Вестник Российской академии наук, 2024, № 11

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ 
АКАДЕМИИ НАУК
научный и общественно-политический журнал
том 94   № 11   2024   Ноябрь
Основан в 1931 г.  
Выходит 12 раз в год  
ISSN: 0869-5873
Журнал издаётся под руководством  
Президиума РАН
Главный редактор
В.Я. Панченко
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
А.В. Адрианов, В.П. Анаников, А.Л. Асеев, А.Р. Бахтизин,  
С.И. Безродных, В.В. Бражкин, Ф.Г. Войтоловский, 
 А.В. Гавриленко, А.Д. Гвишиани, Ю.Г. Горбунова,
В.И. Данилов-Данильян, Л.М. Зелёный, Н.А. Зиновьева,  
Н.И. Иванова, В.С. Комлев, С.Н. Кочетков, С.В. Кривовичев,  
А.П. Кулешов, Ю.Ф. Лачуга, Я.П. Лобачевский, А.В. Лопатин,  
Г.Г. Матишов, А.М. Молдован, О.С. Нарайкин, В.В. Наумкин,
С.А. Недоспасов, А.Д. Некипелов, Р.И. Нигматулин,  
Н.Э. Нифантьев, М.А. Островский, В.В. Полонский,
И.В. Решетов, Г.Н. Рыкованов, А.В. Сиренов, В.А. Сойфер,  
О.Н. Соломина, Г.Т. Сухих, И.А. Тайманов, В.А. Тишков,  
В.А. Ткачук, А.В. Торкунов, И.В. Тункина, М.А. Федонкин,  
Т.Я. Хабриева, В.Ю. Хомич, В.И. Цетлин, В.А. Черешнев,
М.Ф. Черныш, В.П. Чехонин, А.П. Шкуринов, И.А. Щербаков,  
А.В. Юревич
Заместитель главного редактора
Г.А. Заикина
Заведующая редакцией
О.Н. Смола
E-mail: vestnik.ran@yandex.ru
Москва
ФГБУ «Издательство «Наука»
© Российская академия наук, 2024
© Редколлегия журнала
     “Вестник РАН” (составитель), 2024

СОДЕРЖАНИЕ
Том 94, номер 11, 2024
Наука и общество
А.А. Широв, А.Ю. Колпаков, М.С. Гусев
Бенефициары низкоуглеродной повестки: экономический анализ
965
Точка зрения
И.П. Цапенко, К.А. Субхангулова
Демографический фактор социального развития
977
И.В. Бычков, О.В. Тасейко, У.С. Постникова, В.В. Москвичёв, Ю.И. Шокин
Управление территориальными рисками развития и защищённость  
социально-природно-техногенных систем
989
Обозрение
И.Б. Ушаков, А.В. Богомолов
Цифровая профилактическая медицина
1003
Г.Д. Чимитдоржиева	
Пути достижения углеродной нейтральности
1014
Этюды об учёных
А.Л. Максимов, И.С. Калашникова
“Я счастливый человек, потому что у меня работа и хобби совпадают”
К 90-летию со дня рождения академика Н.А. Платэ 
1025
А.В. Сидоров, Л.А. Сидорова, В.В. Тихонов	
Титан российской исторической науки
К 150-летию со дня рождения академика Е.В. Тарле
1032
Былое
Н.А. Никишина
Нейроморфологические исследования научной школы В.М. Бехтерева
1043
С.В. Шалимов
Советская делегация на IV Международном конгрессе по генетике человека  
в Париже в 1971 году
1052
Официальный отдел
Большая золотая медаль Российской академии наук имени Н.И. Пирогова 2024 года
1059

CONTENTS
Vol. 94, No. 11, 2024
Science and Society
A.A. Shirov, A.Yu. Kolpakov, M.S. Gusev
Beneficiaries of the low-carbon agenda: economic analysis
965
Point of view
I. P. Tsapenko, K.A. Subkhangulova
Demographic factor of social development
977
I.V. Bychkov, O.V. Taseiko, U.S. Postnikova, V.V. Moskvichev, Yu.I. Shokin
Management of territorial risks of development and security of social-natural-technogenic systems
989
Review
I.B. Ushakov, A.V. Bogomolov
Digital preventive medicine
1003
G.D. Chimitdorzhieva	
Ways to achieve carbon neutrality
1014
Profiles
A.L. Maksimov, I.S. Kalashnikova
“I am a happy person because my job and hobby coincide”
To the 90th anniversary of the birth of academician N.A. Plate 
1025
A.V. Sidorov, L.A. Sidorova, V.V. Tikhonov	
Titan of Russian historical science
On the 150th anniversary of the birth of academician E.V. Tarle
1032
Bygone times
N.A. Nikishina
Neuromorphological studies of the scientific school of V.M. Bekhterev
1043
S.V. Shalimov
The Soviet delegation at the IV International congress on human genetics in Paris in 1971
1052
Official Section
Big gold medal of the Russian Academy of Sciences named after N.I. Pirogov 2024
1059

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК,  2024, том 94, № 11,  с.  965–976
БЕНЕФИЦИАРЫ НИЗКОУГЛЕРОДНОЙ ПОВЕСТКИ:
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
© 2024 г.      А.А. Шировa,*, А.Ю. Колпаковa,**, М.С. Гусевa,***
аИнститут народнохозяйственного прогнозирования РАН, Москва, Россия
*E-mail: schir@ecfor.ru
**E-mail: kolpakov@ecfor.ru
***E-mail: m.gusef@mail.ru
Поступила в редакцию 19.08.2024 г.
