ВЛИЯНИЕ ПИНЕАЛОНА НА НЕЙРОХИМИЧЕСКИЕ И ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ У КРЫС РАЗНОГО ВОЗРАСТА В МОДЕЛЯХ ГИПОКСИИ МОЗГА

were accepted with FDR correction. Results were presented in the form 
of clusters of significantly activated voxels.
Results. During the introductory task the subjects predictably 
activated one large cluster (2813 voxels, peak coordinates -38 -22 54, 
T=9,3) that occupied mostly left G. postcentralis (1519), G. 
precentralis (876), and G. parietalis inferior (251). Most areas 
activated during a biofeedback with fixed strategy also were combined 
into a single cluster (4943 voxels, peak coordinates -10 63 8, T=8,2). 
It included the following structures: left G. precentralis (1026), G. 
parietalis inferior (421)  and superior (102), G. postcentralis (406), 
G. frontalis superior (367) and medius (110). The same cluster included 
bilaterally activated secondary motor area (on the left - 1012, on the 
right - 704) and middle part of G. cinguli (on the left – 324, on the 
right –
174). No clusters with significant activation for the free 

strategy biofeedback were detected.
Thus, in case of rt-fMRI-training of the primary motor area activity 
one session of biofeedback with a fixed strategy can be more productive 
than without it. Note that for other regions of the brain, duration of 
the course and other conditions the results may differ significantly.
References:
1.Caria A., Veit R., et al. Regulation of anterior insular cortex 
activity using real-time fMRI. Neuroimage. 2007. V.35.P.1238–1246.
2.deCharms R.C., Maeda F. et al. Control over brain activation and pain 
learned by using real-time functional MRI. Proceedings of the National 
Academy 
of 
Sciences 
of 
the 
United 
States 
of 
America. 2005. 

V.102.P.18626–18631.
3.Shibata K., Watanabe T., et al. Perceptual learning incepted by 
decoded fMRI neurofeedback without stimulus presentation. Science. 
2011.V.334.P.1413–1415.
4.Sulzer J., Haller S., et al. Real-time fMRI neurofeedback: progress 
and challenges. NeuroImage. 2013. V.76.P.386–399.
DOI:10.12737/12416

ВЛИЯНИЕ ПИНЕАЛОНА НА НЕЙРОХИМИЧЕСКИЕ И ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ 

ПОКАЗАТЕЛИ У КРЫС РАЗНОГО ВОЗРАСТА В МОДЕЛЯХ ГИПОКСИИ МОЗГА

А.М. Менджерицкий, Г.В. Карантыш, , М.П. Фоменко, В.Н. Прокофьев

ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет»

karantyshgv@mail.ru

В данной работе представлены результаты анализа влияния пинеалона и 
кортексина (препарата сравнения) на поведение и нейрохимические 
показатели крыс. Нарушение поведения в модели острой гипоксии зависит 
от возраста животного. В отличие от кортексина введение пинеалона 3-4месячным крысам перед острой гипоксией способствует снижению времени 
сна.  У 18-месячных крыс введение пинеалона перед острой гипоксией 
влияет на мотивационное поведение и релаксированное бодрствование. 
Установлены особенности влияния пинеалона на содержание норадреналина и 

дофамина, а также активность каспазы-3 в мозге крыс разного возраста в 
модели острой гипоксии.
Ключевые 
слова:
пинеалон, 
гипоксия 
мозга, 
поведение, 

нейромедиаторы,каспаза-3.
Известно, что в условиях стресса нарушается структура поведения, что 
зависит и от того, на какой период онтогенеза приходится данное 
воздействие [3,4]. Влияние препаратов пептидной природы при гипоксии 
мозга снижает ее эффекты на поведение [1]. Целью данной работы явилось 
выявление 
особенностей 
действия 
пинеалона 
на 
поведение 
и 

нейрохимические показатели крыс разного возраста при гипоксии мозга.
Методы исследования. Эксперимент проведен на 3-4-мес. (n=56) и 18-мес. 
крысах (n=42). Группы крыс: 1 –
контроль; 2 –
моделирование острой 

гипобарической гипоксии (ОГГ); 3 – введение пинеалона в дозе 10 мкг/кг 
перед моделированием ОГГ; 4 –
введение кортексина в дозе 10 мкг/кг 

