее ни малейшего внимания. 
 

Глава вторая 

 
На шестую весну Катерины Львовниного замужества у Измайловых прорвало мельничную плотину. Работы на ту пору, как 
нарочно, на мельницу было завезено много, а прорва учинилась 
огромная: вода ушла под нижний лежень холостой скрыни, и захватить ее скорой рукой никак не удавалось. Согнал Зиновий Борисыч народу на мельницу с целой округи, и сам там сидел безотлучно; городские дела уж один старик правил, а Катерина 
Львовна маялась дома по целым дням одна-одинешенька. Сначала ей без мужа еще скучней было, а тут будто даже как и лучше 
показалось: свободнее ей одной стало. Сердце ее к нему никогда 
особенно не лежало, а без него по крайней мере одним командиром над ней стало меньше. 
Сидела раз Катерина Львовна у себя на вышке под окошечком, 
зевала-зевала, ни о чем определенном не думала, да и стыдно ей, 
наконец, зевать стало. А на дворе погода такая чудесная: тепло, 
светло, весело, и сквозь зеленую деревянную решетку сада видно, 
как по деревьям с сучка на сучок перепархивают разные птички. 
«Что это я в самом деле раззевалась? – подумала Катерина 
Львовна. – Сем-ну я хоть встану по двору погуляю или в сад 
пройдусь». 
Накинула на себя Катерина Львовна старую штофную шубочку и вышла. 
На дворе так светло и крепко дышится, а на галерее у амбаров 
такой хохот веселый стоит. 
– Чего это вы так радуетесь? – спросила Катерина Львовна 
свекровых приказчиков. 
– А вот, матушка Катерина Ильвовна, свинью живую вешали, – отвечал ей старый приказчик. 
– Какую свинью? 

 
6 

– А вот свинью Аксинью, что родила сына Василья да не позвала нас на крестины, – смело и весело рассказывал молодец с 
дерзким красивым лицом, обрамленным черными как смоль кудрями и едва пробивающейся бородкой. 
Из мучной кади, привешенной к весовому коромыслу, в эту 
минуту выглянула толстая рожа румяной кухарки Аксиньи. 
– Черти, дьяволы гладкие, – ругалась кухарка, стараясь схватиться за железное коромысло и вылезть из раскачивающейся кади. 
– Восемь пудов до обеда тянет, а пихтерь1 сена съест, так и 
гирь недостанет, – опять объяснил красивый молодец и, повернув 
кадь, выбросил кухарку на сложенное в угле кулье. 
Баба, шутливо ругаясь, начала оправляться. 
– Ну-ка, а сколько во мне будет? – пошутила Катерина Львовна и, взявшись за веревки, стала на доску. 
– Три пуда семь фунтов, – отвечал тот же красивый молодец 
Сергей, бросив гирь на весовую скайму. – Диковина! 
– Чему же ты дивуешься? 
– Да что три пуда в вас потянуло, Катерина Ильвовна. Вас, я 
так рассуждаю, целый день на руках носить надо – и то не уморишься, а только за удовольствие это будешь для себя чувствовать. 
– Что ж я, не человек, что ли? Небось тоже устанешь, – ответила, слегка краснея, отвыкшая от таких речей Катерина Львовна, 
чувствуя внезапный прилив желания разболтаться и наговориться 
словами веселыми и шутливыми. 
– Ни боже мой! В Аравию счастливую занес бы, – отвечал ей 
Сергей на ее замечание. 
– Не так ты, молодец, рассуждаешь, – говорил ссыпавший мужичок. – Что есть такое в нас тяжесть? Разве тело наше тянет? 
тело наше, милый человек, на весу ничего не значит: сила наша, 
сила тянет – не тело! 
– Да, я в девках страсть сильна была, – сказала, опять не утерпев, Катерина Львовна. – Меня даже мужчина не всякий одолевал. 

                                                 
1 Пихтерь  – большая корзина. 
 