После доработки 30.08.2024 г.
Принята к публикации 19.09.2024 г.
В статье рассматривается влияние интенсивной декарбонизации на динамику крупнейших экономик 
мира на основе единого методического подхода и комплексного модельного инструментария. Важнейшие факторы, определяющие экономическую эффективность политики декарбонизации, – уровень экономического развития, отраслевая и технологическая структура экономики, зависимость от 
импорта энергоносителей. Для ряда развивающихся стран амбициозные сценарии декарбонизации 
предполагают достаточно серьёзные потери ВВП. Бенефициарами низкоуглеродной повестки выступают страны ЕС и Китай, где рост цен, необходимый для окупаемости затрат на декарбонизацию, 
нивелирует сокращение импорта углеводородов и наращивание доходов в отраслях, которые производят продукцию в сфере низкоуглеродных технологий. Россия относится к группе стран со средней 
чувствительностью к декарбонизации. Её конкурентные преимущества связаны с существенным потенциалом относительно недорогих мер и высокой долей низкоуглеродных источников генерации 
электроэнергии.
Ключевые слова: социально-экономическое развитие, низкоуглеродная политика, парниковые газы, 
эмиссии, энергия, сценарии, затраты–выпуск. 
DOI: 10.31857/S0869587324110012, EDN: SFFLIL
НАУКА И ОБЩЕСТВО
климата, однако в перспективе следует ориентироваться на достижение политического консенсуса 
о необходимости декарбонизации мировой экономики. Эта позиция неоднократно подтверждалась 
международными договорённостями в соответствии 
с Рамочной конвенцией ООН об изменении климата.
В последние годы мировая экономика вступила в стадию структурной трансформации, связанКлиматическая повестка на протяжении нескольких десятилетий привлекает пристальное внимание 
мирового сообщества. За это время сформировались 
взгляды, касающиеся процессов изменения климата, 
роли в них антропогенного фактора и необходимости 
реализации специальных мер по смягчению последствий и адаптации к климатическим изменениям. 
Всё ещё ведутся споры о роли человека в изменении 
ШИРОВ Александр Александрович – 
член-корреспондент РАН, директор 
ИНП РАН. КОЛПАКОВ Андрей Юрьевич – кандидат экономических наук, заведующий лабораторией анализа и прогнозирования климатических рисков 
экономического развития ИНП РАН. 
ГУСЕВ Михаил Сергеевич – кандидат 
экономических наук, заведующий лабораторией среднесрочного прогнозирования воспроизводственных процессов ИНП РАН.

	
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК	
том 94	
№ 11	
2024
966
ШИРОВ и др.
ной с повышением роли крупных развивающихся 
стран [1]. Это ведёт к обострению международной 
конкуренции, переформатированию торговых связей, повышению значимости технологических изменений. Низкоуглеродная повестка становится 
важным элементом формирования экономической 
динамики, а отдельные страны используют её как 
инструмент поддержания конкурентоспособности 
и получения дополнительных доходов.
Дискуссия об экономической эффективности 
принимаемых решений далека от завершения. 
