Злоупотребление правом со стороны потребителя

Москва
ИНФРА-М
2025
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ 
ПРАВОМ СО СТОРОНЫ 
ПОТРЕБИТЕЛЯ
Е.Ю. УСОЛЬЦЕВ
 
МОНОГРАФИЯ

УДК  347(075.4)
ББК  67.404
	
У76
Усольцев Е.Ю.
У76	
	
Злоупотребление правом со стороны потребителя  : монография  / 
Е.Ю.  Усольцев.  — Москва  : ИНФРА-М, 2025.  — 141  с.  — (Научная 
мысль). — DOI 10.12737/2188423.
ISBN 978-5-16-020703-2 (print)
ISBN 978-5-16-113368-2 (online)
В монографии исследован механизм осуществления потребителем принадлежащих ему правомочий, в том числе при наличии признаков недобросовестности. В качестве основного критерия квалификации действий 
(бездействия) потребителя на предмет злоупотребления правом предложен охраняемый законом интерес. Разработана система мер противодействия такому поведению, направленных на устранение недостатков в правовом регулировании отношений с участием потребителей.
Предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей, практикующих юристов и всех, кто интересуется проблемами осуществления субъективных прав на розничном рынке товаров, работ и услуг.
УДК  347(075.4)
ББК  67.404
Р е ц е н з е н т ы:
Рубцова Н.В., доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры предпринимательского и корпоративного права Московского 
государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина 
(МГЮА);
Артемова А.Н., кандидат юридических наук, научный сотрудник 
Института философии и права Сибирского отделения Российской 
академии наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Сибирского института управления — филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
ISBN 978-5-16-020703-2 (print)
ISBN 978-5-16-113368-2 (online)
©  Усольцев Е.Ю., 2025

Предисловие
Правовое регулирование потребительских отношений отличается неравномерным распределением между их субъектами 
прав и обязанностей, а также мер юридической ответственности. 
В цивилистике данная аномалия объясняется тем, что предприниматель1, будучи профессиональным участником рынка, 
изначально, еще до возникновения обязательства, обладает 
большими ресурсами (экономическими, организационными, 
информационными и др.), чем потребитель, и, как следствие, 
может воспользоваться таким положением и выйти за установленные границы правоосуществления, т.е. злоупотребить 
правом. Отсюда и наукой гражданского права, и судебной 
практикой потребитель признается слабым субъектом, нуждающимся в особой защите со стороны государства, а законодательство в целях сбалансирования интересов участников данного вида правоотношений предусматривает для потребителя 
целый комплекс правовых преференций. И эта тенденция сохраняется на протяжении всего времени действия Закона РФ 
«О защите прав потребителей» от 7 февраля 1992 г. № 2300-12 
(далее — Закон о защите прав потребителей), несмотря на то, что 
с -момента принятия данного нормативного акта в отечественной 
правовой системе произошли существенные изменения: повысилась правовая грамотность населения, усилилась роль общественных организаций и органов государственной власти 
1	
Здесь и  далее для целей настоящего исследования предприниматель рассматривается исключительно как контрагент потребителя, 
в качестве которого могут выступать перечисленные в преамбуле 
Закона  РФ «О  защите прав потребителей» от  7  февраля 1992  г. 
№ 2300-1 субъекты: изготовитель, исполнитель, продавец, импортер, 
уполномоченная изготовителем (продавцом) организация или уполномоченный изготовителем (продавцом) индивидуальный предприниматель.
2	
См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 15. Ст. 766.

