О воспитании умственном и нравственном

                В. Г. ББЛИНСК1Й




О ВОСПИТАН1И УМСТВЕННОМЪ и НРАВСТВЕННОМУ

Посвящается родителямъ и наставникамъ.




СОСТАВИЛЪ
А. Н. Сальниковъ.






С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Издаше В. И. Губинскаго.
1898

Дозволено цензурою. С.-Петербургъ. 8 мая 1898 г.

Типограф!я Л. М. Комелова, Б. Подъяческая, д. 17 — 2

В.Г. БЪлинскш



            ПРЕДИСЛОВ1Е.


     Въ предлагаемой книге сгруппированы мною мысли великаго русскаго критика по одному изъ самыхъ важныхъ и жгучихъ общественныхъ вопросовъ — по вопросу о воспиташи. Такъ-какъ вопросъ этотъ тесно и неразрывно связанъ съ умственною и нравственною стороною каждаго индивидуума, представляющею собою, такъ сказать, основу или почву, которая подлежитъ возд'Ьлывашю воспитателя, то поэтому я нашелъ вполне цълесообразнымъ систематически ознакомить послЬдняго съ воззр1лпями, высказанными знаменитыми критикомъ по упомянутому предмету, предпославъ спещальнымъ педагогическими взглядами — обпце взгляды его на человека, каки отдЬльпаго лица и каки члена общества. Посвятиви книгу родителями и наставниками, я имкть вп виду то соображеше, что она можети принести ими неоспоримую и существенную пользу вь д1>. г1> руководительства ихь на трудномь поприще воспиташя подростающихь поколкшй, ибо заключаеть вь себе массу цкппыхъ практическихь совЬтовь и теоретическихь положешй, кь сожал кпйо, мало обращающихь на себя внимаше вь нашемъ вседневномъ обиходк
     Въ заключеше считаю долгомъ заметить, что рубрики, сдйлаппыя мною въ отдЬлахъ книги, намечены, съ некоторыми исключешями, согласно известному "Систематическому указателю къ сочинешямъ Белинскаго", составленному г. Петровыми.

А. Н. Сальниковы


4

О воспиташи умственномъ и нравственномъ


        ОГЛАВЛЕН1Е

ПРЕДИСЛОВ1Е........................................................4

ОГЛАВЛЕН1Е.........................................................5

I. УМСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.........................................7
  РАЗСУДОКЪ И РАЗУМЪ...............................................7
  ПОНЯТ1Е И ПРЕДСТАВЛЕНЫ...........................................7
  УМОЗРБН1Е И ОПЫТЕ................................................8
  УББЖДЕН1Е И ИСТИНА..............................................10
  ГОРЬКАЯ ИСТИНА И ПРЫТНОЕ ЗАБЛУЖДЕН1Е............................10
  ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И ПРИЗРАЧНОСТЬ..................................И
  ОСТРОУМЫ........................................................12
  УЧЕНОСТЬ........................................................13
  НАГЛЯДНОСТЬ.....................................................14
  ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ПОНЯТ1Й.........................................14
II. НРАВСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.....................................16
  НРАВСТВЕННОСТЬ..................................................16
  НРАВСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАН1Е........................................16
  КТО ИСТИННО ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕКЕ?....................................17
  СОВЕСТБ.........................................................18
  ДОБРО И ЗЛО.....................................................19
  ТВЕРДОСТБ УБЕЖДЕНЫ..............................................20
  ЦЕЛИ ЛИЧНЫЯ И ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИ!..................................20
  ДЕЯТЕЛИ НАСТОЯЩАГО И БУДУЩАГО...................................21
  ЗНАЧЕН1Е СМЕХА ВБ ДБЛБ ОТЛИЧЕНЫ ИСТИНЫ ОТЕ ЛЖИ..................21
III. ЖИЗНЬ СЕРДЦА.................................................22
  ЧУВСТВО И ЧУВСТВИТЕЛБНОСТБ......................................22
  ЧУВСТВО И РАЗУМЕ................................................22
  ЧУВСТВО И УМЕ...................................................23
  ЛЮБОВЕ. ЕЯ ОСНОВАНЫ И СВОЙСТВА..................................24
  ЛЮБОВЕ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ........................................24
  ЛЮБОВЕ ВБ РАЗЛИЧНЫЕ ВОЗРАСТЫ....................................28
  РОДИТЕЛБСКАЯ ЛЮБОВЕ.............................................29
  ХРИСТ1АНСКАЯ ЛЮБОВЕ.............................................34
  ДРУЖБА..........................................................36
  ЭГОИЗМЕ.........................................................37
  НЕВБР1Е.........................................................39
  "ПРЕКРАСНАЯ ДУША"...............................................39
IV. ЛИЧНОЕ РАЗВИТ1Е ЧЕЛОВЕКА......................................41
  ОБЩЫ УСЛОВЫ РАЗВИТЫ.............................................41
  МЛАДЕНЧЕСТВО....................................................41
  ЮНОСТБ..........................................................42
  ЛЮДИ ДОСТИГШ1Е И ЛЮДИ ПОСТОЯННО СТРЕМЯЩ1ЕСЯ.....................43
  ЮНОШИ И СТАРИКИ.................................................44
  СТАРЧЕСТВО......................................................45
  ЛЮДИ НИЧБМБ НЕДОВОЛБНЫЕ.........................................46
  НАУКА И ЖИЗНБ, КАКЕ УСЛОВЫ РАЗВИТЫ..............................47
V. ЧЕЛОВЪКЪ, КАКЪ ЧЛЕНЪ ОБЩЕСТВА..................................48

