Социологический нарратив 2024: Вызовы социального: вчера, сегодня, завтра: сборник статей по материалам XXIII Всероссийской научной конференции студентов и аспирантов

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ  
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 
Федеральное государственное 
автономное образовательное учреждение высшего образования 
 
«Российский государственный гуманитарный университет»                                         
(ФГАОУ ВО «РГГУ») 
Социологический факультет 
 
 
 
 
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ НАРРАТИВ 2024 
 
Вызовы социального: вчера, сегодня, завтра   
 
 
Сборник статей по материалам 
XXIII Всероссийской научной конференции 
студентов и аспирантов 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Москва 2024 
 

УДК  316.4(063) 
ББК  60.56я431 
С69 
 
 
Составитель И.А. Крымская, А.С. Елистратова 
 
Редколлегия 
С.А. Батищев, Д.Е. Мадонич, А.А. Литвинов, 
М.В. Василенко, О.В. Захарченко, М.Е. Черняк, И.Д. Шульгин 
 
 
Рецензент  
А.В. Кученкова, кандидат социологических наук, доцент  
Центр методологии социологических исследований ИС ФНИСЦ РАН 
 
С69 
Социологический нарратив 2024: Вызовы социального: вчера, сегодня, завтра: Сборник 
статей по материалам XXIII Всероссийской научной конф. студентов и аспирантов / Сост.: 
И.А. Крымская, А.С. Елистратова. М.: РГГУ, 2024. 1 файл PDf:  219 с. Текст: электронный. 
ISBN 978-5-7281-3402-2 
В настоящий момент социальная реальность показывает несостоятельность многих идей и 
требует дать релевантный ответ или хотя бы адекватное наименование тех процессов и 
явлений, которые мы наблюдаем. Данный сборник показывает обширный охват научных 
интересов современного студенчества. Здесь представлены интересные исследования в 
области цифровизации и искусственного интеллекта; работы в области профессиональной 
идентичности и экономической социологии; туризма и финансовой грамотности; политики 
и культуры. 
УДК  316.4(063) 
ББК  60.56я431 
 
 
    
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
                                                                           © Крымская И.А., Елистратова А.С., составление, 2024 
                                                                           © Российский государственный 
ISBN 978-5-7281-3402-2                                      гуманитарный университет, 2024 

Содержание 
 
К читателю 
 
5 
 
       
 I. Теоретико-методологические и методические  
                    проблемы социологии 
 
 
Агафонова Д.С. 
 
Моральный миф структурного воображения 
 
7 
Романова Т.И. 
Рационализация коммуникативных практик в современном 
обществе 
 
16 
Пастушенко К.В. 
Гносеологический потенциал драматургического подхода И. 
Гофмана 
 
20 
Потапенко А.А. 
Функционализм Р. Мертона: исследовательская перспектива и 
применение 
 
24 
Боргардт М.Н. 
Автоматизация контент-анализа данных в социологических 
исследованиях с помощью искусственного интеллекта 
 
27 
 
 
 
II. Политические вызовы и коммуникативные практики           
в современном обществе 
 
 
Батищев С.А. 
Сравнение освещения политических событий российскими 
 и зарубежными СМИ 
 
35 
Тюриков Р.А. 
«Утилита» для избирателей или «черный ящик»: дистанционное 
электронное голосование как фактор на губернаторских выборах 
2023 года» 
 
 
44 
Пичурин А.В. 
 
Доверие политическим партиям среди молодежи России  
и провинциальной студенческой молодежи в частности  
(на примере опроса студентов г. Уфа) 
 
 
51 
Неверова А.А. 
Сорокина Е.С. 
 
