Актуальные проблемы гражданского права: Сборник работ выпускников Российской школы частного права 2009 года. Вып. 14.

ÌÎÑÊÂÀ 2012

А К Т У А Л Ь Н Ы Е  П Р О Б Л Е М Ы
ГРАЖДАНСКОГО
ПРАВА

в ы п у с к  1 4

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР ЧАСТНОГО ПРАВА
РОССИЙСКАЯ ШКОЛА ЧАСТНОГО ПРАВА

СБОРНИК РАБОТ 
выпускников Российской школы частного права
2009 года

Под редакцией А.В. Егорова

УДК 347
ББК 67.404
          А 43

Составитель и ответственный редактор: 
Андрей Владимирович Егоров, канд. юрид. наук, 
проф. кафедры гражданского права РШЧП

А 43  
Актуальные проблемы гражданского права: Сборник работ выпускников Российской школы частного права 2009 года. Вып. 14. – 
М.: Статут, 2012. – 511 с.

ISBN 978-5-8354-0839-9 (в пер.)

Данная книга содержит статьи ряда выпускников Российской школы 
частного права 2009 г., основанные на их магистерских диссертациях 
с незначительной переработкой. Тематика статей разная, объединяют 
работы только закрытый круг авторов, частноправовая направленность, широкое обращение к иностранным источникам, а также удачный сплав теоретических знаний с анализом практических потребностей 
оборота, вследствие которого произведения магистров частного права 
приобретают значительный элемент вневременности. Иными словами, 
они посвящены «вечным» вопросам частного права, и значит, не устарели за несколько лет, прошедших с момента их написания, и не устареют 
еще значительное время, несмотря на возможное изменение законодательства.
В подробной вступительной статье ответственный редактор сборника 
объективно разбирает результаты каждой работы, а также высказывает 
мнение по некоторым смежным моментам, не нашедшим прямого воплощения в произведениях выпускников.
Книга может представлять интерес для научных и практических работников, студентов и аспирантов, интересующихся частным правом. 
Рекомендуется к прочтению людям, задумывающимся о поступлении 
в Российскую школу частного права.

УДК 347
ББК 67.404

ISBN 978-5-8354-0839-9

© Коллектив авторов, 2012
© Издательство «Статут», редподготовка, оформление, 2012

Вводные соображения о работах  
выпускников РШЧП 2009 года

Работы, попавшие в настоящий сборник, состоялись в виде магистерских диссертаций, защищенных выпускниками Российской школы 
частного права в 2009 г. Принцип отбора указанных работ однозначно 
описать достаточно сложно. С одной стороны, в сборник попали работы, 
при защите которых была поставлена отличная оценка. С другой стороны, личные предпочтения автора этих строк позволили обосновать 
включение в сборник некоторых работ, не получивших отличной оценки. Причины снижения оценки разбирать в данный момент не имеет 
смысла, у каждого они свои. Как правило, они связаны с тем, что диссертанту не хватило времени сделать работу завершенной, выверить 
выводы должным образом. Важно то, что системно выдержанные части 
указанных работ, публикуемые в настоящем сборнике в виде статей, 
подготовлены магистрами частного права на высоком уровне и достойны 
того, чтобы представлять РШЧП перед лицом широкой общественности. 
Работы публикуются, как правило, не в полном виде, а с существенными сокращениями. Только просим читателя не путать слова «существенные» и «сущностные». В любой диссертации есть составляющая, 
продиктованная квалификационными требованиями к ней: введение, 
описание методологии, перечень использованных источников. Нередко, чтобы добраться до основной идеи, ради которой написана работа, 
исследователю приходится излагать вопросы общего плана, заявлять 
о своем к ним отношении и т.п. Подобные элементы исключены из публикуемых статей с тем, чтобы материал не выглядел псевдонаукообразным, но был компактным, концентрированным и написанным, что 
называется, «без воды», по существу. Иными словами, все проведенные 
исследования крайне актуальны как для правоприменения, так и для 
законотворческой деятельности. Это еще один критерий отбора работ 
выпускников.
Причем идея актуальности работ ни в коем случае не должна восприниматься примитивно. Речь не идет об описании законодательных 
«крючков», попытках толковать закон буквально, поймать законодателя «на слове», используемом им порой так неосторожно. Этого 