5

В.Г. БЪлинскш

  ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО...........................................48
  МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА.............................................49
VI. ВОСПИТАН1Е..................................................52
  РАЗЛИЧНЫЕ ВЗГЛЯДЫ НА ВОСПИТАНЫ................................52
  ВАЖНОСТЬ ВОСПИТАНЫ............................................54
  ЦБЛЬ ВОСПИТАНЫ................................................55
  РАЗВИТЫ ВЪ ДБТЯХЪ ЧУВСТВА БЕЗКОНЕЧНАГО........................58
  ДБТСКЫ КНИГИ..................................................59
  КЪ ХАРАКТЕРИСТИКБ НАШИХЪ ЮНОШЕЙ...............................70
  О ЧТЕН1И РОМАНОВЪ.............................................71

6

О воспиташи умственномъ и нравственномъ


        I.
        УМСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.


Разсудокъ и разумъ
      Въ человЬкЬ дв1> силы познавашя: разсудокъ и разумъ. У каждой изъ нихъ своя сфера: конечность есть сфера разсудка, безконечное понятно только для разума. Разумъ въ челов'Ьк'Ь необходимо предполагаетъ и разсудокъ, но разсудокъ не условливаетъ собою разума. Разсудокъ, когда онъ дЬйствуетъ въ своей сферЬ, есть также искра Бо'лйя, какъ и разумъ, и возвышаетъ человЬка надъ всею остальною природою, какъ ступень сознашя; но когда разсудокъ вступаетъ въ права разума, тогда для человЬка гибнетъ все святое въ жизни, и жизнь перестаеть быть таинствомъ, но дЬлается борьбою эгоистическихъ личностей, азартною игрою, въ которой торжествуетъ хитрый и безжалостный, и гибнетъ неловкш или совЬстливый. Разсудокъ, или то, что французы называютъ le bon sens, что они такъ уважаютъ. и представителями чего они съ такою гордостпо провозглашаютъ себя, разсудокъ уничтожаетъ все, что, выходя изъ сферы конечности, понятно для человЬка только силою благодати Боллей, силою откровешя; въ своемъ мишурномъ величш онъ гордо попираетъ ногами все это, потому только, что онъ безсиленъ проникнуть въ таинство безконечнаго. XVIII вЬкъ былъ именно вЬкомъ торжества разсудка, вЬкомъ, когда все было переведено на ясныя, очевидный и для всякаго доступный попяття. Разумъ также переводить въ опредЬленныя понятая, но уже не конечное, а безконечное; также выговариваетъ опредЬленнымъ словомъ, но уже то, что не подлежитъ чувственному созерцашю, и его опредЬлешя и выговаривашя не оковываютъ значешя сущаго мертвою неподвижности разсудка, но, схватывая моментъ вЬчной жизни общаго и абсолютнаго, заключаютъ въ себЬ безконечную возможность опредЬлений дальнЬйшихъ моментовъ. Въ опредЬлешяхъ разсудка — смерть и неподвижность; въ опредЬлешяхъ разума — жизнь и движете. Сознавать можно только существующее: такъ неужели конечный истины очевидности и соображешя опыта существеннЬе, нежели тЬ дивныя и таинственный потребности, порывашя и движешя нашего духа, который мы называемъ чувствомъ, благодатью, откровешемъ, просвЬтлЬшемъ? Кто, по натурЬ своей, есть духъ отъ духа, — тотъ по праву рождешя причастенъ всЬхъ даровъ духа, недоступныхъ плоти и ея душЬ — разсудку. Разсудокъ становитъ человЬка выше всЬхъ животныхъ; но только разумъ дЬлаетъ его человЬкомъ по превосходству. Разсудокъ не шагаетъ далЬе "точныхъ" наукъ и не понимаетъ ничего, выходящаго изъ тЬснаго круга "полезнаго" и "насущнаго"; разумъ же объемлетъ безконечную сферу сверхъ-опытнаго и сверхъ-чувственнаго, дЬлаетъ яснымъ непостижимое, очевидными — неопредЬленное, опредЬленнымъ — "неточное".

