Владимир Соловьев и Иммануил Кант

Вестник РУДН, сер. Философия, 2004-2005, №1 (10-11) 

ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ 

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ И ИММАНУИЛ КАНТ 

С.А. НИЖНИКОВ 

Кафедра истории философии 
Факультет гуманитарных и социальных наук 
Российский университет дружбы народов 
117198 Москва, Россия, 
ул. Миклухо-Маклая, д. 10 а 

В статье анализируется восприятие Вл. Соловьевым творчества И. Канта, вскрываются проблемы, которые обнаружились при ассимиляции идей кенигсбергского мыслителя русской философией, отмечается, что Вл. Соловьев делал свои выводы из прочтения критической философии, адаптируя ее к философии всеединства. Освещается отношение отечественного философа к идеям, выраженным в трех «критиках» Канта. 

Широко распространено представление об определенном параллелизме и синхронности философских процессов, происходивших в русской и 
западноевропейской философских культурах. В качестве примера указывают на то, что прозвучавший на Западе призыв "назад к Канту" немедленно был подхвачен в России. Но есть и другая точка зрения,» согласно 
которой "общее содержание, доминирующие тенденции и главные направления развития философской мысли на Западе и в России характеризуются глубокими качественными различиями, а порой - противоположностью и даже оппозиционностью, правда, преимущественно со стороны 
русской философии" [Кант и философия в России, 1994, с. 4]. И здесь 
опять-таки в качестве примера называют философию Канта. 

Восприятие кантианства в России имело свои особенности. Указывая 
на это обстоятельство, С. Франк отмечал, что "несмотря на огромнейший 
интерес, который всегда проявляли в России к немецкой философии, ни 
Кант, ни Фихте никогда не оказывали здесь сколько-нибудь глубокого и 
длительного воздействия на умы. Напротив, чрезвычайно велико было 
влияние намного более онтологически выдержанных систем Гегеля и 
Шеллинга". При этом, по его словам, "критика философии Канта и борьба против кантианства - также постоянная тема русской философской 
мысли". [Франк, 1992, с. 478]. И действительно, с Шеллингом не было 
нужды бороться, - его приспосабливали и интерпретировали, включали в 
свое мировоззрение. Шеллинг был конгениален русской философии. Другое дело Кант, который затронул животрепещущий нерв - вопрос веры, 

Нижников С.А. Владимир Соловьев и Иммануил Кант 
49 

проблему ее онтологического статуса. Мимо этого не могла пройти русская философия, с этим надо было что-то делать. Авторитет Канта не давал покоя русским мыслителям, а его утверждения будоражили мысль, 
провоцировали на борьбу. Так, например, Н. Бердяев признавался: «Основная тема моя была в том, как дальше развить и вместе с тем преодолеть Канта» [Бердяев, 1991, с. 86]. 

Связь кантианского гносеологизма с протестантским религиозным 
сознанием в России не всегда осознавалась. Отмечая это обстоятельство, 
В.В. Зеньковский писал, что "у нас всегда довольствовались продуктами 
гносеологических построений Запада, даже не отдавая себе отчета в том, 
насколько эти построения существенно связаны с западным религиозным 
сознанием, во многом чуждым, во многом неприемлемым для нас". Впервые самостоятельный подход к темам гносеологии был намечен у Киреевского и Хомякова. В дальнейшем русская философская мысль во многом оставалась в плену у западной гносеологии [Зеньковский, 1997, с. 7576]. Но так или иначе при построении метафизики веры русская философия неизбежно должна была продвигаться к более тщательному, пристальному продумыванию трансцендентного начала. А поскольку при 
этом использовался язык немецкой классической философии, то неизбежно возникло противоречие между целью и средствами ее осуществления. Это проявилось в ощущении необходимости сбросить диктат западных гносеологической и онтологической традиций. По замечанию 
Е. Трубецкого, преодоление Канта и кантианства "безусловно обязательно для всякого учения, которое утверждает, что всякое познание как таковое покоится на метафизических предположениях, и пытается вскрыть 
эти предположения" [Трубецкой, 1917, с. I]. Философия всеединства 
Вл. Соловьева принадлежит именно к такого рода учениям. Канта необходимо было преодолеть через ассимиляцию его идей в контексте русской философии и на основании ее принципов. К осуществлению этой 
задачи 
и 
приступил 
Вл. Соловьев, 
вслед 
за 
своим 
учителем, 
П.Д. Юркевичем. 

О Канте как о выдающемся философе заговорили в Москве еще в 80-х 
годах XVIII в. С тех же времен его начали изучать, хотя открыто называть 
себя сторонниками его философии опасались в силу цензурных соображений, возможности обвинения в атеизме. Уже в самом начале XIX века 
в России появляются переводы некоторых сочинений Канта, хотя и не 
самых важных. Есть свидетельство о том, например, что в 1820 г. в Духовной Академии по рукам ходил рукописный перевод "Критики чистого 
разума" [Зеньковский, 1991, т.1, ч.1, с.118-119]. 

Отношение к философии Канта в общественном мнении России XIX в. 
было неоднозначным. Критика кабинетной формы мышления иногда переходила всякие границы [1]. Совершенно противоположные точки зре