А.В. Егоров

юридического ширпотреба с избытком хватает на прилавках. У многих 
людей юрист прочно ассоциируется с умельцем выиграть дело, завернув 
какой-то хитроумный аргумент, или со специалистом затянуть процесс, пока нечистые на руку собственники выводят активы ответчика. 
Над формированием такого образа работает журналистика, прежде 
всего телевидение. Ничего общего с подобным «творчеством» предлагаемые вниманию читателя работы не имеют. Если он ищет этого, пусть 
примет наши соболезнования и положит эту книгу обратно на прилавок. В своих статьях молодые ученые ищут правду, пытаются нащупать справедливый баланс интересов сторон, т.е. занимаются правом 
в подлинном смысле этого слова. И только за таким правом будущее.
Работы, попавшие в сборник, получились совершенно разными. 
Каждый автор выработал свой стиль. Кому-то интереснее насытить работу как можно большим числом ссылок на переработанные в процессе 
написания диссертации источники. Кто-то, столкнувшись с отсутствием публикаций на избранную им тему, отдал предпочтение изложению 
собственных мыслей. Есть те, кто в больших объемах прибегает к цитированию и анализу судебной практики. Наконец, некоторые авторы решили сосредоточиться на описании зарубежного опыта регулирования.
Конечно, идеальная работа – та, в которой все отмеченные аспекты 
получили сбалансированное воплощение. Таких работ бывает немного, 
даже в Российской школе частного права. Но даже если в работе хорошо 
(реально хорошо, а не для галочки) отработан один из аспектов, это уже 
хороший результат. Наука права развивается коллективным трудом. 
Если автор обобщил все возможные источники, описал их и систематизировал, но не поднялся до уровня новых предложений, на его плечи 
встанет другой, более способный к аналитике, более прозорливый, но, 
например, не такой усидчивый. И поскольку вся подготовительная 
работа уже сделана до него, ему останется только сформулировать предложения, которые разовьют науку. То же касается анализа зарубежного 
опыта или судебной практики. 
По-видимому, это достаточно очевидные вещи, так развивается любая наука, будь она общественной или точной. Но все равно хотелось 
сказать об этом. Часто про это забывают. Законы готовят экономисты, 
которые просто в силу образования не способны понять внутренних 
законов, по которым развивается право. 
Более того, иногда право вообще не считают наукой. Процветает 
нормативизм. Конечно, это проще. Его проще объяснить, проще усвоить. Что написано в норме, то и правильно. Это распространенное заблуждение, причем не только российское. Видимо, вся мировая история 

Вводные соображения о работах выпускников РШЧП 2009 г.

проходит по этому циклу. Только рано или поздно появляется диктатор, 
законы которого не имеют ничего общего с правом. Тогда общество разочаровывается в нормативизме, ищет другие объяснения праву, потом 
снова забывает историю, принимает законы, в которых пытается дать 
определение воды, леса, природы и т.п. Вот и цикл. Один из последних 
примеров – Федеральный закон о микрофинансировании
1, который наверняка прославит Россию на долгие годы тем юмором, который в него 
заложен разработчиками. Они назвали договор займа на небольшую 
сумму договором микрозайма, думая, что вводят новый договорный 
тип в гражданское законодательство. Гениальная идея – законодатель 
сказал, значит, появился новый договор. Точка. Ученые спорят, залог – 
вещное право или обязательственное? Давайте запишем в раздел обязательственного права, и он станет обязательственным. Как все просто!
А тем временем за рубежом представлено иное понимание соотношения законодательства и права. Законодатель не может ничего 
предопределить для науки. Он должен учитывать ее достижения и наработки, если хочет, чтобы механизм правового регулирования работал 
эффективно. Таким образом, первична именно наука, а не норма!
Можно бесконечно долго рассуждать на эту больную для нас тему, 
но, думается, будет достаточно подчеркнуть, что выпускников РШЧП 
учили не только и не столько нормативизму, сколько праву как инструменту установления баланса интересов и справедливости.
Далее хотелось бы кратко остановиться на основных моментах каждого сочинения, включенного в сборник, отметить и поддержать то, 
что понравилось больше всего, а также прокомментировать отдельные 
выводы, показавшиеся небесспорными. Думается, с учетом таких комментариев читателю будет проще сформировать собственное мнение 
по проблемам, поднимаемым выпускниками РШЧП.

