Правовой прогресс

Правовой прогресс: 
зарождение, развитие, кризис идеи

НОРМА 
ИНФРА-М
Москва, 2025
Правовой прогресс: 
зарождение, развитие, 
кризис идеи
С. И. Архипов

УДК	34.01
ББК	 67.0
	
А87
Об авторе
Сергей Иванович Архипов — доктор юридических наук, профессор кафедры теории государства и права Уральского государственного юридического университета имени В. Ф. Яковлева, приглашенный 
профессор университета Paris Nanterre (Франция). Сфера научных интересов — вопросы теории права. Автор более 120 научных трудов.
Архипов С. И.
Правовой прогресс: зарождение, развитие, кризис идеи : монография / С. И. Архипов. — Москва : Норма : ИНФРА-М, 2025. — 
272 с. — DOI 10.12737/2203143.
ISBN 978-5-00156-435-5 (Норма)
ISBN 978-5-16-020900-5 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-113585-3 (ИНФРА-М, online)
В монографии исследуется зарождение, развитие идеи социально-правового прогресса человечества, анализируются основные теории прогресса: линейная и циклическая. Особое внимание уделяется изучению причин возникновения кризиса идеи, а также путей его преодоления. Одна из 
глав работы (шестая) посвящена проблеме правового будущего России, ее 
цивилизационному выбору. Автор высказывает свои представления о том, 
в каких направлениях возможно правовое развитие страны.
Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов и факультетов, книга также может быть интересна для социологов, философов, историков, для всех тех, кому небезразлично социальное будущее 
человечества.
УДК 34.01 
ББК  67.0
ISBN 978-5-00156-435-5 (Норма) 	
 
ISBN 978-5-16-020900-5 (ИНФРА-М, print)	
 
ISBN 978-5-16-113585-3 (ИНФРА-М, online)	
© Архипов С. И., 2025
А87

Введение
Идея социального прогресса как поступательного, восходящего 
движения человеческого рода к идеальному общественному мироустройству имеет многовековую историю. Отдельные авторы видят 
ее истоки в античной культуре, в древнегреческом сознании, другие 
же относят ее зарождение к более позднему периоду — к Новому времени. В основе ее лежат религиозные (иудейско-христианские) представления о предустановленной свыше цели, которая последовательно 
реализуется в социальной истории. Эта идея получила развитие в трудах многих деятелей эпохи Просвещения. В трудах Канта, Гегеля социальный прогресс был переосмыслен как прогресс правовой, вместо абстрактных рассуждений об идеальном, справедливом мире ими были 
сформулированы исходные правовые принципы построения новой, основанной на законах разума социально-правовой системы, определены 
ее основные контуры и внутренние структурные элементы.
Представления о социально-правовом прогрессе все глубже прорастали в общественном сознании и достигли расцвета, как утверждает Р. Нисбет, в период с 1750 по 1900 г., став своего рода сверхидеей, 
устанавливающей конечную цель социального развития человечества1. 
Однако уже в конце XIX столетия в трудах А. Токвиля, Я. Буркхардта, 
А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, М. Вебера были высказаны первые сомнения в осуществимости данной идеи. Они предвидели наступление 
эпохи регресса: разложения западной демократии, возникновения в 
Европе деспотических режимов, удушения индивидуальной свободы, 
упадка правовых институтов, бездуховности, меркантилизма.
В XX в. произошел кардинальный переворот в западном цивилизационном сознании, наступил переломный период в истории идеи социального прогресса вообще и правового прогресса в частности. Вера 
в то, что человечество способно создать идеальный, совершенный правовой мир, что наука, техника, западные политические институты, 
существующие формы социальной организации сделают всех людей 
счастливыми и благополучными, обеспечат им всеобщее процветание, 
была утрачена. Кризис идеи социально-правового прогресса сегодня 
далеко вышел за рамки научной сферы, он проник в общественное 
1  См.: Нисбет Р. Прогресс: история идеи. М., 2007. С. 269.