Сложилось мнение, что реализация наиболее амбициозных программ декарбонизации способствует 
достижению ключевых целей устойчивого развития 
в области климата и экономики. Однако эту точку 
зрения поддерживают преимущественно крупные 
развитые страны, прошедшие индустриальную стадию и лидирующие в сфере разработки и внедрения 
низкоуглеродных технологий. Развивающиеся страны, находящиеся в процессе активной индустриализации, занимают более осторожную позицию. Их 
подход к декарбонизации обусловлен тем, что рост 
эффективности экономики и снижение выбросов 
парниковых газов взаимосвязаны, при этом фронтальное развитие производств должно учитывать не 
только углеродный след, но и стоимость используемых технологических решений. В связи с этим будет логично сослаться на систему целей устойчивого 
развития ООН, в частности цели № 13 (“Принятие 
срочных мер по борьбе с изменением климата и его 
последствиями”) и № 8 (“Содействие неуклонному, всеохватному и устойчивому экономическому 
росту, полной и производительной занятости и достойной работе для всех”). Равнозначность всех целей устойчивого развития предопределяет баланс 
низкоуглеродной повестки и развития экономики.
Отсутствие консенсуса относительно технологических решений и целевых параметров декарбонизации говорит о расхождении интересов и диверсифицированной чувствительности экономик 
к низкоуглеродным процессам. К настоящему времени опубликовано достаточно работ, посвящённых 
обоснованию подходов к разработке и реализации 
низкоуглеродной политики. Большинство авторов 
делает акцент на построении сценариев снижения 
выбросов парниковых газов [2–5], меньше внимания уделяется сопоставлению результативности 
программ декарбонизации разных стран.
Дискуссии о “победителях” и “проигравших” 
предшествует вопрос об оценке социально-экономических эффектов низкоуглеродной трансформации [6]. Сторонники климатической повестки, 
уверенные в наличии экономической выгоды, аргументируют свою позицию с помощью следующих 
постулатов [7, 8]: 
● внедрение низкоуглеродных решений связано 
с масштабными инвестициями, которые обеспечивают позитивный вклад в ВВП (как прямой – через 
увеличение выпуска фондообразующих секторов, 
так и за счёт мультипликативных эффектов); 
● более распределённый1 характер низкоуглеродных решений приведёт к увеличению числа рабочих 
мест [9, 10] и соответствующему росту доходов и потребления домохозяйств; 
● сокращение импорта углеводородов станет 
мощным экономическим бонусом для многих стран;
● выгода низкоуглеродной трансформации заключается также в  повышении эффективности 
экономической системы, появлении новых производств и целых отраслей, получении доходов на 
новых технологических рынках [11–13].
Удлинение аналитической цепочки заставляет 
обратить внимание на несколько дополнительных 
факторов, которые могут поставить под сомнение 
обоснованность положительных оценок декарбонизации. Во-первых, экспорт углеводородов служит важным источником доходов для многих стран, 
в частности, поставки нефти и газа обеспечили около 20% экспортной выручки США в 2022–2023 гг. 
(по данным World Bank). Очевидно, что снижение 
мирового потребления углеводородов негативно 
отразится на энергосырьевых экономиках [14–19]. 
Кроме того, не вполне ясны последствия для финансовой системы, которая в  значительной степени опирается на энергетические активы [20]. 
Во-вторых, инвестиции в низкоуглеродные решения и применение экономических механизмов регулирования выбросов парниковых газов создают 
огромное инфляционное давление на экономику, 
а основной удар приходится на наименее обеспеченные слои общества [21, 22], что усиливает неблагоприятный социальный фон. С учётом этих факторов можно прийти к выводу о негативном влиянии 
низкоуглеродной трансформации на ВВП (только 
если не будут сделаны научно-технологические прорывы, которые смягчат урон экономике) [23]. На 
фоне таких неутешительных прогнозов возник ряд 
научных теорий.
Согласно первой теории, классические показатели экономического развития, основанные на 
подсчёте доходов2, не могут адекватно отразить 
многофакторную климатическую повестку. Как 
1	 Имеются в виду два аспекта на примере возобновляемой 
энергетики: единичная мощность установок ниже по 
сравнению с традиционной энергетикой, а массогабаритные характеристики больше; производственные мощности в большей степени привязаны к конкретным локациям, характеризующимся благоприятными природными 
факторами, то есть меньшая связность с  центрами потребления. В результате становится больше маломощных 
громоздких объектов генерации, удалённых от центров 
потребления, и требуется больше людей, чтобы такую систему обслуживать.
