Ассирийский царь Асархадон

Л.Н. Толстой  
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

АССИРИЙСКИЙ ЦАРЬ 
АСАРХАДОН 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2014 

1 

АССИРИЙСКИЙ ЦАРЬ АСАРХАДОН 

Ассирийский царь Асархадон завоевал царство царя Лаилиэ, 
разорил и сжег все города, жителей всех перегнал в свою землю, 
воинов перебил, самого же царя Лаилиэ посадил в клетку. 
Лежа ночью на своей постели, царь Асархадон думал о том, 
как казнить Лаилиэ, когда вдруг услыхал подле себя шорох и, открыв глаза, увидал старца с длинной седой бородой и кроткими 
глазами. 
– Ты хочешь казнить Лаилиэ? – спросил старец. 
– Да, – отвечал царь. – Я только не придумал, какой казнью 
казнить его. 
– Да ведь Лаилиэ это ты, – сказал старец. 
– Это неправда, – сказал царь, – я – я, а Лаилиэ – Лаилиэ. 
– Ты и Лаилиэ – одно, – сказал старец. – Тебе только кажется, 
что ты не Лаилиэ и Лаилиэ не ты. 
– Как кажется? – сказал царь. – Я вот лежу на мягком ложе, 
вокруг меня покорные мне рабы и рабыни, и завтра я буду так же, 
как сегодня, пировать с моими друзьями, а Лаилиэ, как птица, сидит в клетке и завтра будет с высунутым языком сидеть на колу и 
корчиться до тех пор, пока издохнет и тело его не будет разорвано псами. 
– Ты не можешь уничтожить его жизнь, – сказал старец. 
– А как же те четырнадцать тысяч воинов, которых я убил и из 
тел которых я сложил курган? – сказал царь. – Я жив, а их нет; 
стало быть, я могу уничтожить жизнь. 
– Почему ты знаешь, что их нет? 
– Потому что я не вижу их. Главное же то, что они мучались, а 
я нет, им было дурно, а мне хорошо. 
– И это тебе кажется. Ты мучал сам себя, а не их. 
– Не понимаю, – сказал царь. 
– Хочешь понять? 
– Хочу. 
– Подойди сюда, – сказал старец, указывая царю на купель, 
полную водой. 
Царь встал и подошел к купели. 
– Разденься и войди в купель. 
Асархадон сделал то, что велел ему старец. 
– Теперь, как только я начну лить на тебя эту воду, – сказал 
старец, зачерпнув воды в кружку, – окунись с головой. 

2 

Старец нагнул кружку над головой царя, и царь окунулся. 
И только что царь Асархадон окунулся, он почувствовал себя 
уже не Асархадоном, а другим человеком. И вот, чувствуя себя 
этим другим человеком, он видит себя лежащим на богатой постели рядом с красавицей женщиной. Он никогда не видал этой 
женщины, но он знает, что это жена его. Женщина эта приподнимается и говорит ему: «Дорогой мой супруг Лаилиэ, ты устал от 
трудов вчерашнего дня и потому спал дольше обыкновенного, но 
я берегла твой покой и не будила тебя. Теперь же князья ожидают 
тебя в большой палате. Одевайся и выходи к ним». 
И Асархадон, понимая из этих слов, что он – Лаилиэ, и не 
только не удивляясь этому, но удивляясь тому, что он до сих пор 
не знал этого, встает, одевается и идет в большую палату, где 
князья ожидают его. 
Князья земным поклоном встречают своего царя Лаилиэ, потом встают и по его приказу садятся перед ним, и старший из 
князей начинает говорить о том, что нельзя долее терпеть всех 
оскорблений злого царя Асархадона и надо идти войной против 
него. Но Лаилиэ не соглашается с ним, а велит послать послов к 
Асархадону, чтобы усовестить его, и отпускает князей. После 
этого он назначает почтенных людей послами и внушает им подробно то, что они должны передать царю Асархадону. 
Окончив эти дела, Асархадон, чувствуя себя Лаилиэм, выезжает в горы на охоту за дикими ослами. Охота удачна. Он сам 
убивает двух ослов и, возвратившись домой, пирует с своими 
друзьями, глядя на пляску невольниц. 
На другой день, по обыкновению, он выходит на двор, г 1000 
де ожидают его просители, подсудимые и тяжущиеся, и решает 
представляемые ему дела. Окончив эти дела, он едет опять на 
любимую свою забаву – охоту. И в этот день ему удается самому 
убить старую львицу и захватить ее двух львенков. После охоты 
он опять пирует с своими друзьями, забавляясь музыкой и пляской, а ночь проводит с любимой женой своей. 
Так живет он дни и недели, ожидая возвращения послов, отправленных к тому царю Асархадону, которым он был прежде. 
Послы возвращаются только через месяц и возвращаются с отрезанными носами и ушами. 
Царь Асархадон велит сказать Лаилиэ, что то, что сделано с 
его послами, будет сделано и с ним, если он сейчас же не при
3 

