Любовь в экзистенции человека: философско-психологический анализ

СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ ЮФУ 

 

 

 

 

 

С.И. САМЫГИН, А.М. РУДЕНКО 

 

 

 

 
ЛЮБОВЬ  

В ЭКЗИСТЕНЦИИ ЧЕЛОВЕКА: 

ФИЛОСОФСКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ростов-на-Дону – 2011 

ББК Ю704.83+Ю937.3-52 

УДК 177.61 

С - 17 

 

Рецензенты: 

Доктор социологических наук, профессор Рачипа А.В. 

Доктор философских наук, профессор Бандурин А.П. 

 

 

С - 17 

С.И. Самыгин, А.М. Руденко. 
Любовь в экзистенции человека: философско-психологический 
анализ. Ростов-на-Дону. Издательство СКНЦ ВШ ЮФУ 2011. – 
168 с. 
 

ISBN 978-5-87872-462-3 

Данная монография посвящена философско-психологическому анализу 
любви в экзистенции человека. Несмотря на доступность изложения, работа 
написана на высоком теоретико-методологическом уровне, а также содержит 
целый ряд прикладных аспектов рассматриваемой проблемы. 
Книга будет интересна философам, психологам, социологам, культурологам, студентам и преподавателям и всем тем, кто стремится постичь великую тайну человеческой любви. 
 

ISBN 978-5-87872-462-3 

 
 
Монография написана двумя авторами:  
 доктором социологических наук, профессором Самыгиным Сергеем Ивановичем (введение (в соавторстве), глава 3 (пп. 3.1 – 3.3 (в соавторстве), 3.4. – 3.5), глава 4 (в соавторстве), глава 6); 
 кандидатом философских наук, доцентом Руденко Андреем Михайловичем (введение (в 
соавторстве), глава 1-2, глава 3 (пп. 3.1. – 3.3. (в соавторстве), глава 4 (в соавторстве), 
глава 5, заключение). 
 

 

 

 

© Самыгин С.И., Руденко А.М., 2011. 

ВВЕДЕНИЕ 
 
Зенон, философ, когда ему однажды кто-то сказал, что любовь 
вещь, недостойная мудреца, возразил: «Если это так, то жалею о бедных красавицах, ибо они будут обречены наслаждаться любовью исключительно одних глупцов» 
Зенон (древнегреческий философ, 5 в. до н.э.) 
 
Прежде чем мы приступим к философско-психологическому анализу 
любви в экзистенции человека, мы должны сразу же пояснить что мы понимаем 
понятием 
«экзистенция». 
Для 
этого 
процитируем 
философаэкзистенциалиста Мартина Хайдеггера, который писал, что «имя «экзистенция»… употребляется исключительно как обозначение бытия человека»1, и 
был абсолютно прав. Экзистенция – это вся человеческая жизнь от момента 
его рождения до смерти со всеми событиями, радостями и горестями, которые он переживает в течение этой своей жизни. Экзистенция человека – это 
существование человека, т.е. то как он  внутренне ощущает и воспринимает 
собственное бытие в его единстве, непрерывности и уникальности. Таким 
образом, понятие экзистенции человека тесно связано с понятием его идентичности. В этой связи М.В. Заковоротная отмечает: «Интуитивно каждый 
человек сознает, что у него должно быть свое Я, свой собственный путь развития, свои идеалы, цели, устремления. Это личное, собственное для человека...»2. Но понятие экзистенции также близко и к понятию самости. «Экзистенция проявляет одну из возможностей человека: возможность принять себя всерьез. В моральном смысле это означает достижение той точки, в которой человек собирает себя воедино и становится самостью, самим собой»3, – 
отмечает Х. Плеснер. Таким образом,  сущностью экзистенции человека является сама человеческая жизнь. А что значит жизнь? И что в жизни наиболее важно? Большинство людей отвечает на это вопрос так: быть счастливым? А что значит быть счастливым? Большинство людей вновь ответит: 
любить и быть любимым!  
Пришла очередь задать второй, наверное, еще более важный вопрос: а 
что же такое любовь? Каждый человек, еще до того как впервые испытал на 
себе, что такое любовь, уже имеет о ней в чем-то туманное, а в чем-то вполне 
определенное представление. Этот идеал любви книжного происхождения, 
накладываясь на систему наших врожденных вкусовых предпочтений, инди
                                                           
1 Хайдеггер, М. Что такое метафизика? / пер. с нем. В.В. Бибихина. – М., 2007. С. 54. 

