Цитология, 2024, № 3

Российская академия наук 
ЦИТОЛОГИЯ
Российская академия наук 
ЦИТОЛОГИЯ
№ 1    2024     Январь–Февраль
№  3    2024     Май–Июнь
Основан в 1959 г.
Выходит 6 раз в год
ISSN 0041-3771
Основан в 1959 г. 
Выходит 6 раз в год 
ISSN 0041-3771
Журнал издается под руководством
Отделения биологических наук РАН
Журнал издается под руководством 
Отделения биологических наук РАН
Главный редактор  
А. Н. Томилин 
Утвержден в соответствии с постановлением президиума РАН 
от 22 июня 2021 г. № 126 главным редактором журнала «Цитология» 
сроком на пять лет.
Первый заместитель главного редактора  
И. В. Гужова 
Второй заместитель главного редактора  
И. О. Боголюбова 
Институт цитологии Российской академии наук,
Институт цитологии Российской академии наук,
194064, Санкт-Петербург, Тихорецкий проспект, д. 4 
194064, Санкт-Петербург, Тихорецкий проспект, д. 4
Ответственный секретарь  
И. А. Гамалей 
Институт цитологии Российской академии наук,
194064, Санкт-Петербург, Тихорецкий проспект, д. 4
Редакционная коллегия:
С. В. Разин, 
А. В. Родионов, 
О. Л. Серов, 
В. С. Тарабыкин, 
В. А. Ткачук, 
М. Циглер, 
А. С. Цимоха, 
О. А. Черепанова, 
М. А. Шевцов
И. И. Адамейко, 
Н. Г. Еременко, 
Б. Д. Животовский, 
Е. В. Казначеева, 
Н. Ю. Куприна, 
И. Н. Лаврик, 
М. А. Лагарькова, 
А. Л. Лапидус, 
А. Б. Малашичева, 
В журнале «Цитология» публикуются статьи по всем основным разделам клеточной биологии (морфология, физиология, иммунология, генетика, биохимия, молекулярная биология, биофизика). В журнале печатаются ранее не опубликованные оригинальные работы, выполненные как на животных, так и на растительных клетках, обзорные статьи, 
дискуссионные статьи, сообщения о новых методах исследования, рецензии на книги, опубликованные в текущем году. 
Подписка на журнал принимается без ограничения всеми отделениями «Роспечати» (№  71063 в каталоге).
В журнале «Цитология» публикуются статьи по всем основным разделам клеточной биологии (морфология, физиология, иммунология, генетика, биохимия, молекулярная биология, биофизика). В журнале печатаются ранее не опубликованные оригинальные работы, выполненные как на животных, так и на растительных клетках, обзорные статьи, 
дискуссионные статьи, сообщения о новых методах исследования, рецензии на книги, опубликованные в текущем году. 
Журнал «Цитология» переводится на английский язык под названием "Cell and Tissue Biology" издательством Pleiades 
Publishing, Ltd.
Статьи журнала «Цитология» в полном объеме размещены на сайте:
Научная электронная библиотека: eLIBRARY
Подписка на журнал принимается без ограничения всеми отделениями «Роспечати» (№  71063 в  каталоге).
Адрес редакции: 194064, Санкт-Петербург, Тихорецкий проспект, д. 4.
Телефон: 7 (812) 297-18-29; факс: 7 (812) 297-35-41; 
e.mail: j.cytology@incras.ru
http://www.tsitologiya.incras.ru
Адрес редакции: 194064, Санкт-Петербург, Тихорецкий проспект, д. 4. 