Е.Ю. Усольцев
в области защиты прав потребителей, возросла социальная ответственность бизнес-сообщества. В этом смысле современный 
правопорядок в рассматриваемой сфере приобрел некоторые 
признаки анахронизма. Кроме того, больший объем гарантий 
реализации и защиты прав потребителя по сравнению с другими 
участниками гражданского оборота приводит к возникновению 
злоупотреблений правом, но уже со стороны самого потребителя. 
Казалось бы, данную проблему способны решать суды при рассмотрении гражданско-правовых споров. Однако этого не происходит, поскольку понятие злоупотребления правом является 
максимально абстрактным (оценочным) и трудно реализуемым 
на практике. В результате многие злоупотребления потребителей 
остаются без должного внимания со стороны правоприменителя. 
Очевидно, что такая ситуация угрожает правовой определенности и стабильности розничного рынка. Для ее преодоления 
требуется глубокое научное переосмысление правового положения потребителя с последующими концептуальными изменениями действующего законодательства.

Глава 1.
ОБЩЕЕ УЧЕНИЕ О ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИИ 
СУБЪЕКТИВНЫМ ГРАЖДАНСКИМ ПРАВОМ
1.1. ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ 
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ
Как и большинство правовых институтов, существующих 
в странах романо-германской правовой семьи, злоупотребление 
правом берет свое начало во времена Древнего Рима. Так, например, в Институциях Гая говорится: «…Не дозволяется чрезмерно жестоко поступать со своими рабами без законной причины… в случае если бы жестокость господ показалась невыносимою, их нужно принуждать продать своих рабов в другие руки. 
И то, и другое по справедливости, так как мы не должны злоупотреблять предоставленным нам правом. На том же основании 
расточителям воспрещено управлять своим имуществом»1.
Однако свое оформление концепция злоупотребления правом 
получила лишь во второй половине XIX в. во Франции благодаря прогрессивной деятельности судов, хотя французское законодательство и не содержало норм о злоупотреблении правом. 
А дальнейшее развитие представлений о злоупотреблении 
правом связано с принятием в 1896 г. Германского гражданского 
уложения и в 1907 г. Швейцарского гражданского уложения, 
в которых провозглашалась недопустимость злоупотребительного поведения при осуществлении субъективного права.
В связи с сочетанием в понятии «злоупотребление правом» 
двух противоположных по смыслу слов: «право» и «злоупотребление» возникает ряд вопросов: имеет ли оно смысловое наполнение и можно ли злоупотреблять субъективным правом, не вы1	
Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. 
Дигесты Юстиниана. М.: Зерцало, 1997. С. 24.

Е.Ю. Усольцев
ходя при этом за его пределы? Впервые на данную проблему 
обратил внимание французский цивилист М. Планиоль, который, ссылаясь на внутреннее противоречие термина «злоупотребление правом», считал, что «действия, которые называют 
злоупотреблением правом, на самом деле совершены за пределами права. Совершая эти действия, лицо переходит за границу 
этого права»1, т.е. там, где злоупотребление начинается, право 
кончается. Подобного рода суждения известны и отечественной 
цивилистике. Так, М.М. Агарков, соглашаясь с М. Планиолем, 
отводил злоупотреблению правом лишь роль инструмента восполнения пробелов законодательства и решения проблемы коллизий субъективных прав2. В.А. Рясенцев также выступал против 
использования понятия «злоупотребление правом», поскольку 
оно недостаточно ясно раскрывает суть этого социального явления и фактически дублирует субъективный -момент в концепции осуществления права в противоречии с его назначением. 
По мнению ученого, «если нарушается какой-нибудь законодательный запрет, это уже правонарушение, не требующее дополнительной квалификации в качестве злоупотребления правом»3. 
С ним соглашается Н.С. Малеин: «Возможно одно из двух: если 
субъект действует в границах принадлежащего ему права — 
и тогда он не злоупотребляет своим правом, или он выходит 
за пределы, установленные законом, и таким образом, нарушая 
закон, не злоупотребляет правом, а совершает элементарное 
правонарушение, за которое должна следовать ответственность. 
В обоих случаях для идеи и общей нормы о злоупотреблении 
правом нет места»4. Таким образом, данной группой ученых 
1	
Цит. по: Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в Советском гражданском праве // Известия АН СССР. Отделение экономики и права. 1946. № 6. С. 427.
2	
См.: Там же. С. 428.
3	
Рясенцев В.А. Условия и юридические последствия отказа в защите 
гражданских прав // Советская юстиция. 1962. № 9. C. 8–9.
4	
Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость. М.: 
Манускрипт, 1992. С. 160.

