Восточная Сибирь. Путевые записки

            ПУТЕВЫЯ ЗАПИСКИ



СВЯЩЕННИКА /НДРЕЯ /РГЕНТОВА.





                вмтетам свирк





ИЗДАН1Е ВТОРОЕ.







Прочитайте. Есть прелюбопытный страницы. Иркуток1й.-Арх1еписвопъ Пареенй остался очень доволенъ. Графъ Амурский (Генералъ-Губернатрръ Восточной Сибири) по-желалъ видеть автора налицо и благодарить изволилъ. ИмЗио документально^
...         доказательство тому, подписанное—„Муравьевъ^.             —

Нижшй-Новгородъ.
Типограф1я Ройскаго и Душина.
1 8 8 6.

        ЛУТЕВЫЯ ЗАПИСКИ

Священника Андрея АргЕнтова.



    I

Нижнеколымскъ. Церковь и napoxia. Первобытные обитатели страны. Появление русскихъ. Начало и распространен!© хриспанетва. Чукчи.
Примйчашя. (См. 1 прим, къ гл. 1).

     Въ старину слывш1й то острогомъ, то крепостью—Нижнеколымъ есть селен!е Колымскаго округа Якутской области. Стоить на л'Ьвомъ берегу (2 прим, къ гл. 1) pta Колымы, подъ 69 градусомъ северной широты. До Ореднеколымска отсюда 500 верстъ, до Якутска 2600, до Ледовитаго моря 120 в. (3 прим, къ гл. 1).

     Въ Нижнеколымск'Ь есть православная церковь, магазинъ запаснаго ка-зеннаго хл-Ьба (4 пр. къгл. 1), магазинъ экономически съ рыбою въ обезпечеше народнаго продовольствия, солевая стойка, пороховой подвалъ и 43 дома, устроенные для временнаго пршта своимъ владЪльцамъ (5 пр. къ гл. 1). Гостиннаго двора и торговыхъ лавокъ н4тъ. Купцы наЪзжаютъ сюда разъ въ годъ и торговлю производить каждый въ своей квартир^, что обыкновенно бываетъ въ мартЪ и апр’Ьлй. Тогда жители, что кому можно и нужно, запасаютъ впрокъ разные предметы, покупая всего у купцовъ на 12 мйсяцевъ.


      Управлеше краемъ поручается лицу, которое избирается изъ казаковъ, утверждается высшимъ начальствомъ Восточной Сибири и служить безъ жа

лованья *). На этомъ лице лежатъ обязанности: полицейская, следственная, судебная, военная, гражданская, учебная, почтовая, экономическая и все это даромъ. За то лице cie титулуется—частный номандкръ, Таковымъ при мне въ описываемые годы (1843 —1857) былъ пятидесятникъ Чартковъ, изъ военныхъ кантонистовъ. Онъ же за все это время былъ и безмезднымъ учителемъ номинальной местной школы,

        Не умею дать яснаго отчета, почему мне именно понравился Нижне-колымскъ, изъ-за чего я предпочелъ его другимъ местамъ, пожелавъ туда на службу. Можетъ быть, переездъ къ антиподамъ меня интересовалъ. Солнце глубокаго севера то незаходимое, то невосходимое. Величественное cianie арктическихъ небесъ. Мракъ' таинственной страны, где nemo videt solem sex mensibus. Дивныя пирамиды нетающаго льда. Вековые завалы снеговъ по захолустьямъ тундренныхъ междугорШ. Можетъ быть, и разсказы бывалыхъ людей меня завлекали. Сами видели. Золото тамъ лопатами сгреба-ютъ. Осистые бобры (6 пр. къ гл. 1) такъ и плаваютъ, а черныхъ соболей коро-мысломъ играючи быотъ малыя дети. Можетъ быть, и самолюб!е подстрекало меня. Неопытность. Безразсудство. Последнее какъ-будто ближе къ делу. Такъ я теперь оправдываюсь самъ передъ собою. И еще скажу. Я счастливъ былъ тогда. Весь Божш м!ръ считалъ сокровищемъ себе. На край-свете столь же хорошо должно быть человеку доброму, какъ и везде. Такъ ду-малъ я, или такъ думать долженъ былъ. Но какъ бы тамъ ни было ужъ, а я избралъ себе Нижнеколымскъ. Каяться не намеренъ. Сделано. Прожито. До семидесяти дожито. Богу благодареше и ангелу хранителю.

