Великая Отечественная война: дискуссионные вопросы истории в исторической политике

 
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ 
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 
РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ (РИНХ) 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
В.В. Наухацкий  
 
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА: 
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ 
В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ 
 
Монография 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ростов-на-Дону 
Издательско-полиграфический комплекс РГЭУ (РИНХ) 
 2021 

УДК 93/94 
ББК 63.3(2)622 
 Н 34 
 
 
Наухацкий, В.В.  
Н 34    Великая Отечественная война: дискуссионные вопросы 
истории в исторической политике : монография. – Ростовна-Дону : Издательско-полиграфический комплекс Рост. 
гос. экон. ун-та (РИНХ), 2021. – 304 с. 
ISBN 978-5-7972-2870-7 
 
 
В работе на основе анализа историографии, статистических и архивных данных рассмотрены дискуссионные вопросы истории Великой Отечественной войны. В их числе: предпосылки и причины Второй мировой и 
Великой Отечественной войны; события начального периода войны, коренного перелома и завершающего этапа войны; цели и характер войны со 
стороны фашистской Германии; патриотизм советского народа; факторы 
победы, уроки войны и др. При этом в центре внимания автора критический анализ тезисов современной исторической политики, направленной 
на искажение истории войны и роли СССР в достижении Победы.  
Для историков, преподавателей, студентов и более широкого круга 
читателей.  
УДК 93/94 
ББК 63.3(2)622 
 
 
Рецензенты: 
доктор исторических наук, профессор ДГТУ Трут В.П.; 
кандидат исторических наук, доцент РГЭУ (РИНХ) Червякова А.А. 
 
 
 
 
 
ISBN 978-5-7972-2870-7  
 
            ©Ростовский государственный 
           экономический университет  
          (РИНХ), 2021 
             © Наухацкий В.В., 2021

ОГЛАВЛЕНИЕ 
 
Введение. О современной исторической политике.. 4 
Глава 1. Ступени к пропасти.  
Начало Второй мировой войны ................. 22 
Глава 2. 1941 год: трагедия и подвиг ...................... 62 
Глава 3. Народ и война ............................................132 
Глава 4. Решающие битвы .......................................184 
Глава 5. Завершающий период войны ....................231 
Глава 6. Об итогах и уроках войны ........................260 
 
 

«Тот, кто управляет прошлым, 
управляет будущим. Тот, кто 
управляет настоящим, управляет 
прошлым. 
Оруэлл Д. 
ВВЕДЕНИЕ. 
О СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ  
Прошлое вечно и неизменно, меняется лишь наше представление о нем. Мы не можем судить историю, не можем ее изменить по своему усмотрению. Но мы можем и должны знать и 
помнить правду о прошлом. Ложь, порожденная невежеством, 
геополитическими амбициями, неуважением к прошлому, к памяти предков – это угроза национальной безопасности страны, 
угроза существованию государства.  
Вместе с тем, мы не должны забывать, что история была и 
остается идеологической наукой. В современном мире события и 
итоги Второй мировой и Великой Отечественной войн являются 
ареной исторических баталий. История стала средством политического давления и заложницей интересов политиков, не стесняющихся прибегать к фальсификациям. В основе этого лежит 
стремление определѐнных политических сил переписать историю, возложить на Россию политическую и нравственную ответственность за трагические события предвоенных и военных лет, 
принизить роль СССР в разгроме агрессоров, пересмотреть геополитические итоги войны, навязать мировой общественности 
ложную идею равной ответственности СССР и фашистской Германии за развязывание мировой войны, а народу-победителю – 
«комплекс вины» за «оккупацию» стран Европы. Более того, руководители ряда государств пытаются предъявить России различные компенсационные претензии. 
Этапы историографии. Победа в войне – важнейшее событие российской истории, которое всегда привлекало внимание 
историков. Историческая наука – развивающееся знание, где в 
силу особенностей познания прошлого идет непрерывный процесс уточнения и пересмотра оценок, корректировки выводов, 

