Полное собрание сочинений А. С. Хомякова. Том 4

ііо.іііов ттш 

С О Ч И Н Е Н І Й 

АЛЕКС Я СТЕПАНОБИЧА 

ХОМЯКОВА. 
'
 
: 

ТОМЪ І , 

Изданный 
п о д ь 
редакціею 

А. 
. ГИ ІЬ Ф ЕРДИ Н ГА. 

©£>(О 

МОСНВА. 
Въ тииограФІя Бахиетова, на СрЬтепк , д. Кардоия. 
1873. 

A. C. ХОМЖ0ВА 

3 A П И C K И 

5Ly 
a 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. 

fO б з o p ь всемірной 
u c m o p i u.J 

MOCKBA. 
Въ тппограФІиБахметева, на Ср тенк , д. Карлоніг. 
1873. 

ІІредлагаемыя читателямъ «Записки о всемірной Исторіи» 
A. С. Хомякова были почти совс мъ отпечатаны, за исключеніемъ трехъ посл днихъ листовъ І 
тома, когда внезапно 
скончался именно тотъ, чьей добросов стной и просв щенной забот обязаны эти «Записки» своимъ появленіемъ, Александру 
едоровичу Г и л ь Ф е р д и н г у 
не привелось дожпть до обнародованія т хъ сочиненій Хомякова^, чтимаго 
имъ какъ учителя, которыми онъ наибол е дорожилъ и на 
изданіе которыхъ онъ положилъ етолько упорнаго труда и 
горячей любвп. Для того, чтобы рукопись записокъ стала 
доступною русскому обществу, понадобилось много работы, 
не только ученой, требующей обпшрныхъ знаній и высоты 
разум нія, 'соотв тствующей историко-ФИлосоФСкому созерцанію автора,—но и работы самой мелочиой, кропотливой, 
почти механнческой. И ту и другую работу взялъ на себя 
ГильФердингъ. Онъ привелъ рукопись — почти не обд ланную и не просмотр нную Хомяковымъ—въ порядокъ вн шній, а содержаніе ея въ стройную систему, выд ливъ изъ 
излоягенія основной мысли частныя изсл дованія и разсуждеиія и обозначивъ этотъ главный ходъ мысли ясными, краткими оглавленіями, напечатанными въ издавіи на поляхъ и 
значительно облегчающйми трудъ читатедя. 
Оиъ старался 
пров рить каждое историческое положеніе, ка?кдую историческую гипотезу Хомякова по источникамъ и по ноз йшимъ 
даннымъ науки, для чего не однажды подолгу приходилось 
ему рыться въ разныхъ библіотекахъ и входить въ сношенія съ разиыми учеными; онъ по н скольку разъ держалъ 
корректуру, и ему принадлежатъ вс 
прим чанія съ отм ткою: «отъ ред.» и яотъ изд.» He смотря на множество и 
разнообразіе своихъ занятій, обязанный службою, отвлека

II 

емый собственными научными изсл дованіями и путешествіями,—ГильФердй нгъ, съ высокой добросов стностью ученаго и ученика, не позволялъ себ 
сокращать м ру своеы работы 
иадъ 
«Записками» и посвящалъ 
имъ каждый мигъ 
своего р дкаго досуга, 
Т 
изъ читателей, 
которымъ дорога память Хомякова к 
которые чтутъ подвигъ его мысли, почтутъ конечио искреннею признательностыо и А. 
,, ГильФердинга. 
Въ могил 
оба—и 
учитель и ученикъ, и авторъ п редакторъ: настоящее изданіе слуяштв памятникомъ иыъ обоиыъ. 

^ 

П Р Е Д И С Л О В І Е . 

Вс 
бывавшіе у А. С. Хомякова знали, 
что 
кром 
стихотвореній, которыя изр дка у него выливались, кром 
лсурнальныхъ статей, 
за 
которыя 
заставляли 
его 
браться яріятели, кром 
богословскихъ разсужденій, которыя онъ посылалъ печатать за границу, кром 
механическихъ 
изобр теній и лингвистическихъ 
изыскаеій, 
одинаково загшмавшихъ его всесторонній умъ, онъ постоянно трудился 
надъ какимъ-то обширнымъ 
ученымъ 
сочиыеніемъ; но никому почти не было изв стно, какая 
это работа. 

