Эстетика: Вчера. Сегодня. Всегда

Российская Академия Наук
Институт философии

ЭСТЕТИКА: 
ВЧЕРА. СЕГОДНЯ. ВСЕГДА

Москва
2005

УДК 18
ББК 87.8
Э 87

Ответственные редакторы:
доктор филос. наук В.В.Бычков
доктор филос. наук Н.Б.Маньковская

Рецензенты
доктор филос. наук М.Н.Афасижев
доктор филос. наук Г.К.Пондопуло

Э 87 
Эстетика: Вчера. Сегодня. Всегда. – М., 2005. – 238 с.

Книга посвящена актуальным и дискуссионным проблемам современной эстетики, среди которых особое внимание уделено вопросам 
современной эстетической теории и методологии, новому пониманию 
предмета эстетики, хронотипологии искусства XX в. и неклассической 
эстетики, русской теургической эстетике, представленной философией 
творчества Н. Бердяева, психологической эстетики, особенностям художественных языков новейших арт-практик и видов искусства. Ряд материалов посвящен новым методологиям эстетического анализа искусства; 
впервые публикуется антология эстетических текстов Учения Живой 
Этики. В контексте сборника проходит мысль о высокой значимости 
эстетического опыта на всех этапах исторического бытия человечества, 
в том числе и на современном этапе техногенной цивилизации.

ISBN 5-9540-0013-1                                                            ©ИФРАН, 2005

В.В. Бычков

Проблемы и «болевые точки»
современной эстетики* 

ХХ век стал переломным и переходным этапом во всех сферах 
бытия человеческого. Об этом много писали, пишут и будут писать. 
Серьезное осмысление этого глобальнейшего перелома в человеке, его 
бытии, менталитете, в цивилизационном процессе, культуре и всех ее 
сферах фактически только начинается, ибо сам процесс отнюдь не достиг еще своего апогея, и мы все включены в него в качестве более или 
менее активных участников. Большое же, по словам поэта, «видится на 
расстояньи», которого пока нет. Не нам, к счастью (ибо ответственность 
велика), делать значительные обобщения, поэтому сегодня в сфере 
мыслительных практик больше в моде самая крайняя маргиналистика и 
увлечение мельчайшими, милыми и приятными сердцу любого маргиналиста частностями и крохами со стола техногенной цивилизации. Тем не 
менее начать подготовку почвы для таких будущих обобщений (если для 
них настанет время) все-таки по силам тем, кто и сегодня еще не совсем 
утратил вкус к традиционному, классическому мышлению.
Нужна ли такая подготовка? Полагаю, что да, ибо обрыв нити 
духовной традиции при любом ситуативном цивилизационном раскладе дело все-таки малопродуктивное. Когда-то последствия этого 
отзываются очень болезненно и начинается кропотливая археология: 
склеивание из обломков того, о чем остались только смутные представления, да причудливые мифы. Разумнее, кажется, не доводить дело 
до археологии и псевдомифологии, хотя и у них несомненно есть свои 
культурологические достоинства.

* 
В статье использованы материалы, подготовленные в рамках исследовательского 
проекта № 05–04–04127а, поддержанного РГНФ.

В сфере гуманитарных наук, превратившихся по большей части к 
концу ХХ в. в некое аморфное интеллектуально-мыслительное пространство разрушительно-инновационных стратегий, новаторских парадигм и экспериментальных практик, активно размываются границы 
всех классических дисциплин гуманитарного цикла, утрачиваются их 
предметы, забываются или отрицаются с трудом наработанные в процессе последних столетий методы, аппарат, инструментарий. Все и вся 
(по провидению мудрого Ницше) подвергается грандиозному пересмотру, переоценке, переименованию. Интеллектуальный потенциал 
современных мыслителей от гуманитарной сферы сосредоточен или на 
последовательном разрушении и отрицании наработок классических 
гуманитарных наук (философии, филологии, эстетики, истории, искусствознания), или на полном их игнорировании и переносе внимания на 
крайнюю периферию культурных ценностей (и даже антиценностей) 
с соответствующей разработкой с нуля нового исследовательского 
инструментария, новых методологий, новой «оптики» (вместо взгляда, 
ракурса), нового «дискурса» (вместо анализа) и т.п. Молодое поколение 
сегодня многое начинает с нуля, в лучшем случае внешне опираясь 
на самые «продвинутые» стратегии второй пол. ХХ столетия и никак 
не углубляясь далее в историю духовной культуры, не используя и не 
осмысливая ее многовековой опыт. Дух нового тысячелетия, ощущавшийся уже не менее столетия, – все с нуля! Такова одна из глобальных 
тенденций времени – простая констатация факта, оценки ныне не в 
моде, да и смысл их не так уж велик.