2 Заковоротная, М. В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты. Ростов-на-Дону: Изд-во 

СКНЦ ВШ, 1999. С. 5. 

3  Плеснер, Х. Ступени органического и человек: Введение в философскую антропологию / Пер. с нем. – М.: 

«Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 15.  

видуальных психофизиологических особенностей, специфики семейного уклада и воспитания, и образует ту мерку, с которой мы подходим к решению 
самой важной в жизни человеческой личности проблемы – найти того единственного в мире человека, который нужен нам для счастья.     
За последние тридцать веков стало известно около пяти тысяч определений любви. Посмотрим в словарях. «Любовь – это чувство самоотверженной сердечной привязанности»4. Такое определение дает «Словарь 
русского языка» С. И. Ожегова. Маловато говорит о любви Ожегов. Смотрим 
дальше. В «Философской энциклопедии» любовь определяется как «нравственно-эстетическое чувство, выражающееся в бескорыстном и самозабвенном стремлении к своему объекту. Специфическим содержанием этого чувства является самоотдача, самоотверженность и возникающее на этой основе 
духовное взаимопроникновение. Индивидуальности с их духовными и природными различиями образуют в любви завершенное единство; дополняя 
друг друга, они выступают как единое целое. Нравственная природа любви 
выявляется в ее устремленности не просто на существо другого пола, но на 
вполне конкретного, единственного и неповторимого человека»5. Фактически 
философская энциклопедия пересказывает наукообразным языком легенду 
об андрогинах – первых людях, каждый из которых был одновременно мужчиной и женщиной. Андрогины были так совершенны, так сильны, умны и 
счастливы, что боги позавидовали полноте их существования и разрубили 
первых людей пополам. С тех пор эти половинки ищут друг друга по всему 
свету, чтобы вновь слиться в единое целое и обрести прежнюю силу и счастье. 
Вот «Словарь по этике» 1983 года издания: «Любовь – чувство, соответствующее отношениям общности и близости между людьми, основанным 
на их заинтересованности и склонности... Любовь понимается в этике и философии как такое отношение между людьми, когда один человек рассматривает другого как близкого, родственного самому себе и тем или иным образом отождествляет себя с ним: испытывает потребность к объединению и 
сближению; отождествляет с ним свои собственные интересы и устремления; 
добровольно физически и духовно отдает себя другому и стремится взаимно 
обладать им»6. Нет, такое сухое определение любви на враждебном ей языке 
омертвляет ее, превращает в восковый муляж. Отсеченный от образного 
мышления, такой подход обречен на провал. Унылая ученость не способна 
передать живой трепет любви, ее противоречивейшую сложность, ее тайну – 
то таинственное, что не поддается выражению словами.  
                                                           
4 Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 20-е изд., стереотип. – 

М.: «Русский язык», 1989. С. 346. 

5 Философская энциклопедия / Гл. ред. Ф.В. Константинов. М., 1960 – 1970. Т. 3. С. 146. 

6 Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. 5-е изд. – М.: Политиздат, 1983. С. 132. 

