Военно-исторический журнал, 2025, № 1

января 1945 года советские войска начали Висло-Одерскую операцию — стратегическую наступательную операцию Красной армии на правом 
фланге советско-германского фронта.
После тщательной подготовки, используя подавляющее 
преимущество над врагом, войска Маршалов Советского 
Союза Г.К. Жукова и И.С. Конева нанесли удар невиданной 
силы. Мощная немецкая группировка в Польше была разгромлена в первые же дни операции.
Начало наступления советских войск в Польше намечалось на 20 января. Но 6 января в связи с крупной неудачей 
англо-американских сил в Арденнах премьер-министр 
Великобритании У. Черчилль обратился к И.В. Сталину с 
просьбой оказать помощь и срочно провести наступление 
«на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте».
Для поддержки союзников Ставке Верховного Главнокомандования пришлось ограничить время подготовки к ВислоОдерской операции, начало которой было перенесено на 8 дней.
12 января 1945 года Красная армия перешла в наступление, которому предшествовала мощная артподготовка. На 
участках прорыва огонь вели по 250—300 орудийных стволов на 1 км. Получая достаточное количество боеприпасов, 
советские артиллеристы могли вести ураганный обстрел 
методом огневого вала, суть которого в создании и поддержании перед фронтом атакующих частей линии сплошной 
огневой завесы из разрывов артиллерийских снарядов, которая последовательно смещается вперёд по мере развития 
наступления.
Эффект от удара превзошёл все ожидания. Отчасти это 
произошло потому, что немцы подтянули свои резервы 
ближе к передовой и они оказались в зоне губительного 
огня артиллерии. Поэтому уже при первом мощном ударе 
наступавших разгромленными оказались не только дивизии 
первого эшелона, но и достаточно сильные резервы. Это привело к быстрому крушению всей системы немецкой обороны.
Наличие крупных подвижных резервов обеспечило Красной армии стремительное продвижение вперёд. «Русское 
наступление за Вислой развивалось с невиданной силой и 
стремительностью, — писал немецкий генерал Ф.В. Меллентин. — Невозможно описать всего, что произошло между 
Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала 
ничего подобного со времени гибели Римской империи».
На пятый день наступления Красная армия овладела 
Варшавой, а всего за 23 дня этой проведённой в тяжёлых 
зимних условиях операции армии Г.К. Жукова и И.С. Конева 
продвинулись вперёд на 500 км, заняли Краков, окружили 
крупную немецкую группировку в Познани.
К концу января — началу февраля советские войска вышли 
к Одеру и захватили на его левом берегу ряд плацдармов, 
оказавшись в 60—70 км от Берлина.
3 февраля 1945 года Висло-Одерская стратегическая наступательная операция Красной армии была успешно завершена.
«ЕВРОПА НЕ ЗНАЛА НИЧЕГО 
ПОДОБНОГО СО ВРЕМЕНИ ГИБЕЛИ 
РИМСКОЙ ИМПЕРИИ»
К ʹͬ-летию начала Висло-Одерской стратегической наступательной 
операции советских войск
ÏÀÌßÒÍÛÅ ÄÀÒÛ
Публикация Н.Л. Крыловой
Висло-Одерская операция (ͭͮ.ͬͭ.ͭ͵Ͱͱ г.)
Публикация Н.Л. Крыловой

январь
№1(777)
2025
В оформлении обложки номера 
использован портрет генерал-фельдмаршала графа П.А. Румянцева-Задунайского работы народного художника 
Российской Федерации В.И. Нестеренко
‹‹Военно-исторический журнал›› включён в Перечень российских рецензируемых научных изданий, 
в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание учёных 
степеней доктора и кандидата наук; в базу данных Russian Science Citation Index на Web of Science
РЕДАКЦИЯ
Главный редактор
ЧАЧУХ 
Игорь Мадинович, 
заслуженный журналист РФ, 
полковник запаса
Научные редакторы
П.А. АФАНАСЬЕВ,
полковник в отставке;
Е.В. ДОБЫЧИНА, 
кандидат 
исторических наук;
В.А. ЕВДОКИМОВ,
подполковник в отставке;
А.Л. КУРСОВА;
С.В. МАНЮКОВ,
полковник в отставке;
А.Н. ОВЧИННИКОВ,
подполковник в отставке;
А.В. ПЕТРОЧИНИН;
А.А. ПИМЕНОВ, 
полковник в отставке;
О.А. ТВИРОВА
Ответственный 
секретарь
М.В. ЗАБРОДИНА 
Секретариат
А.А. ЛАНЦОВА
(заместитель 
ответственного 
секретаря);
Ю.В. СНЕГОВА
Литературная редакция
Н.И. ВАХРОМЕЕВА;
А.И. ПАВЕЛКОВСКАЯ;
А.М. ПЕТРОВ, 
полковник в отставке
Заведующий редакцией
Е.С. ЛЕБЕДИНСКИЙ
Перевод 
А.М. БОРОВИК
Компьютерная вёрстка 
Е.Н. ПЛЕТНЁВА
Обложка номера 
И.В. НИКОЛАЕВ
капитан 1 ранга запаса
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Н.М. БАРИНОВА — директор Историко-документального департамента Министерства иностранных дел РФ 
(Москва)
N.M. BARINOVA — the Director of Historical Documents Department of the Ministry of Foreign Affairs 
of the Russian Federation (Moscow)
И.И. БАСИК — начальник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии 