Злоупотребление правом со стороны потребителя
отрицалась сама возможность злоупотребительных действий, поскольку лицо в таких случаях выходит за границы субъективного 
права, поэтому злоупотребление правом является неадекватной 
юридической конструкцией.
Одним из первых, кто выступил в защиту понятия злоупотребления правом, был выдающийся советский цивилист 
М.И. Бару, рассматривающий злоупотребление в качестве правонарушения: «Если под осуществлением субъективного права понимать такое поведение лица, такие действия управомоченного 
лица, которые соответствуют содержанию принадлежащего ему 
права, то поведение этого лица, его действия могут и не соответствовать содержанию этого права, и в таком случае имеет место 
злоупотребление правом… Несмотря на кажущуюся противоречивость, нельзя отрицать понятие “злоупотребление правом”»1. 
Среди современных ученых схожей позиции придерживается 
А.В. Волков: «Злоупотребление гражданским правом — это 
особый вид гражданского правонарушения, связанного с умышленным выходом управомоченного лица в ситуации правовой 
неопределенности за  внутренние пределы (смысл, назначение) субъективного гражданского права…»2. Таким образом, 
по мнению данных ученых, при злоупотреблении правом лицо 
не осуществляет своего права, поскольку не совершает тех действий, которые соответствуют содержанию принадлежащего ему 
права, а действует за его пределами.
Вместе с тем проф. В.П. Грибанов приходит к выводу, что 
проблема употребления права во зло связана не с содержанием 
субъективного права, а с процессом его реализации: о злоупотреблении правом может идти речь лишь тогда, когда «управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему 
субъективного права, в рамках тех возможностей, которые со1	
Бару М.И. О статье 1 Гражданского кодекса // Советское государство 
и право. 1958. № 12. С. 117–118.
2	
Волков А.В.  Злоупотребление гражданскими правами: проблемы 
теории и практики: автореферат дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.03. 
Москва, 2010. С. 17.

Е.Ю. Усольцев
ставляют содержание данного права, использует такие формы 
его реализации, которые выходят за установленные законом 
пределы осуществления права»1. Следовательно, В.П. Грибанов 
не признает, что при злоупотреблении правом уполномоченное 
лицо выходит за рамки самого субъективного права, определяя 
злоупотребление правом как «особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения»2. Современное 
гражданское законодательство России основывается именно 
на таком понимании злоупотребления правом как нарушении 
пределов осуществления права.
Еще один аргумент против использования категории злоупотребления правом связан с опасностью расширения судейского 
контроля над сферой правоосуществления. Поскольку истинное 
содержание злоупотребления правом можно увидеть, лишь непосредственно окунувшись в процесс реализации правомочия (при 
рассмотрении правоотношения в динамике), законодатель вынужденно ограничивается описанием самых общих его признаков, 
которые не всегда являются сущностными, т.е. способными повлиять на юридическую квалификацию действий лица. Отсюда 
принято говорить об оценочном характере данного понятия, 
использование которого без широкого судейского усмотрения 
невозможно. Правоприменитель в таких случаях как бы принимает на себя роль творца права, не только толкуя закон, но и дополняя его. В дореволюционный период сторонником широких 
судейских полномочий выступал С.А. Муромцев, по мнению 
которого учение о пассивном подчинении суда законодателю 
порождено побочными условиями, в то время, как главным 
двигателем развития гражданского права служит именно суд: 
1	
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. 2-е изд., 
стереотип. М.: Статут, 2001. С. 46.
2	
Там же. С. 63 (орфография и пунктуация автора сохранены. — Е.У.).