Телефон: 7 (812) 297-18-29; факс: 7 (812) 297-35-41;  
e.mail: j.cytology@incras.ru 
http://www.tsitologiya.incras.ru
© Российская академия наук, 2024 
©  
Редколлегия журнала «Цитология» 
(составитель), 2024 
©  Российская академия наук, 2024  
©  
Редколлегия журнала «Цитология»  
(составитель), 2024 

СОДЕРЖАНИЕ
Том 66, номер 3, 2024
Рецепция повреждения и активация роста соединительной ткани: ключевые регуляторные этапы 
регенерации у человека
Р. Ю. Еремичев, П. И. Макаревич 
207
Генетически кодируемый биосенсор HyPer как инструмент для количественного определения 
внутриклеточного уровня перекиси водорода
О. Г. Люблинская, Ю. С. Иванова 
223
Двойственное влияние хлорида лития на эффективность образования иПСК мыши
А. В. Кузнецов, Е. В. Скворцова, А. Н. Томилин, А. С. Цимоха 
234
Создание модельной линии опухолевых клеток с индуцируемой экспрессией аденовирусного E1A  
для изучения его антипролиферативных и цитотоксических свойств in vitro и in vivo
А. В. Моршнева, А. М. Козлова, О. О. Гнедина, М. В. Иготти 
242
Метод EMSA—SELEX—seq для анализа последовательностей сайтов связывания в комплексах ДНК—белок
И. Б. Назаров, М. Н. Гордеев, А. А. Кузьмин, Д. С. Зилов, Е. В. Потапенко, А. Н. Томилин 
253
N-ацилпроизводные 2-амино-4,6-ди-трет-бутилфенола — потенциальные протекторы при индуцируемом 
нейтрофилами галогенирующем стрессе
Г. Н. Семенкова, И. И. Жолнеревич, Е. И. Коваленко, Г. А. Ксендзова, В. Л. Сорокин, Н. В. Амаэгбери,  
А. В. Климович 
259
Грануляция цитоплазмы ооцитов человека на стадии зародышевого пузырька как предиктор способности 
к спонтанному созреванию в стимулированных циклах экстракорпорального оплодотворения
Д. Ф. Салимов, И. О. Боголюбова, Д. С. Боголюбов 
268
In vitro скрининг потенциальных систем доставки эхинохрома для лечения заболеваний глаз
Э. И. Александер-Синклер, С. А. Александрова, Д. М. Дарвиш, Н. В. Едоменко, В. И. Горбач, А. О. Кравченко,  
И. М. Ермак, Н. А. Михайлова, М. И. Блинова 
274
Особенности молекулярного фенотипа и ультраструктуры гладких миоцитов восходящей части аорты 
преждевременно рожденных крыс
О. Н. Серебрякова В. В. Иванова, И. В. Мильто 
289
Методы анализа изображений внутриклеточных структур актина, меченного фаллоидином
А. В. Ревитцер, Ю. А. Негуляев 
299

CONTENTS
Volume 66, No. 3, 2024
Reception of damage and activation of growth of connective tissue: Сrucial regulatory milestones  
of regeneration in humans
R. Yu. Eremichev, P. I. Makarevich 
207
Genetically encoded biosensor HyPer as a tool for quantification of intracellular hydrogen peroxide  
concentrations
O. G. Lyublinskaya, Ju. S. Ivanova 
223
The dual effect of lithium chloride on the efficiency of generating mouse-induced pluripotent stem cells
А. V. Kuznetsov, E. V. Skvortsova, A. N. Tomilin, A. S. Tsimokha 
234
Creation of a model line of tumor cells with inducable expression of adenoviral E1A to study  
its antiproliferative and cytotoxic properties in vitro and in vivo
А. V. Morshneva, A. M. Kozlova, O. O. Gnedina, M. V. Igotti 
242
EMSA—SELEX—seq method for analysis of binding site sequences in DNA—protein complexes
I. B. Nazarov, M. N. Gordeev, A. A. Kuzmin, D. S. Zilov, E. V. Potapenko, A. N. Tomilin 
253
N-acyl derivatives of 2-amino-4,6-di-tert-butylphenol — potential protectors under neutrophil-induced  
halogenating stress
G. N. Semenkova, I. I. Zholnerevich, E. I. Kovalenko, G. A. Ksendzova, V. L. Sorokin, N. V. Amaegberi,  
A. V. Klimovich 
259
Cytoplasmic granulation of human oocytes at the germinal vesicle stage as a predictor of their ability  
to spontaneous maturation in stimulated cycles of in vitro fertilization
D. F. Salimov, I. O. Bogolyubova, D. S. Bogolyubov 
268
In vitro screening of potential echinochrome delivery systems for the treatment of eye diseases