Генерального штаба ВС РФ, полковник запаса, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник (Москва) 
I.I. BASIK — the Chief of the Research Institute (of Military History) of the Military Academy of the General Staff of 
the RF Armed Forces, Colonel (res.), Cand. Sc. (Hist.), Senior Researcher (Moscow)
А.А. БУДКО — директор Военно-медицинского музея МО РФ, полковник медицинской службы в отставке, 
доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ (Санкт-Петербург)
A.A. BUDKO — the Director of the Military Medical Museum of the Russian Defence Ministry, Colonel (med. service, 
ret.), D. Sc. (Medicine), Professor, Honoured Doctor of Russia (St. Petersburg)
Е.Ю. ГУСЬКОВА — руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института 
славяноведения Российской академии наук, доктор исторических наук (Москва)
Ye.Yu. GUSKOVA — the Director of the Centre for the Studying the Balkans crisis of the Institute of Slavic Studies of 
the Russian Academy of Sciences, D. Sc. (Hist.) (Moscow)
А.А. ЗДАНОВИЧ — старший научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) 
Военной академии Генерального штаба ВС РФ, генерал-лейтенант, доктор исторических наук (Москва)
A.A. ZDANOVICH — Senior Researcher of the Research Institute (of Military History) of the Military Academy 
of the General Staff of the RF Armed Forces, Lieutenant-General, D. Sc. (Hist.) (Moscow)
А.В. КИРИЛИН — декан факультета специальных исторических, гуманитарных дисциплин и военномемориальной работы Российского государственного социального университета, генерал-майор, кандидат 
исторических наук  (Москва)
A.V. KIRILIN — Dean of the Faculty of Special Historical, Humanitarian Disciplines and Military Memorial Work of 
the Russian State Social University, Major-General, Cand. Sc. (Hist.) (Moscow)
В.М. КРЫЛОВ — директор Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, 
полковник в отставке, доктор исторических наук, профессор, действительный член РАРАН, заслуженный работник 
культуры РФ (Санкт-Петербург)
V.M. KRYLOV — the Director of the Military Historical Museum of Artillery, Engineer and Signal Communications Troops, 
Colonel (ret.), D. Sc. (Hist.), Professor, Full Member of the Russian Academy of Missile and Artillery Sciences (RAMAS), 
RF Honoured Worker of Culture (St. Petersburg)
В.Н. ЛОБОВ — генеральный инспектор Министерства обороны РФ, генерал армии, доктор военных наук, 
кандидат исторических наук, профессор (Москва)
V.N. LOBOV — General Inspector of the Ministry of Defence of the Russian Federation, General of the Army, D. Sc. 
(Mil.), Cand. Sc. (Hist.), Professor (Moscow)
С.В. МИРОНЕНКО — научный руководитель Государственного архива Российской Федерации, доктор 
исторических наук, член-корреспондент РАН (Москва)
S.V. MIRONENKO — Scientific leader of the State Archives of the Russian Federation, D. Sc. (Hist.), Corresponding 
Member of the RAS (Moscow)
А.К. НИКОНОВ — директор Центрального музея Вооружённых сил, полковник в отставке, кандидат исторических 
наук (Москва)
A.K. NIKONOV — the Director of the Central Museum of the Armed Forces, Colonel (ret.), Cand. Sc. (Hist.) (Moscow)
Э.А. ПАДЕРИН — начальник Архивной службы Вооружённых сил Российской Федерации, полковник (Москва)
E.A. PADERIN — Head of the Archival service of the Russian Armed Forces, Colonel (Moscow)
И.А. ПЕРМЯКОВ — директор Российского государственного архива новейшей истории, полковник запаса, 
кандидат исторических наук (Москва)
I.A. PERMYAKOV — The Director of the Russian State archive of Modern History, Colonel (res.), Cand. Sc. (Hist.) 
(Moscow)
Ю.А. ПЕТРОВ — директор Института российской истории Российской академии наук, доктор исторических 
наук (Москва)
Yu.A. PETROV — the Director of the Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences, D. Sc. (Hist.) 
(Moscow)
В.С. ХРИСТОФОРОВ — главный научный сотрудник Института российской истории Российской академии 
наук, генерал-лейтенант, доктор юридических наук, член-корреспондент РАН (Москва)
V.S. KHRISTOFOROV — Chief Researcher of the Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences, 
Lieutenant-General, D. Sc. (Law), Corresponding Member of the RAS (Moscow)
А.О. ЧУБАРЬЯН — научный руководитель Института всеобщей истории Российской академии наук, академик 
РАН, профессор (Москва)
A.O. CHUBARYAN — Scientific leader of the Institute of Global History of the Russian Academy of Sciences, Academician 
of the RAS, Professor (Moscow)

СОДЕРЖАНИЕ
А.А. ЕФИМОВ, И.А. АНОХИНА, Е.Ю. МИНЕНКО — «Всегда любил военную книгу, всегда её читал». 