Или поддается, но гению литературы. «Любить, – писал Л. Н. Толстой, 
– значит жить жизнью того, кого любишь»7. А Аристотель говорил по этому 
поводу так: «Любить – значит желать другому того, что считаешь за благо, и 
желать притом не ради себя, но ради того, кого любишь, и стараться по возможности доставить ему это благо»8. А Стендаль так говорит о любви: «Любовь – это соревнование между мужчиной и женщиной за то, чтобы доставить Другому как можно больше счастья»9. Может поэтических определений 
любви вполне достаточно для обихода? Тот же Стендаль сказал: «Любить – 
значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, ощущаешь всеми органами чувств, и на как можно более близком расстоянии, существо, которое ты 
любишь и которое любит тебя»10. Блестяще сказано! Любовь – это пир всех 
чувств, это сильнейшая тяга к слиянию – и душевному, и физическому, 
стремление быть как можно ближе к любимому человеку. 
Но это только «часть» любви, один ее аспект. Определение Стендаля 
неполно... Может, не надо так поэтизировать? Если отвлечься от литературно-художественных, риторических и логически противоречивых определений и обратиться к естественным наукам, в частности, к биологии, то любовь можно определить как избирательный поиск брачного партнера. 
Многие птицы создают прочные пары, иногда на всю жизнь, и очень 
тяжело переживают потерю партнера («лебединая верность»). Избирательность демонстрируют млекопитающие хищники, например, волки, ведущие 
стайный образ жизни. В иерархических сообществах животных каждая особь 
занимает свою ступеньку, от вожака стаи, самца-лидера, так называемого 
«самца-альфы», до «самца-омеги», самого слабого и подчиняющегося всем 
остальным в стае. Такое же распределение ролей и у самок. Казалось бы, что 
и спариваться животные должны с соблюдением иерархии, но нет, часто 
самка-альфа выбирает нижестоящего самца, и даже вожак не оспаривает ее 
выбор. Похоже на любовь? «Не подлежит сомнению, что половое чувство, 
хотя и общее у человека с животным, есть тем не менее источник самых 
высших духовных проявлений»11, – писал физиолог Мечников. И еще: «Совокупность чувств и переживаний, которую люди называют любовью, есть 
не что иное, как психологическая надстройка над биологическим по своей 
природе половым влечением»12. 
Наиболее последовательно эту точку зрения отстаивал Зигмунд Фрейд, 
который считал, что все человеческие привязанности вытекают из одного 
общего источника – полового влечения, «либидо»: «Ядро того, что мы назы
                                                           
7 Антология мудрости / Сост. В.Ю. Шойхер. – М.: Вече, 2007. С. 755. 
8 Антология мудрости… Там же. 
9 Стендаль. О любви // Любовный напиток / Пер. В. Мильчиной. М., 2004. С. 395. 
10 Стендаль. О Указ со. С. 396. 
11 Мечников И.И. Этюды о природе человека. – Изд. 5-е. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1961. С. 84. 
12 Там же. 

ваем любовью, – писал он, – это половая любовь, цель которой – половая 
близость»13. Но Фрейд подчеркивал, что с младенчества человек проходит 
ряд этапов психосексуального развития, и от того, как проходили эти этапы, 
будет зависеть личность человека, его здоровье, судьба, поведение, характер 
проблем, стиль любви. А человека, достигшего истинной психологической и 
личностной зрелости, отличают два признака: 1) стремление к самореализации через творчество и работу; 2) способность любить другого человека ради 
него самого, а не ради удовлетворения своих потребностей. 
Эмоциональная зрелость любви выявляется в ее устремленности не 
просто на существо другого пола, как при непосредственном чувственном 
влечении, а в устремлении к личности другого человека, ценной ее индивидуальной неповторимостью; ее выявлении через те человеческие отношения, 
в которые с ним вступает любящий. 
Любовь всегда бескорыстна и альтруистична. Человек способен отдать 
любимому все, ничего не требуя взамен. Кроме того, любовь тесно связана с 
чувством долга и ответственности – не только для себя, но и для нее. Именно 
в этом и заключается мужественность в любви (или рыцарство) – давать все 
бескорыстно и безвозмездно. Отдавать все и ничего не просить взамен, не 
ожидая даже благодарности, и при этом давать не от избытка, а просто из 
желания дать. Подлинное рыцарство всегда нелогично, непривычно для 
здравого смысла, однако всегда благодарно и возвышенно. Основной принцип любви согласуется с христианским постулатом – «возлюби ближнего 
своего, как самого себя». Значит, хорошее надо делать, ничего не ожидая 
взамен, потому что другой – всегда цель и ценность не меньшая, чем ты сам. 
Многие мыслители писали о том, что самое существенное – самого себя – 
человек может получить только бескорыстно отдавая. Как писал Гегель: «Истинная сущность любви в отказе от самого себя, забвении себя в другом, и 
все-таки в этой раздвоенности и забвении прежде всего человек найдет себя 
и будет собою управлять»14. 
Л.Н. Толстой отмечал, что настоящая любовь возможна тогда, когда 
другого ставишь выше себя, и вырастает она из отказа от себя, самопожертвования: «Любовь тогда любовь, если это самопожертвование»15. Любовь — 
и в этом проявляется ее уникальная роль в жизни – одна из немногих сфер, в 
которых человек ощущает свою абсолютную незаменимость. Любовь – это 
одно из проявлений человеческой свободы. Никто не может заставить любить – ни другого, ни самого себя. Любовь согласуется с принципом Лиса 
дающего советы Маленькому принцу: «Если ты кого-то приручил, то ты за 
него в ответе»16. 