Поняпе и представлеше.
      Во всякомъ понятш заключаются двЬ, невидимому, враждебный между собою, но на самомъ дЬлЬ единосущныя стороны, стороны эти, невидимому, никогда не могутъ сойтись между собою, но тЬмъ не менЬе должны примириться, слиться другъ съ другомъ и образовать новое, уже полное, органическое попя'пс. Это примиреше совершается не вдругъ, но чрезъ постепенное развипе; оно бываетъ плодомъ раздЬлешя, раздвоен! я, борьбы; оно совершается по законами необходимости, вп жизненноми, органическоми процессЬ. Этими попятче, или философская мысль, идея, отличается оть простого представлешя. Прсдставлсшс есть нЬчто внЬшнее, готовое, неподвижное, безь начала, безь конца, безь развит! я. Попятче (мысль или идея) есть нЬчто живое, заключающее вь себЬ силу органическаго развиття изь самого себя, способное совершить полный круги развипя вп самоми себЬ, слЬдовательно выходящее изи


7

В.Г. БЪлинскш

самого себя и заключающееся самимъ же собою. Представлеше можетъ быть сравнено со всякимъ неорганическимъ предметомъ въ природе; попя'пс можетъ быть сравнено съ зерномъ, которое заключаетъ въ себе живительную силу, развивающуюся въ стволъ, вЪтви, листья и цвЪты растсшя, и которое, совершивъ полный кругъ своего развитая, снова делается зерномъ. Живое, истинное понятие есть только то, которое носить въ самомъ себе зародышъ борьбы и распадешя, въ которомъ заключается возможность раздЬлешя на самого себя, и потомъ примирешя съ самимъ собою; всякое другое есть или попятас мертвое и ложное, или простое эмпирическое представлеше. Процессъ развитая живого понятая — слЪдующш: умъ нашъ сперва принимаетъ только одну сторону понятая; другую, противоположную ей, отвергаетъ, какъ ложь. Принявъ за истину одну сторону понятая, умъ доводить ее до крайности, которая впадаетъ въ нелепость и тЪмъ самымъ отрицаетъ себя: это первый актъ процесса развитая идеи. УвидЪвъ ложь въ доведенной до крайности стороне понятая, умъ отрицаетъ эту сторону, и бросается непременно въ противоположную ей сторону, которую также доводить до крайности, а следовательно и до необходимости отрицашя: это второй актъ процесса развитая идеи. И вотъ попята с распалось на две противоположный и враждебный стороны, который нельзя помирить никакими посредствующими, третьими попятасмъ -иначе примиреше будетъ натянутое и внешнее. Между теми, несмотря на свою враждебную противоположность, обе стороны разделившагося понятая не могуть равнодушно разстаться, или положиться на посредничество чуждаго ими понятая; one борются между собою; умь уже не признаеть решительно-ложною или решительно-истинною ни одной изь нихь, и они переходить то къ той, то къ этой, какъ вдругъ начинаетъ замечать, что въ каждой изъ нихъ есть своя доля истины и своя доля лжи, и что, для искомой имъ истины, обе стороны, такъ сказать нуждаются другъ въ друге, обе проникаютъ и ограничиваютъ себя взаимно: это тротай актъ процесса развитая понятая. Наконецъ, умъ ясно видитъ, что обе противоположный крайности не чужды одна другой, но даже родственны, что one — только две стороны одного и того же цельнаго понятая, что one ложны только въ своей отвлеченной односторонности, но что искомая имъ истина заключается въ ихъ примирены, въ которомъ one сливаются другъ съ другомъ и образуютъ новое целое попятас: это последшй актъ процесса развитая понятая. После этого акта, попятас, такъ сказать, находить самого себя, но уже развившимся, совершившимъ свой жизненный процессъ, сознавшимъ себя: это зерно, которое, прошедши все фазы растешя, снова стало зерномъ.