шлет назначенную дань серебра, золота и кипарисового дерева и 
не приедет сам на поклон к нему. 
Лаилиэ, бывший прежде Асархадоном, опять собирает князей 
и советуется с ними о том, что надо делать. Все в один голос говорят, что надо, не дожидаясь нападения Асархадона, идти на него войною. Царь соглашается и, становясь во главе войска, идет в 
поход. Поход продолжается 7 дней. Каждый день царь объезжает 
поиска и возбуждает мужество своих воинов. На 8–й день его 
войска сходятся с войсками Асархадона в широкой долине на берегу реки. Войска Лаилиэ храбро дерутся, но Лаилиэ, бывший 
прежде Асархадоном, видит, что враги, как муравьи, сбегаются с 
гор, затопляют долину и одолевают его войска, и бросается на 
своей колеснице в середину битвы, колет и рубит врагов. Но воинов Лаилиэ сотни, а Асархадона тысячи, и Лаилиэ чувствует, что 
он ранен и что его берут в плен. 
Девять дней он с другими пленниками идет связанный среди 
воинов Асархадона. На 10–й день его приводят в Ниневию и сажают в клетку. 
Лаилиэ страдает не столько от голода и раны, сколько от стыда и бессильной злобы. Он чувствует себя бессильным отплатить 
врагу за все зло, которое он терпит. Одно, что он может, это то, 
чтобы не доставить своим врагам радости видеть его страдания, и 
он твердо решил мужественно, без ропота, переносить все то, что 
с ним будет. 
20 дней сидит он в клетке, ожидая казни. Он видит, как проводят на казнь его родных и друзей, слышит стоны казнимых, которым одним отрубают руки и ноги, с других с живых сдирают кожу, и не выказывают ни беспокойства, ни жалости, ни страха. 
Видит, как евнухи ведут связанную любимую жену его. Он знает, 
что ее ведут в рабыни к Асархадону. И он переносит и это без 
жалобы. 
Но вот два палача отпирают клетку и, затянув ему ремнем руки за спиной, подводят его к залитому кровью месту казней. Лаилиэ видит острый окровавленный кол, с которого только что сорвали тело умершего на нем друга Лаилиэ, и догадывается, что 
кол этот освободили для его казни. 
С него снимают одежду. Лаилиэ ужасается на худобу своего 
когда–то сильного красивого тела. Два палача подхватывают это 
тело за худые ляжки, поднимают и хотят опустить на кол. 

4 

– Сейчас смерть, уничтожение, – думает Лаилиэ и, забывая 
свое решение выдержать мужественно спокойствие до конца, рыдая, молит о пощаде. Но никто не слушает его. 
– Да это не может быть, – думает он, – я, верно, сплю. Это сон. 
– И он делает усилие, чтобы проснуться. – Ведь я не Лаилиэ, я 
Асархадон, – думает он. 
– Ты и Лаилиэ, ты и Асархадон, – слышит он какой–то голос и 
чувствует, что казнь начинается. Он вскрикивает и в то же мгновение высовывает голову из купели. Старец стоит над ним, выливая ему на голову последнюю воду из кружки. 
– О, как ужасно мучался я! И как долго! – говорит Асархадон. 
– Как долго? – говорит старец. – Ты только что окунул голову 
и тотчас опять высунул ее; видишь, вода из кружки еще не вся 
вылилась. Понял ли ты теперь? 
Асархадон ничего не отвечает и только с ужасом глядит на 
старца. 
– Понял ли ты теперь, – продолжает старец, – что Лаилиэ – это 
ты, и те воины, которых ты предал смерти – ты же. И не только 
воины, но и те звери, которых ты убивал на охоте 8fc и пожирал 
на своих пирах, были ты же. Ты думал, что жизнь только в тебе, 
но я сдернул с тебя покрывало обмана, и ты увидал, что, делая 
зло другим, ты делал его себе. Жизнь одна во всем, и ты проявляешь в себе только часть этой одной жизни. И только в этой одной 
части жизни, в себе, ты можешь улучшить или ухудшить, увеличить или уменьшить жизнь. Улучшить жизнь в себе ты можешь 
только тем, что будешь разрушать пределы, отделяющие твою 
жизнь от других существ, будешь считать другие существа собою 
– любить их. Уничтожить же жизнь в других существах не в твоей власти. Жизнь убитых тобою существ исчезла из твоих глаз, 
но не уничтожилась. Ты думал удлинить свою жизнь и укоротить 
жизнь других, но ты не можешь этого сделать. Для жизни нет ни 
времени, ни места. Жизнь мгновения и жизнь тысячи лет, и жизнь 
твоя и жизни всех видимых и невидимых существ мира равны. 
Жизнь уничтожить и изменить нельзя, потому что она одна только и есть. Все остальное нам только кажется. 
Сказав это, старец исчез. 

5 

*** 

На другое утро царь Асархадон велел отпустить Лаилиэ и всех 
пленных и прекратил казни. 
На третий день он призвал сына своего Ашурбанипала и передал ему царство, а сам сначала удалился в пустыню, обдумывая 
то, что узнал. А потом он стал ходить в виде странника по городам и селам, проповедуя людям, что жизнь одна и что люди делают зло только себе, когда хотят делать зло другим существам.