Военно-историческое знание в жизни М.В. Фрунзе  
А.А. ИСТОМИН — «Особое внимание прикрытию железнодорожного моста через реку Волга…». 
Противовоздушная оборона стратегических объектов Ярославской области в годы Великой Отечественной войны 
В.А. БОНДАРЕВ — «...В числе шагающих были почти все руководящие работники района». Народное ополчение 
на сельской территории Дона (июль 1941 — январь 1942 г.)  
И.В. КАРТАШЕВ, А.В. КАРТАШЕВ — «Медсанбат быстро подбирал раненых и тут же… оказывал 
хирургическую помощь бойцам и командирам». Работа в прифронтовой полосе санитарной службы 
37-й армии в битве за Кавказ (1942—1943 гг.)  
В.В. МАРКОВЧИН, С.А. ЛИПАТОВ — «Русских в обмундировании или без него, мужчин или женщин, 
участвовавших в бою, пусть даже они сдались, — расстреливать». Карательная операция вермахта против 
брянских партизан и населения (17 мая — 6 июня 1943 г.): свидетельствуют документы противника  
И.В. ЗИМИН — «Спрашивать при отставке людей от службы, не пожелает ли кто на поселение в Казань». 
Переселение гвардейских отставников в Казанскую и Оренбургскую губернии в 1763—1779 гг.  
Я.Г. СОЛОДКИН — «Во второе лето по Ермакове убиении…». Экспедиция воеводы И.А. Мансурова и начало 
присоединения Сибири к России  
А.А. ХИСАМУТДИНОВ — «Нельзя… заставить не двигать военное дело». Полковник Н.В. Колесников и 
русская военная эмиграция в Шанхае 
В.А. БОБКОВ — «Сколько дадим стали, столько будет танков». История создания новой отечественной 
марки стали для бронирования танков А-34 и Т-34 (1939—1945 гг.)  
В.Ж. ДОРОХОВ — «Танк… получил серьёзное повреждение, однако полностью не уничтожен». Бои за 
новейший советский танк Т-62 на острове Даманском в марте—апреле 1969 года  
С.С. БЛИЗНИЧЕНКО — «За снятие эсминца “Энгельс” с камней получил именные золотые часы…». Судьба 
инженер-флагмана 3 ранга К.В. Голицына
119 — КНИЖНАЯ ПОЛКА ВОЕННОГО ИСТОРИКА
120 — ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ
ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ
ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941—1945 гг.
ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ
ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ
НА РУБЕЖАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. СУЖДЕНИЯ. ВЕРСИИ
РУССКОЕ ВОЕННОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ
ЛОКАЛЬНЫЕ ВОЙНЫ И ВООРУЖЁННЫЕ КОНФЛИКТЫ XX—XXI вв.
ЗАБЫТОЕ ИМЯ
П.В. ПАНТЕЛЕЕВ — «Оборона должна иметь активный характер». Манёвренная оборона Российской 
Императорской армии в кампании 1915 года на Восточном фронте Первой мировой войны
А.Д. ФЕДЕЧКИН — «Крейсеры без опоры на значительную эскадру решительного влияния на ход войны 
иметь не будут». Крейсеры как средство нарушения коммуникаций противника во взглядах отечественных 
военно-морских специалистов конца XIX — начала ХХ века  
«Европа не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи». К 80-летию начала ВислоОдерской стратегической наступательной операции советских войск (Публикация Н.Л. Крыловой)
4
2-я стр.
обл.
12
22
36
56
46
65
101
107
112
79
88
94
ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ
«…Герой, стеснитель ратных строев, Перун кагульских берегов». К 300-летию со дня рождения 
генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского (Публикация Н.Л. Крыловой)  
4-я стр.
обл.

CONTENTS
A.A. YEFIMOV, I.A. ANOKHINA, Ye.Yu. MINENKO — «I have always loved military books. I have always read 
them». Military-historical knowledge in the life of M.V. Frunze 
A.A. ISTOMIN — «Special attention to the covering of the railway bridge over the Volga...». Anti-aircraft defense 
of strategic facilities of the Yaroslavl region during the Great Patriotic War 
B.A. BONDAREV — «...Among the marchers were almost all the leading workers of the district». The people’s 
militia in the Don rural area (July 1941 — January 1942) 
I.V. KARTASHEV, A.V. KARTASHEV — «The medical battalion quickly picked up the wounded and immediately... 