Искусственный интеллект в управлении кадрами в органах 
государственной власти: управление перспективами и рисками 
 
57 
Шоёнова В.Б. 
Основные направления российской экологической политики            
в исторической динамике: мнения экспертов 
 
63 
 
 
 
III. Экономические вызовы и трансформационные процессы  
на рынке труда 
 
 
Гарипова Л.С. 
Галкина М.Ю. 
Гайнетдинова А.О. 
Финансовая грамотность старшеклассников, проживающих             
на территории Республики Татарстан 
 
71 
Крейндель М.Е. 
Факторы (не)одобрения студентами вторичной занятости                 
в период обучения в высшем учебном заведении 
 
75 
Япина П.А. 
Персональный бюджет как элемент личной финансовой 
стратегии студента в условиях экономических изменений  
 
82 
Попкова А.В. 
Московские подростки о потребительской корзине: 
представления о социально-приемлемом наборе товаров и услуг 
 
87 
Семенюк К.А. 
Особенности становления и продвижения современного 
книжного издательства на рынке потребительских услуг 
(социологический анализ) 
 
 
93 
 
Смирнова Н.О. 
 
Москва как один из центров мировой туристической дестинации 
 
103 
Ефремова Д.В. 
Социальные сети как фактор мотивации туристов к 
путешествиям в контексте института туризма 
 
112 

Кузнецова И.В. 
Цифровизация российского здравоохранения: состояние, 
проблемы и перспективы развития 
 
114 
Лазаренкова Е.Л. 
Престиж врача в российском обществе: мнение населения и 
оценки профессионального сообщества 
 
118 
Иванова У.А. 
Профессиональная идентичность спортивных журналистов: 
факторы формирования 
 
123 
Цапина Е.В. 
Специфика профессии "фитнес-тренер" в России 
130 
Червякова А.А. 
Мотивы участия студентов московских вузов в студенческих 
отрядах (на примере сервисного направления) 
 
137 
 
 
IV. Трансформация социальной и культурных сфер               
в контексте современных вызовов 
 
 
Быковский М.В. 
Социальный маркетинг в сфере профилактики домашнего 
насилия: сущность и основные инструменты 
 
144 
Самохина М.В. 
Ценности и ориентиры современной молодежи в условиях 
глобальных изменений 
 
151 
Юрченко В.О. 
Инклюзивное волонтёрство: понятие, специфика, опыт 
156 
Клочьев В.А. 
Девиантное поведение отдельных групп 
162 
Лещенко Л.А. 
Самосохранительное поведение как условие продолжительности 
жизни лиц старшего возраста: социологический анализ 
 
167 
Большунова А.К. 
Олдскульные вузы и ньюскульная молодёжь 
 
170 
Дьячков М.А. 
 
Объективизация, большие деньги, стигма и неопределенность: 
как устроена жизнь работниц «закрытого» сегмента индустрии 
развлечений 
 
 
175 
Ветошкин Н.С. 
Бренды Басты, их позиционирование и восприятие 
потребителями 
183 
Ульянова К.Р. 
Роль экранизаций книг в приобщении к чтению подростков 
192 
Бутысина А.Е. 
Тренер по спорту как «значимый другой» в процессе 
социализации ребенка 
 
197 
Тарасова К.И. 
Представления студентов-искусствоведов о современном 
художественном музее: пережиток прошлого или 
многофункциональное пространство 
 
 
202 
 
Приложение  
 
Данные всероссийского исследования 
«Песни из кинофильмов о войне и социально-политические 
установки россиян» 
 
 
 