УмозрЪше и опытъ.
      Есть два способа изследовашя истины: a priori и a posteriori, т.е. изъ чистаго разума и изъ опыта. Много было споровъ о преимуществе того и другого способа, и даже теперь нетъ никакой возможности примирить эти две враждуюпця стороны. Одни говорятъ, что познашс, для того чтобъ быть верными, должно выходить изъ самого разума, какъ источника нашего сознашя, следовательно должно быть субъективно, потому что все сущее имТ>ст ь значсшс только въ нашемъ сознаны и не существуютъ само для себя; .трупе думаютъ, что познашс тогда только верно, когда выведено изъ фактовъ, явлены, основано на опыте. Для первыхъ существуетъ одно сознаше, и реальность заключается только въ разуме, а все остальное бездушно, мертво и безсмысленно само по себе, безъ отпошсшя къ сознанпо; словомъ, у нихъ разумъ есть царь, законодатель, сила творческая, которая даетъ жизнь и значсшс несуществующему и мертвому. Для вторыхъ, реальное заключается въ вещахъ, фактахъ, въ явлешяхъ природы, а разумъ есть не что иное, какъ поденщикъ, рабъ мертвой действительности, принимавший отъ ней законы и изменяюппйся по ея прихоти, следовательно мечта, призраки. Вся вселенная, все сущее есть не что иное, каки единство вь многоразличы, безконечная цепь модификащй одной и той же идеи; умъ, теряясь въ этомъ