provided surgical aid to the fighters and commanders». Work at the front of the medical service of the 37th Army in 
the battle of the Caucasus (1942—1943)
V.V. MARKOVCHIN, S.A. LIPATOV — «Russians in or out of uniform, men or women who took part in the battle, 
even if they surrendered — to be shot». Wehrmacht punitive operation against Bryansk partisans and population 
(May 17 — June 6, 1943): witnessed by enemy documents 
V.A. BOBKOV — «How much steel we give, so many tanks there will be». History of creating a new domestic steel grade 
for armoring A-34 and T-34 tanks (1939—1945) 
S.S. BLIZNICHENKO — «In recognition of his role in the removal of the destroyer ‘Engels’ from the rocks, he was 
presented with a personalized gold watch». Engineer-flagman 3rd rank K.V. Golitsyn’s fate
I.V. ZIMIN — «Ask people leaving the service if they want to move to Kazan». Resettlement of retired Guardsmen in 
Kazan and Orenburg provinces, 1763—1779
V.Zh. DOROKHOV — «The tank... was badly damaged, but not completely destroyed.” Fighting for the newest 
Soviet T-62 tank on Damansky island in March—April 1969
A.А. KHISAMUTDINOV — «It is impossible... to force military affairs not to move forward» Colonel N.V. Kolesnikov 
and Russian military emigration in Shanghai
Ya.G. SOLODKIN — «In the second year after Yermak’s murder...». The expedition of waywode I.A. Mansurov and 
the beginning of annexation of Siberia to Russia 
MILITARY HISTORIAN’S BOOKSHELF — 119
MEMORABLE DATES — 120
P.V. PANTELEYEV — «Defense must have an aggressive character». Mobile defense of the Russian Imperial army 
in the 1915 campaign on the Eastern front of World War I 
A.D. FEDECHKIN — «Cruisers without dependence on a significant squadron will not have a decisive influence 
on the course of the war». Cruisers as a means of disrupting enemy communications in the views of domestic naval 
specialists of the late XIX — early XX century
MEMORABLE DATES
MILITARY ART
RUSSIAN MILITARY ABROAD
POINTS OF VIEW. JUDGMENTS. VERSIONS
MILITARY LEADERS AND COMMANDERS
GREAT PATRIOTIC WAR OF 1941—1945
HISTORY OF MILITARY MEDICINE
DOCUMENTS AND RECORDS
FROM THE HISTORY OF ARMAMENTS AND EQUIPMENT
FORGOTTEN NAME
ON THE BORDERS OF THE RUSSIAN EMPIRE
LOCAL WARS AND CONFLICTS OF THE 20TH AND 21ST CENTURIES
«Europe has not seen anything like this since the decline of the Roman Empire». On the 80th anniversary of the 
beginning of the Vistula-Oder Strategic Offensive of the Soviet troops (Publication by N.L. Krylova)
p. 2 
of the 
cover
4
12
22
36
46
56
65
79
94
101
88
107
112
MEMORABLE DATES
«…Hero, a menace to all foes, Thunderbolt of Cahul shores!» In commemoration of the 300th anniversary of the 
birth of Field Marshal General P.A. Rumyantsev-Zadunaisky  (Publication by N.L. Krylova)
p. 4 
of the 
cover

¹ 1 - 2025 • ÂÎÅÍÍÎ-ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÈÉ ÆÓÐÍÀË
«ОБОРОНА ДОЛЖНА ИМЕТЬ АКТИВНЫЙ 
ХАРАКТЕР»
ÂÎÅÍÍÎÅ ÈÑÊÓÑÑÒÂÎ
П.В. Пантелеев
Сведения об авторе. Пантелеев Пётр Валентинович — старший научный сотрудник Научноисследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, кандидат 
военных наук (Москва. E-mail: panteleew.p@yandex.ru).
Аннотация. Статья посвящена развитию и ведению активной и манёвренной обороны русской армии в 
кампании 1915 года Первой мировой войны. На основе сопоставления положений Полевого устава 1912 года 
и реальных действий в кампании 1915 года проводится анализ ведения обороны при осуществлении отхода 
войск на последовательные рубежи обороны. Раскрываются причины отхода войск, неудач и поражений. С 
приведением архивных документов показан порядок действий в сложившейся обстановке в соответствии 
с указаниями Верховного главнокомандующего командующим 10, 12, 1, 2, 4, 6 и 13-й армиями по улучшению 
способов ведения боевых действий, организации обороны. Отмечены изменения показателей активной и 
манёвренной обороны. По мере накопления опыта на примере приказа главнокомандующего армиями СевероЗападного фронта показана необходимость внесения последующих коррективов с учётом вероятного характера 
действий противника. Приводятся исторические примеры действий частей и соединений 4, 5, 9-й армий, 
рассматриваются некоторые вопросы организации взаимодействия и управления. Сформулированы выводы 
по целям, порядку построения и ведения активной и манёвренной обороны.
Ключевые слова: Первая мировая война; Российская Императорская армия; история военного искусства; 
активная оборона; М.В. Алексеев; А.А. Поливанов; 3-я гренадерская дивизия; 52-й Донской казачий полк. 
Манёвренная оборона Российской Императорской армии 
в кампании ͭ͵ͭͱ года на Восточном фронте Первой мировой войны
Российская империя в Первой мировой войне приняла участие в четырёх кампаниях (1914, 1915, 1916 и 
1917 гг.). Одной из сложнейших являлась кампания 1915 года1, которая 
характеризовалась большими потерями как в личном составе, материальных средствах, так и потерями 
огромных территорий (русские войска ушли из Польши, Галиции, части 
Прибалтики и Белоруссии)2. С конца 
весны 1915 года германский блок захватил и в течение года удерживал 
стратегическую инициативу — русская армия приняла на себя главный 
удар его объединённых сил, но и в 
тот период серией боевых операций 
пыталась облегчить положение своих 
союзников3.