209 
 
Наши авторы 
 
 
216 

К читателю     
                                                                                                                         
 
Мы рады представить очередной сборник работ, вышедших по результатам XXIII 
всероссийской научной конференции студентов и аспирантов «Социологический нарратив 
2024: Вызовы социального: вчера, сегодня, завтра». Конференция неслучайно названа 
Вызовы социального, так как в настоящий момент социальная реальность показывает 
несостоятельность многих идей и требует дать релевантный ответ или хотя бы адекватное 
наименование тех процессов и явлений, которые мы наблюдаем. И мы полагаем, что это 
могут сделать молодые ученые с «незашоренным» старыми концепциями взглядом. Во 
всяком случае, мы в это очень верим и надеемся. 
Студенческая 
конференция, 
ежегодно 
организуемая 
социологическим 
факультетом РГГУ, задумывалась как возможность сделать первые шаги в науке, 
предоставив возможность не просто выступить с докладом, но и опубликовать свои идеи в 
книге, которую Вы видите перед собой. Данный сборник показывает обширный охват 
научных интересов современного студенчества. Здесь представлены интересные 
исследования в области цифровизации и искусственного интеллекта; работы в области 
профессиональной идентичности и экономической социологии; туризма и финансовой 
грамотности; политики и культуры. Особенно радуют статьи, посвященные теоретическим 
проблемам социологии: функционализму Р. Мертона; драматургическому подходу И. 
Гофмана; моральным мифам структурного воображения.  
Данный сборник свидетельствует о том, что научный поиск продолжается, 
показывает высокий уровень представленных студентами и аспирантами материалов и 
будет интересен всем интересующимся актуальными социологическими проблемами.  
В заключение хочу пожелать всем авторам сборника «Социологический нарратив 
2024» не останавливаться на достигнутом, продолжать свои научные поиски, стремиться к 
совершенству и продвигать социологию в мире и в себе, т.е. становится социологом не 
только по профессии, но и по призванию. А всех молодых читателей приглашаю к участию 
в следующей научной конференции студентов и аспирантов «Социологический нарратив 
2025» с надеждой увидеть ваши работы в очередном сборнике статей. 
 
Р.И. Анисимов 
 декан СФ РГГУ 
 
   
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

I. Теоретико-методологические  
и методические проблемы социологии 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Моральный миф структурного воображения 
 
Д.С. Агафонова1  
студентка, Российский государственный гуманитарный университет, Москва  
 
Научный руководитель: Р.И. Анисимов                                                                             
канд. социол. наук, доцент,                                                                                        
Российский государственный гуманитарный университет,  Москва  
 
Аннотация. В статье рассматриваются ключевые свойства понятия "структура", представленного в разных 
эпистемических стратегиях (методологичнский индивидуализм, композиционизм, гетерархия, холизм). 
Предпринимается попытка показать, что данные концептуализации не предопределяют сложившийся вокруг 
них моральный дискурс. 
Ключевые слова: структура, агентность эпистемические стратегии, моральный дискурс 
 
В основе дискуссий о теории в социологии зачастую лежит идея некоторого 
практического авторитета автора и моральной неизбежности выводов. Интерпретатор 
имеет тенденцию наделять теорию ценностями, которых она не содержит, и требованиями, 
которых она не предъявляет2. От теории требуют слишком многого, а именно – стать 
морально окрашенным мировоззрением. Моральный дискурс вокруг текста кажется нам 
чрезвычайно важным как в публичном – на уровне дебат, так и в интимном смысле, когда, 
например, ради последовательной идентичности исследователь выстраивает с теорией 
буквально личные отношения.  
Ответ, который напрашивается, – просить меньше от теории, относиться к ней как к 
одной из эпистемических стратегий. Миф в данном случае сигнализирует о ложном 
повествовании, которое в ней наивно усматривается или намеренно форсируется. 
Столкнувшись с конкурирующими претензиями на правильную интерпретацию одного и 
того же текста, наиболее плодотворным с социологической точки зрения будет достижение 
понимания того, что каждая сторона пытается получить, ссылаясь на авторитет одной и той 
же теории и что может объяснить их различное использование. 
Авторы, находящиеся в одной точке спектра эпистемических стратегий понимают 
социальное в фундаментально схожих терминах и идут к исследованию структуры одним 
методологическим путём. Однако не каждый имеет в виду общие с другими цели и 
моральные выводы. Эпистемическая позиция и онтологическая допущения, заложенные в 
теории, не предопределяют этическую программу. 
Одна из задач статьи – показать ключевые свойства структур с точки зрения четырёх 
ключевых подходов, а также с конкретной позиции теоретиков, избравших эти стратегии 
решения структурной проблемы. В этой части я использую как классические аргументы М. 
Вебера и, Э. Дюркгейма, так и современные – М. Дуглас, Д. Блура, Р. Коллинза. Далее 
предпринята 
попытка 
обосновать 
то, 
что 
приведённые 
ранее 
теоретические 
концептуализации не определяют моральные ставки и мировоззренческие выводы – т. н. 
моральный дискурс вокруг теории.  
Искушение «прочитать теорию политически» имеет в своей основе заблуждение 
относительно единства и неизбежной внутренней согласованности творчества автора3. 
Например, Эмиль Дюркгейм является автором одной теории или многих? Совпадает ли эта 
теория/теории с текстом? Если у автора существует несколько теорий, совместимы ли они 
друг с другом? Если существует только одна теория, что делать с остальными не 
согласующимися с ней сочинениями? Не секрет, что философы и социальные теоретики 
регулярно производят плохо совместимые высказывания в один и тот же или разные 
                                                           
