"Новое варварство" как проблема российской цивилизации

Российская Академия Наук 

Инсти1УГ фШIOсофии 

А.А.Кара-Мурза 

"НОВОЕ ВАРВАРСТВО" 

КАК ПРОБЛЕМА 

РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ 

Москва 

1995 

ББIC 15.56 
IC-21 

IC-21 

Pel~H:JeнrN: 

ДOlCТOpa философских наук Т 
.AAireкceelUl, 

г.г.водолазOtl 

кандидаты философских наух 

В.n'Лере8IIJIOtl 

М.м'ФедоJЮМ 

Кара-Мурза А.А. "Новое варварство" 
IC3К 

проблема российской цивилизации. М 
.. 
1995. - 211 с. 

Одна JD rnaвHblX п~ем "философии истории" 
onредenение 
критериев "nporpccca" 
и "perpec:ea", 

"цивИJШ38ЦИИ" и "варварства" в социальном развитив. 

В истории России есть три ·идентификационных 

~a", разница в осмыслеllИИ которых опредenяет 

IJРИНl,I'.1иanьные 
политические 
различи .. 

"ПРОГJ1<:ССИВНЫ" ИЛИ "регрессивны" преобраэованlUI 

Пeтpk Вenикоro? Быnа nи "ЦИ8ИЛИ38ЦИОННЫМ скачКОМ· tJJlи, напроти&, "падением в варварство" больwеВИС1\;К8JI революция? В kакой мере можно говорить о 

"модtРhИ38ЦИИ", а в какой о ·деградации· применитenЬHO к сeroдняwним процессам в России? On!cтaM 

на :n1f вопросы И посвящена книга. ОсОбое место удеnIIC'I'CJ' 
t.нализу 
PYCCKoro, 
феномена 
"варварекоА 

борьбы против варварства". 

ISBN 5-201-01889-0 
с АА. Кара-Мурза. 1995 
С ИФРАН. 1995 

ВВЕДЕНИЕ 

Нынешний этап социальной эволюции который раз 

в истории России ставит перед общественной мыслью 

вопрос 
о 
критериях 
"прогресса" 
и 
"регресса", 

"цивилизации" и "варварства" в социальном развитии. 

Давно замечено, что наше отечественное общественное 

сознание, как, наверное, никакое другое, разрывается 

между полярными позициями относительно решения 

фундамепrального философского вопроса о направленности истории, о том, что есть "норма существования", а 

что "деградация" применительно к мировой и особенно - собственной истории. 

Сложность проблемы усугубляется еще одним парадоксом "русского взгляда" на историю, когда критерии 

ее оценки оказываются чрезвычайно подвижными и могут кардинально меняться иногда на протяжени~ жизни 

даже одного поколения. На '.УГУ "странную· сторону русского сознания обратил внимаР.'ие еще в 1862 
г. 

л.григорьев: "Мы все .маленыше Петры Велшше на ПОЛОвину u 06л0м06ЦЫ на другую. В известную эпоху .мы zo
товы с озлоМенue...w уничтожить следы tи:JUWlO nрошедшezо. увлеченные чe...w-ни6удь первым встречным, что нам 

понравилось, а потам чуть ли не nЛQКQть о там, чe...w.мы 

nрене6pezлu u что .мы разРУUlилu"l. 

В истории России, как представляется, существуют 

три главных "идентификационных узла", на основе осмысления к':' горых складываются И главные течения 

русской обu:..с(..венноЙ мысли. Были ли исторически 

прогрессивными или исторически регрессивными преобразования 
Петра 
Первого? 
Была 
ли 

·цивилизационным скачком· или, напротив, ·падением 

в варварство· большевистская революция? НаконеlJ.. в 

какой степени можно говорить о "~lpoгpecce·, а в какой 
о "деградации· примеllителыIo к современному этапу общественных преобразоваllИЙ в России? - вот актуальные 

3 

вопросы, на которые автор постарался дать аргументированные ответы в своем исследовании. Естественно, 

что такая 
работа 
с 
необходимостью 
предполагает 

помещение чисто российскиХ проблем в более широкий 

контекст 
истории 
мировой социально-философскоЙ. 

мысли. 

Отечественная литература, посвященная социальнофилософскому осмыслению историчесхих судеб страны, 

во многом базируется на констатации всторичесJCОro 

с~образИJl России. Парадоксальным образом эта общая доминанта наличествует у подавляющего болЫlIИНства авторов вне зависимости от их идейных ориентаЦИЙ или политичесхих предпочтений. Действительно, 

презумпция ·особости· 
занимает одинаково важное 

место как в почвеннических рассуждениях о ·русской 

самобытности·, так и в западничесхих конструкциях oт~ 

носительно ·отсталости· 
России или ее фатальной 

·невезучести· на пути нормального развития. 