Введение
сознание, изменил европейское мировоззрение, начинает разрушать 
культурный фундамент стран Западной Европы. Это кризис цивилизационных ориентиров, правовых идеалов, всей системы духовных ценностей, лежащих в основании западной цивилизации.
Мощная волна скептицизма по поводу данной идеи и самой способности человечества прогрессировать захлестнула научную и философскую литературу (Ж. Сорель, Г. и Б. Адамсы, Дж. Б. Бьюри, О. Фримен, 
О. Шпенглер, Ф. Дж. Теггарт и многие другие). Н. А. Бердяев в 1923 г. 
писал: «Учение о прогрессе есть, прежде всего, совершенно ложное, не 
оправданное ни с научной, ни с философской, ни с моральной точки зрения обоготворение будущего за счет настоящего и прошлого»1.
Р. Нисбет определил пять основных предпосылок, на которых покоилась идея прогресса: 1) вера в ценность прошлого; 2) убежденность 
в величии и превосходстве западной цивилизации над всеми иными; 
3) акцент на экономической и технологической составляющих процесса социального развития; 4) вера в разум, научное знание; 5) признание в качестве исходной ценности жизнь на Земле, т. е. «земных 
благ». Он в качестве причины наступления кризиса идеи прогресса 
называл неприятие названных предпосылок как аксиом сознания новыми поколениями европейцев2.
Как отметил К. Леви-Стросс, «цивилизация западного типа разрушила образец, который сама себе создала, и уже не осмеливается предлагать его другим. Так, может быть, пришло время оглядеться по сторонам, раздвинуть традиционные рамки, за пределы которых не выходят 
наши размышления о бытии человечества?»3. Действительно, настала 
пора «оглядеться по сторонам», переосмыслить идею прогресса, выявить причины, которые привели ее к нынешнему кризисному состоянию, а также наметить пути выхода из него. Именно эта цель в качестве 
главной поставлена перед собой автором данной работы.
В результате анализа существующих концепций социально-правового развития и опыта их претворения в жизнь выделены шесть основных причин кризиса идеи правового прогресса, обозначены пути его 
преодоления (глава 5 работы). Автор монографии приходит к выводу 
о том, что следует отказаться от исходного постулата о неизбежности, неотвратимости социально-правового прогресса. Идея правового 
прогресса, как всякая правовая идея, существует в социальном мире, 
1  Бердяев Н. А. Смысл истории. Новое средневековье. М., 2002. С. 183.
2  См.: Нисбет Р. Прогресс: история идеи. С. 475.
3  Леви-Стросс К. Узнавать других. Антропология и проблемы современности. М., 
2016. С. 13.

Введение	
7
она не вырастает из «естественной среды», из природных задатков человека. Природа сама по себе ничего не решает за человека, не делает 
выбор за него, не определяет его социальное будущее, в том числе посредством «тайного плана». Человек как существо, обладающее свободной волей, может самостоятельно определять свою судьбу. Правовой прогресс необходимо рассматривать как результат внутреннего, 
а не внешнего целеполагания. Не животные инстинкты предопределяют развитие социально-правовой сферы, а рациональное человеческое сознание, формирующееся в результате социального взаимодействия людей, их правовой коммуникации, оно позволяет им вырваться 
«из объятий» первой (биологической) природы. Идею прогресса пора 
«пересадить» с естественной, природной почвы на социальную.
Исходя из принципа свободы воли человека, в работе отвергается идея 
эволюционизма в дарвиновском ее понимании. Нельзя социальную жизнь 
рассматривать сквозь призму законов животного мира. Социально-правовой прогресс не является результатом «естественного отбора», «выживания наиболее приспособленных» (Г. Л. Спенсер и его последователи1). 
«Естественный» ход развития человеческого рода заканчивается вместе 
с господством биологических инстинктов; рациональная система мироустройства предполагает «неестественный» ход истории, в котором природные законы уступают место искусственным — социальным.
Эволюция права — это развитие человеческого духа, а не плоти; социальной, не биологической природы человека. Эволюционный процесс в правовой сфере не следует рассматривать по аналогии с природным миром — как постепенное, непрерывное количественное изменение системы. Поскольку речь идет о человеческом сознании, о разуме, 
то здесь возможны и даже неизбежны «скачки», перерывы постепенности. Эти перерывы, скачки в правовом развитии определяются изменениями социальных условий, притязаний участников правовых отношений, а также целей, стоящих перед законодателем. Как справедливо 
отмечал Р. Иеринг, «цель есть творческая сила всего права»2, в основе 
развития права как коммуникативной системы лежит целевой закон. 
Принципиальное отличие права от биологических систем состоит в 
том, что его развитие обусловлено целями, волей субъектов правовой 
коммуникации, их собственными рациональными решениями.
1  В конце XIX в. были высказаны первые критические замечания в адрес концепции «выживания наиболее приспособленных» Г. Л. Спенсера. См., например: Мечников Л. И. Цивилизация и великие исторические реки: географическая теория развития современных обществ / пер. с фр. М. Д. Гродецкого. СПб., 1898. С. 11—12; Tanon L. 
Lʼévolution du droit et la conscience sociale. P., 1900.
2  Иеринг Р. Цель в праве. Т. 1. СПб., 1881. С. II (предисловие).