Злоупотребление правом со стороны потребителя
«Стоя лицом к лицу к закону несовершенному, сталкиваясь 
подчас с полным отсутствием закона, судья должен положиться 
немедленно на свои собственные силы и серьезно приступить 
к регламентации гражданско-правового порядка, не дожидаясь, 
пока вступит законодатель на пополнение допущенных им 
пробелов»1. Другой отечественный цивилист В.П. Доманжо, уже 
применительно к злоупотреблению правом, писал, что «было бы 
крайне неблагоразумно пытаться дать этому явлению в законе 
точное определение, рискуя или слишком далеко определить 
практические потребности, или, наоборот, создать лишь новое 
препятствие для их удовлетворения»2, при этом предоставление 
судье значительной свободы толкования «не ставит его выше 
закона и не санкционирует судебного произвола, так как при 
разрешении вопроса, является ли в том или ином конкретном 
случае правопользование нормальным или носит характер злоупотребления, судья должен руководствоваться объективными 
данными»3.
Одним из самых известных противников судейского правотворения в дореволюционной России был проф. И.А. Покровский, который последовательно доказывал, что свободное 
судебное усмотрение несет угрозу привнесения в правосудие 
субъективизма и даже произвола, ведь судья в таком положении 
получает возможность проводить на «судейской трибуне свои 
личные взгляды, как бы экстравагантны они не были»4. При этом 
ученый предостерегал: «…Не всякий, кто только изучил законы, 
1	
Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права // Избранное / 
вступительное слово, сост. П.В. Крашенинников. М.: Статут (Юристы, 
изменившие право, государство и общество), 2016. С. 202–203.
2	
Доманжо В.П. Вопрос об ответственности за вред, причиненный при 
осуществлении права, в проекте нашего гражданского уложения // 
Сборник статей по гражданскому и торговому праву, посвященный 
памяти Г.Ф. Шершеневича. М.: Статут, 2005. С. 446.
3	
Там же.
4	
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. 8-е изд. 
М.: Статут, 2020. С. 100.

Е.Ю. Усольцев
уже способен занимать ответственное место судьи; для этой 
роли годятся лишь люди выдающихся интеллектуальных и моральных качеств»1. При этом ученый допускал существование 
шиканы, но отводил ей роль обыкновенного деликта2. С ним 
соглашался М.М. Агарков, по мнению которого прочность права 
есть большее благо, чем неопределенность и произвольность 
судебных решений, основанных на теории злоупотребления 
правом. При судейском усмотрении «лицо узнает о границах 
своего права не заранее из закона, а post factum из судебного 
решения»3.
Несмотря на обоснованность приведенных выше доводов 
в части обнаружения в злоупотреблении правом основания 
для расширения судейского усмотрения, которое, конечно же, 
несет угрозу правовой определенности, все же приходится констатировать их некоторую однобокость и оторванность от реальности. Непрерывный процесс усложнения общественных 
отношений как количественно, так и качественно, а также наличие социальных связей, которые, с одной стороны, нуждаются в правовой регламентации, а с другой — с трудом поддаются нормативному описанию в силу своей уникальности, 
приводят к появлению в законодательстве оценочных понятий 
и идеальных юридических конструкций, применение которых 
без судейского усмотрения невозможно. Все это в полной мере 
относится и к злоупотреблению правом, для определения которого необходимо целиком погрузиться в конкретную жизненную ситуацию и соответствующий ей правовой режим: подробно изучить каждый структурный элемент правоотношения, 
внимательно проследить за его движением, установить содержание предоставленного субъекту правомочия, являющегося 
1	
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. 8-е изд. 
М.: Статут, 2020. С. 100.
2	
См.: Там же. С. 119.
3	
Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в Совет-ском гражданском праве // Известия АН СССР. Отделение эконо-мики и права. 
1946. № 6. С. 430.