2	 Не углубляясь в эти комплексные вопросы, следует подчеркнуть, что доход служит ключевым ресурсом для финансирования мер достижения целей устойчивого развития, а экономический рост – источником дохода.


967
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК	
том 94	
№ 11	
2024
БЕНЕФИЦИАРЫ НИЗКОУГЛЕРОДНОЙ ПОВЕСТКИ: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
следствие, возникает вопрос о разработке альтернативных комплексных критериев и индикаторов 
развития [24–26]. Наиболее экстремальные трактовки этих идей настаивают на необходимости такого экономического роста, который не позволит 
достичь целей устойчивого развития [27].
Вторая теория основана на оценке “сопутствующих выгод” (co-benefits), подразумевающих предотвращение потенциального ущерба от изменения 
климата, включая: повреждение зданий и сооружений из-за учащения опасных гидрометеорологических явлений; потеря суши и основных фондов 
из-за повышения уровня Мирового океана; увеличение смертности и заболеваемости, связанное 
с сердечно--сосудистыми, респираторными, инфекционными заболеваниями и др. Размер сопутствующих выгод, как правило, превосходит затраты на 
снижение выбросов парниковых газов в долгосрочной перспективе [28–32].
Существуют частные оценки выгод, которые получают некоторые страны от интенсификации низкоуглеродной повестки. Например, формирование 
“климатического клуба” за счёт научно-технологической и торговой кооперации крупнейших развитых и развивающихся стран позволяет им смягчить 
экономические потери от реализации капиталоёмких методов снижения выбросов. При этом в относительном выражении наибольшие выгоды от 
диффузии технологий и дешёвого климатического 
финансирования получают Китай и  Индия [33]. 
Анализ патентной активности в сфере возобновляемых источников энергии показал, что лидеры по 
количеству заявок на патент – специализированные 
центры в Китае, США, ЕС, Японии и Южной Корее. Соответственно, развитие возобновляемой генерации позволит нарастить технологическую ренту 
в этих странах [34].
С целью расширения дискуссии о выгодах низкоуглеродной повестки рассмотрим сценарии социально-экономического развития с разным уровнем выбросов парниковых газов, построенные для 
разных стран по единой методологии, и сравним 
экономические эффекты, возникающие при реализации сценария интенсивной декарбонизации.
Методология. Для проведения анализа чувствительности экономик рассматриваемых стран 
к различным (в том числе амбициозным) сценариям декарбонизации разработаны унифицированный методический подход и модельный инструмент (рис. 1). 
Главный элемент подхода – статическая межотраслевая макроструктурная модель размерностью 45 отраслей, которая дополнена ценовой 
моделью межотраслевого баланса, подробным 
блоком формирования топливно-энергетического 
баланса (ТЭБ) и блоком расчёта выбросов парниковых газов. Источники статистических данных 
для модельных стран унифицированы. Межотраслевые ба-ла-н-сы (МОБ) основаны на данных OECD3; 
при построении ценовой модели, помимо МОБ, 
дополнительно учтены валютные курсы IMF и индексы World Bank по мировым и импортным ценам 
на отдельные товары. Часть ТЭБ, описывающая баланс углеводородов, строится либо на Национальных 
кадастрах антропогенных выбросов из источников 
и -абсорбции поглотителями парниковых газов4, либо 
на балансах IEA5 в случае отсутствия в стране кадастра6. Части ТЭБ, описывающие балансы электроэнергии, тепла, безуглеродной энергии, построены 
либо согласно официальной национальной отчётности, либо на балансах IEA. Источником данных по 
выбросам парниковых газов служат кадастры. В случае отсутствия кадастра рассчитываются только выбросы парниковых газов от сжигания топлива, а результат верифицируется с экспертными оценками.
В прогнозном периоде для каждого года реализована многоступенчатая итеративная процедура. 
Сначала происходит согласование динамики основных макроэкономических и отраслевых показателей (ВВП, элементы конечного потребления 
и добавленной стоимости, выпуски и индексы цен) 
путём решения модифицированной статической 
и ценовой моделей МОБ [35]. При этом элементы 
валовой добавленной стоимости служат индикаторами доходов разных субъектов экономической 
деятельности: оплата труда – населения, прибыль – 
бизнеса, налоги – государства. Эти доходы перераспределяются в  потребление домашних хозяйств, 
инвестиции в основной капитал и госпотребление 
соответственно, формируя модельную динамику 
элементов конечного потребления.
