Религиозные организации как субъекты гражданского права в России, Франции и Италии

РЕЛИГИОЗНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ 
КАК СУБЪЕКТЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
В РОССИИ, ФРАНЦИИ И ИТАЛИИ
А.А. МАКСУРОВ
Москва
ИНФРА-М
2025
МОНОГРАФИЯ

УДК 347(075.4)
ББК 67.404
 
М17
Максуров А.А. 
М17  
Религиозные организации как субъекты гражданского права в России, Франции и Италии : монография / А.А. Максуров. — Москва : 
ИНФРА-М, 2025. — 153 с. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/2181460.
ISBN 978-5-16-020560-1 (print)
ISBN 978-5-16-113214-2 (online)
В монографии рассматриваются вопросы гражданско-правового статуса религиозных организаций в России, Италии и Франции. Исследованы 
проблемы форм объединений граждан в религиозных целях. Установлены 
особенности источников правового регулирования создания и деятельности религиозных организаций. Рассмотрены виды и структура религиозных организаций. Изучены проблемы приобретения имущества религиозной организацией, особенности ее гражданско-правовой ответственности.
Предназначена для юристов, экономистов, религиоведов и всех интересующихся устройством современных религиозных организаций. 
УДК 347(075.4)
ББК 67.404
ISBN 978-5-16-020560-1 (print)
ISBN 978-5-16-113214-2 (online)
© Максуров А.А., 2025

Введение
Религия по-прежнему занимает важную часть в духовной жизни 
современного общества. Коллективной формой отправления религиозного культа и удовлетворения потребности в вере являются 
религиозные объединения. На практике религиозные объединения 
инсталлируются в социальную жизнь общества в виде особых юридических лиц — религиозных организаций.
Государство активно взаимодействует с религиозными организациями, начиная с момента их признания в качестве таковых 
и регистрации в форме юридических лиц, надзора и контроля за их 
деятельностью и вплоть до их ликвидации, в том числе, в принудительном порядке. Вопросы взаимоотношений государства и религиозных организаций имеют длительную историю, на протяжении 
которой принципиальные основы и формы их взаимодействия существенно менялись. В настоящее время в Российской Федерации 
разработан механизм правового регулирования в указанной сфере, 
вместе с тем он недостаточно совершенен как с практической точки 
зрения (противоречия между нормами Гражданского кодекса Российской Федерации и законодательства о религиозных объединениях), так и доктринально, методологически.
Однако любое исследование такого рода можно считать пробельным, если не рассмотреть тех концепций правового регулирования деятельности религиозных организаций, которые сложились 
и успешно работают в странах романо-германской правовой семьи, 
поскольку именно они и могут быть признаны теми результатами 
генезиса юридической мысли и правотворческой практики, потребность в которых российская доктрина статуса религиозных организаций имеет сегодня.
Сравнительно-правовой метод является одним из тех средств, 
роль которых, с одной стороны, не нужно переоценивать, а с другой 
стороны, игнорировать которые было бы неоправданной роскошью 
для вдумчивого исследования. Сущность сравнительного метода 
достаточно ярко выражена в словах Аристотеля: «То, что мы обозначаем как иное по виду, является таковым по сравнению с чемнибудь и в отношении к чему-нибудь...»1. Применительно к юридическому исследованию данный метод заключается в сравнении 
правовых норм, институтов, отраслей и систем. Под ним принято 
подразумевать сопоставление как государства и права различных 
стран в целом, так и отдельных элементов, особенностей правовых 
1 
Аристотель. Метафизика. СПб.; Киев, 2002. С. 327.