E. I. Alexander-Sinklair, S. A. Aleksandrova, D. M. Darvish, N. V. Edomenko, V. I. Gorbach,  
A. O. Kravchenko, I. M. Yermak, N. A. Mikhailova, M. I. Blinova 
274
Features of molecular phenotype and ultrastructure of smooth muscle cells in ascending aorta  
in premature born rats
O. N. Serebryakova, V. V. Ivanova, I. V. Milto 
289
Methods for image analysis of intracellular structures of actin labeled with phalloidin
A. V. Revittser, Y. A. Negulyaev 
299

ЦИТОЛОГИЯ, 2024, том 66, № 3, с. 207—222
УДК 57.022+576.54+576.385+576.36
РЕЦЕПЦИЯ ПОВРЕЖДЕНИЯ И АКТИВАЦИЯ РОСТА 
СОЕДИНИТЕЛЬНОЙ ТКАНИ: КЛЮЧЕВЫЕ РЕГУЛЯТОРНЫЕ ЭТАПЫ 
РЕГЕНЕРАЦИИ У ЧЕЛОВЕКА
© 2024 г. Р. Ю. Еремичев1, 2, П. И. Макаревич1, 2, *
1 
Лаборатория генно-клеточной терапии, Институт регенеративной медицины,  
Медицинский научно-образовательный центр, МГУ имени М. В. Ломоносова, Москва, 119192, Россия
2 
Кафедра биохимии и регенеративной медицины факультета фундаментальной медицины  
МГУ имени М. В. Ломоносова, Москва, 119192, Россия
* 
E-mail: makarevichpi@my.msu.ru
Поступила в редакцию 21.11.2023
После доработки 07.12.2023
Принята к публикации 08.12.2023
Повреждение тканей активирует программы, направленные на выживание организма и восстановление его целостности, однако длительное время молекулярные и клеточные механизмы их реализации 
оставались нерасшифрованными. За последние годы получен ряд важных сведений о механизмах регенерации, которые в значительной степени уточняют представления о регуляции ответа на повреждение 
и заслуживают внимания в плане поиска новых мишеней для управления этим процессом. В данном 
обзоре кратко суммируются сведения об основных механизмах регуляции, связанных с ранними этапами 
ответа тканей человека на повреждение. Также приводятся актуальные данные о механизмах рецепции 
повреждения и роли стромальных клеток в формировании первичной соединительной ткани как структуры, определяющей исход регенерации.
Ключевые слова: регенерация, фиброз, стволовая клетка, мезенхимная стромальная клетка, строма, 
регенеративная медицина
Принятые сокращения: ВКМ — внеклеточный матрикс; ГТ — грануляционная ткань; МСК — мезенхимная 
стромальная клетка; СК — стволовая клетка; СТ — соединительная ткань; ФР — фактор роста; ЭК — 
эндотелиальная клетка; CGRP — кальцитонин-ген связанный пептид (calcitonin gene-related peptide); 
DAMPs –ассоциированные с повреждением молекулярные паттерны (damage-associated molecular 
patterns); HIF — индуцируемый гипоксией фактор (hypoxia-inducible factor); IL — интерлейкин; NFκB – 
ядерный фактор каппа-В (nuclear factor κB); PAMPs — патоген-ассоциированные молекулярные паттерны (pathogen-associated molecular patterns); PDGF — фактор роста тромбоцитарного происхождения 
(platelet-derived growth factor); PRR — распознающие паттерны рецепторы (pattern recognition receptor); 
TGF — трансформирующий фактор роста (transforming growth factor); TLR — toll-подобный рецептор 
(toll-like receptor); NLR — NOD-подобный рецептор (NOD-like receptor); vWF — фактор фон Виллебранда; 
VEGF — фактор роста эндотелия сосудов (vascular endothelial growth factor).
DOI: 10.31857/S0041377124030011, EDN: PERILR
Одним из свойств живой системы является неотъемлемая способность поддерживать исходный состав 
(обновляться) и восстанавливать его (регенерировать) 
после повреждения (Hall, 1997). Повреждение может 
быть непосредственно вызвано внешними воздействиями (травма, интоксикация), так и происходить 
при нарушениях адаптации к действию внешних 
факторов или к резким изменениям среды (Yun, 
2015). Вне зависимости от причины повреждение 
заключается в разрушении части живой системы, 
т. е. к ее утрате не по мере естественного износа, 
а относительно быстро или даже одномоментно, как 
в случае острой травмы (Stocum, 2001).