Выпуски (то есть товары или услуги) неэнергетических отраслей – один из факторов, определяющих потребление ими топливно-энергетических 
ресурсов в блоке ТЭБ. Здесь же с учётом объёмов 
3	 https://www.oecd.org/en/data/datasets/input-output-tables.
html
4	 Кадастр разрабатывается рядом стран по единой методологии, утверждённой Межправительственной группой 
экспертов по изменению климата.
5	 https://www.iea.org/data-and-statistics/data-product/worldenergy-balances
6	 Национальный кадастр разрабатывается для следующих 
стран и регионов: ЕС-27 (включая все страны по отдельности), Великобритания, Норвегия, Швейцария, Исландия, Лихтенштейн, Монако, США, Канада, Австралия, 
Новая Зеландия, Турция, Россия, Беларусь, Казахстан, 
Украина. Национальный кадастр представляет собой 
подробный доклад об источниках и  объёме выбросов 
и  поглощений всех парниковых газов начиная с  1990 г. 
Более 150 стран (включая Китай и Индию) не разрабатывают национальные кадастры, поэтому для них подробные ежегодные данные о выбросах отсутствуют – существуют лишь профили стран в  отчётности ООН (около 
250 полезных ячеек с данными об объёме выбросов в отдельные годы по сравнению с почти 500 тыс. ячеек в национальном кадастре) или экспертные оценки, не относящиеся к официальной отчётности.

 
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК 
том 94 
№ 11 
2024
968
ШИРОВ и др.
внешней торговли рассчитывается производство 
топливно-энергетических ресурсов, которое выступает фактором динамики выпусков энергетических отраслей в межотраслевых балансах. Следующий этап – расчёт категорий выбросов парниковых 
газов: потребление углеводородов обусловливает 
энергетические выбросы от сжигания топлива; 
производство и трубопроводная транспортировка 
углеводородов – фугитивные выбросы7 в энергетических отраслях; выпуски отраслей – неэнергетические выбросы (промышленные с выделением 
металлургии, химии, промышленности стройматериалов; сельскохозяйственные; выбросы от отходов, 
основной объём которых определяется выпусками 
пищевой, целлюлозно-бумажной, лёгкой, деревообрабатывающей промышленности, строительства 
и сельского хозяйства).
7 Согласно приказу Минприроды России от 27.05.2022 г. 
№ 371, фугитивные выбросы парниковых газов – это 
организованные и неорганизованные выбросы CH4 и CO2 
в атмосферу, возникающие в результате технологических 
операций, осуществляемых при добыче, транспортировке, 
хранении и переработке сырой нефти и природного газа, 
а также при добыче угля подземным способом. 
Рис. 1. Схема построения сценариев социально- 
экономического развития с низким уровнем нетто- 
выбросов парниковых газов 
В скобках указан источник статистических данных в случае отсутствия кадастра; CAPEX (capital 
expenditure) – капитальные затраты; ЗИЗЛХ – сектор “Землепользование, изменения в землепользовании и лесное хозяйство”; ПГ – парниковые газы
Ìåðû äåêàðáîíèçàöèè:
îòðàñëü – òåõíîëîãèÿ – CAPEX
Öåíîâàÿ ìîäåëü
ìåæîòðàñëåâîãî áàëàíñà
ÇÈÇËÕ, ïîãëîùåíèå CO2
Ýêîíîìèêà
(çàòðàòû-âûïóñê, 
ìåæîòðàñëåâîé áàëàíñ)
Òîïëèâíîýíåðãåòè÷åñêèé áàëàíñ
Óãëåâîäîðîäû
Íåýíåðãåòè÷åñêèå âûáðîñû ÏÃ
(ïðîìûøëåííûå,
ñåëüñêîõîçÿéñòâåííûå, îòõîäû)
Âûáðîñû ÏÃ îò ïîòðåáëåíèÿ
óãëåâîäîðîäîâ íà
ýíåðãåòè÷åñêèå íóæäû
Áåçóãëåðîäíàÿ ýíåðãèÿ,
ýëåêòðîýíåðãèÿ, òåïëî
Ôóãèòèâíûå âûáðîñû ÏÃ â 
ýíåðãåòè÷åñêèõ îòðàñëÿõ
Процесс низкоуглеродной трансформации экономики состоит из двух направлений. Во-первых, 
развитие экономики естественным образом сопровождается инвестициями и структурными сдвигами, что влечёт за собой эволюционное снижение 
её ресурсо-, энерго-, углеродоёмкости. Во-вторых, 
применяются специализированные меры декарбонизации, среди которых модель рассматривает:
● увеличение доли электромобилей и водородных автомобилей в автопарке;
● рост безуглеродной генерации электроэнергии (АЭС, ГЭС, ВИЭ); 
● развитие электрометаллургии; 
● расширение сектора производства и поставки 
водорода; 
● улавливание СО2; 
● полезное использование попутного нефтяного 
газа; 
● борьба с фугитивными эмиссиями на месторождениях углеводородов и трубопроводах; 
● наращивание поглощения СО2 лесными землями; 
● утилизация отходов производства и потребления, рекультивация свалок.