                                                           
13 Фрейд З. Психология сексуальности. – Минск, 1993. С. 76. 
14 Гегель Г.В.Ф. Философия религии. В двух томах. Т.2. – М.: Мысль, 1977. С. 45. 
15 Антология мудрости / Сост. В.Ю. Шойхер. – М.: Вече, 2007. С. 757. 
16 Там же. 

Почти все современные попытки определения любви, пытаясь рационализировать определяемое понятие, любовь упрощают. Более или менее 
верное определение любви должно быть, наверное, рождено понятийным и 
образным мышлением вместе, неся одновременно текст и подтекст. Оно 
должно быть многозвенным, поскольку многозвенна сама любовь. И оно 
должно, наверное, не начинать разговор о любви, а венчать его, став выводом. Вероятно, такое определение любви никогда не будет дано... Можно 
только попытаться описать наиболее общие закономерности любви. Как сделал это апостол Павел почти две тысячи лет назад: 
Любовь долготерпит, милосердствует, 
любовь не завидует, любовь не превозносится, 
не гордится,  
Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, 
не мыслит зла,  
Не радуется неправде, а сорадуется истине; 
Все покрывает, всему верит, всего надеется, 
все переносит. 
 Любовь никогда не перестает... 
 
(Первое послание к Коринфянам)17 
Тысячелетиями люди думали, что любовь входит в человека мгновенно, 
как удар молнии. Потом стали понимать, что с первого взгляда начинается не 
любовь, а влюбленность, и только потом она может стать – или не стать – 
любовью.  
Поэтому для того, чтобы понять что же такое любовь, нужно прежде всего 
провести «демаркационную линию» между любовью и множеством «окололюбовных» феноменов. Это важно не только в теоретико-методологическом 
плане, но и особенно в практическом. По этому поводу Морган Скотт Пек в 
работе «Непроторенная дорога» говорит: «...Мне кажется, что многих страданий можно было бы избежать, научив людей более точно определять любовь: это значительно уменьшило бы массу столь распространенных заблуждений»18. Поэтому мы должны определить то, с чем нельзя путать любовь19. 
Итак, что же не является любовью? Об этом пойдет речь в самой первой главе нашей монографии. 
 
 

                                                           
17 Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового завета (канонические). – М., 2002. С. 214. 
18 Пек. М. С. Непроторенная дорога. Новая психология любви, традиционных ценностей и духовного разви
тия. Перевод В. Трилиса. Киев, 1999. С. 112. 

19 При рассмотрении любовных мифов мы опираемся не только на работы различных авторов (М.С. Пек, Х. 

Ортега-и-Гассет, Л.В. Жаров, К. Хорни и др.), но на собственные исследования.  Этот вопрос более подроб
но излагается в нашей работе «Психология любви или как добиться взаимности». СПб., 2005. С. 12 – 29. 

