Структура и типология русской средневековой философии

Российская Академия наук
Институт философии
М.Н. Громов
СТРУКТУРА  И  ТИПОЛОГИЯ
РУССКОЙ  СРЕДНЕВЕКОВОЙ
ФИЛОСОФИИ
Москва
1997

ББК 87.3
Г 87
В авторской редакции
Рецензенты:
доктор филос. наук В.В.Бычков
доктор филос. наук В.В.Cербиненко
доктор искусствоведения О.И.Генисаретский
Г 87
Громов М.Н. Структура и типология русской
средневековой философии. – М., 1997. – 289 с.
 исследовании, написанном на материале докторской диссертации, впервые на основе структурно-типологического анализа рассматриваются качественные особенности такого уникального и малоизученного феномена европейской и мировой культуры, как русская средневековая философия. Äается объективная
оценка древнерусских представлений о философии через показ
образов ее носителей и через анализ дефиниций философии,
содержащихся в рукописях. Ïривлекаются вербальные и невербальные источники, перспективные для их комплексного семиотического изучения в едином историко-культурном контексте.
Ïрослеживается структурная упорядоченность и выделяются как
типологические черты русской средневековой мысли софийность,
этизация, эстетизация, историософичность и антропологизация
философского знания.
ISBN 5-201-01953-6
©М.Н.Громов, 1997
©ИФРАН, 1997

Философия есть любовь к Богу и человеком и безпристрастие к земным и ко всем тленным и мимо грядущим века
сего, и о Бозе упражнение и безмолвие, и молитва несмутна
умом и мыслию, Богови приношаема,
от сего разум благ и Святаго Духа пришествие, из
Него же слово благо и высокое любомудрие Премудрости
истекает, и еже богословити и глубины Божия испытовати
и словеса блага сокровенных словес Духа разрешати, и отсюду предзрети, и предглаголати будущая, и зрения и откровения, и во сне и яве,
и возшествие духом ума к Богу, и смотрения сокровенныя доброты царствия небеснаго, и таинств Божиих откровении, и приити ко Христу, и с вышними силами пребывати,
и обещания Христова, яже обеща и уготова любящим Его,
получити.
Митрополит Даниил
из трактата
“О философии внимай разумно, да не погрешиши”
по рукописи 1543 г.

ВВЕДЕНИЕ
Необходимость обобщающего структурно-типологического анализа русской средневековой философии определяется рядом обстоятельств.
Во-первых, идущее в настоящее время обновление
общества заставляет со всей серьезностью проследить
предшествовавшую историю, в том числе допетровскую,
ибо многие традиции государственности, культуры, социальных, этнических отношений были заложены еще в
феодальный период и отразились в философской и общественно-политической мысли Древней Руси.
Во-вторых, проявляющийся ныне повышенный интерес к отечественной философии прошлого и нынешнего столетий, к эпохе “серебряного века” и “религиознофилософского ренессанса” предполагает в качестве своего логического продолжения углубление данного процесса.
Расцвет русской философии и литературы в этот период
объясняется, с одной стороны, плодотворным общением
с европейской культурой Нового времени, но с другой,
творческим развитием собственных традиций. Философия истории Льва Толстого, нравственные искания Достоевского, софиология Владимира Соловьева и Сергея
Булгакова, многое другое в русской культуре XIX—XX вв.
уходит своими истоками в древнерусский период.
В-третьих, развернувшиеся в последнее время исследования по философской мысли отечественного Средневековья дают достаточно материала, необходимого для
его систематизации и обобщения. В изучении древнерусской литературы наряду с эмпирическими исследованиями возникла в свое время потребность дать всеохватывающий синтез накопленного опыта и ответом на нее явилась серия работ методологического характера, примером
которых являются фундаментальные труды Д.С.Лихачева1. Подобная ситуация сложилась сейчас в историко4