Выбросы в секторе “Землепользование, изменения в землепользовании и лесное хозяйство” и улавливание углекислого газа зависят от параметров 
специализированных мер декарбонизации. Вместе 
с ранее описанными категориями они формируют 
полный баланс выбросов парниковых газов. Основные экзогенные параметры модели: численность 
населения, объём экспорта, цены энергетических 
рынков, курс доллара, налоговые ставки, параметры 
потребления домохозяйств и государства, структура 
накопления основного капитала, энергоёмкость отраслей, капиталоёмкость мер декарбонизации.
Пакет специализированных мер декарбонизации, требующий соответствующих затрат, определяет сценарные условия модельных расчётов. 
Особенность подхода заключается в учёте социально- 
экономических последствий реализуемых мер. 
Функциональные связи в модели предусматривают, что специализированные инвестиции, направленные на снижение выбросов парниковых газов, 
во-первых, формируют спрос на продукцию фондообразующих секторов, во-вторых, приводят к перераспределению товарных потоков, стимулируя технологическую перестройку экономики, в-третьих, 
ведут к росту цен в соответствующей инвестирующей отрасли, что предопределяет общий рост цен 
в экономике и ведёт к снижению конечного спроса. 
Последний аспект ограничивает масштабы экономически эффективной декарбонизации.
Модельный инструмент не предполагает полноценного рассмотрения сценариев, связанных 
с переформатированием мировой торговли из-за 


969
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК	
том 94	
№ 11	
2024
БЕНЕФИЦИАРЫ НИЗКОУГЛЕРОДНОЙ ПОВЕСТКИ: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
глобальной декарбонизации (снижение спроса на 
углеводороды и развитие рынков низкоэмиссионных технологий). В рамках расчётов предполагается, 
что страны, экспортирующие углеводороды, не смогут гарантированно реализовать их объёмы, высвободившиеся по причине декарбонизации. Поэтому 
снижение внутреннего потребления углеводородов приводит к соответствующему сокращению их 
производства. Если же декарбонизация реализуется 
в странах, импортирующих углеводороды, это в первую очередь приведёт к сокращению импортного 
потока. Согласно этой логике, импорт выступает 
в роли балансирующей строки в модели.