Алексей Георгиевич Федько подготовил публикацию на тему «Недействительность сделок, совершенных под влиянием заблуждения» под научным руководством редактора настоящего сборника. Рецензентом 
при защите диссертации А.Г. Федько выступил магистр частного права 
Андрей Михайлович Ширвиндт.
Как справедливо указал А.Г. Федько в самом начале своей работы, 
тема существенного заблуждения в сделке не пользуется популярностью 
среди отечественных ученых, большинство исследований относятся 

1 Федеральный закон от 2 июля 2010 г. № 151-ФЗ «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях» // Собрание законодательства РФ. 2010. № 27.

А.В. Егоров

к прошлому или даже позапрошлому векам, а в единственной современной диссертации А.Ю. Зезекало имеется большое количество весьма 
спорных моментов, А.Г. Федько их демонстрирует.
Избранный автором сравнительно-правовой анализ современного 
российского права и усредненной европейской доктрины, отразившейся в проектах унификации европейского договорного права, весьма оригинален и полезен для развития отечественного права. Может 
быть, А.Г. Федько слегка торопится, предлагая однозначно сделать 
выбор в пользу современных европейских наработок, но информацию 
к размышлению его работа дает весьма и весьма полезную. 
В целом выводы автора, за некоторыми исключениями, о которых 
пойдет речь ниже, заслуживают поддержки. Отдельно следует отметить 
следующие идеи.
Вызывает одобрение то, что А.Г. Федько по-новому оценивает 
соотношение понятий «ошибка» и «заблуждение» (раньше ошибка 
была разновидностью заблуждения, второй разновидностью считалось неведение), предлагая заблуждение (включая неведение) сделать 
частью более широкого понятия ошибки. Тогда другую часть понятия 
ошибки составят всякого рода описки, оговорки и т.п. Раз это полезно 
для права и практики, а также позволяет оформить систему научных 
понятий, то почему бы и нет, подумалось после прочтения указанного 
предложения.
Дело в том, что, как справедливо указывает автор, отечественной 
доктрине не свойственно понимать под заблуждением так называемые 
ошибки при волеизъявлении, т.е. оговорки, описки и т.п. (см. работы 
Н.В. Рабинович, О.В. Гутникова). Но позиция о том, что в этом случае имеет место порок воли, отличный от заблуждения, мало что дает 
для судебной практики. Практика вынуждена искать другую норму, 
на основе которой можно было бы оспорить сделку. И в ходе подобных 
поисков отыскиваются порой нормы, которые никак не предполагают решение поставленной проблемы. Например, в ряде дел сделка, 
в которой была допущена описка, признавалась судами ничтожной 
со ссылкой на ст. 153 (определение понятия сделки) и ст. 168 ГК РФ 
ввиду расхождения воли и волеизъявления.
При таком подходе описка или опечатка приводят к гораздо более 
суровым последствиям для сделки, чем самое существенное из заблуждений (ничтожность против оспоримости). На наш взгляд, это 
неправильно. В Германии, например, ошибки в волеизъявлении прямо 
поименованы в § 119 ГГУ, являющемся аналогом ст. 178 ГК РФ. Именно поэтому и в Концепции развития гражданского законодательства, 

Вводные соображения о работах выпускников РШЧП 2009 г.

и в законопроекте, подготовленном в порядке реализации Концепции, описки, оговорки и опечатки занимают место в ряду заблуждений, позволяющих оспаривать сделку по ст. 178 ГК РФ. Отрадно, что 
А.Г. Федько не просто поддерживает данную идею, но и предлагает 
научное решение, позволяющее совместить между собой пороки выражения воли и пороки образования воли, объединив их в понятии 
«ошибка».
Кроме того, заслуга автора и в том, что после внесения ясности 
в научные понятия (соотношение заблуждения и ошибки) гораздо 
проще уже сейчас, до внесения упомянутых выше изменений в ГК РФ, 
применять положения ст. 178 Кодекса к случаям описки или опечатки 
в порядке аналогии закона.
Принципиально важно, что А.Г. Федько со ссылками на работы 
Е.А. Флейшиц и И.Б. Новицкого показывает, что указанные классики 
понимали перечень заблуждений, содержавшийся в ГК, как не исчерпывающий, а лишь примерный. Напрашивается вывод, что сейчас все 
просто забыли, как надо обращаться с указанной нормой. Господствующая практика судов и подходы некоторых ученых (А.Ю. Зезекало, 
О.В. Гутников) закрывают указанный перечень из абз. 2 п. 1 ст. 178 
ГК РФ, дописывая в него подразумеваемое слово «только». И ничего из этого хорошего не получается. Бесследно пропадает из нормы, 
например, заблуждение в личности контрагента, которое представлено практически во всех зарубежных правопорядках. Примечательно, 
что О.В. Гутников, уничтожая своим придуманным словом «только» 
возможность оспаривания заблуждения в лице контрагента по действующей редакции ст. 178 ГК РФ, сожалеет о невозможности такого 
оспаривания и предлагает вносить изменения в закон, устанавливающие такую возможность. Совершенно непонятно при этом, зачем 
такие сложные ходы.
И хорошо, что данную позицию диссертант не поддерживает, а предлагает вернуться к классическим подходам.
Никак не можем согласиться с точкой зрения, выраженной в совместном заключении Д.О. Тузова, А.Ю. Зезекало и Б.Л. Хаскельберга, 
на концепцию реформирования общих положений ГК РФ. Критика 
звучит буквально следующая: «В Концепции ставится несущественный, 
как представляется, вопрос о взаимосвязи первого и второго абзацев 
п. 1 ст. 178 ГК. Характер этой взаимосвязи практически не вызывает 
сомнений в современной литературе и находит достаточно однозначную 
трактовку в судебной практике. Очевидно, что в абз. 1 вводится общее 
правило о допустимости оспаривания сделки, совершенной под влиянием 