Основой поддержания целостности многоклеточного организма является физиологическое обновление — постоянный процесс замещения отслуживших 
клеточных элементов, в основном, за счет пролиферации зрелых клеток или активации резидентных 
стволовых клеток (СК) с последующей дифференцировкой. Все клетки имеют заданный период жизни, 
по истечении которого происходит их программируемая гибель с замещением вновь образованными 
клетками. Этот цикл является основой постоянства 
клеточного состава, которое определяется динамичными процессами гибели и появления новых клеток 
(Wyllie, 1987; Guillot, Lecuit, 2013).
207

ЕРЕМИЧЕВ, МАКАРЕВИЧ
Обновление с разной интенсивностью постоянно 
идет в коже, жировой ткани, во всех паренхиматозных 
и полых органах, сердце и нервной системе. Гибель 
и появление новых клеток представляют собой подобие прямой и обратной реакции с константами, меняющимися под влиянием неблагоприятных условий, 
например, дефицита питания и истощения, хронического воспаления и, наконец, старения организма 
в целом (Iismaa et al., 2018). Примером высокоэффективного обновления считают функционирование 
красного костного мозга или крипты кишечника, 
которые обеспечивают поддержание состава крови 
и обновление слизистой оболочки кишки соответственно. Скорость обновления является достаточно 
жестко закрепленным тканеспецифичным параметром, любые резкие изменения которого вызывают 
серьезные отклонения в структуре и функции ткани 
(Макаревич et al., 2020).
При повреждении однократная или хроническая 
утрата большого количества клеток и иных элементов ткани активирует процесс их восстановления, 
который получил название репаративной регенерации. Принципы восстановления структуры в такой 
ситуации отличаются от описанного выше физиологического обновления. Большинство авторов середины ХХ в. указывали, что ключевым ответом 
на повреждение является локальная активация программы роста ткани, направленного на восстановление целостности (Argyris, 1968).
Действительно, если рассматривать обязательные 
для любого повреждения процессы воспаления, гомеостаза как необходимые для выживания защитные 
реакции, то воссоздание структуры требует именно 
роста ткани, которого не происходит при обновлении. Таким образом, помимо вызывающей его 
причины и масштабов гибели клеток, процесс репаративной регенерации отличается от обновления 
наличием фазы роста, основу которой закладывают 
воспалительная и иммунная реакции на повреждение. 
Кроме того, если обновление по определению должно 
заканчиваться восстановлением структуры, то при 
репаративной регенерации существует возможность 
различных исходов, крайними вариантами которых 
считают фиброзирование и эпиморфную регенерацию.
При фиброзировании разрастание соединительной ткани успешно восстанавливает механическую 
целостность органа, но полностью блокирует возможность эпиморфоза — роста с восстановлением 
исходной структуры. Хотя ряд тканей обладает стойкой способностью к полноценной (т. н. эпиморфной) 
регенерации, даже в них при выраженном повреждении или нарушении процессов восстановления может 
формироваться рубец, т. е. идет фиброзирование. 
Яркими примерами описанной выше ситуации являются дистальная фаланга пальца, селезенка, а также 
кожа, роговица и большинство слизистых оболочек 
при неглубокой травме (Londono et al., 2018).
Из этого можно сделать еще важный вывод, что 
репаративная регенерация тканей после повреждения 
представляет собой реакцию с нестрого детерминированным исходом. С точки зрения физиологии 
ключевым аспектом является именно регуляция 
процессов, которые происходят после потери организмом свои элементов (Singh et al., 2017). Именно 
регулируемость ответов, предшествующих исходу, 
открывает возможность его изменения за счет воздействия на соответствующие звенья регуляции. 
С этой позиции можно заключить, что современные 
представления о репаративной регенерации рассматривают ее как последовательность регулируемых физиологических ответов, определяющих ее исход (Singh 
et al., 2017; Rodrigues et al., 2019).
Накопленные данные о регуляции процессов 
регенерации уже не позволяют сводить ее к упрощенной модели, в которой объем повреждения, 
тканеспецифичные свойства клеток и стереотипные патофизиологические процессы (гемостаз, 
воспаление) определяют исход заживления. Кроме того, исследование клеточной судьбы и анализ 
транскриптомов одиночных клеток убедительно 
показали возможность динамических изменений 
фенотипа вплоть до трансдифференцировки в ходе 
репаративной регенерации (Mollinari et al., 2018; 
Tanabe et al., 2018). В это связи мы оказываемся 
в достаточно затруднительном положении, в ходе 
уточнения имеющихся представлений мы сталкиваемся с определенными ситуациями, которые 
выходят за их рамки.