Трагические события тех лет дали 
большой толчок развитию нового в 
искусстве ведения как оборонительного боя в целом, так и боевых действий, 
связанных с отходом, вынужденной 
сдачей позиций, районов, рубежей и 
территорий. 
Кроме того, в тот период наблюдались ослабление и развал всей системы военного управления4, а предпринимавшиеся шаги по стабилизации 
обстановки, к сожалению, к успеху не 
привели5. Деятельность Ставки ВГК 
и командований фронтов сводилась 
к попыткам не допустить глубоких 
охватов противником своих войск, 
активными оборонительными и манёвренными действиями в сочетании 
с контратаками нанести ему поражение и вынудить прекратить наступление. Это отмечалось в директиве 
штаба Верховного главнокомандующего от 10(23) февраля 1915 года: 
«К сожалению, мы в настоящее время ни средствами, ни по состоянию 

ÂÎÅÍÍÎ-ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÈÉ ÆÓÐÍÀË • ¹ 1 - 2025
наших армий не можем предпринять 
решительного общего контрманевра, 
которым мы могли бы вырвать инициативу из рук противника и нанести 
ему поражение в одном из выгодных 
для нас направлений»6. В создавшейся 
ситуации выход был только один: отвод всех армий вглубь страны, чтобы 
спасти их от окончательного разгрома 
и для того, чтобы было чем после восстановления снабжения продолжать 
войну7.
В данной статье рассмотрены вопросы ведения и развития активной и манёвренной обороны, оказавшие влияние на стабилизацию линии фронта 
(переход к позиционной обороне) к 
осени 1915 года.
Д
о начала войны предполагалось, что переход к обороне будет 
кратковременным, «когда 
поставленная цель не может 
быть достигнута наступлением»8. Активность же обороны 
заключалась в подготовке к 
скорейшему переходу в наступление: «…Обороняясь, надо 
стремиться всеми способами 
и средствами расстроить неприятеля огнем и подорвать его 
нравственные силы, перей ти 
в наступление и разбить его»9. 
Вопросы манёвренной обороны (последовательного отхода 
с рубежа на рубеж) не рассматривались вовсе.
В кампании 1915 года Германия основные усилия сосредотачивала на Восточном фронте, 
имея главной целью разгромить войска русской армии и 
вывести Россию из войны. Командующим русскими армиями была поставлена задача: 
отход «произвести немедленно, выигрывая у противника 
каждый день, портя дороги, 
выжидая на промежуточных 
позициях подхода противника 
и развёртывания его сил, но не 
доводя дело до полного развития боя»10.
Началось постепенное, шаг 
за шагом, отступление русских 
армий. Они упорно удерживали все рубежи, нанося наступавшему противнику сильные контрудары, и в основном 
вели манёвренную оборону. 
Причины перехода к ведению 
вынужденных оборонительных действий раскрываются в 
письме главнокомандующего 
армиями Северо-Западного 
фронта генерала от инфантерии М.В. Алексеева военному 
министру генералу от инфантерии А.А. Поливанову от 9 июля 
1915 года, в котором говорилось 
о недостатке боеприпасов и некомплекте личного состава в 
войсках11.
Основное содержание письма 
сводилось к следующему:
1. Недостаток артиллерийских снарядов, который приводил не только к неспособности 
противостоять губительному 
огню артиллерии противника 
огнём своей артиллерии, но 
и к потере морального духа у 
личного состава, и даже последующее улучшение снабжения 
не в состоянии было его восстановить и обеспечить успешность боевых действий (даже 
имея самых храбрых в мире 
воинов, к каким, несомненно, 
относился русский солдат, невозможно было голыми руками 
вести любые боевые действия).
2. Имевшаяся артиллерия 
(особенно тяжёлая) уступала 
как в количестве, так и в качестве, что давало огромное 
преимущество противнику 
в огневом поражении наших 
войск, позволяя сосредотачивать удары на важных направлениях, безнаказанно 
подавлять и уничтожать опорные пункты (окопы, укрытия, 
блиндажи) с последующим 
переносом огня в глубину обороны для поддержки своих наступавших войск. 
3. Недостаток винтовок и патронов к ним приводил к тому, 
что приходилось собирать их 
повсюду где только можно (в 
т.ч. и на полях сражений), чтобы хоть как-то удовлетворить 
возраставшие потребности. Это 
оборачивалось сокращением 
огня из стрелкового оружия 
при отражении наступления 
густых цепей пехоты, ведении 
ближнего боя, проведении 
контратак.
4. Укомплектованность войск 
личным составом и необходимость его постоянного восполнения вследствие больших потерь. А потери были огромны, 
и решение должно было быть 
незамедлительным.