С бращает, однако, на себя внимание то обстоятельство, что тема исторического своеобразия в русском самобьв'ничестве и в русском западничестве разворачивается в двух абсолютно разных параднrмах исторического МЫlWIения. Самобытничecrво, как известно, настаивает на принципиальной цивилизационноА ~и 

России, а стало быть, попытки подражательства инокультурным образцам (в первую очередь западным) 

приводят лишь к искажению, опошлению и деградации 

культурно-цивилизаЦИOlIIIОЙ 
сущности 
России. 

Западническое же мышление явно предпочитает вести 

разговор в формационно-с:таднальноА логике, подчеркивая 
·недоразвитость· 
(с 
элементами 
патологии) 

России на пути поступательного развития векоей универсальной цивилизации. 

Естественно, что в этих обстоятельствах адекватное 

научное осмысление судьбы России во многом зависело 

бы от корректного аналитичесJCОro совмещеиИJI цивиnизационного и формаЦИОНIiОro подходов к изучению ис
4 

тории страны и мира в целом. Нельзя не признать в 

этой связи, что ДlllПeJIЬНое время суррогатной формой, 

подобием именно такого компромисса, ПРИМИРЯlOщего 

концеrnы "формации· и "цивилизации", служило официозное учение о "стране победившего социализма" и 

"авангарде 
человечества". 
Эrа 
концепция 
БЬUIа 

·цивилизационной" в том смысле, что прокламировала 

русскую ("советскую") исключителыIсть.. Но одновременно та же теория помещала 'усу ·особость· на более 

высокую cryпень универсальной общемировой формационной лестницы; концепция ·реального социализма", 

таким обргз.ом, 
абсорбировала линейно-стадиальную 

логику западничества, развернув ее острие против самого ·деградировавшего Запада". 

Разумеется, это методологическое совмещение давало некоторый простор как формационнным, так и цивилизационным интерпретациям истории не столько за 

счет стимулиции плодотворных hay'lHO-Теоретических 

синтезов, сколько за счет расширения пространства мифотворчества. Проблема взаимодополнения аналитических 
ВОЗМOЖRостей 
категорий 
"формация· 
и 

"цивилизация" в таком варианте не решалась, а, скорее, 

маскировалась паранаучной импровизацией, границы 

которой к тому же зорко охраllЯЛИСЬ. 
Коща же покровы коммунистического формационно-цивилизационного симбиоза спали, концеrnyальные оппоненты, ранее удерживаемые в пространстве неволыIго компромисса, устремились В противоположные сторою 
.. • . Сторонники стадиального ранжирования 

обществ nyб1~ично оспорили тезис о том, ЧТО реальный 

соuиализм находится выше капитализма как формации 

и (В полном соответствии с линейно-стадиальной логикой) попросту переместили данный строй как минимум 

на две ступени вниз в ·ДО-К3Dитализм·. Произошла 

своего рода реинтеграция линейно-стадиального истолкования истории и его западно~нтристской ориентации. 

5 

Среди "цивилизационщиков" же, на' волне критики 

так называемого "тоталитаризма", возобладали те, кто 

открыто провозгласил, что советский комМ}"Низм вовсе 

не был прсображенной формой русской самобытности, 

а. напротив, явился результатом тотального разрушения 

русского цивилизациОНiюго генотипа. причем именно 

по западническим рецептан. CoorвeтcтвeHHo и отечественное самобытничество вновь вернулось в родное 

лоно чисто цивилизационного подхода. 

Распад псеВДОСИllкретических форм теоретического 

сознания бьm бы благотворным, если бы сопровождался 

концептуальным замещением со стороны цивилизациOHHC-фоJ.)мационных синтезов, построенных на принципа..-:: корректного социального ПОЗllания и WlOAOТВOPной научной дискуссии. Однако в условиях "ZЛQсностu 

без слышимости' (согласно ЮХабермасу, такое состояние общества является крайне неблагополучным) ста-· 
рый Большой Миф распался на несколько меньших по 

объем.; "мифов о России", к тому же жестко политизированных. 

