Ответственность агентств по усыновлению за предоставление недостоверных сведений медицинского характера по законодательству США

Гражданско-правовая ответственность

ним надзор, в обязательствах по возмещению вреда, причиненного 
здоровью лиц, которые не достигли совершеннолетия.
Во-первых, в таких обязательствах вина малолетнего, здоровью 
которого был причинен вред, учету не подлежит, а вина несовершеннолетнего потерпевшего (в возрасте от 14 до 18 лет) учитывается на 
общих основаниях.
Во-вторых, учет вины лиц, которые обязаны осуществлять надзор 
за малолетними потерпевшими, осуществляется дифференцированно, в зависимости от вида расходов, которые подлежат возмещению. 
При возмещении расходов, связанных с восстановлением здоровья 
малолетнего, вина указанных лиц может являться основанием для 
уменьшения размера взыскиваемых с причинителей платежей. А при 
возмещении вреда, связанного с утратой или уменьшением трудоспособности потерпевшего лица, должна учитываться только вина 
самого потерпевшего, а не лиц, которые были обязаны осуществлять 
надзор за ним. Но в том случае, если причиной утраты или уменьшения трудоспособности несовершеннолетнего лица в возрасте от 14 
до 18 лет стал вред, причиненный его здоровью до достижения им 
14-летнего возраста, то причинитель должен возместить вред в полном объеме, поскольку в момент причинения вреда потерпевший 
был еще малолетним, а вина такого потерпевшего по всеобщему 
признанию учету не подлежит.
В-третьих, при причинении вреда здоровью несовершеннолетнего лица (в возрасте от 14 до 18 лет) вина родителей или лиц, их заменяющих, учету не подлежит, а размер возмещения во всех случаях 
определяется только с учетом его собственной вины.

Е.А. Татаринцева,
кандидат юридических наук 
(Светлоградский филиал 
Института Дружбы народов Кавказа, 
г. Ставрополь)

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ АГЕНТСТВ ПО УСЫНОВЛЕНИЮ 
ЗА ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ НЕДОСТОВЕРНЫХ 
СВЕДЕНИЙ МЕДИЦИНСКОГО ХАРАКТЕРА 
ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ США

Формальный подход к медицинскому, психолого-педагогическому диагностированию детей, передаваемых на усыновление (удоче

Е.А. Татаринцева 

рение), и предоставление потенциальным усыновителям недостоверных сведений о состоянии здоровья ребенка и его семьи органами 
опеки и попечительства, медицинскими и другими специализированными учреждениями, где находятся дети, оставшиеся без попечения родителей, являются основными причинами последующей 
отмены усыновлений, приводящей к нарушению права ребенка на 
жизнь и воспитание в семье в Российской Федерации. Несмотря на 
то что такие сведения носят существенный характер, в российском 
законодательстве предусмотрена только административная ответственность за нарушение порядка или сроков предоставления сведений о несовершеннолетних, нуждающихся в передаче на воспитание 
в семью либо в учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без 
попечения родителей, предоставление заведомо недостоверных сведений о таком несовершеннолетнем (ч. 1 ст. 5.36 КоАП РФ) и незаконные действия по усыновлению (удочерению) ребенка (ст. 5.37 
КоАП РФ). Форма об ответственности за предоставление недостоверных или неполных сведений, имеющих отношение к здоровью 
ребенка при его усыновлении, отсутствует.
В пункте 4 ст. 122 Семейного кодекса РФ говорится, что руководители и должностные лица организаций, в чью компетенцию входит 
выявление и учет данной категории детей, привлекаются к ответственности в порядке, установленном законом, в том числе и за 
предоставление заведомо недостоверных сведений, а также за иные 
действия, направленные на сокрытие ребенка от передачи в семью. 
Следует, однако, заметить, что предоставление недостоверных сведений, касающихся здоровья ребенка, может осуществляться и с 
целью устройства ребенка в семью, что, в частности, подтверждается 
практикой международных усыновлений.
Одной из причин, по которой кандидатам в усыновители могут 
предоставляться недостоверные или неполные сведения о состоянии 
здоровья ребенка, является несоответствие требований, содержащихся в форме № 160/у «Медицинское заключение на ребенка, оформляющегося на усыновление»1 и разделе 1 формы «Анкета ребенка» 
Приложения № 7 и в форме «Производная информация о ребенке, 
подлежащем передаче на воспитание в семью» Приложения № 22 к 
Административному регламенту Министерства образования и науки 
Российской Федерации по исполнению государственной функции 
федерального оператора государственного банка данных о детях, 

1 
Приказ Минздравмедпрома России от 3 июля 1995 г. № 195 «Об утверждении 
медицинской карты на ребенка, направляемого во Всероссийские детские цент-
ры «Океан», «Орленок» и медицинского заключения на ребенка, оформляющегося на усыновление (удочерение)» // СПС «КонсультантПлюс».