систем1. Использование этого способа имеет целью получение 
новых знаний в анализируемой области права.
Суть данного метода заключается в параллельном изучении 
эволюции права различных народов, результатом которого является определение общей формулы движения права2. Особый смысл 
сравнительный метод приобретает в настоящее время в условиях 
глобализации и, как следствие, возрастающего взаимного влияния 
правовых систем. Национальное право во все исторические периоды чаще всего совершенствовалось именно путем рецепции 
иностранного права, в некоторой части, как мы увидим ниже, это 
характерно и для института религиозных организаций. Причем она 
могла быть как добровольной, так и навязанной3.
В сфере российского гражданского права число таких исследований в последнее время значительно увеличилось. Однако слабая 
разработанность методологии таких работ имеет негативные последствия. Эффективность данных исследований значительно снижается. Нередко они превращаются в простой перевод зарубежного 
законодательства. Отсутствует какая-либо связь с российским 
правом4. По словам В.Д. Зорькина, негативными последствиями механического переноса зарубежных «ценностей на иную почву, как 
показывает опыт, являются их деформация, формирование искаженных представлений о демократических институтах, правовой 
нигилизм, абсолютизация власти, а как следствие — разочарование 
населения в указанных институтах и возможность их отторжения»5. 
Копирование чуждых норм вне связи с особенностями культуры 
народа также может привести к коллапсу всей гражданской процессуальной системы6. Мы, разумеется, постараемся избежать таких 
упреков в свой адрес.
Тут дело заключается в том, что в любом случае подобные работы имеют большую ценность для развития российского права, 
хотя, безусловно, цель сравнительного правоведения не сводится 
1 
См.: Перевалов В.Д. Теория государства и права. М., 2005. С. 274–275.
2 
См.: Скрипилев Е.А. Историко-сравнительный метод в правоведении России 
второй половины XIX — начала XX в. // Методология историко-правовых 
исследований. М., 1980. С. 24.
3 
См.: Имбер Ж. Исторический метод в сравнительном правоведении // 
Проблемы сравнительного правоведения: Материалы VI советско-французского симпозиума юристов. М., 1981. С. 72–80.
4 
См.: Синюков В.Н., Григорьев Ф.А. Правовая система: вопросы правореализации. Саратов, 1995. С. 4.
5 
Зорькин В.Д. Конституционные основы развития цивилизации в современном глобальном мире // Журнал российского права. 2007. № 4. С. 7.
6 
См.: Marcus R.L. Putting American Procedural Exceptionalism into a Globalised 
Context // The American Journal of Comparative Law. 2005. Vol. 53. P. 710.

только к изложению норм иностранного права. Речь должна идти, 
по словам М.Н. Марченко, «не о некой механической “операции”, 
а о творческом подходе и учете при этом исторических, национальных, экономических, политических и других условий и особенностей той или иной страны»1. «Изучать иной опыт можно 
и должно, — отмечал историк Л.Н. Гумилев, — но стоит помнить, 
что это именно чужой опыт»2. При реформировании российской 
правовой системы опыт иностранных правовых систем нужно использовать «не для копирования иностранных институтов в нашем 
законодательстве»3, а как показатель общемировых тенденций развития отдельных правовых институтов, в том числе института религиозных организаций.
Для нас большее значение имеет в этой связи такая задача как 
возможность интерпретации зарубежных норм о религиозных организациях и включения их в той или иной форме (части, виде 
и пр.) в современное российское законодательство с обязательным 
соблюдением следующих двух условий: во-первых, отечественная 
правовая система от таких норм станет более эффективной и, вовторых, данные нормы не противоречат истории развития и принципам формирования российского права, отечественной правовой 
культуре.
Соответственно, данные проблемы требуют обстоятельного научного анализа методами юридической науки.
Может показаться удивительным, но в отечественной юридической литературе отсутствуют современные фундаментальные 
исследования правового регулирования религиозных организаций. 
Безусловно, имеются отдельные работы ученых-юристов по указанному вопросу, хотя их нельзя назвать концептуальными, и зачастую 
они сводятся либо к рассмотрению отдельных узких вопросов указанной проблематики (например, вопросов имплементации международных норм о религиозных организациях и реализации гражданами своих религиозных свобод и т.п.), либо посвящены обзору 
юридической литературы по данному вопросу и представляют, 
по сути, научный доктринальный комментарий законодательства 
в указанной области.
Настоящее исследование направлено на посильное восполнение 
указанного пробела.
1 
Марченко М.Н. Сравнительное правоведение: Общая часть: учебник для 
юридических вузов. М., 2001. С. 247.
2 
Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М., 1994. 
С. 299.
3 
Кудрявцева Е.В. Судебное решение в английском гражданском процессе. М., 
1998. С. 6.