Значимый парадокс эстетики

Все это касается и эстетики, эстетического опыта, самой художественной культуры и форм и способов ее осмысления. Может быть, 
даже эстетики в наибольшей мере. Для этого много причин: и объективных, и субъективных. Здесь нет смысла говорить о них подробно, 
важнее обрисовать ситуацию. Профессионалам известно, что эстетика, 
как и философия в целом, – предельно элитарная дисциплина или 
мыслительная практика. Это даже не наука в строгом новоевропейском смысле слова, а скорее – особый образ жизни и мышления, 
экзистенциальный модус специфического творчески-созерцательного 
бытия. Для плодотворных занятий ею необходимы редкий дар особого видения, специальное призвание, врожденная тяга к эстетическому опыту, развитый эстетический вкус и большой объем знаний в 

основных сферах гуманитарной культуры. Без всего этого в эстетике 
делать нечего. Эстетиком (как и философом вообще) не становятся, 
им рождаются.
Между тем исторически сложилось так (и не только в нашей 
стране), что большая часть современных эстетиков, имеющих степени докторов и кандидатов наук, звания профессоров, подобным 
комплексом необходимых данных не обладают. В этом одна из объективных и трагических причин глобальной профанации эстетики, 
скептического отношения к ней со стороны исследователей других 
областей гуманитарного знания, деятелей искусства, поучать которых 
нередко берутся высоко «остепененные» горе-эстетики, и хронического дефицита серьезных современных исследований и даже учебников 
по эстетике. Отсюда нынешний скепсис творческой и гуманитарно 
ориентированной молодежи к самому термину «эстетика». Просто она 
редко где может услышать или прочитать вразумительно о том, что же 
это за чудо такое невиданное – эстетика. Настоящих профессионалов 
высокого уровня, адекватного предмету самой науки, увы, очень мало. 
Их и всегда было мало в силу ее высокой элитарности, однако сегодня 
этот дефицит достигает угрожающего предела в силу общего кризиса 
Культуры.
Зато почти любой философ, искусствовед или литературовед 
почему-то считает, что он знает, что такое эстетика, и может без зазрения совести читать лекции и что-то писать на эту тему. И читают 
все, кому не лень, и статьи, и брошюрки и даже учебники сочиняют. 
Отсюда и хронически низкий уровень эстетического образования, 
и соответствующее отношение к эстетике, и стремление многих 
руководителей образовательного процесса вообще исключить 
эстетику из обязательных дисциплин, читаемых студентам. Может 
быть, в последнем даже и есть своя (горькая, но убедительная для 
профессионала-эстетика) логика: чем профанировать науку, лучше 
вообще не говорить о ней. Для науки и человечества, возможно, 
будет полезнее, если над ней воссияет некий эзотерический ореол 
труднодоступности, некой принципиальной сокрытости от профанов. Те, у кого действительно есть дар заниматься ею, найдут, где 
и у кого получить необходимые и адекватные знания. Нельзя же в 
конце концов о тонких эстетических материях всем желающим базарить на митингах и в кабаках, как это случалось иногда в истории 
духовной культуры, когда, например, в IV в. на торжищах и в банях 
Восточной Римской империи богословски не образованная чернь 
спорила о двух естествах Христа или об ипостасях Троицы.