(препарат сравнения) перед моделированием ОГГ. Гипоксию моделировали 
путем помещения крыс в приточно-вытяжную барокамеру при 66,41 кПа на 3 
часа. Спустя 1 сутки у крыс изучали структуру поведения в тесте 
«открытого поля» в оцифрованной камере. Определяли время сна (R1), 
вертикальной и горизонтальной локомоторной активности (R2-3), питьевого 
(R4) и пищевого поведения (R5), мелкой двигательной активности (R6), 
груминга (R7), релаксированного бодрствования (R8). После декапитации в 
коре больших полушарий (КБП) крыс определяли содержание норадреналина 
(НА) 
и 
дофамина 
(ДА) 
с 
помощью 
обращенно-фазного 
варианта 

высокоэффективной жидкостной хроматографии с УФ детектированием на 
установке Gold Nouveau 125/166 Basic Gradient HPLC System Beckman 
Coulter; также флуориметрическим методом в КБП определяли активность 
каспазы-3 [2].  Cтaтистическyю oбpaбoтку pезyльтaтoв пpoвoдили с 
пoмощью пpoгpaммы Stаtistiсa 6.5.
Результаты исследования. После ОГГ у 3-4-мес. крыс снизилось время R1, 
R2-3, R5 и R7, но возросло время R8. При введении кортексина перед ОГГ 
наблюдали повышение R7 (на 83%; p<0,01) и снижение R8 (на 43%; p<0,05) 
относительно группы животных в модели ОГГ. При введении пинеалона перед 
ОГГ установлены сходные изменения поведения, также повышалось время сна 
(на 39%; p<0,05). У 18-мес. крыс после ОГГ происходило возрастание 
времени сна (на 73%; p<0,05) и R8 (на 41%; p<0,05); другие формы 
поведения были снижены относительно контроля (p<0,05). Введение 
кортексина перед ОГГ способствовало изменениям сна (на +106%; p<0,01), 
R2-3 (на +65%; p<0,05), R5 (на +54%; p<0,05), R7 (на +46%; p<0,05), и 
наблюдали снижение R8 (на 74%; p<0,05) относительно крыс в модели ОГГ. 
Сходные изменения в поведении происходили у крыс, которым вводили 
пинеалон до ОГГ, также у этих крыс снизилось время R4 (на 34%; p<0,05), 
R5 (на 67%; p<0,05) и увеличилось R8 (на 77%; p<0,05) относительно 
контроля и группы крыс в модели ОГГ. В коре больших полушарий 3-4-мес. 
крыс после ОГГ наблюдали снижение содержания ДА (на 49%; p<0,05), а у 
18-месячных крыс - снижение содержания НА (на 79%; p<0,05) и накопление 
ДА (на 82%; p<0,01). При введении кортексина перед ОГГ в КБП 3-4-мес. 
крыс происходит возрастание содержания ДА (на 61%; p<0,05), а при 
введении пинеалона –
накопление НА  (на 73%; p<0,05) относительно 

контроля. У 18-мес. крыс введение пептидных препаратов перед ОГГ 
способствует восстановлению содержания НА до уровня контроля и снижению 
содержания ДА (на 34%; p<0,05) по сравнению с группой крыс в модели 

ОГГ. У 3-4-мес. животных в модели ОГГ активность каспазы-3 не 
изменялась как при моделировании ОГГ без введения препаратов, так и при 
их введении. У 18-мес. крыс в модели ОГГ происходило увеличение 
активности каспазы-3 в КБП (на 27%; p<0,05), а при введении препаратов 
активность 
фермента 
снижалась 
(p<0,05), 
особенно, 
при 
введении 

кортексина (на 72%; p<0,05). Таким образом, изменение поведения при 
введении пептидных геропротекторов происходит на фоне изменения 
содержания нейромедиаторов и активности каспазы-3 в мозге крыс разного 
возраста; действие пинеалона направлено на изменение НА в КБП 3-4-мес. 
крыс, а у 18-мес. крыс - НА и ДА, а также снижения активности каспазы3.  
Исследования выполнены в рамках базовой части государственного задания 
Министерства образования и науки НИР № 1878 "Разработка фундаментальных 
аспектов молекулярной диагностики и митохондриальной фармакологии».
Литература
1.
Островская Р.У., Лысенко А.В., Менджерицкий А.М. и др.. // 

Нейрохимия. - 2004. - № 2. - С. 138-146.
2. Яковлев А.А., Перегуд Д.И., Павлова Т.В. //  Нейрохимия. - 2004. Т. 21. - № 1. С. 58-67.