Выяснилось, таким образом, что порочность теоретической методологии вовсе не сводится к при 
верженности третируемому ныне со всех сторон ·научному 

ком мун 
изму"; последний есть лишь частный случай 

более общей "картины мира", все более доказывающей 

свою несостоятельность и бесперспективность. Так, например, западнически ориентированное антикоммунистическое 
мышление 
периода 
·перестроЙки· 
и 

·радикал!>нсЙ реформы· воспроизвело все основные характеристики линейно-стадиального взгляда на историю. С другой стороны, и абсолютизация российской 

сп.:цифики нынешними "ЦИВIШИЗационщиками· также 

продолжает нести в себе непреодолимые методологические пороки ·научного коммунизма". В t:e контеКC'l'е продолжает игнорироваться тот факт, что императивами 

выживания России как державы является не только сохранение ее национальной' самобытности, но и необхо
6 

димость социокультурной модернизации, перехода к 

·информационному обществу". 
которое может быть 

только ·открытым·. 

Итак, новый раунд спора самобытников и зап;щников, во-первых, воспроизвел односторонне-обосo6J"Iенные парадигмы их МЫlWlения, когда одни мифологизируют ·отставание·, а другие ·особость·. А во-вторых, 

спор этот принял агрессивную форму беспрецедентной 

(ибо 
беспрецедентной 
была 
степень 
гласности) 

·разборки· на тему ·Кто виноват?· "косная русская 

nочга, рezy.ляp1Ю восnроuзtюдящая деспотизм и робсnuю". 

или "западные npoeкmы, навязьюоющuе России Шlокультурные, а noт().Му убийственные для нее рецепты"? Если 

принять эту логику спора то, в конечном счете виноватыми должны оказаться либо те, J\TO ".мешает стадuал.ьно noдпVUuвaть Россию кверху, до западного УР08НЯ" 

(в стадиально-формационной логике запад_IИКОВ); либо 

те, кто "сбивает ее с собственного историческою пути" 

(в цивилизационной логике самобытников). В результате этого нового раунда ПРОТИВОСТОЯJlИЯ равно деградировавших западнw~ества . и 
самобытничества 
вновь 

мощно заработал хорошо описанный в свое время механизм "самоварваризации" русской культуры: "Одни хоmят насшьственно рОС1Срыть дверь будущему, другие НОСШlьственно не tJыпусlCQют nрошедшегОj у одних впереди 

nророчесnuю, у других восnачШlанШI. Их ра60та состоит в там, чтоб .мешать друг другу, и вот те и другие 
стоят 8 6ол0me" (А.И.герцен). 
Между тем очевидно, что взаимодействие почвенничества и западничества в России должно и может 

быть основано на принципах взаимо.цопOJIНИТельности 

и взаимосогласованности. эту необходимую и неизбежную методологическую презумпцию сформулировал 
еще 
в 1838 
г. 
в 
своем 
·ответе 
А.СХомякову" 
И.С.Ки~вскиЙ: "Скапько 6", .мы ни желали возвращения 

Русскоzo WlU В8еденUJI 3anaaнo10 6wna, - но ни m010, ни 

другою UC1СЛЮЧительно ожидать lIе .можщ а понetЮJre 

7 

должны предпOJJar3ТЬ ЧТО-ТО третье, далженcmвующее 

вознUЮtуть u3 взаu..чноЙ борьбw двух враждующих начал" 

(выделено мной А.К.)2. Следовательно, продолжает 

Киреевский, вопрос "который из двух элементов западный или русский полезен теперь?" сформулирован 

неверно. "Не в там дело: который u3 двух? но в там: какое оба они должны получить направление, чтобы дейсnuюваmь б.лtцодетe.лыtо? Чао от взаUМlfого их действuя 
должны .мы надеяться, шrи чего бояться?"З. 

Итак, теоретическая задача объединения аналитических возможностей цивилизационного и формационного подходов осталась нерешснной, в то время как императив подобного синтеза сегодня Чрс:tвычаАllО шnyaлен, ибо как никогда актуален вопрос: каким образом 

провести 
успешную 
модернизацию 
в 
России 

(стадиальный ракурс проблемы), но модернизацию национального российского образца (ЦИВИJlизаЦИОIIНЫЙ 

ракурс)? 

Такая работа, как представляется, должна начаться с 

признания того •. что сама по себе констатация эвристической взаимодополнительности формационного и циВИJlизационного срезов истории глубоко IIсдостаточна. 