А.В. Егоров

существенного заблуждения, а в абз. 2 перечисляются возможные виды 
такого заблуждения. Очевидно также и то, что этот перечень является 
закрытым».
Может быть, кому-то это и очевидно, но только не разработчикам 
Концепции и не примкнувшему к ним выпускнику РШЧП А.Г. Федько. По-видимому, мало ограничиться тем, чтобы сослаться на очевидность какого-то мнения. Необходимо привести доказательства. Они-то 
как раз со стороны указанных ученых не прозвучали.
В законопроекте о внесении изменений в ГК РФ предлагается следующая юридическая техника: в п. 1 ст. 178 дается понятие существенного заблуждения и перечисляются его критерии, а в п. 2 устанавливается, что при наличии условий, предусмотренных п. 1 данной статьи, 
заблуждение предполагается существенным, в частности, в случаях, 
прямо указанных в п. 2. Таким образом, оборот «в частности» отчетливо делает указанный перечень заблуждений, и так гораздо более 
широкий, чем содержится в действующей редакции ст. 178 ГК РФ, 
открытым. Иными словами, могут быть заблуждения, не поименованные в данном перечне, которые суд признает существенными исходя 
из обстоятельств конкретного случая. Главное, чем при этом должен 
будет руководствоваться суд, это критерии, закрепленные в п. 1 новой 
редакции ст. 178 ГК РФ.
А.Г. Федько высказывается в пользу принципа каузальности заблуждения. Каузальность оценивается им с точки зрения того, совершило бы лицо сделку или нет, зная о действительном положении дел 
и разумно оценивая ситуацию. Подобный подход автор предлагает 
воспринять и в отечественном праве, с чем можно согласиться. Собственно, так и происходит, несмотря на несогласие с этим некоторых 
ученых (снова заключение на Концепцию Д.О. Тузова, А.Ю. Зезекало, 
Б.Л. Хаскельберга).
В законопроекте о внесении изменений в ГК РФ п. 1 ст. 178 сформулирован в следующем виде: «1. Сделка, совершенная под влиянием 
заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску 
стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение 
было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно 
оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о реальном 
положении дел».
А.Г. Федько предлагает критически взглянуть на расхожее представление о том, что заблуждение относительно правовых норм никогда не может иметь существенного значения для оспаривания сделки. 
И хочется сказать: действительно, он прав. Нельзя огульно ссылаться 

Вводные соображения о работах выпускников РШЧП 2009 г.