Гражданско-правовая ответственность

оставшихся без попечения родителей, и выдачи предварительных 
разрешений на усыновление детей в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации1. Представляется необходимым не только установить единые требования к содержанию сведений о состоянии здоровья ребенка, но и расширить их состав.
Обращает на себя внимание и условие привлечения к административной ответственности — наличие умысла руководителя организации или должностного лица. Следовательно, если такие действия 
были совершены в результате грубой неосторожности указанных лиц, 
они не могут быть привлечены к ответственности. Поскольку сведения о состоянии здоровья усыновляемого ребенка зачастую оказывают решающее значение на выбор усыновителей и их готовность 
решать проблемы ребенка, о которых усыновители знают, являются 
гарантией успешного усыновления, предоставление недостоверных 
сведений о состоянии здоровья ребенка должно, на наш взгляд, служить основанием применения мер ответственности к лицам, совершившим данное деяние не только умышленно, но и по неосторожности. Помимо вопросов возмещения вреда, причиненного усыновителям предоставлением недостоверной информации о состоянии 
здоровья усыновляемого ребенка лицами, указанными в п. 2 и 3 
ст. 122 СК РФ, требуют рассмотрения также и вопросы возмещения 
вреда усыновленному ребенку, в отношении которого было отменено усыновление.
Проблема привлечения к ответственности лиц, виновных в предоставлении потенциальным усыновителям недостоверных сведений, касающихся здоровья ребенка, получила детальную разработку 
в праве США, где институт усыновления является предметом государственного регулирования на уровне штатов. За последние два 
десятилетия в США были поданы сотни исков против посредников 
при усыновлении, предоставивших усыновителям недостоверную 
информацию, имеющую отношение к здоровью усыновленного ребенка, которая включает в себя медицинскую историю как самого 
ребенка, так и его кровной семьи, а также информацию об их образовании и социальном происхождении, имеющую отношение к психическому и физическому здоровью ребенка. Подавляющее большинство этих исков было подано усыновителями, как правило, тре
1 
Приказ Минобрнауки России от 12 ноября 2008 г. № 347 «Об утверждении Административного регламента Министерства образования и науки Российской Федерации по исполнению государственной функции федерального оператора государственного банка данных о детях, оставшихся без попечения родителей, и 
выдачи предварительных разрешений на усыновление детей в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации» // Российская газета. 2009. 
20 февр.

Е.А. Татаринцева 

бующими компенсации за крайне высокие медицинские и связанные 
с ними расходы по лечению усыновленного ребенка и причиненный 
моральный вред.
Сущность причиненного вреда заключается в том, что посредники, 
участвовавшие в процессе усыновления, не предоставили полной 
информации, дающей возможность на тот момент кандидатам в усыновители принять осознанное решение о том, смогут ли они нести 
соответствующую эмоциональную и финансовую ответственность. 
Многие из таких исков предъявляются усыновленными детьми, которые не получили надлежащего медицинского или психотерапевтического лечения в результате сокрытия информации о состоянии их 
здоровья от усыновителей. В последнее время участились иски, предъявляемые совместно несколькими истцами — братьями, сестрами и 
другими членами семьи усыновителей, о причинении вреда и сексуальном насилии, совершенных усыновленными лицами, чья склонность к насильственным действиям не была обнаружена ранее.
В качестве ответчиков по таким искам выступают государственные 
и частные агентства по усыновлению, правительственные организации и должностные лица, исполняющие функции надзора за передачей детей на усыновление, лица, готовящие доклады об усыновлении 
для суда, социальные работники, персонал агентств по усыновлению, 
адвокаты, которые принимали участие в процедуре усыновления как 
вместе с государственными агентствами, так и по делам частного, 
независимого усыновления, а также частные врачи, которые проверяли или лечили детей до или сразу после их усыновления.
Причины, побуждающие к подаче подобного рода исков, связаны 
с ранней историей раскрытия информации о здоровье усыновляемых 
в США детей. В середине XX в. предоставление такой информации 
потенциальным усыновителям было строго ограниченным, поскольку в целом информация о здоровье усыновляемого ребенка в связи с 
охраняемой законом тайной усыновления рассматривалась как конфиденциальная. Однако в последние десятилетия в США философия 
усыновления изменилась в сторону признания того, что усыновление 
не может быть «зеркалом биологии»1. Кровнородственные семьи 
отличаются от семей, создаваемых усыновлением, и эти различия 
следует признавать и правильно оценивать2. Согласно Стандартам 