Однажды Гоголь, заставъ его за письмешіымъ столомъ 
и заглянувъвъ тетрадку почтовой бумаги, которую другъ 
его покрывалъ своимъ мельчайшимъ бисернымъ почеркомъ, 
не оставляя на ц ломъ лист 
ни 
мал йшаго м стечка 
неистісаейымъ,—Гоголь прочелъ тутъ имя Семирамиды. 
«Алекс н 
Степановичъ Семирамиду 
пншетъ!» 
сказалъ 
онъ кому-то, п съ того времеші это 
названіе осталось 
за сочииеніемъ, занимавшішъ Хомякова. «Какъ подвигаі 

[1 

ется Семирамйда?» спрашивали его пріятелн.—«Я нывьче все л то проработалъ въ дсревв 
надъ своеи Семирамидоіі,» такъ онъ однажды встр тилъ пишущаго эти 
-строкп, no возвращеніи въ Москву, и видііо 
было. что 
онъ очень былъ доволенъ такимъ употреблеиіемъ л тняго 
времени. «Когда вы над етсоь кончить Семирамиду?» — 
«гі ея ніікогда не кончу.» — «Приступите ли вы скоро къ 
иечатанію вашей работы?»—«П ри жизии моей я и не думаю ее печатать; можетъ быть, посл 
мосй смерти кто 
ыибудь издастъ.» Это говорилъ Хомяковъ тому же лицу, 
и такъ д йствптельно случилось. 

Въ настоящихъ двухъ томахъ читатель найдетъ 
эту 
^Семирамиду», которую покойный писалъ бол с 20 л тъ. 
Заглавіе «Заішскн о всемірной исторіи» 
пс иринадлежитъ автору. Подлинная рукопись не носитъ никакого 
заглавія- На верху первой страницы выставлсны только, 
рукош автора, четыре буквы: 

И. и. и. и. 

Нс знаемъ, что онъ этимъ хот лъ означить. 
Рукопись автора осталась въ черновомъ вид и состоитъ изъ -21 тетрадки или 284 полулистовъ почтовой бумаги, мельчаішаго, какъ сказано, письма, Помарокъ весьма мало и то лншь такія, которыя д лались н-епосредственно во время ішсанія; поздн йшихъ исправлепій и 
перед локъ н тъ вовсе. По м р 
того какъ работа подвигалась, авторъ отдавалъ свои тетради переііисывать съ 
оставлеиіемъ поля, такъ что можно иредполагать въ немъ 
нам ренье віі сл дствіи просмотр ть имъ нацисанное и 
сд лать поправки; но онъ не усп лъ 
этого 
ИСІІОЛНЯТЬ. 

ш 

•Смерть ирервала его работу тамъ, гд она начииала получать особенный ивтересъ,—еа половин среднихъ в ковъ. 
Какъ произошло это сочиневіе? какая была его ц ль? 
какое оио им етъ значеніе въ ряду трудовъ этого за
м чательнаго челов ка? 
. Одинъ изъ друзей Хомякова, видавшій его почти ежедневно именно въ то время, когда онъ начиналъ писать 
свою ч<Семнрамиду», А. Н. Поповъ, сообщилъ намъ сл дующія св д нія о ея происхожденін: 
«Сочиееніе свое о всемірной исторій Хомяковъ 
на-' 

чалъ .въ 1838 году или около того. Такимъ образомъ 

оно no началу предшествуетъ другимъ прозаическимъ сочинешям'!, Хомякова, который сталъ шісать статьи для 
печати только въ сороковыхъ годахъ. До того времени 

