Полное собрание сочинений. Том 46. Дневник 1847-1854

Из фондов Российской государственной библиотеки






Толстой, Лев Николаевич

Полное собрание сочинений. Том 46. Дневник 1847-1854

















Москва Российская государственная библиотека 2006

Толстой, Лев Николаевич

  Полное собрание сочинений. Том 46. Дневник 1847-1854 [Электронный ресурс] = Oeuvres completes I Л.Н. Толстой ; под общей редакцией В.Г. Черткова ; при участии редакторского комитета в составе А.Е. Грузинского, Н.К. Гудзия, Н.Н. Гусева и др. ; издание осуществляется под наблюдением Государственной редакционной комиссии в составе В.Д. Бонч-Бруевича, И.К. Луппола и М.А. Савельева ; редактор А.С. Петровский. - М.: РГБ, 2006. - (Из фондов Российской государственной библиотеки)

Текст воспроизводится по экземпляру, находящемуся в фонде РГБ:





Толстой, Лев Николаевич
Полное собрание сочинений. Том 46. Дневник 1847-1854

Государственное издательство Художественная литература, 1937













Российская государственная библиотека, 2006 (электронный текст)

LEON TOLSTOI


OEUVRES COMPLETES
< /
w' ' /

  ‘               SOUS LA REDACTION «иёмйваъе

    *                 de I V. TCHERTKOFF~|


ATEC LA COLLABORATION DU СОМТТЁ DE REDACTION: I K. CHOKhOB-TROTSKyTI N. GOUDZY, If. GOUSSEFF, I A. GR0USIN8KY, I N. PIKSAEOFF, К. BODIONOFR. | P. SAKOULINE,! V. SBESNEVSKYj A. TOLSTAIA et M. TSIAVLOYSKY


SAECTKanrtE FAR LA COMMISSION DS ffifeDACTlON D’ETAT: V. ВОЕТСН-ВВОтаЁтаТСН, L LOUPPOL et M. 8AYELLEFF



    DEUXlKSi SERIE JOUR N AUX





TOME

46








Edition d’etat

    MOSCOU —1933

л. н. толстой


ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ


      *

ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ | В. Г. ЧЕРТКОВа|

ПРИ УЧАСТИИ РЕДАКТОРСКОГО КОМИТЕТА В СОСТАВЕ: | А. Е. ГРУЗИНСКОГО I. я. К. ГУДЗИЯ, И. Н. ГУСЕВА. И. К. ПИКСАНОВА, И. С. РОДИОНОВА, | П. Н. САВДДГИИА^ 1 В. И. СРЕЗНЕВСКОГО, | А. л. толстой, м. а. павловского н |к. с. шо кор-троцкого]
t            !Г
                       I            ¹
ИЗДАНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЙСЯ НОД НАБЛЮДЕНИЕМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕДАКЦИОННОЙ КОМИССИИ В СОСТАВЕ:
В. Д. БОНЧ-БРУЕВИЧА, И. Ж. ЛУННО Л А ж И. А. САВЕЛЬЕВА



    С® Р и«я’ в io Р АЯ • * :'Д Н М'ЛВ НИКИ

    ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА» МОСКВА —1937

       Перепечатка разрешается безвозмездно.


         Reproduction libre pour tons les pays.
















iliMOTEU * >
  вмени j
I. !■ ИПП

ДНЕВНИК 1847 — 1854

РЕД1КТ0Р JL С. ПЕТРОВСКИЙ

ОТ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА.

  При чтении дневников Льва Николаевича Толстого, для того чтобы получить верное представление о постепенном просветлении его сознания, важно с самого начала знать, какие периоды душевного развития и застоя в своей прошлой жизни он сам различал, и как их оценивал в последние годы, оглядываясь назад на пройденный им путь.
  По поводу просьбы своего друга, П. И. Бирюкова, чтобы Толстой сообщил о себе некоторые биографические сведения для готовившегося издания первой биографии, он написал следующее: ¹
  «Мне очень хотелось исполнить его желание, и я стал в воображении составлять свою биографию. Сначала я, незаметно для себя, самым естественным образом стал вспоминать только одно хорошее моей жизни, только как тени на картине присоединяя к этому хорошему мрачные, дурные стороны, поступки моей жизни. Но, вдумываясь более серьезно в события моей жизни, я увидал, что такая биография была бы, хотя и не прямая ложь, но ложь, вследствие неверного освещения и выставления хорошего и умолчания или сглаживания всего дурного. Когда же я подумал о том, чтобы написать всю истинную правду, не скрывая ничего дурного моей жизни, я ужаснулся перед тем впечатлением, которое должна была произвести такая биография.
  «В это время я заболел, и во время невольной праздности болезни мысль моя все время обращалась к воспоминаниям, и

   ¹ «Воспоминания детства», см. том 33 настоящего издания.
   В цитатах из писаний Толстого в настоящей статье пунктуация и абзацы — редактора.                                В- Ч.