1 
См, например: Katz S.N. Rewriting the Adoption Story. Boston College Law School. 
July 1982 // ‹http://works.bepress.com/cgi/viewcontent.cgi?article=1081&context=sa
nford_katz&sei-redir=1&referer=http://www.google.ru/url%3Fsa%3Dt%26rct%3Dj%
26q%3Dkatz%2520rewriting%2520t›; Sants H.J. Genealogical Bewilderment in Children 
with Substitute Parents // British Journal of Medical Psychology. 1964. Vol. 37. P. 140.
2 
См.: Feigelman W., Silverman A.R. Chosen children: New patterns of adoptive 
relationships. 6th ed. New York NY, USA: Praeger, 1983. P. XIV.

Гражданско-правовая ответственность

Американской лиги благосостояния ребенка акцент должен быть 
сделан на поиске семей, которые желают и способны удовлетворять 
индивидуальные потребности ребенка1, а не на подборе физических 
характеристик усыновленных и усыновителей2, поэтому сегодня 
большинство американских профессионалов в сфере усыновления 
стоят на позиции полного раскрытия информации о состоянии здоровья усыновляемого ребенка.
Вместе с тем ряд исследований 1980-х гг. XX в. и современные 
доклады экспертов по усыновлению подтверждают, что информация 
о здоровье, имеющая существенное значение при усыновлении, зачастую не сообщается. Так, исследование усыновлений детей старшего возраста, проведенное Калифорнийским университетом Беркли в 
начале 1980-х гг., показало, что свыше половины опрошенных семей, 
усыновивших детей, ранее подвергнувшихся сексуальному насилию, 
и свыше трети семей, усыновивших детей, ранее испытавших физическое насилие, не были осведомлены об этом до усыновления3; 28% 
таких семей не было сообщено о развивающейся физической неполноценности ребенка, 30% – об умственной неполноценности, эмоциональных и поведенческих проблемах усыновляемого. При этом 
менее чем в 25% случаев социальные работники утверждали, что 
полную информацию не представлили в связи с ее отсутствием4.
Причины продолжающегося сокрытия информации о здоровье 
или предоставления неполной информации различны. Среди основных причин американские ученые и специалисты в сфере усыновления называют бюрократическое давление и финансовую зависимость 
от различных обстоятельств5. Поскольку финансирование государственных агентств из бюджета штата в большей степени зависит от 
числа детей, помещенных агентством на усыновление, количество 
усыновлений является одним из показателей эффективности их работы. Согласно Федеральному закону об усыновлении и безопасных 

1 
См.: CWLA, Standards 1.2, 1.3, 4.7 // ‹http://www.cwla.org/programs/standards/default.
htm›.
2 
См.: CWLA Standards of Excellence, Standard 4.7, который устанавливает, что «Заявители должны оцениваться на основании их способности быть успешными 
родителями ребенку, нуждающемуся в членах семьи, а не на основании их расового и этнического происхождения или принадлежности к определенной культуре…» // ‹http://www.cwla.org/programs/culture/glbtqstandards.htm›.
3 
См.: Barth R.P., Berry M. Adoption and Disruption: Rates, Risks, and Responses 
(Modern Applications of Social Work). N.Y., 1988. P. 105. 
4 
Ibid. P. 108, 109.
5 
См.: Klein D. “Special” Children, Dark Past Can Haunt Adoptions // Los Angeles Times. 
May 29, 1988 // ‹‹http://articles.latimes.com/1988-05-29/news/mn-5567_1_adoptiveparents›; Hollinger J.H. Adoption Law and Practice. Vol. 3. N.Y., 2010. § 17.05[2]. 
P. 17–27.