1 © Агафонова Д.С., 2024  
 
2 Joyce R. The Myth of Morality. Cambridge, UK; New York : Cambridge University Press, 2001. P. 9. 
3 Brandmayr F. Are Theories Politically Flexible? // Sociological Theory. 2021. Vol. 39 (2). P. 103–125. 

периоды творчества – в связи с чем выделяют «раннего» и «позднего» Витгенштейна, 
«первого» и «второго» Фуко и т. д. Эти разграничения оспариваются, и даже их сторонники 
часто не уверены в границах каждой фазы. Итак, если единство теории зачастую является 
вопросом реконструкции и прочитывания, то на каком основании можно присваивать самой 
теории однозначное моральное моральное содержание? 
 
Эпистемические стратегии 
 
Предлагаем рассматривать эпистемические стратегии как типы методологических 
рамок по отношению к эмерджентным явлениям. Эмерджентность – качество «целого, 
большего, чем сумма его частей», или «многого, происходящего из малого»4; более строго, 
это «возникновение новых и последовательных структур, закономерностей и свойств в 
процессе самоорганизации в сложных системах». Методологически различное отношение 
к онтологическому статусу эмерджентности выражается в различии уровней анализа, 
которые нельзя использовать одновременно без потери объяснительной силы. Однако 
уровни анализа обычно редуцируются до двух  –  индвидуализма и холизма в споре «все 
или ничего». На наш взгляд, использование понятия структуры плодотворно именно через 
метафору континуума, в котором можно выделить по крайней мере пять явно очерченных 
позиций5. 
С 
одной 
стороны, 
методологический 
индивидуализм, 
отрицающий 
существование эмерджентных явлений и настаивающий на том, что «эмерджентно» то, что 
ещё не нашло объяснения в терминах на микро-уровне. Далее по шкале следует 
композиционизм, который допускает надындивидуальные проявления структуры (такие 
как формы или институты), но не предполагает, что объединение этих явлений даёт 
реальную систему как органическое целое. Композиционизм в классическом каноне 
представлен Г. Зиммелем. Если мы читаем Г. Зиммеля с точки зрения строгого субъектнообъектного дуализма, его позиция, похоже, колеблется между индивидуалистическими и 
холистическими полюсами. Зиммель принимает эпистемическую ценность синтетических 
абстракций, однако не синтезирует, как это делает Дюркгейм, отдельные возникающие в 
обществе явления в единый агрегат и не переходит к изучению того, как его свойства 
определяют части. Две эти особенности – признание возникающего социального феномена, 
а именно социальных форм, и вместе с тем отказ от детерминации и вещественного 
характера фактов – определяют композиционный тип эпистемической стратегии6. В 
противоположный конец континуума помещён холизм: социальные структуры не только 
существуют за пределами индивидов и оказывают влияние на наши действия – более того, 
они воздействуют друг на друга, образуя высокоинтегрированную целостность. Эта 
позиция хорошо описывает работу «общества» в теории Э. Дюркгейма, а также 
«коллективные предтавления» и «институты» у М. Дуглас и Д. Блура, развивающих 
дюркгеймианский стиль. Шаг назад от холизма – стратегия объяснения социальной жизни 
в терминах систем, подкомпоненты которых находятся друг с другом в непреодолимом 
конфликте, порождённым внутренней логикой системы (Маркс). Для середины спектра 
характерно представление общества через гетерономные мультитуды, т.е. взаимно 
несводимые социальные системы (П. Бурдье, Н. Луман), каждая из которых имеет свои 
собственные отношения и стремится, хотя и безуспешно, к тотализации социальной жизни.  
 