онъ 
написалъ только, вынужденный случайными обстоятельствами, какъ пом щикъ, статью 
о черезполосномъ 
влад БІи (1835 г.). Н оеще будучи далекъ отъ мысли 
стать ученымъ писателемъ, онъ постоянно читалъ и очень 
много. Чтобы им ть возможность изучить вопросы древ
ней исторіи и исторіи релпгій въ самыхъ источаикахъ, 

онъ выучился языку греческому, а потомъ ознакомился 

и съ санскритскимъ. Яи одно сколько нпбудь важное 
въ ученомъ отношеніи сочиненіе, въ какой бы изъ европейскихъ литературъ оно ни появилось, не ускользало 
отъ его вниманія. Изумптельная память сохраняла до 
мал йшей подробностн все ирочитанное, а снльный умъ, 
работая неутомиио, всю эту массу св д ній превращалъ 
въ стройное, систематическое цйлое. Но все это не ложилось на бумагу, а передавалось друзьямъ 
н знаког 

IY 

мымъ въ ежедневныхъ разговорахъ, 
часто продалжавшихся даяеко за полеочь. Иногда бес да, длившаяся ц лый вечеръ въ его кабиыет , выходила съ разъ згкавшнмися собес дниками въ прихожую и оканчивмахіь еа 
подъ зд 
дома. Кто былъ участникомъ 
этихъ 
бее дъ, 
тотъ никогда ихъ не забудетъ и пойметъ, почему вс 
его собес дники или лучше сказать слушатели, 
собент же юные ъъ то время, неотступно надо дали ему 
ііросьбами, чтобы онъ писалъ, и упрекали его въ л ни, 
въ трат 
времени на разговоры со вс ми и каждымъ. 
Составмся даже заговоръ между его молодыми друзьями, въ которомъ принимала очень д ятельное участі« 
его жена, а главнымъ зачинщикомъ былъ Д. А. Валуевъ, его племянникъ по жен , въ то вреяя молодой 
студентъ московскаго уоиверснтета, предававшійся 
ученымъ занятіямъ со вс мъ жаромъ юнаго увлеченія, которое и свело его въ преждевременную могилу *). Долго Хомяковъ отд лывался отъ настояній молодыхъ друзей шутками, которыя бывали такъ остроумыы и в шка, 

*) Нашъ почтенный оріентадистъ К. А. Коссовичъ, въ 'го время 
жившій въ Москв 
п бывавшій у Хомякова какъ другъ дома, обязательно прочитавъ настоящую статыо въ рукошіси, доставилъ иам7> 
сл дующую зая тку, которую мы пом щаемъ зд сь съ особеішымъ 
удовольстсіемъ: 
«Необыкновенно пріятно было мн 
прочитать т 
строки, въ которыхъ заключается столь сочувственный 
отзывъ о 
Д. А. Валуев . Ho по моеиу мн нію сказано о немъ еще мало. Это 
былъ, еслн ие самый первый въ хронологическомъ порядк , то, заодио разум ется съ Хомяковымъ, р шительно первый подвыжиішъ 
и двигатель славянскаго д ла. Онъ былъ в
гь самыхъ близаихъ сношеніяхъ съ ШаФарикомъ. Оиъ началъ Сборникъ 
истор&ческихъ 
и статистическихъ 
св д ній о Россіи и народахъ съ 
нею 

Y 

такъ пот шали тогдашнее образоваеное общество ]\ ^сквы. 
Но его гтители 
и мучители, 
какъ ОНЪ ИХЪ называлъ, были слишкомъ юны; чтобы оц нить все достоинство этихъ шутокъ и ими удовлетвориться. Напротивъ, 
они съ еегодоваеіемъ относились къ еимъ и только усиливали свои настоянія. 