Разработанный инструмент позволяет создавать 
сценарии декарбонизации для отдельных стран, 
а именно: оценивать возможную динамику нетто-Таблица 1. Затраты на специализированные меры декарбонизации за 2022–2060 гг. (в ценах 2018 г.), трлн 
долл. (по оценкам авторов) 
Меры  
декарбонизации
США
ЕС-27
Китай
Индия
Саудовская 
Аравия
Казахстан
Россия
С1
С3
С1
С3
С1
С3
С1
С3
С1
С3
С1
С3
С1
С3
Безуглеродное 
производство 
электроэнергии
5.2
14
5
8.11
8.62
21.3
2.56
6.92
0.25
0.89
0.05
0.12
0.42
1.02
Зарядная инфраструктура 
для электромобилей
0.38
1.08
0.40
1.07
0.95
1.98
0.52
1.38
0.02
0.04
0
0.01
0.04
0.1
Госсубсидии 
на покупку 
электрического 
транспорта
3.86
11.78
2.04
10.29
0.69
7.96
0.86
3.79
0.03
0.06
0
0.01
0.28
0.67
Фугитивные выбросы 
в топливно-энергетическом 
комплексе
0.06
0.08
0.11
0.11
–
–
–
–
–
–
0.04
0.09
0.18
0.7
Производство 
водорода
0.43
3.29
0.23
0.76
1.07
1.77
0.22
0.4
0.08
0.18
0
0.01
0.01
0.06
Улавливание 
СО2
0.22
0.57
0.19
0.94
0.12
0.33
0.02
0.14
0.06
0.13
0
0.06
0.02
0.21
Поглощение 
СО2 
экосистемами
0.02
0.02
0.03
0.04
–
–
–
–
–
–
0
0
0.01
0.08
Другие меры
0.10
0.15
0.13
0.18
0.50
0.79
0.30
0.47
0.01
0.01
0
0
0.04
0.07
Итого,
10.28
30.96
8.14
21.49
11.94
34.13
4.49
13.08
0.45
1.31
0.11
0.32
1
2.92
в том числе 
профинансировано за счёт 
углеродных 
сборов
2.17
3.89
2.51
4.22
1.13
16.96
0
6.45
0
0.35
0
0.16
0
1.44
выбросов парниковых газов с учётом ожидаемых 
темпов экономического роста, структурных и технологических изменений, ограничений с точки зрения 
финансирования декарбонизации.
Результаты. С помощью описанного метода были 
разработаны два сценария для США, ЕС-27, Китая, 
Индии, Саудовской Аравии, Казахстана и России:
● сценарий С1, в рамках которого затраты на реализацию специализированных мер декарбонизации 
за 2022–2060 гг. составляют 1% накопленного ВВП 
за этот же период;
● сценарий С3 – затраты на декарбонизацию эквивалентны 3% накопленного ВВП.
Для крупных экономик США и ЕС-27, в структуре которых преобладает сфера услуг, сценарий С1 

	
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК	
том 94	
№ 11	
2024
970
ШИРОВ и др.
означает существенную низкоэмиссионную трансформацию, а С3 может условно восприниматься как 
сценарий глубокой декарбонизации. Для развивающихся экономик сценарий С1, скорее, соответствует 
их эволюционному развитию, поскольку здесь имеют место естественные структурно-технологические 
сдвиги и внедрение современных технологий, и их 
стоимостный объём соизмерим с количественным 
критерием сценария.
В таблице 1 приведены затраты на специализированные меры декарбонизации за 2022–2060 гг. 
Наибольшего финансирования требуют следующие 
направления: развитие безуглеродной генерации 
(в среднем половина всех затрат с разбросом примерно 35–70% в зависимости от сценария и страны); поддержка развития электрифицированного транспорта 
(электромобили, подключаемые гибриды, водородные автомобили) – в среднем четверть всех затрат 
с  разбросом 5–50%; улавливание СО2 и  развитие 
водородной отрасли (по 5%). Преобладание затрат 
на низкоуглеродную генерацию объясняется тем, 
что, во-первых, декарбонизация предполагает ускоренную электрификацию процессов во всех сферах, 
во-вторых, вследствие нестабильной природы возобТаблица 2. Потребление первичной энергии, Эдж (по оценкам авторов)
Страна
Фактическое
С1
С3
2000
2010
2021
2030
2040
2050
2060
2030
2040
2050
2060
США
Первичная энергия,
98.6
96.8
95.5
95.3
93
91.5
91.9
95
92.4
96.2
105.5
в том числе безуглеродные источники
9.8
10.6
12.3
14.1
16.7
21.1
27.3
14.8
21
38.5
68.5
ЕС-27
Первичная энергия,
62.4
64.4
58.2
56.5
53.8
51.7
50.2
56.4
52.7
49.7
48.3
в том числе безуглеродные источники
10.8
11.5
11.5
13.6
16.3
19.8
23.3
13.6
16.7
21.8
26.6
Китай
Первичная энергия,
49.1
109.2
149.9
182.2
199.8
212
227.9
181.3
193.6