3. Malek M., Duszczyk M., Zyszkowski M. et al. // Exp Brain Res. –
2013. – V. 224. - № 1. – Р. 1–14. 
4. ZhaoY., Yu B., Xiang Y.-H. et al.// PLoS One.- 2013. – V. 8. - № 6. 
- e65555. 

PINEALON INFLUENCE ON NEUROCHEMICAL AND BEHAVIORAL FACTORS OF 

RATS OF DIFFERENT AGE WITHIN MODELS OF BRAIN HYPOXIA

A.M. Mendzheritsky,  G.V. Karantysh,  F.P. Fomenko, V.N. Prokophiev

FSAEI HE «Southern Federal University»,

karantyshgv@mail.ru

This work contains results of analysis of pinealon and cortexin (a 

comparison preparation) influence on behavior and neurochemical factors 
of rats. The abnormalities in behavior within model of acute hypoxia 
depend on the age of an animal. As opposed to cortexin, pinealon 
introduction to 3-4 months old rats before acute hypoxia forwards the 
decrease of sleep time. As for 18 months old rats, pinealon influences 
motivational behavior and relaxed vigil. The peculiarities of pinealon 
influence on noradrenalin and dopamine content were ascertained, as 
well as a caspase-3 activity in different aged rats’ brains within 
model of acute hypoxia.

Key words:
pinealon, brain hypoxia, behavior, neuromediators, 

caspase-3

Within stress the structure of behavior is disturbed, which depends 

on which period of ontogenesis that influence falls on [3, 4]. 
Influence of peptide-derivative preparations within brain
hypoxia 

decreases its influence on behavior [1]. The aim of this work was to 
distinguish the peculiarities of pinealon action on behavior and 
neurochemical factors of different aged rats within brain hypoxia.

Methods of research. An experiment was held on 3-4 months (n=56) 

and 18 months (n=42) rats. The groups were: 1 – control, 2 – within 
model of acute hypobaric hypoxia (AHH); 3 – introduction of pinealon in 
dose 10 mcg/kg before AHH; 4 –
introduction of cortexin (comparison 

preparation) in dose 10 mcg/kg before AHH. Hypoxia was modeled by 
putting rats in influx-and-extract pressure chamber within 66,41 kPa 
for 3 hours. After 24 hours rats were examined on behavioral structure 
in an “open field” test in quantized camera. The time of sleep (R1), 
vertical and horizontal locomotor activity (R2-3), drinking (R4) and 
eating (R5) behavior, lesser motion activity (R6), grooming behavior 
(R7), relaxed vigil (R8) were identified. After decapitation in 
cerebrum cortex (CC) of rats the noradrenalin (NA) and dopamine (DA) 
content was measured by reverse-phase variant of high-performance 
liquid chromatography on Gold Nouveau 125/166 Basic Gradient HPLC 
System Beckman Coulter installation; the caspase-3 activity in cortex 
was measured by fluorimetric method [2]. Statistical treatment was 
carried out via program Statistica 6.5.

Results. After AHH, 3-4 month rats have had a decrease in times R1, 

R2-3, R5 and R7, but increase in time R8. In group, introduced to 
cortexin, the R7 was higher (by 83%; p<0,01) and R8 – lower (by 43%; 
p<0,05), compared to group exposed to AHH. Same effects were after 
introduction of pinealon, also the time of sleep has risen (by 39%; 
p<0,05). 18-month rats had an increase of R8 (by 41%; p<0,05) and time 
of sleep (by 73%; p<0,05) after AHH, others forms of behavior were 
lower compared to control group (p<0,05). Introduction of cortexin 
before AHH forwarded the even higher changes in time of sleep (by 
+106%; p<0,01), R2-3 (by +65%; p<0,05), R5 (by +54%; p<0,05), R7 (by 
+46%; p<0,05); R8 was lower (by 74%; p<0,05) as compared to rats in the 
model of AHH. Same changes were exposed in group introduced to pinealon 
before AHH, those rats had their R4 and R5 time increased (by 34% and 
67% respectively, p<0,05) and R8 decreased (by 77%, p<0,05) as compared 
to control group and AHH group. 3-4 month rats had the content of DA in 
cortex decreased (by 49%; p<0,05) after AHH, while 18 month rats had 
the NA decreased (by 79%; p<0,05) and DA amassed (by 82%; p<0,01). As 
for 3-4 month rats, introduction of cortexin before AHH forwarded the 
increase of DA (by 61%; p<0,05) in cortex, introduction of pinealon –
an accumulation of NA (by 73%; p<0,05), as compared to control. As for 
18 month rats, introduction of peptide preparations before AHH 
forwarded an increase of NA in cortex to the level of control group, as 
well as the decrease of DA (by 34%; p<0,05) as compared to AHH group. 
3-4 month rats within model of AHH did not show change in caspase-3 
activity in cortex both with and without introduction of preparations. 
18 month rats showed an increase of caspase-3 activity (by 27%; p<0,05) 
within model of AHH, but it was decreased (p<0,05) after introduction 
of preparations, especially cortexin (by 72%; p<0,05). 