8

О воспиташи умственномъ и нравственномъ

многообразш, стремится привести его въ своемъ сознаши къ единству, и исто pi я филисофш есть не что иное, какъ истор!я этого стремлешя. Яйца Леды, вода, воздухъ, огонь, принимавппеся за начала и источникъ всего сущаго, доказываютъ, что и младенческш умъ проявлялся въ томъ же стремленш, въ какомъ онъ проявляется и теперь. Непрочность первоначальныхъ философскихъ системъ, выведенныхъ изъ чистаго разума, заключается совсЬмъ не въ томъ, что оп Ь были основаны не на опыте, а, напротивъ, въ ихъ зависимости отъ опыта, потому что младенческш умъ беретъ всегда за основной законъ своего умозрЬшя не идею, въ немъ самомъ лежащую, а какое-нибудь явлеше природы, и сл едовательно выводить идеи изъ фактовъ, а не факты изъ идей. Факты и явлен i я не существуютъ сами по себе: они всЬ заключаются въ насъ. Вотъ, папримЬръ, красный четвероугольный столь: красный цвЬтъ есть произведете моего зрительнаго нерва, приведеннаго въ сотрясете отъ созерцашя стола; четвероугольная форма есть типъ формы, произведенный моимъ духомъ, заключенный во мпЬ самомъ и придаваемый мною столу; самое же зпачсшс стола есть попятно, опять-таки во мн Ь же заключающееся и мною же созданное, потому что изобр1лснпо стола предшествовала необходимость стола, следовательно столь быль результатомъ понятая, созданнаго самимъ чслов1л<омъ, а не полученнаго имъ отъ какого-нибудь внЬшняго предмета. ВнЬпппс предметы только даютъ толчокъ нашему я и возбуждаютъ въ немъ попят in, который оно придаетъ имъ. Мы этимъ отнюдь не хотимъ отвергнуть необходимости изучешя фактовъ: напротивъ, допускаемъ вполнЬ необходимость этого изучешя; только съ ткмъ вместе хотимъ сказать, что это изучен ic должно быть чисто умозрительное и что факты должно объяснять мыслпо, а не мысли выводить изъ фактовъ. Иначе матер! я будетъ началомъ духа, а духъ рабомъ мате pin.
      Умозркшс всегда основывается на законахъ необходимости, а эмпиризмъ — на условныхъ явленinxb мертвой действительности. Поэтому первое есть здашс, построенное на камп Ь; второе — здашс, построенное на песке, которое тотчасъ валится, если вЬтеръ сдуетъ хоть одну изъ песчинокъ, составляющихъ его зыбкое основаше. Математика есть наука по-преимуществу положительная и точная, и между тЬмъ нисколько не эмпирическая, а выведенная изъ законовъ чистаго разума, что одно и то же; что дважды два — четыре, эта истина узнана не изъ опыта, а изъ духа перенесена въ опытъ. Что такое всЬ гипотезы, на которыхъ основана астроном!я, какъ не умозрЕшс? А между ткмъ разве астроном!я наука не положительная? Два величайппя открьгпя въ области нашего вЬд кшя — Америка и планетная система — сделаны a priori. Надъ Колумбомъ и Галилеемъ смеялись, какъ надъ сумасшедшими, потому что опытъ явно опровергалъ ихъ; но они верили своему разуму, и разумъ былъ оправданъ ими.
      Но еще страннее намъ кажется мысль о какомъ-то современномъ сосдипсши умозрительнаго и эмпирическаго способа изслЬдовашя истины: помилуйте, это сущая нелепость, которою уничтожается целый кругъ знашя, возможность всякой науки, потому что этимъ отрицается действительность не только умозрЕшя, но и самаго опыта: если умозркшс нуждается въ помощи опыта, значить оно недостаточно; если опытъ нуждается въ помощи умозрЬшя, значить и онъ недостаточенъ. Признавая недостаточность опыта, мы уничтожаемъ реальность фактовъ, независимую отъ нашего сознашя, и утверждаемъ тЬмъ, что посредствомъ опыта решительно ничего не можно узнать; признавая недостаточность умозр1лня, превращаемъ нашъ разумъ въ фантомъ и утверждаемъ, что и посредствомъ разума ничего невозможно узнать. Следовательно, къ чему же поведетъ это соединеше? Только два однородные предмета могутъ составить одно целое. Другое дело — поверка умозрЬ1пя опытомъ, приложсшс умозрЕшя къ фактамъ: это дело возможное. Если умозр1лнс верно, то опытъ непременно долженъ подтверждать его въ приложены, потому что, какъ мы уже сказали, и самое опытное зпагпс есть необходимо умозрительное, вследств!е того, что фактъ имЕсть жизнь и зпачсшс не самъ по себе, а только по тому понятно, которое онъ пробуждаетъ въ