Прежде вcel'O потому, что и тот, и другой подходы, даже 

в лучшем свОем исполнении, способны более или менее 

удачно типологизировать лишь "ylКe случившуюся историю". А это означает, что' выстраивание оппозиций 

"традИЦИОННОСТio-совреМСIllIОСТJ: (в стадиаJlЬНОЙ логике) 

или, предположим, "Восток-Запад" (в логике цивилизационной) предлагает выбор из реальных состояний общественного бы'llUl и. таким обра.зом, как бы подразумевает, что историческое бытие иам в любом случае гарантировано. Белее же глубокий пласт проблематики 

(собственно 'философия истории") состоит как раз в 

том. что История вовсе не гараНТИ.,)4:Т социальноro бы...... как таКО90ГО; более того. многие ее проявления, 

имеющие место во взаимозависимом мире и сопряженные 
поэтому 
с 
межцивилизаЦИОlIlIЫМИ 
синтезами 

8 

(например, та же проблема "модернизации"), ставят это 

социальное быrие под вопрос. Поэтому философия истории, в отличие от ·просто истории·, должна исходить 

из презумпции, что В глубинном смысле ·традиция·, например, вовсе не противостоит ·новации·, так же как 

одна цивилизация не противостоит другой цивилизации: 
их 
радикальное 
противопоставление 
лишь 

·кажимость·. аберрация политизированного ВЗГJlЯда на 

историю, следствие идентификационных закономерностей самоопределения через конкретного "Другого". На 

самом деле каждая социальность противостоит В первую 

очередь своему собственному "llебытию·, тенденции к 

собственной деградации, энтропии, ·социальному умиранию·. 

Таким образом, одна из главных методологических 

посылок данной работы состоит В следующем. Фокусом 

Истории, если подходить к ней филоеоф<...rn, является 

глубинная 
экзистенциальная 
проблема ·социальноЙ 

смерти·. IOOгда главный вопрос состоит не в том, ·каким 

быrь?" (традиционным или современным, восточным 

или западным), а В "1'ОМ. "быть или не быть?". При этом 
пробным камнем пограничной ситуации (В истории 

России, например) оказываются как попытки стадиального перехода <-модернизации"). так и императивы 

межцивилизациuнного 
взаимодействия. 

"Экзистенциальность" этих феноменов (в истории они, 

как правило, накладываются друг на друга) заключается 

В том, что оба они по своему исходу верояmос:тны, т.е. 

могут стать как способом удержания социального бытия, так и формой ускорения энтропии и "социального 

умирания". 

Подобное исследование на стыке формационного и 

цивилизационного подходов, смысл которого анализ 

борьбы соцнума против своего собствениого вебыТНJI, 

'lребует, ~о-видимом'у. более тонкого инструментария, 

нежели оперирование категориями ·проrpecс-регресс". 

Наиболее точным в этом смысле автору представляется 

9 

Dонитие "социальиой дсrpадации" eHoвoro варварства·), 

которое и стало ключевым в данном исследовании, 

Orказываясь от работы в излишне тяжеловесных 

DОНИТИЯХ ·прогресс/регресс·, автор примы::ает к тем исследователям (Р .макаЙseр, л, фо.. Визе, Ф,Огборн, 

М.Гинсберг), кто предпочитает работать на более лоJCaЛЫIЫХ уровиях И roворить о ·социальных изменениях·, При этом автор, вопреки получившему известность скептическому взгляду Р.Нисбета (полагающеro, 

что исторические сдвиги есть вcero лишь "аюсураmнo 

нанuзаlШая nоследоваmельная см.ена кадров, КQJC 8 1ШН~ 
фuльме"4) , 
считает, 
что 
характер 
и 
качество 

·социаJlЬНОro 
изменения· 
(в 
данной 
работе 

преимущественно 
исследуются 
те 
сдвиги, 
которые 

опознаются как ·деградаЦИОНlIые·) могут быть вполне 

корректно опре,целены. 

Автор преДприНЯJI попытку определить базовые характеристики российского социума в их исторической 

динамике, Т.е. в условиях воспроизводства ero социокультурных доминант на фоне императивов ·внешнеro 

вызова· и в условиях кросскультурного взаимодействия. 
При этом -Россия· исследуется как ·зона синтеза· 

Востока и Запада, где цивилизаЦИОIIНЫЙ диалог может 

быть как фактором преодоления социальной энтропии и 

способствовать поступательному развитию, так и, напротив, вести к социальной деградации и аарваризации 

России в результа1 е ·ДYPllOro синтеза ЦИВИJlИЗациЙ·, 

В этом смысле исследова1lие ориентировано как на 

социокультурную диагностику нынешнеro этапа общественной трансф.JР:.Iации России .(автор уверен в том, 

что новый идентификационный кризис в очередной раз 

воспроизводит все базовые константы российской социальности), Tai~ и на прогностическую оценку перспсктив 

далЫlейшеro развития страны. 

10