5. Крайне актуальным являлся вопрос об укомплектованности офицерским составом всех 
специальностей, на которых 
держалось практически всё: 
организация и руководство 
боевыми действиями, поддержание высокого морального 
духа подчинённых. Потому и 
подготовленность командиров 
должна была быть на самом 
высоком уровне. Важную роль 
играла система поощрений как 
за выполнение боевых задач, 
так и за исключительную моральную и психологическую 
стойкость личного состава.
Несмотря на сложности в 
обеспечении боеприпасами 
и укомплектовании личным 
составом, командующие и командиры всех степеней продолжали организовывать боевые 
действия в сложных и весьма драматических условиях. 
Опыт предыдущих месяцев 
войны потребовал внесения 
изменений в имевшиеся руководящие документы по организации обороны, построению 
боевых порядков и руководству 
войсками при отражении наступления, нанесении противнику поражения, удержании 
позиций (районов и рубежей) 

¹ 1 - 2025 • ÂÎÅÍÍÎ-ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÈÉ ÆÓÐÍÀË
и создании условий для проведения контратак и контрударов. То есть вопросам обороны 
стали уделять первостепенное 
значение. 
Так, в приказе войскам 
4-й армии от 18 апреля (1 мая) 
1915 года № 66812 было определено построение обороны, 
которое включало в себя:
— систему опорных пунктов и 
отдельных очагов сопротивления, за счёт которых осуществлялись прочное их удержание: «…позиция состоит не из 
сплошных окопов, а из ряда 
опорных пунктов, находящихся в тесной огневой связи», их 
начертание исходя из рельефа местности и обеспечения 
взаимной огневой поддержки 
при ведении оборонительного 
боя, их тщательная подготовка 
в инженерном отношении для 
успешного отражения наступления: «…сосредоточив всю 
работу на укреплении опорных 
пунктов, их действительно 
можно сделать непреодолимыми»;
— систему огня, способную 
всеми видами нанести максимальное огневое поражение как 
перед передним краем, так и в 
ближайшей глубине при активных действиях пехотных подразделений и частей: «…только 
правильное и целесообразное 
сочетание ружейного, пулеметного и артиллерийского огня 
с решительными действиями 
пехоты может привести к победе с наименьшими потерями»;
— наличие сильных резервов, 
находящихся в тылу на таком 
удалении, которое обеспечило бы своевременный и организованный выход на рубежи 
контратак и контрударов во 
фланг или тыл врага при непосредственной поддержке огнём артиллерии и пулемётных 
команд: «…сила позиций — в 
сильном резерве и гибкости 
обороны»13;
— организацию тесного взаимодействия в интересах выполнения задач оборонительного боя (нанесение поражения 
противнику на дальних подступах, перед передним краем, 
в ближайшей глубине обороны, 
при проведении контратак) со 
всеми подразделениями, принимающими участие в ведении 
боевых действий (пехотой, пулемётными командами, лёгкой 
и тяжёлой артиллерией);
— организацию всестороннего обеспечения, особенно разведки: «…основное требование 
разведки — непрерывность — 
не всегда выполняется», материально-технического обеспечения: «…все обозы должны 
быть эшелонированы в строгом 
соответствии с задачей и обстановкой»;
— управление войсками, которое должно быть твёрдым, 
решительным, непрерывным 
и энергичным: «…ясно поставленная цель боя, твёрдое, 
решительное и энергичное 
проведение принятого плана 
в исполнение являются главнейшими условиями успеха»14.
Этим приказом командующий армией доводил своё решение по повышению качества 
обороны, порядку её ведения и 
требовал исполнения указаний 
всем личным составом. Исходя 
из этого, важным являлся вопрос доведения приказов от командующего армией до командиров батальонов как основной 
тактической единицы в целях 
единства понимания подготовки и ведения активной обороны. 
Потому и в приказах командира 
25-го корпуса, командира 46-й 
пехотной дивизии этого корпуса, приказе командира 184-го 
пехотного Варшавского полка 
46-й пехотной дивизии также 
ставилась задача по организации активной обороны: «Оборона должна иметь активный 
характер, а потому окопы должны иметь не сплошную линию, 
а прерывчатую, имея в виду огневую связь»15.
В данных приказах отработаны вопросы организации 
взаимодействия сил и средств 
при ведении активной обороны, способов выполнения поставленных задач, взаимной 
огневой поддержки обороняющихся войск, взаимодействия пехоты с пулемётными 
командами и артиллерией в 
ходе отражения наступления 
и проведения контратак. Все 
эти усилия доказали, что даже 
при недостаточных тактических плотностях и «снарядном 
голоде» русские войска были 
способны вести упорные оборонительные бои.
В целях организованного решения вопросов в сложившейся 
обстановке Ставкой верховного 
главнокомандующего, штабами 
фронтов разрабатывались указания по улучшению способов 
боевых действий, организации 
и ведения обороны. Так, главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта генерал 
от инфантерии М.В. Алексеев 
10 июля 1915 года довёл общие 
указания Верховного главнокомандующего командующим 10, 
12, 1, 2, 4, 6 и 13-й армиями16, в 
которых был определён ряд необходимых к исполнению задач: 
1. Главной задачей главнокомандующего и командующих армиями при ведении 
операций ставилось сохранение живой силы для ведения 
дальнейшей продолжительной 
и упорной борьбы.