199.8
202.2
в том числе безуглеродные источники
1
3.5
12.8
21.4
30.5
40.5
55.1
22.6
37.5
58.9
92
Индия
Первичная энергия,
18.7
28.7
44.8
68.5
103.7
143.9
181.9
68.1
99.6
133.1
161.4
в том числе безуглеродные источники
0.5
0.8
1.9
3.6
6.1
9.8
14.5
3.7
7.2
13.3
22.2
Саудовская Аравия
Первичная энергия,
3.6
6.2
7.3
9.2
10.4
11.7
13.1
9.1
10.1
10.4
10.3
в том числе безуглеродные источники
0
0
0
0
0.2
0.5
1
0.1
0.3
1
2.8
Казахстан
Первичная энергия,
1.6
2.9
2.9
3.3
4
4.6
5.3
3.3
3.8
4.3
4.7
в том числе безуглеродные источники
0
0
0
0.1
0.1
0.1
0.2
0.1
0.1
0.2
0.4
Россия
Первичная энергия,
24.6
26.8
29.6
31.4
33.6
35.5
37.5
31.3
32.9
34.8
37
в том числе безуглеродные источники
2
2.5
3.2
3.5
4.3
5.2
6.2
3.5
4.7
6.9
9.9


971
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК	
том 94	
№ 11	
2024
БЕНЕФИЦИАРЫ НИЗКОУГЛЕРОДНОЙ ПОВЕСТКИ: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Таблица 3. Нетто-выбросы парниковых газов, млн т СО2-экв. (по оценкам авторов)
Сценарий
2000
2010
2021
2030
2040
2050
2060
2060/2021
США
С1
6533
6307
5586
5273
4689
3988
3449
−38%
С3
6533
6307
5586
5217
4319
2961
1409
−75%
ЕС-27
С1
4143
3824
3238
2902
2307
1816
1394
−57%
С3
4143
3824
3238
2901
2122
1335
604
−81%
Китай
С1
3314
8199
10 521
11 976
12 268
12 046
11 675
11%
С3
3314
8199
10 521
11 779
11 129
9448
6568
−38%
Индия
С1
948
1634
2656
4155
6282
8584
10 538
297%
С3
948
1634
2655
4101
5812
7332
8054
203%
Саудовская Аравия
С1
194
330
368
465
484
497
490
33%
С3
194
330
368
457
425
321
226
−39%
Казахстан
С1
303
385
346
352
400
438
460
33%
С3
303
385
346
341
351
342
318
−8%
Россия
С1
1451
1350
1679
1796
1866
1891
1889
12%
С3
1451
1350
1679
1766
1367
799
508
−70%
Всего
С1
16 886
22 029
24 394
26 918
28 298
29 261
29 895
23%
С3
16 886
22 029
24 394
26 562
25 525
22 538
17 687
−27%
новляемой генерации необходимо её резервирование 
с помощью систем аккумулирования, что кратно увеличивает номинальную капиталоёмкость [36]. 
При построении сценариев часть затрат на декарбонизацию можно компенсировать за счёт механизма углеродных сборов, при этом размер платежа за 
тонну выбросов не превышает 200 долл., поскольку 
при такой цене большинство мер декарбонизации 
становятся экономически эффективными (это ограничение применимо в первую очередь для развитых 
экономик США и ЕС-27), а объём финансирования мер за счёт углеродных сборов не превышает 
50% (ограничение применимо для развивающихся 
экономик Китая, Индии, Саудовской Аравии, Казахстана и России).
В таблице 2 приведены объёмы потребления 
первичной энергии. При переходе от сценария С1 
к С3, помимо очевидного увеличения доли безуглеродных источников в топливно-энергетическом 
балансе, ярко выражены два феномена, влияющие 
на параметры энергопотребления. Во-первых, из-за 
замедления экономической динамики сокращается 
объект, создающий спрос на энергию, в результате 
чего формируется фактор снижения её первичного 
потребления.
Во-вторых, из-за активного внедрения безуглеродных решений снижается эффективность системы 
энергоснабжения в целом. Главным образом это относится к водороду, интенсификация использования 
которого будет сопровождаться дополнительными 
трансформационными процессами в цепочке энергоснабжения: получение чистого водорода требует 
преобразования первичной энергии в электроэнергию, а затем – электролиза воды, что и служит фактором увеличения первичного потребления энергии. 
Практически для всех рассматриваемых стран 
первый феномен – определяющий: общее энергопотребление в сценарии С3 ниже, за исключением 
США, где масштабный перевод грузовых автоперевозок (с очень большими пробегами) на чистый водород формирует огромный дополнительный спрос 
на топливно-энергетические ресурсы.
В таблице 3 представлены нетто-выбросы парниковых газов. Анализ охватывает 24.4 млрд т СО2-экв.