        Принявъ благословеше отъ преосвященнаго Нила и духовно укрепившись напутственными» молебств!емъ къ содержащему вся въ Своей власти Господу, 5 января 1843 г. выехалъ я изъ Иркутска на почтовыхъ.

        После шестимесячнаго следовашя черезъ Якутскъ (7 пр. къ г. 1), Верхоянска, Среднеколымскъ, 1 шля достигъ къ месту своего назначешя. Нижнеколымскъ. Здесь встретили меня туземные костюмы. Ровдужныя камлеи съ кукулями и пыжичьи парки. Нарядъ, съ присовокуплешемъ разцвеченныхъ калиплекъ и пестрыкъ опувановъ, довольно странный для глаза непривыч-наго. Впрочемъ самое приличное и совершенно необходимое для туземнаго юкагира платье нащональное тамъ, приспособленное къ климату и услов!ямъ


           *) Ex lionore.

жизни. И помнится мн'Ь теперь чрезъ много л'Ьтъ, съ какимъ наслаждешемъ услылгалъ я въ Нижнеколымскй столь близюе дупгё и сердцу родные звуки отечественной рйчи, которая долго-долго оставалась для меня какъ бы забытою. По тракту отъ Якутска до Колымы (8 пр. къ гл. 1) господствующее племя— якуты и русскш говоръ не въ ходу. Но т’Ьмъ пр!ятн$е, что въ Нижнеко-лымск'Ь уже и самые якуты, забывъ свой собственный языкъ, изъясняются но русски.

     По прибытии къ м^сту назначеюя, нервыя заняпя мои состояли въ обозр'Ьнш церкви и прихода, а также въ собраши свйдйшй по д'бламъ в^роиспов-йдаюя.

     Церковь здйсь деревянная. Устроена въ 1779, освящена въ 1786 г. Въ ней три престола, главный во имя Всемилостиваго Спасителя. Утварь взята отъ упраздненной предъ тймъ церкви Анадырской, и отъ староострожной часовни Нижнеколымской. Утварь хорошая. Есть три потира изъ чистаго серебра съ густою позолотою; такое же кадило; так!я же двй напрестольный дарохранительницы, изъ коихъ одна в^ситъ 14 фунтовъ. Есть и друпя хороппя вещи. На содержаше церкви Получается изъ казны по 46 руб. въ годъ, на содержаше причта по 414 руб. каждогодно на всю братпо (священникъ съ двумя дьячками). Tanin деньги, что на ржаные сухари не хватаетъ. Благо, тамъ ржанаго хл^ба люди не йдятъ. Рыбою питаются преимущественно, да мясомъ разнымъ..

     Границы прихода: къ востоку Чаванскш край, къ югу — верховье Омолона (рйка), къ западу—локотина р’Ьки Алазеи, къ северу—Ледовитое море. Отъ северной границы до южной около 700 верстъ и столько же отъ западной границы до восточной.

     Общая покатость страны отъ юга къ северу. Главным pta—Колыма, большая Чукочья и протокъ Алазеи текутъ въ Ледовитое море. Омолонъ и два Ангоя впадаютъ въ Колыму. Озеръ множество, воды прйсныя, изо-билуютъ рыбою.

     Численность прихожанъ въ 1843 году простиралась до 1860 душъ обоего пола. Въ томъ числ'Ь 650 человйкъ русскихъ (казаки, мйщане, крестьяне, поселенцы) и 1210 инородцевъ — юкагиры, якуты, чуванцы, тунгусы, коряки. KpoMi сего здйсь же превитаютъ до 200 человйкъ — ламуты прихода Среднеколымскаго и каменнаго рода юкагиры прихода Ожогинскаго. Находомъ появляются ламуты Верхоянске и Ламсме .(отъ Лама—море).