Введение
В XX в. в российском праве было два качественных, революционных скачка, когда траектория, направление развития правовой 
системы кардинально менялось — 1917 и 1991 гг. По сути, в результате крушения Российской империи и создания Советского государства, а также формирования после распада СССР современной 
российской государственности возникали совершенно новые социально-правовые системы. Каждая из них основывалась на своем 
собственном идеологическом фундаменте, преследовала свои особые цели, создавалась «с чистого листа». Обе системы стремились 
отречься от прошлого, от всего того, что связывало их со «старым 
миром», отвергая историческую преемственность, прежние правовые идеалы, ценности, традиции. Таким образом, узкие рамки традиционного подхода к пониманию эволюции следует расширить, 
отождествляя ее с развитием, либо вовсе отказаться от использования данного термина в социальных науках, как, например, предлагал Р. Дж. Коллингвуд1.
В отличие от эволюции, предполагающей как восходящее развитие, так и движение в противоположном направлении (регресс), прогресс — это однонаправленное, восходящее движение воли к намеченной социальной цели. В нем совмещаются два элемента: рациональный и деятельностный; правовой прогресс невозможен в отсутствие 
любого из них. Учения, основывающиеся на идее неизбежности правового прогресса, его осуществления без субъективной воли участников правовых отношений, скорее препятствуют правовому прогрессу, 
чем способствуют ему. Чтобы преодолеть кризис идеи правового прогресса, юридическому сообществу необходимо пересмотреть свое отношение к ней, она должна быть перенесена из внешней во внутреннюю сферу «духа», стать руководящим принципом, законом правового сознания.
Идея правового прогресса должна быть положена в основание правовой науки в качестве ее важнейшей цели; правовую науку, следовательно, необходимо сделать наукой социального прогресса. Эта идея 
также должна воплотиться в системе юридического образования, в 
сфере профессиональной подготовки юридических кадров. Кроме 
того, идею правового прогресса надо сделать руководящей для законодателя и органов правоприменения. Правовой прогресс должен стать 
прогрессом правовых институтов, юридических учреждений. Должна 
быть создана необходимая инфраструктура, обеспечивающая восходящее правовое развитие общества.
1  См.: Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 307 и след.