2. В целях выигрыша времени для пополнения запасами 
материальных средств (боеприпасами, орудиями, винтовками 
М.В. Алексеев

ÂÎÅÍÍÎ-ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÈÉ ÆÓÐÍÀË • ¹ 1 - 2025
и т.д.) требовалось удержание 
невыгодных с оперативной и 
стратегической точек зрения 
рубежей (по Висле как важной 
оборонительной линии и Варшаве как важному политическому центру). Только пополнение запасами позволит перейти 
к более активным действиям, 
решительному наступлению.
3. В целях выполнения поставленных задач командующим 12-й и 1-й армиями были 
поставлены задачи по оборудованию двух рубежей: первого по 
линии р. Нарев, второй в тылу 
по линии Лемжа — Снядово — 
Сероцк. Оба рубежа тщательно 
оборудовались в инженерном 
отношении. На позициях создавалась необходимая глубина 
расположения окопов и опорных пунктов для последовательного ведения боя на каждом 
из них при взаимной огневой 
поддержке как своих, так и соседних участков и возможности 
проведения контратак. 
4. Оборону требовалось вести 
упорно, а командирам и командующим проявлять искусство 
управления боем, ведения операций, умелого использования 
имеющихся резервов. 
5. Используя глубину театра, 
свойства местности, армии 
южного фланга должны были 
истощить врага, нанести ему 
«особые» потери и вынудить 
отказаться от мысли овладеть 
Варшавой путём обхода войск 
фронта с юга. Наиболее подготовленные позиции необходимо 
было оборудовать перед р. Буг.
6. В случае неудачного истечения боевых действий и необходимости оставить рубежи, 
особенно на участке Новоград 
— Пултуск, ставилась задача 
по подготовке следующих рубежей, тщательной разработке 
последующих оборонительных 
операций, их всестороннему 
обеспечению.
7. Разрабатывались и доводились до исполнителей многовариантные способы действий 
армий при ведении ими активной и манёвренной обороны.
Активная и манёвренная оборона получила развитие в последующие месяцы. Так, в районе 
Прасныша летом 1915 года были 
созданы два оборонительных 
рубежа. На удалении до 2 км от 
первого были оборудованы позиции боевого охранения, имевшие целью недопущение организованного и беспрепятственного 
наступления противника, нанесение ему максимально возможного поражения, принуждение 
к развёртыванию основных сил 
перед позициями охранения. 
Перед позициями охранения и 
особенно перед передним краем 
первого оборонительного рубежа, а также в глубине обороны 
оборудовались инженерные 
заграждения, также имевшие 
целью недопущение организованного и быстрого перехода 
противника в атаку, затруднение его продвижения в глубину нашей обороны. Все позиции 
оборудовались окопами полного 
профиля, опорные пунк ты могли иметь как очаговый характер, 
так и где-то сплошную линию 
окопов. На позициях оборудовались блиндажи для укрытия 
личного состава, траншеи с 
ходами сообщения, открытые 
щели и козырьки для защиты 
от осколков. Глубина позиций 
составляла 5—6 км. На таком 
же удалении создавались второй оборонительный рубеж и 
тыловой оборонительный рубеж 
также на удалении 5—6 км. Общая глубина обороны составляла 15—16 км, а кое-где до 50 км. 
Отличие второго и последующих рубежей от первого оборонительного заключалось в 
том, что позиции здесь имели в 
основном очаговый характер и 
предназначались для ведения 
круговой обороны. Тщательно 
готовились маршруты отхода с 
первого на второй и промежуточные рубежи, рубежи контратак и маршруты выхода на них, 
прорабатывались вопросы поражения врага стрелковым оружием в сочетании с пулемётным 
огнём, а также огнём артиллерии17. Ширина полосы при ведении манёвренной обороны 
дивизии составляла 20—25 км 
и более, корпуса — 50 км, армии 
— 250 км18. 
Основным способом ведения 
оборонительного боя в тот период стал организованный 
Указания главнокомандующего Северо-Западным фронтом 
генерала от инфантерии М.В. Алексеева командующим ͭͬ, ͭͮ, ͭ, ͮ, 
Ͱ, 6 и ͭͯ-й армиями по вопросам организации обороны 
от ͭͬ июля ͭ͵ͭͱ г. 
РГВИА. Ф. ͮͬͭ͵. Оп. ͭ Д. Ͱͯ. Л. ͮͬ, ͮͭ.

отход с последовательным нанесением огневого поражения 
превосходящим силам противника на выгодных в тактическом отношении рубежах. 
Проведением контратак при 
поддержке огня артиллерии 
осуществлялось поражение 
вклинившемуся противнику в 
целях восстановления положения по рубежам обороны и недопущения обходов и охватов.