Глава 1.  
Предрассудки, мифы и стереотипы о феномене 
любви 
 
 
1.1. Мифы о любви: влюбленность, зависимость, любовное завоевание.  
 
1. Любовью не является влюбленность. Самым стойким любовным мифом является смешивание любви и влюбленности. Известный специалист в 
вопросах пола, секса и любви, профессор Л.В. Жаров также отмечает, что «в 
жизни за любовь часто принимают влюбленность либо элементарное половое 
влечение… Отличить влюбленность от любви непросто. Влюбленность, наверное, самая сильная страсть в человеке, иногда сжигающая и его самого, и 
его объект»20. Мы убеждены, что любовь и влюбленность – это не одно и то 
же. Влюбленность не следует даже считать одним из проявлений любви. Но 
почему же так часто эти понятия путают друг с другом? Дело в том, что 
влюбленность субъективно переживается так же ярко, как и любовь. Когда 
человек влюблен, его чувство, естественно, выражается словами: «Я ее (его) 
люблю». Однако влюбленность и любовь имеют два существенных отличия: 
во-первых, человек влюбляется тогда, когда это сексуально мотивировано, 
хотя иногда он это может и не осознавать, влюбленность есть сексуально окрашенное переживание. Любовь – не всегда. Например, вряд ли возможно 
влюбиться в собственного ребенка, хотя его можно очень любить. Вовторых, переживание влюбленности кратковременно. При продолжении отношений с тем человеком, в которого влюбляешься, состояние влюбленности 
исчезнет. В то же время человек может не переставать любить. Влюбленность – это то, что создает бурные чувства. Любовь может существовать и 
без них. С точки зрения М.С. Пека, настоящая любовь всегда расширяет границы собственного Я. Влюбленность же не расширяет, а лишь временно разрушает их. Чтобы расширять границы собственного Я, любви требуются 
усилия, труд, деятельность. Для влюбленности это не характерно. Для того, 
чтобы влюбленность перешла в любовь, необходимо не только чувствовать, 
но и действовать. Именно в этом случае человек начинает изменяться. Именно поэтому любовь меняет человека иногда до неузнаваемости. Как говорил 
Леонардо да Винчи, чем значительнее человек, тем глубже его любовь. Однако мы можем утверждать и обратное: чем глубже любовь, тем значительнее и сам любящий человек. Изменения личности – это наиболее характерный признак любви.  

                                                           
20 Жаров Л.В. Целительная сила секса: О сексе с улыбкой. Ростов-на-Дону, 2004. С. 131. 

2. Любовью не является зависимость. Есть люди, которые совершают 
попытки самоубийства или впадают в глубокую депрессию, когда не видят 
своего возлюбленного. «Я не могу без него жить! Вот как я люблю его!» –
этим доказывают они свою любовь! Но любви по необходимости быть не 
может. Любовь означает возможность свободного выбора. Двое любят друг 
друга, если они вполне способны обойтись друг без друга, но выбрали совместную жизнь. Зависимость бывает очень похожей на любовь, поскольку 
предстает как сила, крепко привязывающая людей друг к другу. Но на самом 
деле это не любовь; это форма антилюбви. Она нацелена на то, чтобы брать, 
а не давать. Она способствует инфантилизму, а не развитию. В конечном 
итоге она разрушает, а не укрепляет взаимоотношения, она разрушает, а не 
укрепляет людей. Один из аспектов зависимости заключается в том, что она 
не связана с духовным развитием. Зависимый человек заинтересован в собственном «пропитании», но не более того; он желает чувствовать, он желает 
быть счастливым; он не желает развиваться, тем более не выносит он одиночества и страданий, сопутствующих развитию. Не менее безразличны зависимые люди и к другим, даже к объектам своей любви; достаточно, чтобы 
объект существовал, присутствовал, удовлетворял их потребности. Зависимость – это лишь одна из форм поведения, когда о духовном развитии нет и 
речи, а мы неправильно называем такое поведение «любовью». Когда Карен 
Хорни говорит о зависимости, то она использует термин «невротическая 
привязанность»: «Можно очень глубоко любить человека и в то же время 
иногда на него сердиться, в чем-то ему отказывать или испытывать желание 
побыть одному. Но есть разница между такими, имеющими различные пределы реакциями гнева или ухода и отношением невротика, который всегда 
настороже против других людей, считая, что любой интерес, который они 
проявляют к третьим лицам, означает пренебрежение к нему. Невротик интерпретирует любое требование как предательство, а любую критику – как 
унижение. Это не любовь», – считает  известный психоаналитик Карен Хорни21. Невротическая привязанность в отличие от любви характеризуется прежде всего беспомощностью и ненасытностью, навязчивым характером,  
чрезмерной переоценкой действительного значения необходимости проявления любви со стороны другого, неспособностью быть одному, сосредоточенностью на одном человеке,  готовность заплатить за любовь другого человека 
любую цену. Человек, невротически привязанный к другому, как правило 
стремится получить его любовь посредством подкупа, апелляции к жалости, 
призыву к справедливости и угроз. 