расширения и изменения проблематики, смены ракурсов рассмотрения прошлого и направлений его актуализации. 
В послевоенные годы в советской исторической литературе 
утверждалось, что СССР всегда придерживался политики коллективной безопасности, а западные страны проводили политику 
умиротворения агрессора и тем самым подталкивали фашистскую Германию к нападению на СССР; что Договор о ненападении с Германией 23 августа 1939 г. был единственно правильным 
решением в тогдашней ситуации; что сталинские индустриализация и коллективизация явились необходимыми условиями укрепления обороноспособности СССР; что Сталин – гениальный полководец, который привел народ к победе; что победа над фашизмом является неоспоримым подтверждением преимуществ советской экономической и социально-политической системы над фашизмом и капитализмом. Разумеется, в литературе о войне воспевался ратный и трудовой подвиг народа-победителя.  
В годы правления Н.С. Хрущева началась переоценка ряда 
положений советской историографии Великой Отечественной 
войны в духе разоблачения «культа личности». Утверждалось, 
что Сталин игнорировал все предупреждения о предстоящем 
нападении Германии, что репрессии среди командного состава 
РККА ослабили армию, что из-за стратегических ошибок Сталина 
накануне и в ходе войны страна понесла огромные потери и т.д. 
Справедливо обратив внимание на ряд трагических сторон войны, 
сняв отдельные табу, Н.С. Хрущев тем самым способствовал раскрепощению исторических исследований и разрушению некоторых 
мифов. В годы «оттепели» расширился доступ в архивы, активно 
публиковались военные мемуары, вышла «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг.»1 в 6 томах, 
содержавшая ряд весьма критических формулировок и ранее сокрытых фактов предвоенной и военной истории. С другой стороны, Н.С. Хрущев всячески преувеличивал свою персональную 
роль в войне, принижал роль Г.К. Жукова, сочинял небылицы о 
Сталине, который, якобы, руководил боевыми действиями по 
глобусу и впал в прострацию в первые дни войны.  
Годы руководства Л.И. Брежнева ознаменовались публикацией «Истории Второй мировой войны 1939–1945»2 в 12 томах, 

которая отличалась пафосностью, некритичностью оценок, 
стремлением свести на нет ошибки и просчеты советского военно-политического руководства, подтвердить «неоспоримые» преимущества советского строя и руководящую роль ВКП (б). Война 
воспринималась как величайшая трагедия, однако ее отдельные 
трагические страницы в историографии не акцентировались 
(например, история плена, коллаборационизм) или замалчивались 
(например, заградительные отряды, штрафные батальоны). 
Хотя в советской историографии войны содержался ряд 
тенденциозных оценок, ее основополагающие тезисы о виновниках развязывания Второй мировой и Отечественной войны, о том, 
что источником войны была агрессивная сущность фашизма, 
окрепшего благодаря политике «умиротворения» агрессора странами Запада, которые стремились направить гитлеровскую экспансию на Восток; о решающей роли СССР в разгроме агрессоров; о том, что советский народ и его Красная Армия освободили 
народы Европы и Восточной Азии от оккупации и другие (о чем 
пойдет речь далее), носили объективно обусловленный характер 
и получили поддержку и развитие в современной отечественной 
литературе.  
Следует также подчеркнуть, что советская литература активно формировала героический нарратив, много писала о героях 
и подвигах, о партизанах и тружениках тыла, а важнейшие события войны от трагического дня 22 июня 1941 г. до взятия рейхстага, имена ее главных героев вошли в коллективную память 
народа.  
В годы «перестройки» под сомнение были поставлены едва 
ли не все выводы советской историографии войны. В центре общественного интереса оказались такие вопросы, как репрессии в 
Красной Армии, Договор Молотова – Риббентропа и секретные 
германо-советские протоколы, советско-польские отношения 
1939 г. и в особенности «катынское дело», советско-финская 
война 1939–1940 гг., деятельность советской разведки накануне 
войны, причины поражений Красной Армии в начальный период 
войны, судьбы советских военнопленных, заградительные отряды 
и штрафные батальоны, коллаборационизм на временно оккупированных советских территориях, ленд-лиз и его роль в достиже