та

эти во^плшгинания были ужасны. Я с величайшей силой испытал то, что говорит Пушкин в своем стихотворении «Воспоминание»:
          «Когда для смертного умолкнет шумный день, И на немые стогны града Полупрозрачная наляжет ночи тень И сон, дневных трудов награда,
      В то время для меня влачатся в тишине Часы томительного бденья,
      В бездействии ночном живей горят во мне Змеи сердечной угрызенья;
      Мечты кипят: в уме, подавленном тоской, Теснится тяжких дум избыток, Воспоминание безмолвно предо мной Свой длинный развивает свиток.
      И с отвращением читая жизнь мою, Я трепещу и проклинаю, И горько жалуюсь и горько слезы лью, Но строк печальных не смываю».

   «В последней строке я только изменил бы так, вместо «строк печальных'»... поставил бы: «строк постыдных не смываю».
   «Под этим впечатлением я написал у себя в дневнике следующее:
   «6 Янв. 1903 г. Я теперь испытываю муки ада. Вспоминаю всю мерзость своей прежней жизни, и воспоминания эти не оставляют меня и отравляют жизнь.
   «Правда, что не вся моя жизнь была так ужасно дурна, таким был только один 20-летний период ее, правда и то, что и в этот период жизнь моя не была сплошным злом, каким она представлялась мне во время болезни, и что и в этот период во мне пробуждались порывы к добру, хотя и недолго продолжавшиеся и скоро заглушаемые ничем не сдерживаемыми страстями. Но все-таки эта моя работа мысли, особенно во время болезни, ясно показала мне, что моя биография, как пишут обыкновенно биографии, с умолчанием о всей гадости и преступности моей жизни, была бы ложь, и что если писать биографию, то надо писать всю настоящую правду. Только такая биография, как ни стыдно мне будет писать ее, может иметь настоящий и плодотворный интерес для читателей. Вспоминая так vni

свою жизнь, т. е. рассматривая ее с точки зрения добра и зла, которые я делал, я увидал, что моя жизнь распадается на 4 периода:
  «Тот чудный, в особенности в сравнении с последующим, невинный, радостный, поэтический период детства до 14 лет.
  «Потом второй — ужасные 20 лет или период грубой распущенности, служения честолюбию, тщеславию и, главное, похоти.
  «Потом третий, 18-летний период от женитьбы и до моего духовного рождения, который с мирской точки зрения можно бы назвать нравственным, т. е. в эти 18 лет я жил правильной, честной семейной жизнью, не предаваясь никаким осуждаемым общественным мнением порокам, но все интересы которого ограничивались эгоистическими заботами о семье, об увеличении состояния, о приобретении литературного успеха, и всякого рода удовольствиями.
  «И, наконец, четвертый, 20-летний период, в котором я живу теперь и в котором надеюсь умереть, и с точки зрения которого я вижу все значение прошедшей жизни, и которого я ни в чем не желал бы изменить, кроме как в тех привычках зла, которые усвоены мною в прошедшие периоды.
  «Такую историю жизни всех этих четырех периодов, совсем, •совсем правдивую, я хотел бы написать, если Бог даст мне силы и жизни. Я думаю, что такая написанная мною биография, хотя бы и с большими недостатками, будет полезнее для людей, чем вся та художественная болтовня, которой наполнены мои 12 томов сочинений, и которым люди нашего времени приписывают незаслуженное ими значение. Теперь я и хочу сделать это.
  «Расскажу сначала первый радостный период детства, который особенно сильно манит меня. Потом, как мне ни стыдно это будет, расскажу, не утаив ничего, и ужасные 20 лет последующего периода. Потом и третий период, который менее всех может быть интересен, и наконец последний период моего пробуждения к истине, давший мне высшее благо жизни и радостное спокойствие в виду приближающейся смерти».
  Биографию свою Толстой не написал, потому что раньше, чем он успел это сделать, жизнь его была оборвана.
  Дневника Толстого «радостного периода детства», судя по сохранившемуся материалу, не было. Об этом периоде можно говорить по отрывочным воспоминаниям, написанным Толстым

IX