Анализ опыта оборонительных действий российской армии в годы Первой мировой 
войны позволил выявить примеры грамотного проведения 
отвода войск в рамках активной обороны. Так, отход 3-й 
гренадерской дивизии 25-го 
армейского корпуса 4-й армии 
в ночь на 11 мая 2015 года осуществлялся под прикрытием 
боевого охранения. Для обеспечения отхода дивизии был 
назначен 52-й Донской казачий 
полк, усиленный приданными 
ему двумя пушками 46-й артиллерийской бригады и одним 
станковым пулемётом. Способ 
выполнения задачи был определён следующий: активным 
ведением разведки выявить 
маршруты выдвижения противника, нанести ему максимальное огневое поражение на 
них, задержать на позициях охранения и оборонительных рубежах, а по возможности проведением контратаки разгромить 
вклинившегося противника 
или сдержать его дальнейшее 
продвижение. Верность принятых решений доказали удачные 
действия казаков, которые не 
позволили врагу с ходу осуществить переправу через р. Ниду 
у д. Мотковице, да и последующие атаки успеха не имели, что 
вынудило противника ввести 
в сражение основные силы. 
Успешные действия полка 
обеспечили организованный 
отход с небольшими потерями 
3-й гренадерской дивизии на 
следующие подготовленные 
позиции и рубежи обороны. 
Ещё один характерный пример организованного отхода 
войск имел место на завершающем этапе Прутской операции 
В атаку
Художник В.В. Мазуровский
Атака русской пехоты в ходе Первой мировой войны 
В поход
Художник В.В. Мазуровский
8

ÂÎÅÍÍÎ-ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÈÉ ÆÓÐÍÀË • ¹ 1 - 2025
(19—24 мая (1—6 июня) 1915 г.). 
Для ведения манёвренных оборонительных действий 30-го 
корпуса были подготовлены 
несколько рубежей, в т.ч. окончательный по р. Прут. Успех 
был обеспечен проведением 
активных оборонительных (в 
сочетании с наступательными) 
действий на отдельных направлениях, а также последовательными скрытными ночными действиями стрелковых полков при 
занятии рубежей манёвренной 
обороны в течение 23—25 мая. 
Кроме того, проведённые мероприятия по введению противника в заблуждение не позволили 
неприятелю выявить переход 
наших частей с рубежа на рубеж. А отход с каждого рубежа 
осуществлялся под прикрытием арьергардов: «Все трофеи и 
подобранное оружие были отправлены за реку, кроме трех 
пушек, сброшенных с кручи в 
Прут, и части зарядных ящиков. 
Все раненые, свои и неприятельские, были заблаговременно вывезены»19.
Рассмотренный пример свидетельствует об успешном 
решении задач при последовательном отходе с рубежа 
на рубеж и ярко показывает 
умение командиров частей вести манёвренную оборону. Он 
также подтверждает высокие 
моральные качества бойцов 
при ведении боевых действий 
в сложных условиях, свидетельствует о приобретении опыта 
в подготовке и ведении операций командующими армиями. 
Так, в ходе Риго-Шавельской 
операции, продолжавшейся 
с 1(14) июля по 7(20) августа 
1915 года, были приобретены 
навыки ведения обороны в 
широких полосах, на большую 
глубину и продолжительностью 
более месяца. На оперативном 
же уровне 5-я армия показала 
умение вести оборонительные 
операции — активно маневрируя и последовательно оставляя 
рубежи обороны, выматывая на 
них противника упорным сопротивлением, нанесением огневого поражения, проведением 
контратак — с последующим занятием окончательного рубежа 
по Западной Двине и стабилизацией линии фронта. 
Накопленный опыт позволял 
вносить коррективы в действия 
войск с обязательным учётом 
различных факторов, определённых, например, в приказах главнокомандующего 
армиям Западного фронта об 
организации обороны от 24 августа 1915 года20, о подготовке 
укреплённых позиций № 429 
от 19 сентября (2 октября) 
1915 года21. Среди них:
— вероятный характер действий противника (направления 
возможных действий, способы 
преодоления рубежей, манёвр 
войсками на направления, обеспечивающие прорыв, мощный 
огонь артиллерии и использование его результатов): «…способ 
действий противника вполне 
определился: во-первых, на 
всём фронте наступление лишь 
частью сил, остальные идут 
спокойно во второй линии, вовторых, учитывая излишнюю 
чуткость нашу к прорывам, слабую связь между соседними частями и недостаток в большинстве случаев взаимной выручки, 
противник преимущественно 
развивает свои действия в стыках полков, дивизий, корпусов, 
армий; наконец, способ атаки 
неизменно один и тот же: прежде всего противник открывает 
сильнейший артиллерийский 
огонь по боевой линии, после 
ураганного огня он переносит 
его по тылу и одновременно 
же начинается наступление гуПостроение активной и манёвренной обороны дивизии в кампаниях мая—сентября ͭ͵ͭͱ г. (вариант)
Вооружённые силы России в Первой мировой войне (ͭ͵ͭͰ—ͭ͵ͭͳ). Т. ͮ. М.: Мегаполис, ͮͬͭͰ. С. Ͱͱ—6ͱ, ͱͬͭ—ͱͬ͵.
Схема