Шемякин суд, или последнее междоусобие удельных князей русских Часть 1

                ШШШЯ]£ЗШ5Ь (ВУДШ,





или ПОСЛЕДНЕЕ МЕЖДОУСОБ1Е ' УДВЛЬНЫХЪ каозй рувжшнь

 ИСТ0РИЧЕСК1Я РОМАНЪ XV СТОЛЕТТЯ.

СОЧИНЕНТЕ

Павла. Свннъина.


                 Хоть въ ОрдЬ, да въ добр*, русская пословица.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.



МОСКВА.
Въ Типогтафш Н. Степанова. _
1832.’

Печатать позволяется
сь игЬмъ, чтобы по напечатана до выпуска нзг ТттотраФти представлены были въ Цеисурный Ко-мшлетъ три экземпляра. Москва, 185 S сод®, Января 37 дня.
Профессор®, Пенсорт. и Кавллеръ Иванъ Сиигг/рееъ.

            ГЛАВА I



Вельяминове посланъ Великимъ Княземъ Васил^емь изъ Орды въ Москву за казною. — Распутица,— Пожарь въ Москва. —Человеколюбивое обыкно* веще.—Be льямнновъ исторгаете нзъ огнл девицу. — Первая любовь,—Костере на Кучковомъ по.гЬ для сожжещл Колдуна,—Колдуне спасеяъ Ве.жя-меновым г,,— Буйство народа. — Усмиреше его.— Болезнь Вельяминова.



  Осень 1431-ГО года почиталась въ Россш самою продолжительною и ненастною, какой не запомнили и старики тогдашняго времени. Бъ конце Ноября не было еще саннаго пуши, хотя реки давно стали повсюду, и грязь, разведенная дождями, лившими предъ ш±мъ целый мЬсяцъ, смерзлась острыми, крепкими глыбами, шакъ что сделала дороги совершенно непроезжими я почти остановила внутреннее сообщение. Никакая лошадь не могла пройти более двадцати верстъ, не
  Часть 1.                 1

обломавъ копыте, и хотя аргамакъ, на кошоромъ ехалъ Вельяминове, былъ самой лучшей породы шалохъ, славив* шгася въ Орде необыкновенною крепостью и силою, но едва уже тащилъ ноги, и Воевода чемъ более приближался къ Москве, теме бол4е увеличивалась его досада на усталость вернаго товарища, кошораго до половины дороги съ трудомъ могъ удерживать. Но сколь ни горелъ всаднике нешерпешемъ скорее добраться до Белокаменной; однако, помня то, что конь отслужилъ ему верою н правдою весь походе ошъ Ше-ри-Сарая, между теме какъ для двухъ сопушниковъ изъ Рынде Великокня-жескихъ и стараго дядьки Ипаша, по прозвашю Костыля, онъ долженъ былъ три раза переменять лошадей, Вельяминове не решался понудить своего аргамака мерами насильственными, и нагайка, быстро поднятая вверхъ, часто опускалась тихо на сафьянный сапогъ его-

По этой одной чертЬ можно уже судить о крогпкомъ, добромъ характера Вельяминова, любимца Московскаго народа и товарища юности Великаго Князя Василья Васильевича, который огпправилъ его въ Москву за новою казною, потому что привезенной имъ съ собою въ Орду не доставало для удовлетворения алчности Монгольских? вельможъ. Ихъ происками и хитростями ощложенъ былъ до весны будущаго года судъ его съ дядею Юр1емъ Дмитриевичем?, и сей по-слЪдшй уЪхалъ на зиму въ Крымъ къ пртятелю своему и заступнику у Двора Ханскаго, сильному Темнику Те-гинЪ.
  Уже стало смеркаться, а странни-камъ нашимъ оставалось до Москвы еще около- десяти верстъ самой ужасной дороги, которая и въ наше время, со стороны Владимира, почиталась непроходимою посл£: каждаго болъшага

дождя.

» Взгляни-ка , Борисъ Васильевич! , вскочнлъ испуганный Костыль, дергая за полу Вельяминова, которой ошъ досады хранилъ глубокое молчаше, по-смотришка на небо, какъ оно побагровело, али овинъ горитъ въ Кускове?
  — Н!гпъ, ошв!чалъ одинъизъ рындъ, зарево надъ самою Москвою; пожаръ, видно, въ самомъ город!!
  » Оборони Богъ, сказали Вельяминовъ, особенно при теперегаиемъ ветре и пгЬсноше, много б!ды наделавши.
  — Упаси Господи, какъ бишь, нашу Цареву улицу, примолвили Ипашъ, трижды перекрестясь.
  31 Въ общей бед! и напасши должно забывать о своей собственности, сказали Вельяминовъ. Я безпокоюсь только о матушке.
  — Весшимо , Борисъ Васильевич!, отвечалъ Ипашъ, в!стимо; но матушка Напгалъя Ивановна, какъ бишь, Хри-стосъ съ нею, живой человЪкъ, выедешь при опасности; эшо не середь