Между тем главный парадокс эстетической сферы заключается в 
том, что если сама наука эстетика – предельно элитарная дисциплина, доступная в своих основаниях пониманию далеко не многих, то 
элементарный эстетический опыт с древнейших времен органически 
присущ практически каждому нормальному человеку и достигает 
(часто без специальной подготовки) высокого уровня у творцов художественной культуры (всех видов искусства), хотя большинство из 
них даже не подозревают этого, а многие никогда и не слышали слова 
«эстетика». Однако почти все и тоже с древних времен знают и употребляют слова «красота», «прекрасно», «искусно», «совершенно» и 
некоторые другие, непосредственно касающиеся предмета эстетики, 
и даже полагают, что имеют понятие о том, что это такое. Здесь тоже 
одна из объективных причин вульгаризации и профанации эстетики. 
Проблема в том, что, обладая элементарным, а иногда и относительно высоким эстетическим вкусом, почти каждый такой обладатель 
почему-то считает, что этого вполне достаточно, чтобы авторитетно 
и безапелляционно судить о любых формах проявления красоты, обо 
всех явлениях искусства и другой художественной деятельности, не 
имея специальной философско-эстетической и искусствоведческой 
подготовки. И судят!
Хорошо, если это обычный посетитель выставки или турист, 
бредущий с раскрытым от удивления ртом по Афинам или Парижу, от 
мнения и вкусов которых почти ничего не зависит в духовной атмосфере и культуре. А если это госчиновник или член какого-то худсовета, 
выставкома, оргкомитета, директор экспоцентра, куратор, хозяин 
галереи и т.п., мнение которого уже существенно влияет на эстетическую организацию городской среды, интерьера, выставки, оформления 
книг, системы образования и т.п.? Вот тогда – эстетическая катастрофа. 
И таких катастроф сегодня особенно много в России (наследие еще 
советского прошлого), где судить, рядить и руководить эстетической 
и художественной сферами берутся отнюдь не специалисты, не профессионалы с развитым эстетическим вкусом, соответствующими 
знаниями, богатым эстетическим опытом, а какие-то случайные в 
этой сфере, но влиятельные персонажи. Самое печальное, что многие 
из них искренне убеждены, что они вполне компетентны для такой 
деятельности.
Этот парадокс органически присущ эстетической сфере, и в 
эмпирической плоскости он разрешается, по крайней мере теоретически, достаточно просто – правильной организацией системы 
эстетического воспитания всего населения, начиная с раннего детства. 
Именно в процессе такого воспитания развивается вкус (основной 

параметр эстетической культуры человека), определяется индивидуальный потолок (он существует объективно) такого развития, что помогает выявлению собственно профессиональной эстетической элиты, 
способной и призванной руководить художественно-эстетической 
сферой культуры после соответствующей и достаточно длительной 
профессиональной подготовки. Здесь-то косвенно и выявляется и 
закрепляется в сознании уже достаточно широких слоев эстетически 
подготовленного населения, что сам эстетический опыт (особенно в 
сфере эстетического восприятия и творческого отношения к любой 
деятельности) – необходимый компонент полноценной жизни любого 
человека; создание эстетических ценностей и профессиональная их 
оценка – дело узкого круга специалистов, а вот занятия эстетикой 
как наукой – вообще сфера особо одаренных и призванных к этой 
деятельности личностей.