Данное сообщение не ставит своей целью пересмотр классических представлений о ранозаживлении 
в организме человека или о возможностях регенерации его тканей. Мы предлагаем читателю обратить 
внимание на ранние события в ходе репаративной 
регенерации и их регуляцию. Исходя из классических 
представлений о первичном стимуле, значительное 
внимание уделяется вопросу рецепции повреждения 
и раним этапам ответа на него, т. к. они определяют 
выживание и закладывают основу для дальнейших 
событий. Далее мы предлагаем обратить внимание 
на ключевой для исхода процесс формирования соединительной ткани (СТ) на месте разрушенных 
структур и акцентируем внимание на роли стромальных клеток как участников и потенциальных 
координаторов этого критического этапа.
ЦИТОЛОГИЯ  том 66  № 3  2024

 
РЕЦЕПЦИЯ ПОВРЕЖДЕНИЯ И АКТИВАЦИЯ РОСТА СОЕДИНИТЕЛЬНОЙ ТКАНИ... 
209
Таким образом, данный обзор посвящен вопросам 
физиологической регуляции гемостаза, воспаления 
и пролиферации, которые в ответе на повреждение 
часто рассматривают как стереотипные. В нашем 
представлении формируемые в ходе них регуляторные звенья и связи играют важную роль в определении исхода и заслуживают внимания, в т. ч. как 
мишени в регенеративной медицине.
ЭТАПЫ РЕПАРАТИВНОЙ РЕГЕНЕРАЦИИ,  
ЕЕ РЕГУЛЯЦИЯ И ИСХОДЫ
Kumar, 2014). Его роль не ограничена остановкой 
кровотечения — ниже будет отражена его роль как 
первичного структурного матрикса для дальнейшего 
процесса заживления (Rodrigues et al., 2019), а клетки 
крови, входящие в его состав, активно продуцируют 
спектр биологически активных веществ, диффундирующих в ткани.
Кровь рассматривается как важнейший участник 
первых этапов ответа на повреждение, поскольку она 
всегда участвует в этом процессе, причем обладает 
двойственной функцией. Во-первых, форменные 
элементы крови способны к рецепции повреждения 
с активацией гемостаза и воспаления вне зависимости от типа поврежденной ткани, а отличающиеся 
характеристики гемостаза и воспаления в разных 
органах связаны с тканеспецифичной экспрессией 
факторов, регулирующих этот процесс (Mackman, 
2005). Во-вторых, контакт клеток ткани с компонентами крови является обязательной частью рецепции 
повреждения самой тканью, а субстанции, выделяющиеся при гемостазе, пополняют локальный пул 
ФР и медиаторов воспаления, о которых речь пойдет 
в соответствующем разделе настоящего обзора.
При этом механизмы рецепции повреждения, 
не ассоциированные с активацией гемостаза, изучены слабее, однако установлено, что компоненты погибших клеток представляют собой ассоциированные с повреждением молекулярные паттерны 
(damage-associated molecular patterns, или DAMPs), 
а компоненты проникающих из внешней среды 
микроорганизмов — патоген-ассоциированные молекулярные паттерны (pathogen-associated molecular 
patterns, или PAMPs).
DAMPs представляют собой молекулы, выполняющие различные функции внутри клетки и в норме крайне редко оказывающиеся в межклеточном 
пространстве. Основным механизмом клеточной 
гибели при обширном повреждении является некроз, 
в исходе которого содержимое клеток изливается 
во внеклеточное пространство. Компоненты разрушенных клеток и попавшие из внешней среды 
факторы начинают непосредственно воздействовать 
на окружающие ткани. Во внеклеточной среде они 
начинают выполнять функцию сигнальных молекул, 
сообщающих окружающим клеткам информацию 
о степени повреждения, его природе. Наиболее хорошо изученным представителем DAMPs, является 
HMGB1, для которого в конце 1990-х гг. было обнаружено, что он выделяется из некротизированных 
клеток в зоне повреждения и играет роль активатора 
клеток иммунной системы (Wang et al., 1999; Lotze, 
Tracey, 2005).