философской науке. Необходимо наряду с расширением
и совершенствованием конкретных исследований по философии русского Средневековья приступить к созданию
обобщающих теоретических работ в данной области.
В-четвертых, профессиональный и общественный
долг представителей философской науки состоит в том,
чтобы преодолеть имеющийся разрыв и отставание от филологов, историков, искусствоведов, добившихся значительных успехов в изучении культурного наследия Древней Руси,
которые являются общепризнанными во всем научном мире.
Задача состоит в том, чтобы, используя их опыт, интенсифицировать разработку древнерусской философской проблематики и вывести историко-философскую науку в этом
плане на современный уровень.
В-пятых, в сфере гуманитарных наук одной из перспективных тенденций является создание обобщающих
трудов по типологии, топике, поэтике, структуре, семиотике, канону, стилю, категориальному анализу различных феноменов культуры. К таковым относятся исследования С.С.Аверинцева, Д.М.Буланина, В.В.Бычкова,
Г.К.Вагнера, А.Я.Гуревича, Ю.М.Лотмана, Г.М.Прохорова, Б.А.Рыбакова, И.П. Смирнова, Б.А.Успенского и
других философов, искусствоведов, историков, филологов2. В зарубежной науке также существует данная традиция, о чем свидетельствуют работы Д.Биллингтона,
М.Витте, П.Зерби, Й.Клейна, К.Станчева, А.Флакера,
Т.Шпидлика, М.Эдвардса и др.3 . Подобные исследования необходимы и в области отечественной средневековой философии.
В-шестых, злободневной и всегда актуальной является проблема соотношения национального и интернационального факторов в развитии культуры. В этом отношении объективное рассмотрение русской средневековой
философии должно способствовать не только прояснению собственного самосознания, но и через раскрытие
внешних факторов развития (переводная литература, ин5

тегрировавшиеся в российскую культуру иноземцы, взаимные плодотворные связи с разными народами) может
раскрыть взаимоотношение национального и общечеловеческого в эволюции отечественной культуры. Показательны в данном отношении исследования наших дореволюционных (А.С.Архангельский, К.Ф.Калайдович,
А.И.Соболевский, Ф.И.Успенский,       И.В.Ягич), послереволюционных (М.А.Алпатов, Л.Н.Гумилев, Н.А.Казакова, В.Н.Лазарев, Ю.А.Лимонов, М.Н.Тихомиров,
З.В.Удальцова, Я.Н.Щапов) и зарубежных (Н.Андреев,
П.Динеков, Й.Мейендорф, И.Дуйчев, Д.Оболенский,
Р.Пиккио, Р.Якобсон) специалистов.
В-седьмых, философия по своей интегрирующей и
методологической функциям призвана внести более достойный вклад в объединение сложных и многоплановых
процессов изучения древнерусского наследия, учитывая
присущую современной науке узкую специализацию, раздробленность, нестыковку различных исследовательских
методов, направлений и дисциплин. Тенденции дифференциации должна быть противопоставлена тенденция
интеграции знания, сильнейшим выразителем которой
является именно философия.
Стремление выявить некоторые особенности отечественной средневековой философской мысли и принципы методологии ее исследования прослеживается во многих работах последнего времени, принадлежащих В.М.Ничик, В.С.Горскому, А.Д.Сухову, В.Ф.Пустарнакову,
А.И.Абрамову, Л.В.Полякову, В.В.Милькову, А.Ф.Замалееву, Я.М.Стратий, С.В.Бондарю и другим историкам
философии, труды которых будут рассмотрены ниже.
Отметим, что существует несколько точек зрения на
своеобразие русской средневековой философии, представители которых аргументируют занятые ими позиции. Очевидно, подобный плюрализм мнений необходим, и он посвоему плодотворен, ибо не может быть некой единой, единственно верной концепции, монопольно претендующей на
6

истинную оценку типологии русской средневековой философской мысли.
Вместе с тем необходимо признать, что высказываемые замечания, попытки выработать определенную точку зрения, стремление сформулировать отдельные концепции развития отечественной философии в феодальный период пока носят спорадический характер, и они не
привели к появлению специальных обобщающих трудов
по данной тематике.
Основная цель предлагаемого монографического исследования состоит в том, чтобы выделить русскую средневековую философию в качестве особого культурно-исторического феномена и выявить ее важнейшие структурно-типологические особенности. Достижение данной
цели связано с решением конкретных задач.
Первая состоит в обстоятельном и объективном рассмотрении всей доступной исследовательской литературы, ибо фундаментальное изучение проблемы начинается
с анализа ее историографии.
Вторая заключается в выявлении собственно древнерусских представлений о философии и мудрости не по вторичной по отношению к ним исследовательской литературе
более позднего времени, но на основе подлинных памятников средневековой культуры, в первую очередь письменных текстов.
Третья состоит в отборе круга источников, на основе
которых можно рассмотреть все разнообразие и богатство
древнерусской философской мысли. Совокупность источников должна включать в себя как вербальные (рукописные и старопечатные книги), так и невербальные (творения архитектуры, живописи, пластики, певческого искусства и др.) памятники.
Подобное, на первый взгляд случайное и эклектичное, но по сути — наиболее адекватное по отношению к
средневековой ментальности, пронизывавшей все сферы
творческой деятельности, соединение всей совокупности
7