Управляться съ такимъ обширнымъ разношерстнымъ приходовать—дело не легкое и темъ более, что сообщеше самое затруднительное. Дорогъ нетъ, лошадей очень мало, оленей недостаточно, собаки служатъ не везде. Фзда на собакахъ им4етъ важную невыгоду въ путевомъ прокорме. Самый родъ кочевой бродячей жизни тунгусовъ, хотя и согласный съ услов!ями страны, въ экономическомъ и географическомъ отношеши—- не выгоденъ для сообщена. Иногда сутки двои-трои 4дешь на задуманное урочище, и никого тамъ не находишь: либо еще не прикочевали, либо укочевали.


     Въ 1843 году я совершилъ по приходу восемь поездокъ:


     По каменной Колыме до верховья малой Чукочьей речки

впередъ и обратно верстъ.............................................250
     По сухарной Колыме до маяка .            <     .    .    .     -240
     По Омолону до Середкиной .          -    .     .    .    .     .360
     Въ Пантелеиху .           -         .    ■     •    .    .      100
     Въ Баеково....................................<     ... 70
     Ко кресту по Днюю •            -    •    •     <    .    <     .60
     Въ Онболиху «        ,    .    .    ...........................60
     До реки Алазеи къ тунгусамъ.....................................850


     Всего—водою и сухимъ путемъ совершено 1990 верстъ. Кажется довольно бы, а между т’Вмъ и четвертую часть прихода обозреть не удалось. Не былъ въ верховьяхъ Омолона, ни въ верховьяхъ Днюя, во многихъ другихъ мЪстахъ не былъ въ 1843 г., да и после не былъ никогда.

     Целпо странствовав^ было — доставить прихожанамъ возможность и случай къ исполнена хриспанскихъ надобностей. Я крестилъ, венчалъ, отп’Ьвалъ, молебны служилъ, молитву на всякую потребу читалъ. И такъ какъ большая часть инородцевъ никогда не были у исповеди и святаго причастия,—я ихъ прюбщалъ запасными святыми дарами, согласно благочестивому желанно ихъ, съ соблюдешемъ церковныхъ правилъ, по возможности.

     Изъ путевыхъ случаевъ этого времени можно упомянуть о следующему

     При край-Л'Ьсахъ, на Дулбе, собралось до 85 кочевниковъ. Мы помещались въ большой тунгузской кожаной юрте.


     Полъ устланъ оленьими шкурками и мелкими древесными ветвями.

Очагъ — шестокъ пылалъ по середи. Было около Филиппова заговенья въ ноябре.

     Самъ держа книгу въ рукахъ, я сделалъ знакъ къ молчанпо. Тунгусы и юкагиры дотоле занятые взаимными прив4тств!ями, лобызая другъ друга, подчуя и подчуясь ганзами, затихли. Я началъ объ обязанностяхъ христианина, избирая некоторый места. Направо, налево, рядомъ со мною сидели два толмача. Я читалъ, они переводили, толковали, изъясняя слова мои на незнакомомъ май нар^ч!и. Чтеше и толковаше длилось часа полтора. Вниман1е слушателей было напряженное, неослабное. Когда кончилъ, — уважаемый своими Онторъ (Антоши) Куриловъ отъ имени собрашя искреннейше благодарилъ меня за проповедь, убедительно прося и на будущее время не оставлять людей сихъ душеспасительными беседами. Изъ этого я заключилъ, что обитатели тундръ глубокаго севера, не смотря на мнимую кажущуюся суровость свою, одарены теплыми сердцами, наклонными къ вос-npinTiio Божьяго слова.

     По деламъ веропроповедашя, возложеннаго на меня въ добавокъ къ приходскимъ обязанностямъ моимъ, я, будучи на Колыме новый, а потому и не зная съ чего начать и какъ приняться за дело, ограничился на первый разъ собирашемъ разныхъ необходимыхъ и подходящихъ сведены. Первее всего я обратился къ престарелому предместнику моему iepeio А. Трифонову, котораго 30-летняя опытность могла быть полезною для новичка. Тоже я не обошелъ и некоторыхъ разныхъ туземныхъ старожнловъ, знакомясь съ ними, разспрашивая, о чемъ надо было. Но самымъ положи-тельнымъ источникомъ такихъ сведены служила мне оффищальная переписка по всемъ этимъ деламъ, сохранившаяся отъ предместниковъ моихъ и находившаяся у меня подъ руками.