 
                                                           
4 Holland J.H. Emergence: From Chaos to Order. Reading, MA: Addison-Wesley, 1998. P. 16. 
5Porpora D.V. Four Concepts of Social Structure // Journal for the Theory of Social Behaviour. 1989.№ 19 (2). P. 
195 
6 Powell Ch. Four concepts of morality. Differing epistemic strategies in the classical tradition // Handbook of the 
Sociology of Morality. New York: Springer, 2010. P. 41.  
 

Методологический индивидуализм 
 
Итак, взгляд с позиции методологического индивидуализм не исходит из 
эмерджентности социальных явлений в своём объяснении структуры. Для Вебера то, что 
мы именуем «социальными структурами», существует как «облака вероятностей», каждая 
из которых актуализируется субъективно значимым мотивом через действие индивида. 
Если структуры не имеют независимого существования, утверждения, подменяющие 
действия конкретных людей фантомом коллективного единства («Россия на этой неделе...», 
«Север отменил рабство...») являются ничем иным как концептуальными ошибками. 
В социологическом проекте Вебера, по его собственному убеждению, нет места 
«науке о морали»: 
 
Я решительно против той точки зрения, что из «реалистической» науки о морали в смысле 
демонстрации фактического влияния, оказываемого на этические убеждения, преобладающие в 
любой данный момент времени в группе людей, со стороны других условий их жизни и в свою 
очередь, посредством этических убеждений об условиях жизни, возникнет «этика», которая могла бы 
когда-либо сказать что-либо о том, что должно быть7. 
 
Вместе с тем, учитывая смысловые ограничения агрегата «веберовской теории», 
можно поупражняться в его этической интерпретации. С одной тороны, форсируя теорию 
Вебера, читатель может заключить, что Вебер, предостерегавший от железной клетки 
капитализма, и вовсе является левым гуманистом, которого должны были поднять на щит 
франкфуртцы. Например, подобное прочтение можно найти у Д. Ритцера: 
 
С его [Вебера] точки зрения, бюрократия является клеткой в том смысле, что люди в ней заперты, а 
их базовые человеческие качества отрицаются. Вебер больше всего боялся того, что бюрократия 
будет продолжать рациона лизироваться, и рациональные принципы начнут доминировать в самых 
разных секторах общества. Он предвидел такое общество, люди в котором заперты в чередующихся 
рациональных структурах, где можно передвигаться только от одной рациональной системы к 
другой...8 
 
Тексты Вебера можно наделить и другой моральной миссией, а ценностный 
политеизм представить, как мрачную нигилистическую картину мира. Тогда первая часть 
остаётся такой же, как и в первой интерпретации, а именно – бюрократия, наука и 
расколдовывание мира оборачиваются «железной клеткой», поскольку приводят к 
размыванию тех ценностей, на которых сами же основаны. Но! Именно поэтому обществу 
нужен харизматический вождь. Фигура «фюрера», настоящего политика по призванию, 
обладающего мощной харизмой, спасёт мир от нигилистического хауса9. 
Кроме этого в текстах Вебера можно разглядеть консервирующее начало и попытку 
показать в пику современным левым, что рациональный капиталистический мир возник не 
как произвол и насилие. В его основе лежат высокие ценности, например, мирской аскезы. 
А значит, современный социальный порядок – наше общее достижение, которое 
сдерживает монстра войны и естественного состояния.  
Разнообразие противоречащих друг другу интерпретаций наводит на мысль, что нет 
никакой скрытой истины веберовского неокантианства. Вместо обвинений Вебера в 
                                                           
7 Weber M. Value-judgments in Social Science // Weber: Selections in translation / Ed.by E. Matthews. Cambridge: 
Cambridge University Press,  1978. P. 80. 
8 Ритцер Дж. Макдональдизация общества / Пер. с англ. А.В. Лазарева. М.: Праксис, 2011. С. 110. 
9 Rose G. Hegelian Contra Neo-Kantian Sociology: the Case of Gillian. London; Atlantic Highlands, NJ: Athlone, 
1995. P. 276 
 
 

имплицитном консерватизме и даже фашизме лучше сосредоточиться на его 
эпистемологических аргументах.  
 