разнообразных источников требует выработки особой методологии исследования, ибо привычные стереотипные
подходы здесь не срабатывают. В этом заключается четвертая, одна из важнейших, задач исследования.
Кроме основной цели и перечисленных выше задач
ставятся также и другие вопросы, связанные с общим
концептуальным рассмотрением структуры и типологии
русской средневековой философии. Предпринимается попытка уяснить специфику творческих методов древнерусских мыслителей и ход эволюции философской мысли в X—XVII вв., выявить соотношение русской философии XVIII—XX вв. с философской мыслью допетровского
периода и место древнерусской мудрости в общечеловеческом культурном наследии.
В основу исследования положена методология комплексного семиотического анализа источников, успешно применяемая в современных гуманитарных науках, но до последнего времени не нашедшая должного привлечения к
историко-философским разработкам в рамках изучения
отечественной средневековой мысли.
Именно недостаточная разработанность эффективной методологии исследования источников является одной из причин, тормозящих дальнейшее развитие историко-философских разработок. Средневековая философия
по ряду параметров принципиально отличается от современной, а древнерусская — особенно, в силу чего необходим радикальный пересмотр ряда установок узко позитивистского, европоцентристского, антимедиевистского,
атеистического и иного характера, бытующих и поныне
не только в обыденном, но и научном сознании.
На основе многочисленных исследований специалистов
разного профиля и собственных изысканий автором выстраивается обобщающая модель структурной организации древнерусской философии, в которой присутствуют этические, эстетические, философско-исторические, социальные, натурфилософские, гносеологические, логические и иные идеи.
8

Впервые привлекается в качестве особой категории
философского источника большой массив старопечатных
книг, изданных преимущественно в Москве в XVII в.,
среди которых “Кириллова книга”, “Скрижаль”, “Грамматика” Мелетия Смотрицкого, сочинения Симеона Полоцкого (“Вечеря душевная”, “Обед душевный”, “Жезл
правления”, “Псалтырь в стихах”) и др. Исследован ряд
рукописей, не попадавших ранее в поле зрения историков философии. Прежде всего это относится к Азбуковникам, уникальным справочникам энциклопедического
характера, которые как лексико-графические источники
обстоятельно рассмотрены филологом Л.С.Ковтун.
Вводится в научный оборот ценный источник по истории отечественной мысли — “Записки Дорофея Уткина”,
создававшиеся в драматичные 20—40-е годы нашего столетия и отражающие понимание исторического процесса и
собственной жизни с позиций старообрядческого народного мыслителя, сохранившего ряд своеобразных древнерусских особенностей миропонимания. Рукопись находится в частном собрании и была предоставлена автору
филологом Т.В.Черторицкой, которой он выражает искреннюю признательность.
Хотелось бы вместе с тем подчеркнуть, что многим
из идей, выдвигаемых в качестве теоретических положений и выводов, автор обязан в качестве первичных импульсов, критически высказанных мыслей своим коллегам, с которыми он общался и специалистам разных направлений, чьи труды им изучались. Свой труд автор
считает частным отражением общей коллективной работы, направленной на фундаментальное исследование древнерусского культурного наследия, и достаточно критически к нему относится.
9

***
Русская средневековая философия является таким же
исполненным высокой духовности явлением, как древнерусские литература, живопись, архитектура, с которыми
она тесно связана в едином контексте культуры Древней
Руси. Однако, в отличие от последних, она изучена недостаточно глубоко, не оценена по достоинству.
С одной стороны, русская средневековая философия
предстает как уникальный феномен, который отражает
самобытный путь исторического развития Руси. С другой, она, подобно иконописи, тесно связана с византийскими истоками, а через них — с миром эллинской и восточной цивилизаций, а также с западной культурой. Потому, подчеркивая уникальный характер древнерусской
мудрости, должно помнить, что она является неотъемлемой частью мирового философского и культурного наследия. Лишь в единстве двух этих сторон можно объективно понять ее подлинную сущность и справедливо оценить действительную значимость.
Оправданным представляется выделение русской средневековой мысли в особый объект рассмотрения в рамках
мирового философского процесса. Это также справедливо, как выделение в качестве самостоятельных феноменов средневековой немецкой, индийской, китайской и
иной философии. В этом плане древнерусская мудрость
является частью восточноевропейской христианской мысли, получившей развитие в Византии, на Балканах и других регионах общей православной культуры, конфессионально тяготевшей к единству в эпоху Средневековья
при всех различиях исторического, этнического и политического характера.
Применительно к отечественной философии в целом допетровский ее период рассматривается не как “предыстория” или “эпоха примитивного развития”, но как
первый, начальный, основополагающий период, когда
10