 7

– А ну-с, позвольте ручку, если как это правда, – попросил 
красивый молодец. 
Катерина Львовна смутилась, но протянула руку. 
– Ой, пусти кольцо: больно! – вскрикнула Катерина Львовна, 
когда Сергей сжал в своей руке ее руку, и свободною рукою 
толкнула его в грудь. 
Молодец выпустил хозяйкину руку и от ее толчка отлетел на 
два шага в сторону. 
– Н-да, вот ты и рассуждай, что женщина, – удивился мужичок. 
– Нет, а вы позвольте так взяться, на-борки, – относился, раскидывая кудри, Серега. 
– Ну, берись, – ответила, развеселившись, Катерина Львовна и 
приподняла кверху свои локоточки. 
Сергей обнял молодую хозяйку и прижал ее твердую грудь к 
своей красной рубашке. Катерина Львовна только было шевельнула плечами, а Сергей приподнял ее от полу, подержал на руках, 
сжал и посадил тихонько на опрокинутую мерку. 
Катерина Львовна не успела даже распорядиться своей хваленою силою. Красная-раскрасная, поправила она, сидя на мерке, 
свалившуюся с плеча шубку и тихо пошла из амбара, а Сергей 
молодецки кашлянул и крикнул: 
– Ну вы, олухи царя небесного! Сыпь, не зевай, гребла не замай; будут вершки, наши лишки. 
Будто как он и внимания не обратил на то, что сейчас было. 
– Девичур этот проклятый Сережка! – рассказывала, плетясь 
за Катериной Львовной, кухарка Аксинья. – Всем вор взял – что 
ростом, что лицом, что красотой, и улестит и до греха доведет. А 
что уж непостоянный, подлец, пренепостоянный-непостоянный! 
– А ты, Аксинья… того, – говорила, идучи впереди ее, молодая хозяйка, – мальчик-то твой у тебя жив? 
– Жив, матушка, жив – что ему! Где они не нужны-то кому, у 
тех они ведь живущи. 
– И откуда это он у тебя? 
– И-и! так, гулевой – на народе ведь живешь-то – гулевой. 
– Давно он у нас, этот молодец? 
– Кто это? Сергей-то, что ли? 
– Да. 
– С месяц будет. У Копчоновых допреж служил, так прогнал 
его хозяин. – Аксинья понизила голос и досказала: – Сказывают, 

 
8 

с самой хозяйкой в любви был… Ведь вот, треанафемская его 
душа, какой смелый! 
 

Глава третья 

 
Теплые молочные сумерки стояли над городом. Зиновий Борисыч еще не возвращался с попрудки. Свекра Бориса Тимофеича 
тоже не было дома: поехал к старому приятелю на именины, даже 
и к ужину заказал себя не дожидаться. Катерина Львовна от нечего делать рано повечерила, открыла у себя на вышке окошечко и, 
прислонясь к косяку, шелушила подсолнечные зернышки. Люди 
в кухне поужинали и расходились по двору спать: кто под сараи, 
кто к амбарам, кто на высокие душистые сеновалы. Позже всех 
вышел из кухни Сергей. Он походил по двору, спустил цепных 
собак, посвистал и, проходя мимо окна Катерины Львовны, поглядел на нее и низко ей поклонился. 
– Здравствуй, – тихо сказала ему с своей вышки Катерина 
Львовна, и двор смолк, словно пустыня. 
– Сударыня! – произнес кто-то через две минуты у запертой 
двери Катерины Львовны. 
– Кто это? – испугавшись, спросила Катерина Львовна. 
– Не извольте пугаться: это я, Сергей, – отвечал приказчик. 
– Что тебе, Сергей, нужно? 
– Дельце к вам, Катерина Ильвовна, имею: просить вашу милость об одной малости желаю; позвольте взойти на минуту. 
Катерина Львовна повернула ключ и впустила Сергея. 
– Что тебе? – спросила она, сама отходя к окошку. 
– Пришел к вам, Катерина Ильвовна, попросить, нет ли у вас 
какой-нибудь книжечки почитать. Скука очень одолевает. 
– У меня, Сергей, нет никаких книжек: не читаю я их, – отвечала Катерина Львовна. 
– Такая скука, – жаловался Сергей. 
– Чего тебе скучать! 
– Помилуйте, как не скучать: человек я молодой, живем мы 
словно как в монастыре каком, а вперед видишь только то, что, 
может быть, до гробовой доски должен пропадать в таком одиночестве. Даже отчаянье иногда приходит. 
– Чего ж ты не женишься? 

 9