The researches were held within scope of basic part of government 

business of Ministry of Education and Research № 1878 “The design of 
fundamental 
aspects 
of 
molecular 
diagnostics 
and 
mitochondrial 

pharmacology”.

Литература

1.
Ostrovskaya R.U., Lyisenko A.V., Mendzheritsky A.M. et al. // 

Neurochemistry. - 2004. - № 2. - P. 138-146.
2. Yakovlev A.A., Peregood D.I., Pavlova T.V. //  Neurochemistry. 2004. - V. 21. - № 1. P. 58-67.

3. Malek M., Duszczyk M., Zyszkowski M. et al. // Exp. Brain Res. –
2013. – V. 224. - № 1. – Р. 1–14. 
4. ZhaoY., Yu B., Xiang Y.-H. et al. Changes in Retinal Morphology, // 
PLoS One.- 2013. – V. 8. - № 6. - e65555. 
DOI:10.12737/12417

СУПРЕССИЯ ПОТРЕБЛЕНИЯ МОРФИНА ПУТЁМ БЛОКАДЫ БЕЛКА СМАБ 

АНТИТЕЛАМИ

А.А.Мехтиев, А.М.Рашидова

Институт физиологии им. А.И.Караева НАН Азербайджана (директор – д.б.н. 

У.Ф.Гашимова).

arifmekht@yahoo.com

У крыс-самцов линии Вистар вырабатывали навык в модели самовведения 
морфина. Методом ИФА показано, что уровень СМАБ в поясной коре у крыс 
со стабильным уровнем потребления морфина значительно возрастает 
(p=0.01), тогда как в гипоталамусе он остается неизменным. Внутрибрюшинное введение кроличьих поликлональных антител к СМАБ крысам 
приводило к многократному снижению потребления морфина, продолжавшегося 
в течение 8 сут (p<0.008),
в то время как в контрольной группе 

(неиммунные 
γ-глобулины) 
уровень 
его 
потребления 
не 
изменялся. 

Возможно, резкое уменьшение потребления морфина обусловлено нарушением 
проведения по внутриклеточным серотониновым сигнальным каналам. 
Ключевые слова:
модель самовведения морфина, серотонинмодулируемый 

антиконсолидационный белок, поликлональные антитела, поясная извилина.
В моделях на животных в исследованиях различных авторов было продемонстрировано, что самовведение наркотиков приводит к резкому 
повышению уровня серотонина в структурах головного мозга [3, 4]. Ранее 
из мозга крыс был выделен новый серотонинмодулируемый антиконсолидационный белок (СМАБ), находящийся в прямой зависимости от уровня 
серотонина и обеспечивающий реализацию его функций на внутриклеточном 
уровне [1]. Цель исследования заключается в прерывании передачи серотонинового сигнала внутрь клетки блокированием СМАБ антителами. 
Методика исследования
В модели самовведения морфина в ярёмную вену нажатием одного из двух 
рычагов в экспериментальной камере (по 100 мкг) у крыс-самцов линии 
Вистар вырабатывали зависимость до достижения стабильных значений 
нажатия на рычаг, индивидуальных для каждого животного. В 1-й серии 
исследований методом непрямого иммуноферментного анализа (НИФА) в
гипоталамусе и поясной извилине коры головного мозга определяли уровень 
СМАБ. Результаты усредняли по группам и сравнивали по U-критерию МаннаУитни. Во 2-й серии исследований крысам со стабильным уровнем 
потребления морфина в/б вводили кроличьи поликлональные антитела к СМАБ 
(1 
мг/100 
г 
массы 
тела), 
полученные 
методом 
иммуно-аффинной 

хроматографии из раствора иммуноглобулинов, и через 50 мин, во 2-й, 3-й