Глава 1. 
ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ 
РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В РОССИИ 
И В ОТДЕЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВАХ ЕВРОПЫ: 
ИТАЛИИ И ФРАНЦИИ
1.1. ПОНЯТИЕ И ФОРМЫ ОБЪЕДИНЕНИЙ ГРАЖДАН 
В РЕЛИГИОЗНЫХ ЦЕЛЯХ
Международное право предполагает, что в современном мире 
свобода исповедовать ту или иную религию относится к неотъемлемой составляющей свободы личности.
В статье 18 Международного пакта «О гражданских и политических правах», принятого 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) 
на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН1, 
указывается, что право каждого человека на свободу мысли, совести 
и религии включает в себя свободу иметь или принимать религию 
или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении 
религиозных и ритуальных обрядов и учений.
Аналогичное положение перенесено и в статью 28 Конституции Российской Федерации2, что не противоречит изначальному 
принципу построения российского государства как светского государства3. Схожие по смыслу нормы, в том числе в своей преамбуле, 
1 
Бюллетень международных договоров. 1993. № 1. С. 3–6. Пакт открыт для 
подписания, ратификации и присоединения 19.12.1966 Резолюцией 2200 
A (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН. Пакт вступил в силу 23.03.1976. 
СССР подписал Пакт 18.03.1968 с заявлением, Пакт вступил в силу для 
СССР 23.03.1976. Постановлением ВС СССР от 05.07.1991 № 2305-1 
СССР признал компетенцию Комитета по правам человека в соответствии 
со статьей 41 Пакта.
2 
Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского 
голосования 01.07.2020) с учетом поправок, внесенных законами РФ 
о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 
№ 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ, от 14.03.2020 
№ 1-ФКЗ // СПС «Консультант Плюс».
3 
См.: Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: учебник. 
3-е изд., перераб. и доп. Юристъ, 2020. С. 117.

содержит и Федеральный закон № 125-ФЗ «О свободе совести 
и о религиозных объединениях»1.
Таким образом, в качестве одного из практических проявлений 
свободы совести выступает возможность для граждан объединяться 
в религиозных целях.
Скорее всего, потребность верующих в объединении изначально 
присуща любой или почти любой религии, вследствие обычного 
социальной и государственной практике преследования ее сторонников на начальном этапе распространения конкретных религиозных знаний и учений2.
Конституция Российской Федерации в силу иного своего назначения упоминает о религиозных объединениях лишь в части.
Прежде всего, часть 1 статьи 30 Конституции России говорит 
о праве каждого на объединение и свободу объединений. Часть 4 
статьи 13 Конституции РФ предполагает равенство объединений 
перед законом, одновременно устанавливая запрет на создание 
и деятельность объединений, цели или действия которых с точки 
зрения государства противоправны, например, в числе прочего, если 
цели или сама деятельность какого-либо объединения направлены 
на разжигание религиозной розни. О принципе построения России 
как светского государства и отделении религиозных объединений 
от государства, а также их равенстве перед законом указано в статье 
14 Конституции Российской Федерации, хотя отдельные авторы 
и указывают, что такая конструкция выполнена «по остаточному 
принципу»3, а фактически федеральное законодательство отдает 
предпочтение представителям одной из конфессий и на практике 
отходит от провозглашенного в Конституции России принципа их 
равенства перед законом4. Часть 1 статьи 67.1 Конституции России 
говорит о вере в Бога, но не в качестве чьей-либо обязанности или 
принципа российской государственности, а в контексте преемственности поколений в российском обществе.
Попутно необходимо отметить и еще одно отступление 
от принципа равенства религий и конфессий — в преамбуле Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» отмечается признание особой роли православия в истории 
России, в развитии ее культуры и духовности, что явно не соответствует конституционным принципам равенства религиозных 
1 
См.: Собрание законодательства РФ. 29.09.1997. № 39. Ст. 4465.
2 
См.: Уитноу Р. Религия и политика в контексте концепций общественного 
развития. T. 3. М.: Дедалус, 2020. С. 57.
3 
См.: Лупарев Г.П. Конституционная характеристика государства (содержание и значение) // Право и политика. 2005. № 4. С. 18–23.
4 
См.: Страшун Б.А. Десять лет конституционных прав и свобод // Журнал 
российского права. 2003. № 11. С. 17–22.