9

В.Г. БЪлинскш

нашемъ сознаши и которое мы къ нему прилагаемы. Следовательно, если факты поняты вГрно, они непременно должны подтверждать умозрГше, потому что умозрГше не противоречит умозрешю.
      Факты — ничто, и одно знаше фактовъ также ничто, но что все дело въ разумГши значешя фактовъ. Мы этимъ отнюдь не хотимъ сказать, чтобъ фактическое знаше было ненужно, безполезно: мы хотимъ сказать только, что знаше фактовъ безъ разумГшя ихъ еще не есть знаше въ истинномъ и высшемъ зпачсши этого слова. Безъ зпашя фактовъ невозможно и разумГше ихъ, потому что когда нетъ фактовъ, какъ данныхъ, какъ предметовъ зпашя, тогда нечего и уразумевать; следовательно, и фактическое знаше необходимо; только безъ философскаго зпашя оно будетъ таким же призракомъ, какъ и философское знаше безъ фактическаго подготовлешя и основашя. И действительно, в прежнюю, созерцательную эпоху только смотрели на то, что делалось на беломъ свете, и посмотревъ, записывали, что видели; теперь смотрятъ еще пристальнее, еще внимательнее, но, смотря, вникаютъ и судятъ, и тогда только почитаютъ себя что-нибудь увидевшими, когда откроютъ смыслъ и зпачсшс увиденнаго, переведутъ фактъ на идею.

Убеждеше и истина.
      Уб1>ждеше и истина — не одно и тоже: это два отдельный и самобытный начала который могутъ быть сильны только во взаимномъ проникновеши, но который часто являются каждое самимъ по себе, и потому каждое безсильнымъ и безплоднымъ. Хотя въ наше время примеры религиознаго фанатизма и редки, однако и въ наше время могутъ существовать люди, которые отъ души убеждены, что аутодафэ — вещь необходимая для спасешя душъ. Такое убеждеше можетъ быть и сильно, и глубоко, и безкорыстно; но темъ не менее оно ложно. При томъ же, въ деле убеждешй, должно обращать внимаше на источникъ убежден in.

Горькая истина и пр!ятное заблуждеше.
      Истина есть высочайшая действительность и высочайшее благо; только одна она даетъ действительное, а не воображаемое счаспе. Самая горькая истина лучше самаго пр!ятнаго заблуждешя. О, вы, чувствительный существа, такъ крепко дсржаппяся за свои бедныя убежденьица, предпочитаюпця самое грубое, но щпятпос для вашихъ конфектныхъ сердецъ заблуждеше горькой истине, — къ вамъ въ особенности обращаемъ мы рЬчь свою. Вы приходите въ домъ умалишенныхъ, и видите человека, который, надевъ сверхъ своего вязаннаго колпака бумажную корону, почитаетъ себя властелиномъ: ведь онъ счастливь своимъ уб 1>ждешемъ, такъ счастливь, что вамъ, знающимъ всю тягость жизни, должно бы было отъ всей души завидовать его счаспю — не правда ли?... Но отчего же вы смотрите на него съ невольнымъ сожал1япсмъ, и не можете безъ содрагашя подумать о возможности для васъ самихъ подобнаго блаженства?... Видите ли, самая ужасная истина лучше самаго лестнаго заблуждешя?... А между тГмъ какъ много на евГ>тГ> такихъ бумажныхъ властелиновъ и не въ одномъ доме умалишенныхъ, а въ своихъ собственныхъ и, притомъ, иногда очень богатыхъ домахъ, между людьми, которые пользуются извНпностгю отлично умныхъ головъ!... Гешальный Сервантесъ, въ своемъ "Донъ Кихоте", творчески воспроизвелъ идею этихъ бумажныхъ рыцарей, для которыхъ пр!ятный обманъ дороже горькой истины... Какъ рады они своему несчастно, какъ горды своимъ позоромъ!... Неужели же имъ должно завидовать? НЬтъ, вы смотрите на нихъ съ тГмъ насмешливымъ сострадашемъ, которое уничижительнее, обиднее полнаго, презрительнаго невнимашя!...