     Нижнеколымскы край, до появлешя здесь русскаго элемента, населяли оиоки, ходынцы, чуванцы и имъ подобный племена. Будучи грубыми и невежественными, они не имели между собою никакой общественной связи, тонули въ разрозненности, вели постоянно междоусобицу, разбойничали, грабили оплошныхъ, убивали слабыхъ, полонили женщинъ и детей. Топоры у нихъ были каменные. Пищу варили въ деревянныхъ корытахъ помощно раскаленныхъ камней. Огонь добывали трешемъ. Военное у нихъ оруд!е— копье, лукъ и стрелы съ костяными остр!ями. Торговли не зналп, сношены съ цивилизованными народами не имели. Мирным заняшя у нихъ состояли въ уходе за домашними оленями. Звероловство, рыболовство. Любили упраж

няться въ борьбе, беганьи. Фехтовались на копьяхъ, стреляли въ цель изъ лука. Вера ихъ—шаманство темное.

     PyccKie появились здесь въ первой половине XVII века. Они прикочевали сюда на судахъ (кочи) съ моря чрезъ устье р. Колымы и, пре-дате гласить, имели видь и странный и страшный. Лица у нихъ косматыя, руки извергали молшю и громъ. Это была первая, здесь появившаяся, партия нашихъ безугомонныхъ Тимофеевичей, какъ величаютъ ермаковщину. Ларшя охотниковъ-добровольцевъ. Въ огонь и въ воду —рады стараться. Пришельцы объявили себя мирными гостями. Ласковость, щедрость, уменье держаться—скоро сделали ихъ предметомъ общаго уважешя и любви. Огне-стр’Ьльнаго орудия не было надобности употреблять; но и одно существование его ужр значило много, задавая тонъ толкамъ и мнЫямъ. Интересуя туземцевъ дорогими подарками — Цветными лоскутками и тому подобными редкостями, приходившимися по уму и вкусу дикарямъ, мирные гости между делами успели, обострожились. Часовню построили въ 1644г. и деревянную крепостцу. Вотъ починное основате Нижнеколымска.

     Взаимныя неудовольствия и ссоры соседнихъ народцевъ дали благовидный поводъ гостямъ вмешаться во внутреншя дела. Казацте старшины покровительствовали однимъ, обнадеживали другихъ, обещали третьимъ. Всемъ угождали, надобно сказать, действительно угодили всемъ. Не проливши капли крови, не употребляя ни насюпя, ни наглаго, ни низкаго обмана, они водворили въ стране миръ, съ техъ поръ ненарушимый.

     Удачно безшумно упрочивъ себя, брадатые не удовольствовались начи-нашемъ. Шли далее. Поднимались выше. Обложили туземцевъ ясакомъ для казны государевой и некоторыхъ окрестили въ русскую веру. „Великъ Богъ русскШ. Вотъ ваши костянки и наше железо, ваши камни и наша сталь, ваше оруж!е и наше. Сравните и веруйтеТакъ проповедывали они. Юкагиры веровали этой проповеди, приняли русскую веру и руссклй языкъ. Съ техъ поръ у местныхъ юкагировъ русскш языкъ и русская вера съ примесыо первобытныхъ разныхъ поверш и суевер!й, что особенно заметно въ смутномъ понятш о перерождеши душъ. Дедушка возрождается во внуке, бабушка приходить къ кому нибудь изъ родныхъ и возрождается во внучке.

     Выходить, что крестъ воздвигнуть и хриспанство стало водворяться въ крае единовременно съ появлешемъ здесь русскаго элемента. Но откры

тое язычество еще долго гнездилось на Колыме, Наши не любятъ насиловать чужую совесть, чужихъ душевныхъ убеждены. Между темъ обычай крестить м!рянъ м!рянами на Колыме окрепъ въ народе и существуетъ по ныне. Когда объ этомъ дошло до Иркутскаго арх1еиископа Нила, онъ въ 1846 году предписываешь мне: обличать и искоренять зло; ибо иногда крестятъ люди, незнаюпце даже самой существенной формы сего таинства; да и знающему, кто бы онъ ни былъ, крестить уже не порядокъ, когда cie можешь сделать священникъ.