объединений перед законом. На данное несоответствие обращали 
внимание не только в доктрине, но и отдельные официальные 
лица1.
Таким образом, как отмечают авторы, имеются все необходимые 
конституционные установления для создания и деятельности религиозных объединений по собственному усмотрению, в рамках непосредственного понимания ими необходимой иерархической и институциональной структуры2. Отделение религиозных организаций 
от государства означает ограничение их функционала в рамках государственной деятельности (отсутствие функций органов власти, 
неучастие, именно в качестве религиозных организаций, в избирательном процессе и политической деятельности в целом и т.п.), что 
однако не означает каких-либо ограничений и запретов для самих 
членов данных религиозных организаций, которые могут в полной 
мере осуществлять свои гражданские права, но вне данной религиозной организации3.
Исторически вопрос взаимоотношений государства и церкви 
всегда был еще более актуален в Италии.
В Конституции Итальянской Республики провозглашено равенство людей независимо от религиозной принадлежности (ст. 3 
Конституции Италии). В статье 7 Конституции Италии указано 
на независимость и суверенитет государства и католической церкви 
в их сферах деятельности4. Отношения между государством и церковью регулируются Латеранскими соглашениями 1929 г., заключенными между Италией и Ватиканом в завершение процесса объединения Италии и ликвидацией Папской области в 1870 году. Интересно, что лишь с заключением в 1984 году нового Конкордата 
между Италией и Ватиканом католическая религия перестала быть 
единственной религией в Италии5.
1 
См.: Заключение Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О проверке соответствия Федерального закона “О свободе совести и о религиозных объединениях” международно-правовым обязательствам Российской Федерации» // Российская газета. 22.04.1999. № 77.
2 
См.: Алексеев В.А. Государственно-церковные отношения: содержание, характер, тенденции, эволюция (на материалах отечественной истории послеоктябрьского периода XX века): автореф. дис. ... д-ра филос. наук. M., 1994. 
С. 17.
3 
См.: Пятин С.Ю. Комментарий к Федеральному закону от 26 сентября 
1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (постатейный). М., 2019. С. 9.
4 
См.: Конституции зарубежных государств: учебное пособие / сост. В.В. Маклаков. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2019. С. 65.
5 
См.: Конкордат 1984 г. // Италия. Конституция и законодательные акты. 
М., 2018. С. 19.