О чистоте предмета

Напомнив о значимом парадоксе эстетики, можно сосредоточиться и на собственно эстетических проблемах современной эстетики. 
Здесь отнюдь не тавтология. Именно эстетические проблемы вроде 
бы (по определению) должны стоять в центре внимания одноименной 
науки (как философские – в центре философии, а филологические – 
филологии и т.п.). Однако в эстетике ХХ в. все не совсем так. Под 
шапкой эстетики нередко рассматриваются вещи, не имеющие не 
только прямого, но и косвенного отношения к ней, внесенные туда 
как сознательно, под влиянием определенных вненаучных (например, 
идеологических, коммерческих и т.п.) обстоятельств, так и внесознательно – из-за неясного представления о предмете самой науки. В свою 
очередь, многие собственно эстетические аспекты и наработки, иногда 
даже не осознаваемые в качестве таковых, обнаруживаются в смежных 
гуманитарных дисциплинах и интеллектуальных практиках, вроде бы 
не обязанных заниматься этим. Имплицитная эстетика в прошлом 
столетии была, кажется, даже более продуктивной, чем официальная 
эксплицитная (во всех ее направлениях). Одна из актуальнейших задач 
современной эстетики – освободиться от внеэстетического балласта 
и собрать под своей крышей все из смежных и частных дисциплин, 
имеющее отношение к ее предмету.
Отсюда понятно, что сегодня с новой остротой встает вопрос о 
предмете эстетики и соответственно о способах и формах ее существования в грядущую эпоху. Ясно, что он стоял и всегда, в последние 

пару столетий по крайней мере, ибо эстетика в своем официальном 
статусе науки достаточно молода и находится еще в стадии активного 
становления. Почему именно сегодня он обострился-то? Не вдаваясь в 
подробности, отошлю интересующихся к моим работам на эту тему, где, 
на мой взгляд, убедительно и со ссылками на предшественников показано, что человечество, в частности в результате взрыва НТП, переживает 
глобальный этап цивилизационного слома, перехода от Культуры (всегда 
в обозримой истории ориентировавшейся на Великого Другого) к чемуто принципиально иному, еще не бывшему в истории человечества в 
качественном отношении. Сам этот переходный этап, особенно резко 
обозначившийся со второй половины ХХ в. и характеризующийся 
принципиальным отказом от традиционной ориентации на Великого 
Другого, я назвал пост-культурой1 . Одним из существенных признаков 
его стала сознательная, последовательно проводимая и вполне для него 
логичная переоценка всех традиционных ценностей и универсалий 
культуры. Очевидно, что наряду со многим другим такой переоценке 
подвергаются и эстетические ценности, ставится под сомнение легитимность самой науки эстетики вместе с ее предметом.
Понятно, что в этой ситуации (а она факт современного 
интеллектуально-культурного бытия человечества, и не только евроамериканского ареала) профессионалы эстетики вынуждены адекватно реагировать на вызовы времени. Это не означает, конечно, что 
они должны «с пеной у рота» вопить на каждом перекрестке о роли, 
значении и смысле эстетики. Отнюдь. Однако и спать в своем теплом 
хлевушке, вяло пережевывая тексты Аристотеля, Канта и Гегеля, им 
тоже вряд ли пристало. И дело здесь не в чести мундира, а в том, что 
наш предмет – эстетический опыт человека и человечества – не пустой 
звук и выдумка досужих келейных мудрецов, но исторически сформировавшаяся универсальная реалия человеческого бытия; человека 
как не только мыслящей, но и творящей и созерцающей личности. Без 
и вне эстетического опыта, главное содержание которого состоит в 
гармонизации человека с Универсумом, с природой, с себе подобными, 
с самим собой, известный нам вид человека (со времен палеолита, 
по крайней мере) никогда не существовал и, кажется, существовать 
не может. Другой вопрос, что исторически менялись формы этого 
опыта, а в последние столетия и формы его осмысления и описания. 
Сегодня эстетикам (как и всем гуманитариям) брошен очередной вызов на интеллектуально-аналитическую дуэль со временем, с эпохой, 
с самими собой. И на него необходимо отвечать, отвечать адекватно 
времени, чтобы быть понятым и принятым этим столь изменчивым, 
а ныне и агрессивным временем.