нии победы, депортация народов по национальному принципу, 
потери советского народа, роль Сталина в войне и др. В конце 
1980-х гг. началась критика тезиса о том, что победа была одержана благодаря советскому общественно-политическому устройству, плановой экономике, руководящей роли коммунистической 
партии. 
С распадом СССР в российской публицистике, в СМИ, рядом историков активно пропагандировался тезис об агрессивности СССР, демонизировался Сталин, якобы одержимый идеей 
мировой революции, говорилось о планах «превентивной» войны, отождествлялся коммунизм и фашизм как разновидности тоталитарного режима и проч. Руководство СССР, подписавшее советско-германский договор о ненападении, обвинялось в «сговоре» с Гитлером и в агрессивных намерениях, а Советский Союз 
объявлялся виновником и зачинщиком Второй мировой воины. В 
литературе тенденциозно трактовались причины наших поражений в начале Великой Отечественной войны, объявлялись бездарными выдающиеся наступательные операции 1944–1945 гг. и при 
этом превозносилось германское военное искусство, приводились 
надуманные и явно завышенные данные о потерях Красной Армии. В ряде либеральных СМИ поставили под сомнение победу 
над фашизмом и подвиги героев (А. Матросова, З. Космодемьянской, панфиловцев и др.). Закономерным результатом такого пересмотра истории войны стали попытки реабилитация коллаборационистов, предателей. 
Опасность для России такой направленности исторической 
политики была очевидна для специалистов, однако не замечалась 
властями. Государство не занимало в этих вопросах активной позиции (достаточно вспомнить, что собой представляли школьные 
учебники 1990-х гг.). Во многих книгах и в официальной пропаганде Победа в войне стала представляться без связи с советской 
властью, ВКП (б), социалистической идеологией, что проявлялось и в научном дискурсе, и в атрибутике праздника Победы 
(где нет ничего или почти ничего советского). Все это давало западным критикам дополнительные аргументы для русофобии и 
антисоветизма, сыграло на руку геополитическим противникам 
России. Вместе с тем, подчеркнем, что в исторической литерату

ре, в ходе дискуссий в СМИ обозначилась значительная поляризация точек зрения. Большая часть историков не приняла отмеченные выше и подобные трактовки и обвинения в адрес СССР и 
его руководства. 
Попытки тотального пересмотра военной истории, которые 
по существу подвергали сомнению историческое значение Победы, ставили под вопрос смысл огромных человеческих жертв, 
понесенных ради ее достижения, вызвали критическое отношение в обществе. Уравнивать героев и предателей, мучеников и 
палачей, расистскую идеологию нацизма и патриотическое единение народа ради святого дела избавления от чужеземного ига – 
значит поставить под сомнение жертвенный подвиг народа, освободительный характер войны, запечатленный в национальной 
памяти, обессмыслить жизнь и страдания миллионов людей, предать память отцов и дедов. Попытки столь радикального пересмотра истории Великой Отечественной войны не могли не вызвать отторжения, неприятия в обществе, что способствовало 
возрождению героико-патриотических настроений. В исторической науке обозначился и все более укреплялся героический нарратив, критика фальсификаций истории Великой Отечественной 
войны. Важнейшей предпосылкой современного осмысления истории войны стали утверждение методологического плюрализма 
и расширение архивной базы исследований. В последние годы в 
российской историографии начали нарастать позитивные тенденции, отражавшие рост патриотических настроений в обществе, 
неприятие попыток дегероизации подвига народа в войне.  
Историческая политика. Историография всегда была связана с политикой, что в отечественной литературе прежде характеризовалось как «политизация истории», а в настоящее время – 
как «историческая политика». Если сказать коротко, историческая политика – это инструмент формирования исторической памяти и метод решения актуальных политических задач. По справедливому замечанию О.Ю. Малиновой, «политическое использование прошлого служит инструментом для конструирования 
всех типов коллективной идентичности (классовой, гендерной, 
религиозной и др.), однако особое значение оно имеет для воображения наций»3. Искажение истории Второй мировой и Великой 