                                                           
21 Хорни К. Самоанализ. Невротическая личность нашего времени: Пер с англ. М., 2001. 

 

3. Любовью не является физическое или/и психологическое завоевание. 
Еще одним любовным мифом является смешивание любви с неудовлетворенной сексуальной потребностью. В лучшем случае, секс – это кульминация 
любви. Но секс может иметь место и за рамками любви. Всегда важно правильно провести границу между этими понятиями. «Любовь может не совпадать с сексуальным влечением и даже мешать ему… Любовь может не вести 
к сексу, даже отрицать его как животную сторону человека. В свою очередь, 
секс часто не требует любви и даже просто симпатии к другому человеку»22, 
– подчеркивает Л.В. Жаров. Но он делает еще более радикальный вывод: 
«Любовь, в сущности, не нуждается в телесном контакте. Более того, тело, 
зачастую, является главным препятствием для любви, особенно в своих физиологических проявлениях. Для любви лучше бы иметь бесплотное, ангельское тело или то, что люди должны обрести в раю»23. Поэтому при физическом завоевании речи о любви быть не может, так как другой «используется», возможно, по своей воле и вполне откровенно, как источник телесного 
наслаждения. Он оказывается лишь вещью, объектом, условием и источником самоудовлетворения. Любовь нельзя смешивать и с психологическим завоеванием, когда все время присутствует цель доминировать и заставить 
партнера подчиняться не просто в телесном смысле, но как личность. Когда 
такая стратегия приносит успех, вчерашний «влюбленный» почти немедленно теряет интерес к своему побежденному объекту.  
Таким образом, даже на данном этапе нашего исследования очевидно, что 
предметизация любви затруднительна: сколь ни мощна философия в объективации и рационализации предмета дискурса, любовь очень сложна для экспликации. Дело не только в том, что любовь в собственном и наиболее живом смысле слова сопряжена со страстью, а значит, субъективностью, неопределенностью, переменчивостью. В истории мысли философия любви – это 
нередко философия сердца как особого рода оппозиция философии разумарассудка. Поэтому, кто бы ни занимался исследованием любви, он, подобно 
Л.В.Жарову, почти всегда пытается «…уразуметь головой и сердцем, что 
есть любовь рода человеческого…»24. Конечно, о любви иногда легче говорить на языке мифа и метафоры. Тем не менее, философская антропология, 
безусловно, тоже может говорить о любви. Ярчайший пример – систематический труд Дитриха фон Гильдебранда, автора наиболее фундаментальной в 
ХХ веке философско-антропологической концепции любви, систематически 
развитой в трактате «Метафизика любви» (1971). Он также выделяет несколько общефилософских предрассудков или методологических ошибок относительно любви. 
 

                                                           
22 Жаров Л.В. Целительная сила секса: О сексе с улыбкой. Ростов-на-Дону, 2004. С. 137. 

23 Там же. С. 139. 

24 Жаров Л.В. Целительная сила секса: О сексе с улыбкой. Ростов-на-Дону, 2004. С. 5.