на то, что каждый должен знать законы, поскольку это приводит к разрыву между правом и действительностью. Может быть, в вопросах 
привлечения к ответственности это оправданно, но в отношениях 
эквивалентного товарообмена – не вполне. Другая сторона сделки 
не страдает необратимо от того, что сделка, в отношении правовых 
последствий которой сторона ошиблась, будет оспорена, ведь указанной стороне будет компенсирован ее интерес. В условиях масштабной правовой неграмотности населения Российской Федерации 
невозможность оспаривания сделки, о правовых последствиях которой 
сторона заблуждалась, может привести в том числе к росту социальной 
напряженности. Так происходит уже сегодня, когда многие жители 
села – владельцы земельных долей, внесшие эти доли в качестве вклада 
в уставный капитал акционерного общества, созданного на базе прежнего совхоза или колхоза, осознают, что они не понимали юридического значения такой операции, как вклад в уставный капитал. Люди, 
не думавшие, что они утрачивают право на землю и получают взамен 
эфемерное право участия в юридическом лице, начинают думать, что 
их обманули. И обман приписывается прежде всего государственной 
власти, а не конкретным инициаторам сбора земельных долей в акционерном обществе. Отсюда недалеко до вывода о том, что власть имеет 
антинародный характер. Чем опасны такие настроения в обществе, 
специально объяснять не надо.
Более того, практически каждый судья (профессиональный юрист) 
в своей жизни ошибался, и его решения отменяли. Странно, если судья, понимая это, будет требовать от обычных граждан безошибочной 
правовой оценки складывающихся отношений. 
Демонстрируя знание германской доктрины
1, А.Г. Федько правильно подчеркивает, что российский ГК неточен, утверждая, что 
заблуждение в мотивах сделки не имеет существенного значения. 
Ведь перед этим сам Кодекс приводит пример заблуждения в мотиве 
(в качествах вещи, например). В этом, конечно, кроется противоречие. К сожалению, оно будет воспроизведено и в новой редакции 
ГК РФ (если реформа пройдет успешно). Важно и то, что подобный подход Кодекса, по-видимому, проистекает из ошибки ряда 
дореволюционных ученых, отказавшихся от наработок германской 
доктрины в этой части. Это как сигнал доктрине никогда не прекращать работу по собственному совершенствованию и не игнорировать 
взгляды зарубежных ученых.

1 Heinrichs in: Palandt. Kommentar zum BGB. 59. Aufl. Muenchen, 2000 S. 86. Rn. 23.

А.В. Егоров

Разумеется, мы можем сказать, что ошибка в свойствах вещи – это 
не заблуждение в мотиве стороны, а что-то другое. Но просто утверждать что-либо мало, необходимо приводить доказательства. Таких 
доказательств в отечественной литературе мы не встречали. Германская доктрина поступает иначе – упомянутые в § 119 ГГУ конкретные 
основания заблуждения (ошибка в качествах лица или вещи, имеющих 
существенное значение для оборота) она называет заблуждениями 
в мотиве, в виде исключения позволяющими оспаривать сделку. Остальные заблуждения в мотиве (как в побудительной причине для совершения сделки – ошибка в стоимости вещи, счетная ошибка и пр.), 
конечно, не дают возможности оспаривания сделки и в Германии
1.
Если лицо покупает автомобиль, но ошибается в его грузоподъемности (т.е. в его свойствах), какая именно это ошибка? На наш 
взгляд – в мотиве, сформировавшем волю на конкретную сделку
2. 
Иной пример: лицо заказало блюдо в ресторане, а когда ему приносят 
заказ, оно видит, что в состав ингредиентов входит продукт, вызывающий у данного лица сильную аллергическую реакцию. Заблуждение 
это в свойствах предмета сделки? Думается, да. Заблуждение ли это 
в мотиве, которым было желание принять пищу, безопасную для собственного здоровья? По-видимому, тоже да. Хотя лицо могло даже 
не задумываться в момент заказа о том, что конкретного продукта 
не должно быть в составе блюда.
В конечном счете мы полагаем, что работа по разграничению мотивов и тех соображений, которые могут служить основанием существенного заблуждения, еще предстоит. Очень хорошо, что А.Г. Федько 
затрагивает данную проблему. Будем ждать откликов.
Вообще, надо заметить, что данный автор дает оценку предложениям, содержащимся в Концепции развития гражданского законодательства (общих положениях). И пока это лучшая критика из того, что 
пришлось видеть до настоящего времени. Можно не соглашаться с диссертантом, придерживаясь других взглядов, но критика правильна и, 
можно сказать, свободна от ошибок, чего, к сожалению, нельзя сказать 
об иных критических замечаниях, поступивших в адрес Концепции.
С чем в работе А.Г. Федько можно спорить?

1 Palandt. Kommentar zum BGB. 59. Aufl. München. S. 87. Rn. 29.
2 Заметим, что положительный ответ на данный вопрос еще не предопределяет ответа на вопрос, можно ли оспорить данную конкретную сделку. Сначала мы отвечаем 
на вопрос, имело ли место заблуждение, а далее должны исследовать его существенность, 
т.е. соблюдение условий, установленных в п. 1 ст. 178 ГК РФ в редакции, предлагаемой 
законопроектом о внесении изменений в ГК.