ночи, какъ было во Всесвяшсгай пожарь, гдЬ не одна тысяча, какъ бишь, сгорЪла на палатяхъ и на печкахь, не успЪвь соскочить; а домъ-шо не на ходуляхъ!
  — Домъ нажитое дЬло, Ипашушка; Богь не убогъ, выстроишь и лучше.
  »И, батюшка Бояринъ, да легко ли, какъ бишь, выстроишь домъ краше нашего; кажись, во всей Москв* н±.тъ его ни выше, ни узорчатое, а шере-ма-ша, какъ бить, словно Хансше; ихъ сшроилъ покойный дедушка твой Московски Тысяцкш, дай Богъ ему царство Небесное. Чушь, чуть помню; и то я быль еще мальчишка, безъ году двадцать.... А въ моленной - шо иконы все Рублева, да Чернаго! (*) «
  Между пгЬмъ зарево становилось часъ отъ часу обширнее и багровее: казалось, весь горизоншъ вспыхну ль

  (*) От личные иконописцы кремень В асилья Васильевича.

б

или покрылся’ кровавой пеленою. Читатель легко можешь представишь себ'К ошчаянге нашихъ сшранниковъ, лишенныхъ способа летать въ столицу для спасешя .родныхъ и ближнихъ, и бедные усталые ихъ кони почувствовали это на своихъ бокахъ: самъ ретивый соколъ, аргамакъ Вельяминова, долженъ былъ истощить посл^д-шя усилия ошъ нЪсколькихъ крЪпкихъ ударовъ, полученныхъ имъ по круты мъ бедрамъ своимъ.
  Едва приближялись они къ околицЬ Московской, какъ оглушены были за-унывнымъ звукомъ билъ, звономъ на-башныхъ колоколовъ и пронзишель-нымъ шумомъ трещетокъ, раздавав^ шихся во всЪхъ ея третяхъ. Нако-нецъ послышались человЪческге голоса, вопли отчаяшя и трескъ разрушавшихся здашй, сливавшаяся въ ка-кой-шо печальный гулъ, раздиравший душу. Пламя шо разливалось красными волнами, шо взвивалось къ небу напо-

доб!е взрыву огнедышущихъ горъ въ в ид 4. черныхъ сшолбовъ и низпадало въ яркихъ искрахъ, казавшихся издали разкаленными камнями или метеорами. Вельяминовъ пошерялъ шерпЬше и, скочивъ съ аргамака своего, прика-залъ и другимъ спешиться и вести исшомленныхъ коней въ поводу, Пушешесшвхе сделалось усп!шн4е: скоро могли они различишь глазами, что горЪло Зяаородье (*) и пламя пробиралось къ Посаду, ( **) примыкавшему къ Детинцу. Вотъ начали уже всшрКчашься и шЪл'еги , навьюченный разнаго рода имущесшвомъ, спасея-яымъ ошъ пожара. За ними шли цЪ-лыя семейства, лишившаяся крова — съ громкими сгпенашями и воплями, не зная, гдЪ преклонишь голову. Да-л!е представились огромный кучи, составленный изъ сшоловъ, лавокъ, пе
   (*) Московски слободы.

   (’*) Лосадъ, строевая, внЬ Кремля бывши.

ринъ, подуiи екъ и прочен домашней утвари, нагроможденный посредиулицъ и по сторонами, на дворахъ и въ ого-родахъ, къ коимъ повсюду частоколы были разломаны. Надъ сими ничтожными остатками отъ благосостояния, иажитаго полувековою деятельностью и прилежатемъ трудолюби-ваго гражданина, рыдали бедные сироты, лишенные въ одну минуту на-сущнаго пропитанья' Съ каждымъ ша-гомъ ужасъ увеличивался: на унылыхъ пепелищахъ, шорчашдя, какъ остовы въ саванахъ, трубы указывали места кра-сивыхъ хоромъ. Далее, люди, подобно привиденьями, мелькали между пламе-немъ и оспоривали у него добычу; но огонь, раздуваемый резкимъ, холоднььмъ ветромъ, казалось, съ большимъ прошиву прежняго ожесшочешемъ возгорался ошъ препяшсшвш. Служители алтарей въ полномъ облачен™ стояли у преддверьй церквей и призывали пра-вославныхъ Христьанъ къ защите