Е.А. Татаринцева 

семьях 1997 г. количество детей, воспитывающихся в приемных семьях и устроенных на усыновление, должно быть удвоено и за каждого усыновленного ребенка штат получает из государственного 
бюджета США сумму в размере от 4 до 6 тыс. долл., отсюда новые 
основания для предоставления неполной информации о медицинской истории ребенка1.
Частные агентства, которые нередко финансово зависят от вознаграждения, выплачиваемого им потенциальными усыновителями, 
также не защищены от финансового давления, способствуя усыновлению детей, информация о которых недостоверна. Ежегодный доход 
от индустрии «независимых» усыновлений составляет 1 биллион долл., 
где частные агентства получают от 15 до 40 тыс. долл. за одно усыновление, которые они теряют в случае, если ребенок не будет усыновлен. Рост числа международных усыновлений, получивший развитие в начале 1990-х гг., только способствовал усилению негативной 
тенденции по сокрытию международными агентствами по усыновлению информации о состоянии здоровья детей, переданных на 
международное усыновление.
Сегодня законодательство большинства штатов обязывает агентства по усыновлению раскрывать медицинскую историю ребенка, 
но, несмотря на это, законодательное регулирование в США по этому вопросу недостаточно исчерпывающее. Так, в штатах Делавер2 и 
Южная Каролина3 медицинская информация о состоянии здоровья 
ребенка может быть раскрыта только по усмотрению агентств по 
усыновлению, а в штате Род-Айленд4 и Федеральном округе Колумбия5 в связи с охраняемой законом тайной усыновления медицинская 
информация о ребенке может быть предоставлена только на основании судебного приказа.
Законы некоторых штатов (Джорджия, Иллинойс, Нью-Йорк, 
Южная Каролина) разрешают раскрывать информацию, имеющую 
отношение к здоровью, только при определенных типах усыновления, например через государственные и частные агентства, несмотря 
на тот факт, что в этих штатах разрешена прямая передача детей от 
родителей усыновителям6.

1 
См.: Blair D.M. Liability of Adoption Agencies and Attorneys for Misconduct in the 
Disclosure of Health-Related Information. Ch. 16. In: Hollinger J.H. Adoption Law and 
Practice. Vol. 3. N.Y., 2010. P. 16–22.
2 
См.: Delaware Code Ann. Title13. Domestic Relations. § 924. 
3 
См.: South Carolina Code Annotated.§ 20-7-1780(D).
4 
См.: Rhode Island General Laws. §§ 15-7.2-1, 15-7.2.-2, 15-7.7-4,15-7.2-10, 38-2-2. 
5 
См.: District of Columbia Code Annotated. § 16-311.
6 
См.: The Official Code of Georgia Annotated § 19-8-23; Illinois Revised. Statutes. 
Ch.750, para. 590/18.4

Гражданско-правовая ответственность

В дополнение к этому многие законы штатов недостаточно полно 
фиксируют содержание информации, которая должна быть раскрыта. Например, законы таких штатов, как Аляска, Аризона, Коннектикут, Джорджия, Кентукки, Миссури, Нью-Гэмпшир, Северная 
Дакота и Южная Дакота, не содержат требования о предоставлении 
сведений, содержащихся в медицинской истории усыновляемого 
ребенка, а фокусируют внимание исключительно на медицинской 
истории его кровных родителей, за исключением случая, когда в 
отношении ребенка было совершено насилие или с ним жестоко 
обращались.
Законы других штатов, таких как, например, Арканзас1 и Колорадо2, ссылаются исключительно на получение информации о медицинской истории ребенка, аналогичные сведения о его родителях 
могут быть представлены в общей форме.
Законодательство очень немногих штатов, таких, например, как 
Огайо3, предусматривает, какая именно информация должна быть 
раскрыта при исследовании медицинской истории ребенка. Законы 
многих штатов, таких, например, как Коннектикут4, Кентукки5, Орегон6, Пенсильвания7, Вайоминг8, требуют или разрешают передачу 
информации, имеющей отношение к здоровью, только непосредственно перед или после принятия судом окончательного решения 
об усыновлении ребенка, исключая возможность для кандидатов в 
усыновители узнать медицинскую историю ребенка до его усыновления. Более того, за нарушение положений закона, обязывающих 
при усыновлении ребенка предоставлять информацию, имеющую 
отношение к его здоровью, законодательство большинства штатов 
не предусматривает каких-либо принудительных мер и правовых 
санкций за их неисполнение, поэтому, хотя законы штатов и содержат некоторые руководящие положения, касающиеся раскрытия 
информации, они часто не соблюдаются.
Выход видится в принятии всеми штатами Единообразного закона об усыновлении, одобренного Национальной конференцией уполномоченных по единообразным законам штатов в 1994 г., повсеместное применение норм которого существенно снизило бы число слу
1 
См.: Arkansas Code Annotated. § 9-9-505, где требуется только «история о здоровье 
ребенка, генетическая и социальная история, составленная в письменной форме».
2 
См.: Colorado Revised Statutes Annotated. § 19-5-207.
3 
См.: Ohio Revised Code Annotated. § 3107.12.
4 
См.: Connecticut General Statutes Annotated. § 45a-746.
5 
См.: Kentucky Revised Statutes Annotated. § 199.520(4)(a).
6 
См.: Oregon Revised Statute. § 109.342(1).
7 
См.: Pennsylvania Consolidated Statutes Annotated. § 2909.
8 
См.: The Wyoming Statutes. § 1-22-116.