Глава 1. Линейная теория 
социально-правового прогресса
§ 1. Предтечи линейной теории 
социально-правового прогресса
Линейная теория прогресса — одно из наиболее обстоятельных, 
аргументированных учений о поступательном, восходящем развитии общества, которое покоится на предположении, что «человечество улучшало свое состояние в прошлом (от некоего первобытного 
состояния примитивности, варварства и даже ничтожества), продолжает двигаться в этом направлении сейчас и будет двигаться и дальше 
в обозримой перспективе»1. Сторонники данного воззрения (Р. Нисбет, Л. Эдельстайн и др.) полагали, что идея прогресса возникла уже в 
Античности. По их мнению, древние греки, римляне, иудеи верили в 
будущее, стремились к идеальному мироустройству и эта вера, целеустремленность сохранились в человеческом сознании и по-прежнему 
оказывают определяющее воздействие на ход всемирной истории.
Однако их позицию разделяют далеко не все исследователи, есть немало авторов (О. Шпенглер, Г. Норт, С. Яки, А. Ф. Лосев, Ю. В. Андреев 
и др.), которые отрицают возможность зарождения идеи прогресса в античном, а также в средневековом сознании. Один из выдвинутых ими 
аргументов — о наличии у древних народов веры в существование «золотого века» человечества — периода счастья, «когда люди не знали 
ни труда, ни забот» (первые упоминания о нем содержатся в эпическом 
сказании шумеров «Энмеркар и правитель Аратты»2, затем — в мифах 
древних греков, других народов). Согласно данному представлению 
все лучшее осталось в далеком прошлом, а настоящее и будущее несут регресс, вырождение нравов, культурную деградацию. Кроме того, 
утверждается, что у древних греков и римлян отсутствовало «чувство 
времени», восприятие истории. Некоторые же авторы хотя и признают 
существование идеи прогресса в дохристианском сознании, но связывают ее с Моисеем, а не с греко-римской культурой.
1  Нисбет Р. Прогресс: история идеи. С. 35.
2  См.: Крамер С. Н. История начинается в Шумере. М., 1965. С. 250—253.

Глава 1. Линейная теория социально-правового прогресса
Тезис о внеисторическом сознании греков и римлян представляется 
весьма спорным. В качестве возражения можно указать на то, что само 
слово «история» имеет греческое происхождение (ίστορία) и что к числу 
выдающихся историков всех времен и народов, «отцов истории», традиционно относятся Геродот и Фукидид. Что касается идеи «золотого века», то 
она, на наш взгляд, не исключает возможность поступательного, прогрессивного развития человечества в настоящем и будущем. В трудах Платона и Аристотеля, с одной стороны, присутствует «дыхание прошлого», 
восторженное восприятие «счастливого общества» эпохи Кроноса, когда 
правил лучший (по сравнению с людьми) род даймонов1, с другой стороны, зарождается и развивается мысль о необходимости создания идеального, «правильного» государства, в котором восторжествуют разум и 
справедливость, произойдет переход от насилия властвующих социальных групп и рабского повиновения народа к общению свободных, равноправных людей. Можно ли упрекнуть античных мыслителей, чье сознание было устремлено к идеальному мироустройству, к основанным на 
разуме государству и законам, в отсутствии мыслей о социальном прогрессе? Думается, что такое суждение является слишком категорическим. 
Известный знаток Античности академик А. Ф. Лосев, в целом разделявший точку зрения о внеисторичности данной эпохи, тем не менее отмечал, что не следует понимать этот тезис механически и буквально, будто 
в данную эпоху вовсе не было прогресса, что она не знала его2.
Древние греки не выстраивали мысленную восходящую линию от 
прошлого к социальному будущему, как это делает Р. Нисбет и его сторонники, но и не отрицали вовсе идею прогресса, как полагают приверженцы другого воззрения. Для платоновско-аристотелевского сознания не характерна слепая вера в «счастливое будущее», но и нет 
«бегства в прошлое», в нем доминировали рациональное отношение 
к государству и обществу, понимание целесообразности преобразования, улучшения существующего социального мира, необходимости 
сделать его более приспособленным для полноценной жизни. Сознание древних греков пластично, оно не успело окостенеть, ему не присущи жесткие схемы, алгоритмы смены исторических периодов, циклов истории, оно не такое прямолинейное, как пытаются его представить авторы двух воззрений, в нем пусть еще в неоформленном, до 
конца не отрефлексированном виде присутствовали идеи социального 
прогресса и регресса, были уже предприняты первые попытки познать 
1  См.: Платон. Государство. Законы. Политик. М., 1998. С. 471.
2  См.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М., 2000. С. 72.