     Последующ^ ходъ распространена христианства на Колыме не во всЪхъ подробностяхъ известенъ. Однако м!ряне продолжали крестить пер-вобытныхъ жителей и число присоединенныхъ, съ умножен!емъ въ тоже время русскихъ, постоянно возрастало. Въ начале XVIII века, еще до открыпя Иркутской епархш, на Колыме уже была святая церковь съ приходскимъ священникомъ. Антиминсъ, за подписомъ митрополита Фот, въ 1704 году приеланъ изъ Тобольска съ оригинальнымъ назначешемъ „Въ собачй острогъ*. Въ феврале 1846 года я развивалъ сей антиминсъ для совершешя Божественной литурпи; а до 1704 года КолымскШ край состоялъ въ приходе Зашиверскомъ.

     Со времени отчислешя Колымской части отъ церкви въ Зашиверске, по 1786 годъ, когда открыть приходъ НижнеколымскШ, весь нынешшй Колымскш округъ состоялъ изъ одного прихода и находился въ ведении одного приходскаго священника, имевшаго местопребываше свое то въ Верхне-колымске при часовне, то въ Нижнеколымске при часовне же.

                Примечайте. Верхнеколымская часовня построена русскими н-Ькпши ночами, изъ судоваго лЬса той самой флотилш, на которой сами прибыли сюда, странное путеп1еств1е совершивъ съ запада на востокъ „горою, л!сомъ, парусомъ\ Почти невероятно? Но я не им^ю права искажать любопытнаго предавая. Кочи то плыли на судахъ, то волокли суда сухимъ путемъ—горою, л'Ьсомъ. Впрочемь подобное нЪчто бывало со мною. То лодку перевозили мы, то лодка перевозила насъ.

     Независимо отъ священниковъ Зашиверскихъ и Колымскихъ, страну навещали священники Якутске, которыхъ предаше именуетъ объездными и которые были тоже, что въ наше время походные Якутске священники— миссюнеры.


     Разсказываютъ еще, что въ 1735 —1 736 годахъ въ Нижнеколымске

—

былъ {еромонахъ, состояний при экспедищи лейтенанта Лаптева. Его пре-подоб1е тоже могъ проноведывать слово Бож1е и исполнять христианская требы.

     Изъ всего же усматривается; что отдаленный край, со времени появ-леюя здесь русскаго элемента вообще не позабыть. Туземцамъ предоставлена была постоянная возможность слышать слово Вож1е и просвещаться.

     Окончательное обращеше туземцевъ въ христианство последовало между годами 1807—1810. Затемъ более некого было обращать ко Христу въ Колымскомъ округе. Да и по всей Якутской области, къ этому сроку, вследств!е успешнаго старашя Якутской духовной миссы, язычники вывелись, исключая какихъ нибудь единицъ, случайно обойденныхъ. Самая эта мисс1я, какъ вполне достигшая цели своей, moi ла бы быть спокойно закрыта. Но въ то время при ней настоятельствовалъ незабвенный, ревностный, доблестный nporoiepeE Григоры Слепцовъ. Образцовый, почти совре-менникъ нашъ, веродроповедникъ сей, не смотря на преклонность летъ сво-ихъ, ни на предстоявппя ему трудности и лишетя, зимою 1811 —1812 года, отправился съ словомъ благовестия къ чукчамъ--народу и теперь не очень людкому, а тогда и варварскому и дикому. Отецъ этотъ отъ Нижне-колымска къ востоку проникъ на 500 верстъ, достигъ Чавана,-первый онъ воздвигъ тамъ крестъ и некоторыхъ чукчей крестилъ. Значить, ему принадлежать починь святаго дела; онъ имелъ починный успехъ и de facto ука-залъ, что надо делать дальше. Къ сожаление, походъ сей былъ послед-нимъ подвигомъ на апостольскомъ подвижничестве мужа-старца. По возвращены изъ чукоцы, онъ выехалъ въ Якутскъ, где затемъ и остался навсегда.