10

О воспиташи умственномъ и нравственномъ

Действительность и призрачность.
      Подъ словомъ "действительность" разумеется все, что есть — м!ръ видимый и м!ръ духовный, м1ръ фактовъ и м!ръ идей. Разумъ въ сознаши и разумъ въ явлен in, словомъ, открывающшся самому себе духъ есть действительность; тогда какъ все частное, все случайное, все неразумное есть призрачность, какъ противоположность дествительности, какъ ея отрицаше, какъ кажущееся, но не сущее. Человекъ пьетъ, есть, одевается — это м!ръ призраковъ, потому что въ этомъ нисколько не участвуетъ духъ его; человекъ чувствуетъ, мыслить, сознаетъ себя органомъ, сосудомъ духа, конечною частпостпо общаго и безконечнаго — это м!ръ действительности. Человекъ служить царю и отечеству вслЬдств1е возвышеннаго гюшгпя о своихъ обязанностяхъ къ нимъ, вследств!е желашя быть ору/исмъ истины и блага, вслЬдств1е сознашя себя, какъ части общества, своего кровнаго и духовнаго родства съ нимъ — это м!ръ действительности. "Овому талантъ, овому два", — и потому, какъ бы ни была ограничена сфера деятельности человека, какъ бы ни незначительно было место, занимаемое имъ не только въ человечестве, но и въ обществе, но если онъ, кроме своей конечной личности, кроме своей ограниченной индивидуальности, видитъ въ жизни нечто общее, и въ созыаы in этого общаго, по степени своего разумешя, находить источникъ своего счаспя, — онъ живетъ въ действительности и есть действительный человекъ, а не призракъ, — истинный, суппй, а не кажупцйся только человекъ. Если человеку недоступны объективные интересы, каковы жизнь и разви'пс отечества, ему могутъ быть доступны интересы своего сослов!я, своего городка, своей деревни, такъ что онъ находить какое-то, часто странное и непонятное для самого себя, наслаждеше для ихъ выгодъ лишаться собственныхъ личныхъ выгодъ — и тогда онъ живетъ въ действительности. Если же онъ не возвышается и до такихъ интересовъ,— пусть онъ будетъ супругомъ, отцомъ, семьяниномъ, любовникомъ, но только не въ животномъ, а въ человеческомъ значеши, источникъ котораго есть любовь, какъ бы ни была она ограничена, лишь бы только была отрицашемъ его личности, — онъ опять живетъ въ действительности. Ela какой бы степени ни проявился духъ, онъ — действительность, потому что онъ любовь или безсознательная разумность, — а потомъ разумъ, или любовь, сознавшая себя.
      Мы шли отъ высшихъ ступеней къ низшимъ; пойдемъ обратно, и увидимъ, что, въ сознаши истины, высшая действительность есть релипя, искусство и наука; въ жизни — историческое лицо, гешй, проявивппй свою деятельность въ которой-нибудь изъ этихъ абсолютныхъ сферъ, вне которыхъ все — призракъ. Практическая деятельность историческаго лица, имевшаго в.пяшс на судьбу народа и человечества, не исключается изъ этихъ сферъ, потому что сознаше идеи его деятельности возможно только въ этихъ сферахъ.
      Не все то, что есть, только есть. Всяки предметъ физическаго и умственнаго Mipa есть или вещь по себе, или вещь и по себе (an sich) и для себя (fйг sich). Действительно есть только то, что есть и по себе и для себя, только то, что знаетъ, что оно есть и по себе и для себя, и что оно есть для себя въ общемъ. Кусокъ дерева есть, но онъ есть не для себя, а только по себе: онъ существуетъ только какъ объектъ, а не какъ объектъ-субъектъ, и человекъ знаетъ о немъ, что онъ есть, а не онъ самъ знаетъ о себе. Это же явлеше представляетъ собою и человекъ, когда его сознаше, или его субъективно-объективное существоваше заключено только въ смысле или конечномъ разсудке, на-глухо заперто въ соображеши своихъ личныхъ выгодъ, въ эгоистической деятельности, а не въ разуме, какъ въ сознаши себя только черезъ общее, какъ въ частномъ и преходящемъ выражеши общаго и вечнаго: онъ призракъ, ничто, хотя и кажется чемъ-то. Вы уже въ поре мужества, въ вашей душе есть любовь и вамъ доступно общее, человеческое: обратите ваши взоры на свое прошедшее, что вы тамъ увидите? Конечно, ваша память не представить вамъ ни платья, которое вы износили, ни кушашй, которыми вы лакомились, ни минуть, когда удовлетворено было ваше тщеслав!е, или друпя мелюя страстишки и пошлыя чувствованьица; но вы вспомните те минуты, когда васъ поражалъ видь

11