Для меня, например, как и для многих моих коллег, нет вопроса 
ни о постоянной значимости эстетики как науки, ни о сущностной 
инвариантности ее предмета (но не о его вербальном описании, 
которое всегда не совсем аутентично). Весь ход истории культуры, 
включая и ее современный этап (пост-культуру), убеждает меня в том, 
что эстетический опыт (так же, как способность человека мыслить или 
жить по законам совести, нравственности) относится к сущностным 
началам человеческого бытия. При этом очевидно, что исторически 
он претерпевает значительные, но не сущностные (!) модификации. 
И сегодня мы как раз переживаем такой момент (он касается, как я 
постоянно подчеркиваю, не только эстетического опыта, естественно), когда эта «значительность» находится на грани сущностных 
изменений, однако пока ее не перешла. Ее переход в цивилизационном плане чреват непредсказуемыми последствиями, однако перед 
исследователем уже сегодняшняя ситуация открывает благодатное 
пространство для уникальных аналитических изысканий, и грех не 
воспользоваться этим, в том числе и в плане размышлений о чистоте 
предмета эстетики.

Новое на старом фундаменте

Сформулировав рабочее определение предмета эстетики2 , опирающееся на опыт классической эстетики и новейшее состояние 
художественно-эстетической сферы, сегодня путем анализа современного искусства, «продвинутых» интеллектуально-мыслительных 
движений в гуманитарной сфере и современных эстетических изысканий фактически можно строить новое здание эстетики. Уже сейчас 
очевидно, что оно будет значительно отличаться от классической 
эстетики, но сохранит метафизическую сущность исторически нащупанного ею предмета. Понятно, что вербальное оформление его 
будет постоянно меняться, ибо он принадлежит к сфере трудно осмысляемых и плохо поддающихся адекватной вербализации феноменов, 
однако не описуемая до конца, но хорошо ощущаемая специалистами 
сущность его будет сохраняться до тех пор, пока актуальным остается 
бытие самого эстетического опыта. Науки, особенно большие, как 
правило, не появляются и не исчезают произвольно. Они исторически 
возникают как следствие внутренней необходимости изучения того 
или иного значимого для человечества явления и сходят на нет, когда 
или исчезает само явление, или оно окончательно исследовано (чего 
на практике не случается), или исчерпал себя инструментарий дан

ной науки. Эстетике, как относительно молодой науке с сущностно 
значимым для бытия человечества предметом, пока ничто из этого 
не грозит.
Более того, ХХ век дал ей мощные и новые импульсы для развития, притом с разных направлений. Первое – это НТП (научнотехнический прогресс), который, пошатнув веру интеллектуалов, 
создателей искусства, да и основной массы человечества в объективное 
бытие Великого Другого (в сфере христианства – Бога), показал новый 
научный инструментарий всем гуманитариям, в их числе и эстетикам. 
В течение всего ХХ в. предпринимались иногда успешные, чаще тщетные попытки использования новейших достижений многих наук для 
изучения эстетического опыта. Особенно активно и успешно эстетика 
опиралась на психологические исследования (включая и психоанализ 
во всех его модификациях), на базе которых возникла наиболее продуктивная для ХХ в. ветвь эстетики – феноменологическая. Эти наработки органически входят в поле самых современных эстетических 
исследований.
Другое направление сильных импульсов эстетике – современная 
художественная культура. НТП дал мощнейший толчок глобальным изменениям во всех сферах художественной практики, в искусстве всего 
столетия, начиная с его первого десятилетия. На магистральном направлении оптимальной трансформации художественного мышления 
экспериментально и эмпирически вырабатывались новые принципы 
художественного выражения, многие из которых далеко (если не совсем) отошли от традиционных, по крайней мере для европейскосредиземноморского ареала последних пяти-шести тысячелетий, принципов выражения, от традиционного эстетического опыта. Очевидно, 
что современная эстетика не может остаться в стороне от изучения 
этих принципов, выяснения действительно ли они расширяют доселе 
существовавшую сферу эстетического опыта или просто выходят за ее 
пределы. Если выходят, то они уже не очень интересуют эстетику, если 
расширяют, то эстетика обязана исследовать этот формат расширения, 
понять его принципы и место в системе нашего опыта.

Хронотипология современного искусства

Более того, перед эстетикой встает задача хронотипологии основных процессов, протекавших в евро-американском искусстве последнего столетия, поскольку в его пространстве уже не работают тра