Отечественной войн в контексте исторической политики Запада 
направлено на умаление роли СССР в победе над фашизмом, пересмотр итогов войны и послевоенного устройства мира, формирование негативного (русофобского) отношения к нашей стране. 
Параллельно с этим в ряде европейских стран происходит реабилитация и возрождение нацизма. В Прибалтийских государствах 
и на Украине активно идет процесс героизации участников подразделений СС (признанных на Нюрнбергском процессе преступными наряду с немецкими частями СС), Украинской повстанческой армии4, прибалтийских «лесных братьев» и прочих 
пособников нацистов. Кроме того, на протяжении ряда лет в 
странах Восточной Европы и Прибалтики активно разрушаются 
памятники советским воинам.  
Причины активизации такой политики могут быть сформулированы следующим образом. Во-первых, Европейская историческая политика направлена на закрепление геополитических результатов распада СССР и возвышение роли стран Запада в борьбе с «тоталитаризмом» (фашизмом и коммунизмом, нацизмом и 
сталинизмом).  
Развал СССР открыл перед странами Запада возможность 
системного пересмотра истории Второй мировой войны, создания ее новой концепции. Цель исторической политики Запада – 
через подмену смысла мировой войны распределить роли в геополитической реальности XXI в.: Запад – спаситель человечества 
от тоталитарной чумы двадцатого века в форме нацизма и «сталинизма»; СССР и Третий Рейх разделили Европу по Пакту Молотова-Риббентропа и совместной агрессией против Польши развязали Вторую мировую войну; Россия, как и послевоенная Германия, – правопреемница потерпевшей поражение «тоталитарной 
империи»; российское общество и государство должны осознать 
преступления советского тоталитарного режима и искупить его 
вину перед народами Европы и бывшего СССР. Дискредитация 
Советского Союза нужна Западу, чтобы поставить под вопрос легитимность послевоенного миропорядка и особую роль СССР / 
России в обеспечении международной безопасности, в том числе 
в качестве постоянного члена Совета безопасности ООН. 
Во-вторых, интеграционные процессы в Европе последних 
десятилетий сопровождались интенсивными усилиями по фор

мированию единой «европейской идентичности». Важную роль в 
форматировании идентичности «объединенной Европы» должна 
была сыграть сконструированная «общая история» и общая историческая память. С этой целью через европейскую историческую 
политику проводилось уравнение нацистского и коммунистического режимов, а затем и их равной ответственности за развязывание мировой войны и последствия советской «оккупации». 
Что касается европейских государств, переписывающих историю Второй мировой войны, то большинство из них участвовали в войне на стороне Германии. После распада СССР для этих 
стран представилась возможность перейти из разряда побежденных агрессоров или пособников агрессоров в разряд жертв советской «тоталитарной империи». 
Таким образом, новая общеевропейская идентичность как 
идеология объединенной Европы формируется на основе антикоммунизма и антисоветизма (нередко смыкающихся с русофобией), и отождествления коммунизма и нацизма. С середины 
2000-х гг. в условиях роста противоречий и трений внутри Евросоюза антисоветская и антироссийская риторика используется в 
целях консолидации государств на почве защиты от общего «врага», «российской угрозы».  
В-третьих, на Украине, в Молдавии, Грузии, Прибалтике 
после распада СССР к власти пришли национальные элиты, главной задачей которых стало дистанцирование от России. Для этого 
необходимо было не только получить поддержку Запада, но и 
внедрить в массовое сознание взгляд на войну как схватку двух 
тоталитарных империй, в жернова противоборства которых попали «оккупированные народы». Иначе говоря, постсоветским 
государствам мешала совместная Победа, так как она объединяла 
их с Россией. Для разъединения требовался миф о советской оккупации и вековой национально-освободительной борьбе, о России как «империи зла». Этим объясняется оправдание коллаборационизма, героизация «борцов» с советской «оккупацией». Не 
удивительно, что востребованной оказалась и концепция равной 
ответственности СССР и Германии за развязывание войны. 
В-четвертых, элиты Великобритании, Франции оказались 
заинтересованными в пересмотре истории Второй мировой вой