Е.А. Татаринцева 

чаев предоставления недостоверных сведений медицинского 
характера, совершаемых как умышленно, так и по неосторожности. 
Пока же иски о незаконных усыновлениях будут по-прежнему находиться в центре внимания судов, и число их с каждым годом будет 
только увеличиваться.
Следует отметить, что некоторые американские авторы возражают против употребления термина «незаконное усыновление». Так, 
по мнению Д.М. Блэйр, при использовании данного термина существует риск сосредоточиться только на усыновленном, хотя фактически основанием иска об ответственности за вред, причиненный 
истцу, является не само существование физических или психических 
нарушений здоровья ребенка, а ненадлежащее исполнение обязанностей посредника по усыновлению1, поэтому суды четко признают 
это различие. Иски о возмещении вреда в результате предоставления 
недостоверной или неполной информации, имеющей отношение к 
здоровью, основываются на множестве правовых теорий: теории 
общего права о гражданско-правовом деликте «незаконного усыновления», согласно которой усыновители должны доказать, что персонал агентства намеренно ввел их в заблуждение или скрыл информацию о медицинской или социальной истории ребенка; доктрине 
«взаимной ошибки» теории договорного права, применяемой в обычных договорах, когда ни усыновители, ни агентство по усыновлению 
не знали истины о ребенке и риск того, что может произойти ошибка, несет агентство, на которое полагались усыновители; теории 
конституционного права и даже теории, основанной на положениях 
Федерального закона об организациях, находящихся под влиянием 
рэкета, и коррумпированных организациях.
Для наступления ответственности за вред, причиненный предоставлением недостоверной или неполной информации о здоровье 
усыновляемого ребенка и его семьи, по американскому законодательству очень важно субъективное отношение причинителя вреда к 
своему поведению, в связи с чем различие форм вины часто имеет 
юридическое значение. Основаниями наступления ответственности 
за вышеуказанные действия являются: преднамеренное введение в 
заблуждение относительно информации, имеющей отношение к 
здоровью; преднамеренное сокрытие подобного рода информации; 
введение в заблуждение относительно информации, имеющей отношение к здоровью, в результате небрежного отношения к своим 
обязанностям; сокрытие информации в результате небрежного отношения к своим обязанностям. В настоящее время в американской 

1 
См.: Blair D.M. Liability of Adoption Agencies and Attorneys for Misconduct in the 
Disclosure of Health-Related Information. Ch. 16 § 16.02[1] [a]. P. 16–20.