Статья 8 Конституции Итальянской Республики устанавливает 
равенство религиозных исповеданий перед законом, а также равенство конфессий, помимо католической церкви.
Что же касается рассматриваемого нами права на объединение 
по религиозному признаку, то статья 19 Конституции Италии предусматривает, что все имеют право исповедовать свои религиозные 
верования в любой форме, индивидуальной и коллективной, пропагандировать их и отправлять соответствующий культ в частном порядке или публично, за исключением обрядов, противных добрым 
нравам.  Церковный характер и религиозные или культовые цели 
общества или учреждения не могут быть поводом для специальных 
законодательных ограничений или специальных фискальных мер 
при их образовании, их юридической правоспособности и любой 
формы деятельности (ст. 20 Конституции Италии).
С точки зрения распределения полномочий по уровням власти, 
вопросы взаимоотношений с религиозными организациями выведены из числа достаточно широких прерогатив областей и коммун 
и отнесены к исключительному ведению самой Республики (ст. 117 
Конституции Италии).
Конституция Французской Республики говорит о правах 
граждан на объединение с религиозными целями не столь прямо, 
а, скорее, опосредованно.
В частности, статья 1 Конституции Французской Республики 
провозглашает, что Франция — светское государство. Основой 
французской Конституции является Декларация прав человека 
и гражданина от 26 августа 1789 г., в силу статьи 4, в которой, например, торжественно указано как на первоисточник государства 
и общества на свободу человеческой воли в пределах, не запрещенных законом, а статья 10 запрещает притеснять за религиозные 
взгляды. Таким образом, право на объединение граждан по религиозному признаку не исключается, а Преамбула к Конституции 
от 27 октября 1946 г. даже говорит о коллективном пользовании 
провозглашенными правами и свободами1.
В указанной связи мы полагаем, что в таком важном для любого 
государственного устройства документе как тот или иной конституционный акт, вопросы взаимоотношения государства и религиозных организаций отражают внутреннюю природу гражданского 
общества в этих государствах. В России, Италии и Франции они 
разрешаются в соответствии с исторической традицией жизни народов этих стран. Какое-либо заимствование или имплементация 
норм здесь вряд ли необходимо и возможно.
1 
См.: Конституции зарубежных государств. М.: БЕК, 2020. С. 78.

Вместе с тем очевидно и другое: во всех трех государствах право 
граждан на объединение с религиозными целями подтверждается 
в качестве естественного права любого человека.
Непосредственно о возможности граждан России создавать религиозные объединения говорится в п. 1 ст. 3 Федерального закона 
«О свободе совести и о религиозных объединениях» без какой-либо 
конкретизации этого права.
Таким образом, граждане могут исповедовать любую религию 
и совершать связанные с этим обряды и действия как индивидуально, так и коллективно. Коллективная форма может подразумевать или не подразумевать некоторую институализацию, то есть то, 
объединились ли граждане в некую организацию, либо же их коллективная форма вызвана стихийными следствиями.
С точки зрения этимологии, объединение — это соединение1, организация, формирование, содружество2, интеграция, сплочение3, 
союз людей, имеющих общие задачи4. Понятие религии многозначно, однако в близком к теме нашего исследования смысле под 
ней понимают одну из форм общественного сознания5, мироощущение, совокупность духовных представлений, основанных на вере 
в существование Бога6, связанное с этой верой особое поведение 
и специфические действия (культ)7, одна из форм мировоззрения, 
система традиций, обрядов и связанного с ним поведения, основанная на определенном духовном учении8.
Таким образом, можем сделать предварительный вывод о том, 
что религиозное объединение — это сформировавшийся в организацию союз людей, имеющих схожие духовные представления, 
основанные на вере в Бога, в рамках конкретного догматического 
учения и коллективного мировоззрения.
1 
См.: Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: Русские словари, 2019. Т. I. С. 678.
2 
См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 
1995. С. 562.
3 
См.: Даль В.И. Толковый словарь русского языка. М.: Эксмо-Пресс, 2020. 
С. 712. 
4 
См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 
слов и фразеологических выражений. М., 2019. С. 788. 
5 
См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 
слов и фразеологических выражений. М., 2003. С. 566. 
6 
См.: Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб., 2018. С. 567.
7 
См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 
2020. С. 799. 
8 
См.: Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный / под 
ред. Т.Ф. Ефремовой. М., 2003. Т. 1. С. 634.