     На место npoToiepen Слепцова, умершаго 1еромонахомъ въ Спасо-Якутскомъ монастыре, въ зваши проповедника къ Якутской духовной мисши, направленной въ чукотскш край, въ 1816 году пбетупилъ А. Трифоновъ, священникъ Нижнеколымскы. Онъ каждогодно видался съ чукчами въ Анюй-ской крепостце, 250 верстъ отъ Нишнеколымска, во время выхода чукчей сюда къ нашимъ купцамъ для. торговли. Здесь о. Трифоновъ благовество-валъ чукчамъ слово Бож1е и такимъ образомъ подготовляя ихъ къ даль-нейшимъ действ!ямъ вероповЦдническимъ. При семь священнике возникъ, епарх1альнымъ начальствомъ формально высказанный, вопросъ объ отысканы возможности проноведывать слово Бож1е чукчамъ въ самыхъ местахъ постоянно ихъ жительства и объ устроены тамъ церкви. Но тогдашшя об

и

стоятельства еще не были зрелы. Чукчи вели себя уклончиво. Примерь Слепцова казался исключительным^ вызванныиъ особенною душевною волею энергичнаго старца, и потому не былъ иобудительнымъ къ подражанш. По крайней M’fep’fe о. Трифонову при всемъ своемъ желанш (онъ живо чувство-валъ неудобство и недостаточность проповеди на суетливой краткосрочной ярмарке), не имелъ случая посещать чукчей въ ихъ постоянныхъ мйсто-жительствахъ. Предположеше устроить церковь оставалось почти въ угасаю-щемъ состояши, не переставая быть лишь въ мысли миссионерской.

     Духовное начальство не забывало чукчей при Трифонове, заботясь о сближены ихъ съ русскими въ духе православ!я. Преосвященный Михаилъ епископъ Иркутска въ 1816 г. почтилъ ихъ непосредственными отъ своего имени пастырскимъ послашемъ. Свидетельствуя о безсмертш души, о воскре-сен!и, о суде, о правде, о жизни будущаго века, о вечномь мучены, о царствш небесномъ,— архипастырь напоминаетъ чукчамъ про испорченность и порочность натуры человеческой, склонной къ делашю зла; • убеждаетъ обновиться верою въ Господа, единаго посредника между человеками и Богомъ, пр!емлющимъ всехъ обращающихся къ Нему чрезъ пострадавшая за MipcKin животъ и спасеше; желаетъ имъ мирнаго общешя со счастливыми росс!янами и посылаетъ имъ поклонъ, моля Спасителя, да просветить Онъ умъ и разумеше народа сего къ познанно Отца небеснаго чрезъ при-няйе святаго крещешя. Въ посланы чукчи именуются—благорожденные.

     Въ другомъ отношены чукчи знакомы намъ уже более 200 летъ, Ихъ впервые увидали русские при устья реки Колымы. Кочевой отрядъ нашихъ охотниковъ (добровольцевъ), командированный для обозрешя странъ и народовъ, здесь повстречался съ людьми, привыкшими нападать. Но дерзость и мужество, костянки и ружья не имели равенства. После пер-выхъ же попытокъ схватиться, тайнымъ ужасомъ объятые, дикари, пугая другъ друга разсказами о косматолицыхъ огневержцахъ, бежали въ глубь своей страны. Спасая себя, чукчи со своими стадами удалились въ Чаван-скую страну и оставили Омоковъ въ покое, дотоле угнетенныхъ ими.

     За беглецами на поиски отправился атамань Дешневъ. Командуя семью судами, имея при себе омоковъ толмачами-вожаками, смелый казакъ этотъ выступилъ въ море черезъ правое устье реки Колымы. Къ несчастно экспе-дищи, большая часть судовъ потерпели крушеше отъ гибельныхъ льдовъ и морякъ нашъ лишь съ двумя только судами едва добрался до мыса Эррень (Шелагскы мысъ). Было не до покорешя чуди. Атамань однако же съ