соплемепныхь 
и сдинов рпыхъ, 
который иредполагалъ 
сд лать 
періодическимъ издаиіемъ. У зжая за_границу, онъ ос^авилъ второй 
томъ совсршенно приготовленнымъ къ печати. Его широкій, любящій взглядъ единилъ всеславяпство съ всеправославіемъ, о чемъ, кажется, геперь никто и не думаетъ. Нпкогда не забуду я, какъ ему хот лось утвердить меня въ постоянныхъ дружоски ь сношеніяхъ съ 
проживавшниъ тогда въ МосквЬ православцыіцъ сирійскимъ мптрополитомъ НеоФитоиъ. Онъ мечталъ объ Абиссияской церквп и оставилъ посл 
себя подготовптельную по этому предмету статыо 
въ 
первомъ том 
«Сборника». Вдохновляя Хозіякова 
и, разуы ется, 
въ то же время получая отъ посл дняго 
одобреніе во вс хъ 
своихъ д йствіяхъ, онъ подвинулъ Паяова къ изданію двухъ «Московскихъ Оборнпковъ.» Самъ кром 
того нздалъ «Сцмбнрскій Сборникъ,» въ которомъ иаходнтся его прекрасная статья о м 
стнйчсств . Ни Кир евскпмъ, нн Языкову, ни г-ж 
Зонтагъ, ни мн , 
онъ не давалъ покоя, самъ постоянно работадъ и ум лъ заставлять 
каждаго д дать свое д ло. Когда онъ умеръ, помню, что очень м тко у Языкова выразпдся о иемъ одицъ изъ его друзей: «He сталотеперь у насъ нашего часовщика, который насъ, все равно что часы, постоянно приводилъ въ д йствіе.» Кром 
сігазаннаго, оиъ неусыпно пекся о воспитаніи русскихъ д тей и съ этою ц лію основалъ Библіотеку 
Ьля воспитапія^ 
выходпвшую подъ редакціею 
П. Г. Р дкина. А частная его жизыь? Она вся была предана добру; онъ только и д лалъ, что трудился да благод тельствовалъ, часто черезъ мои руки, б днымъ студсптамъ и б дішмъ чнновникамъ. 
И о такомъ челов к 
никто нын 
не помнитъ п не вспсшшаі гъ! 
Это непростительно особенно славпстамъ, забывшимъ объ одномъ. 
изъ своихъ, такъ сказать, родоначальниковъ.» 

YI 

«Чдобы написать и даже начать писать такое сочивеніе, какое бы я л^елалъ, у меня еще ее подготовлено матеріаловъ; н которыя части и отд льные вопросы 
готовы, но еще много другихъ остается впереди.» Такъ 
говорилъ оеъ между прочимъ одному изъ своихъ 
готтелей 
(именно 
тому, который обязательно 
сообщидъ 
намъ эти воспоминанія)—и поб дилъ его; но когда оеъ 
передалъ эти слова Валуеву, посл дній съ негодованіемъ 
отв чалъ: «кто же думаетъ заставлять его писать полное, систематическое сочиненіе объ исторіи? Пусть 
записываетъ то, что разсказываетъ, пусть ішшетъ ви сто 
того, чтобы болтать.» 
«Съ этого времени Валуевъ счелъ уже своею обязанностію приступить 
къ р шительнымъ м рамъ. Набравъ 
въ кеижной лавк 
кучу сочиненій, которыя по его мн нію были нужны Хомякову, онъ вынудилъ его дать честное слово, что одинъ часъ въ день будетъ записывать 
то, что вчера говорилъ въ обществ 
о вопросахъ историческихъ или что будетъ говорить въ этотъ вечеръ. 
Для приступа къ д лу онъ приготовилъ ему 
тетрадь, 
сшилъ ее, припасъ перъя и въ шутку заперъ его на 
ключъ въ его кабинет 
на условленное время, а ключъ 
упесъ съ собою. Неразъ потомъ случалось Валуеву, который лшлъ въ это время въ верхнемъ этаж 
въ дом 
Хомякова, повторять надъ 
нимъ эту 
douce violence и 
постоянно подготовлялъ онъ матеріалы для его работы. 
Условлееный часъ превратился мало по малу въ два и 
бол е. Такъ началась «Семирамида» и продолжалась по 
самую кончину Хомякова. Честное слово, данное юнош 
другу, память о его преждевременной кончин 
и увле