 
Дюркгеймианский холизм и мораль 
 
Идея социальной структуры как закономерностей в отношениях социальных фактов 
традиционно ассоциируется с Дюркгеймом. Согласно «Правилам социологического 
метода», причинность направлена вниз, а не вверх: социальные факты ограничивают 
индивидов, но индивиды не ограничивают социальные факты посредством своей 
собственной деятельности. В других своих работах Дюркгейм также прославляет 
незначительность единичного перед лицом общего – богоподобной необъятной силы.  
На этом фоне мы можем понять споры о консерватизме и прогрессивизме установок 
Дюркгейма. Его концепция морали релятивна, но совершенно иначе, чем у Вебера. Для 
Вебера существуют научные ответы на вопрос о ценностях субъекта, но не на вопрос о том, 
«что социальные субъекты должны считать морально правильным и неправильным?». 
Дюркгейм решительно утверждает, что ответы на последний вопрос могут быть даны:  
 
Мы сочли бы наше исследование не стоящим ни одного часа труда, если бы его интерес был 
 просто умозрительным10. 
 
Ответ на вопрос о должном для Дюркгейма возможен, но он варьируются от одного 
вида общества к другому. Вариативность в ответах происходит потому, что они соотносятся 
с объективными детерминантами солидарности в каждом социальном организме: «Каждый 
народ имеет свой моральный кодекс, который определяется условиями, в которых он 
живет»11. На этом фоне мы можем понять дебаты по поводу якобы консервативных или 
прогрессивных тенденций Дюркгейма.  
С одной стороны, критерии нормальности и патологии Дюркгейма выглядят 
подозрительно с точки зрения консервативной тенденции придавать ценность статусу-кво. 
Из «Метода социологии» мы знаем, что социальный факт признается нормальным, 1) если 
он является общим для всех членов того вида социального организма, в котором он 
обнаружен, либо 2) если он основан на природе этого организма. Вызывающим одобрение 
в такой позиции может казаться любой порядок, способный обеспечить солидарность. В 
таком случае бессмысленно критиковать общество на том основании, что сам принцип его 
интеграции в чем-то патологичен. Более того, Дюркгейм апеллирует к некой мистической 
сущности, социальной группе, и наделяет ее надорганической, самостоятельной силой. Изза этого его провозгласили консервативным социальным теоретиком, который 
обосновывает положительность всего, что есть, уже потому, что оно есть, поскольку оно 
зачем-то нужно социальному целому. Так, уничтожение коренного населения Северной и 
Южной Америки европейскими колонизаторами и их потомками классифицируются как 
нормальные явления в такой парадигме. Аналогичным образом, если китайское общество 
рассматривать как другой тип агрегата, чем либеральные демократии, то исходя из его 
природы социального организма протесты, в частности на площади Тяньмэнь, вполне могут 
считаться патологическими. 
Однако такое однозначное прочтение Дюркгейма сомнительно хотя бы потому, что 
сам он имел репутацию прогрессиста, секуляриста и космополита. В деле Дрейфуса 
Дюркгейм занял решительно позитивную позицию: за прогресс и разум, против реакции и 
антисемитизма. Его прогрессивные убеждения не сложнее согласовать с набором 
теоретических тезисов, в частности с положением о том, что моральный и политический 
индивидуализм («культ личности») сам по себе является социальным фактом, 
порождаемым все более сложным разделением труда в обществе. Поскольку современное 
                                                           
10 Durkheim E. The Division of Labour in Society. New York: The Free Press, 1984. P. 4. 
11 Ibid. P. 180.