Гражданско-правовая ответственность

юридической литературе дискутируется вопрос о расширении пределов ответственности за небрежное исследование фактов, имеющих 
значение при усыновлении, и небрежное отношение к обязанностям 
при передаче ребенка на усыновление. Таким образом, обстоятельства, при которых наступает или может наступить гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный предоставлением недостоверной или неполной информации о здоровье, в праве США 
имеют тенденцию ко все большей детализации и конкретизации мер 
ответственности.
Большинство предъявляемых в суд исков — это иски о возмещении вреда, причиненного преднамеренным введением в заблуждение 
посредством предоставления недостоверной или неполной информации, имеющей отношение к здоровью ребенка или его кровных 
родственников. Суды в отношении этих требований проводят различие между двумя типами поведения: преднамеренным введением 
в заблуждение по вопросам, связанным со здоровьем, и сознательным неразглашением значимой информации, которая свидетельствует о наличии риска развития у ребенка тяжелых физических или 
умственных нарушений. Наиболее часто встречается первый тип 
поведения. Неслучайно первым опубликованным в США делом о 
незаконном усыновлении, по которому суд принял решение о возмещении вреда усыновителям, стало дело Burr v. Board of County 
Commissioners1, рассмотренное Верховным Судом штата Огайо в 
1986 г. Суть его такова: в 1964 г. семья Барр обратилась в департамент 
здравоохранения графства Старк штата Огайо с просьбой об усыновлении мальчика в возрасте до шести месяцев. Несколько недель 
спустя потенциальных усыновителей пригласили на беседу с социальным работником, который информировал их о 17-месячном мальчике, подлежащем усыновлению. Социальный работник заявил, что 
матерью ребенка является 18-летняя не состоящая в браке женщина, 
которая работает и опасается, что ее родители, под опекой которых 
находится ее ребенок, будут жестоко обращаться с ним, поэтому она 
решила отдать его на усыновление и уехать в Техас. Супругов Барр 
заверили, что ребенок здоров, поэтому они решились на усыновление. Однако со временем стало очевидно отставание в физическом 
и психическом развитии.
В возрасте 9 лет ребенок начал посещать специальный образовательный класс для умственно отсталых детей. К концу подросткового возраста его поведение стало неадекватным и у него начались 
галлюцинации. На протяжении многих лет его родители консульти
1 
См.: Blair D.M. Op. cit. P. 16–25.

Е.А. Татаринцева 

ровались с медицинскими специалистами, и в 19-летнем возрасте 
усыновленному был установлен диагноз «хорея Гентингтона». Это 
генетически наследуемое прогрессивное неврологическое заболевание, характеризующееся расстройством двигательной активности, 
бредом, галлюцинациями и снижением интеллекта. Средняя продолжительность жизни после начала заболевания составляет 8,5 лет. 
Больной нуждался в круглосуточном уходе, для чего усыновителями 
была нанята няня, а затем он был отдан в лечебное учреждение, где 
усыновители навещали его каждый день до его смерти.
18 лет спустя после усыновления супруги Барр получили опечатанное ранее свидетельство о рождении и первые записи об истинной 
истории происхождения ребенка. Его матерью оказалась 23-летняя 
психически больная пациентка государственной больницы в Мэссилоне, где и родился ребенок. Его отцом предположительно был 
пациент этой же больницы. До своего усыновления семьей Барр 
ребенок уже воспитывался в двух приемных семьях. Записи Департамента здравоохранения подтверждали задержку умственного и 
физического развития ребенка, более того, они доказывали, что для 
конфиденциального доклада для суда они подготовили фальсифицированную характеристику ребенку, где было написано, что интеллект средний и психических заболеваний в семье нет.
Суд обязал Департамент здравоохранения графства Старк возместить усыновителям вред за понесенные ими расходы на лечение 
усыновленного ребенка (81 тыс. долл. на момент предъявления иска), 
транспортные расходы и расходы на проживание, которые они понесли с целью получения консультаций медицинских специалистов, 
проживающих вне города, расходы на погребение, а также компенсировать моральный вред. Суд присяжных заседателей присудил 
ответчику возместить семье Барр убытки в размере 125 тыс. долл., 
сумма которых была впоследствии подтверждена при рассмотрении 
апелляции со стороны ответчика (назначение именно такой суммы 
к выплате объясняется наличием у ребенка страховки, покрывающей 
расходы, понесенные усыновителями).
Данное дело относится к разряду легких: у суда не было сомнений 
в необходимости возложения ответственности за вред, причиненный 
усыновителям государственным органом здравоохранения, при наличии сфабрикованных документов. В большинстве же случаев доказать эпизод мошенничества по таким делам довольно сложно.
Таким образом, основанием для возмещения вреда, причиненного в результате предоставления недостоверных сведений медицинского характера при усыновлении, являются чрезвычайные медицинские и другие дополнительные расходы, понесенные в про