Гемостаз, рецепция повреждения и его механизмы. 
При достаточно объемном повреждении любой ткани 
происходит нарушение ее структуры на всех уровнях 
и потеря связей, существовавших между ее элементами. Основными чертами этого события являются 
массированная гибель клеток многих типов и разрушение межклеточного вещества. Пространство, 
образовавшееся в зоне повреждения, заполняется 
содержимым кровеносных сосудов и элементами, 
которые отсутствовали в ткани до повреждения: 
клетками воспаления, белками плазмы крови. Такое 
изменение структуры и состава ткани становится 
ключевым триггером гемостаза: фактор фон Виллебранда (vWF) и коллагены тканей связываются 
с гликопротеином Ib (GPIb) тромбоцитов, вызывают 
их распластывание и дегрануляцию (Klatt, Kumar, 
2014). При этом в ткани выбрасывается содержимое тромбоцитарных гранул, содержащих, в том 
числе, факторы роста (ФР) — PDGF, VEGF, TGF-β 
и др., а также нейромедиаторы (серотонин, АДФ) 
(Rodrigues et al., 2019). На этом этапе активированные 
тромбоциты являются одним из немногих и, возможно, основным, источником ФР (Rodrigues et al., 
2019). ФР также относятся к ключевым регуляторам 
процессов заживления на более поздних этапах, 
однако при активации тромбоцитов их содержание 
в зоне повреждения значительно возрастает уже через 
несколько минут после начала кровотечения. Таким 
образом, они начинают оказывать свое плейотропное 
действие уже на ранних этапах регенерации — гемостазе и воспалении (Kulebyakin et al., 2020).
Активация тромбоцитов на начальных этапах гемостаза идет по принципу положительной обратной 
связи, что обеспечивает формирование тромбоцитарного сгустка, а также выброс достаточного количества активаторов дальнейших стадий свертывания 
крови. Следующим ключевым моментом является 
запуск каскада свертывания крови экспонированным на поверхности клеток тканевым фактором, что 
приводит к образованию фибринового сгустка (Klatt, 
ЦИТОЛОГИЯ  том 66  № 3  2024

ЕРЕМИЧЕВ, МАКАРЕВИЧ
PAMPs представлены, в основном, различные 
частями микроорганизмов, часто контаминирующих 
зону повреждения. В отличие от DAMPs, PAMPs 
практически отсутствуют в неповрежденных тканях 
организма. Как правило, это компоненты бактериальной клеточной стенки или жгутиков, а также 
чужеродная ДНК и РНК (Takeuchi, Akira, 2010). Липополисахарид — компонент внешней мембраны 
грамотрицательных бактерий — наиболее хорошо 
изученный представитель PAMPs. В связи с активным развитием микробиологии и иммунологии, 
количество известных DAMPs и PAMPs постоянно 
растет и становится ясно, что их представители могут являться носителями различной информации 
о повреждении (Mogensen, 2009). В особенности это 
стало актуально для PAMPs, которые могут в числе 
прочего нести информацию о типах контаминирующих микроорганизмов (Takeuchi, Akira, 2010).
Молекулы обоих упомянутых классов сигнализируют о повреждении посредством различных распознающих паттерны рецепторов (pattern recognition 
receptors, или PRRs). В настоящее время описаны 
целые классы рецепторов, отнесенных к PRR: toll-like 
receptors (TLR), NOD-like receptors (NLR), а также 
различные внутриклеточные ДНК-сенсоры (Takeuchi, Akira, 2010; Gong et al., 2020).
Основные данные о сигнальных каскадах, активируемых PAMPs и DAMPs, были получены при 
изучении клеток иммунной системы, однако позднее 
было показано, что PRRs имеются на большинстве 
других типов клеток, в том числе на СК, а также 
клетках паренхимы и стромы (Prockop, Oh, 2012; 
Murphy, Weaver, 2016; Gong et al., 2020). Репертуар 
PRRs и сопряжение активируемых ими сигнальных 
путей с даунстрим-мишенями могут варьировать 
в различных клеточных популяциях (Lee, Kim, 2007), 
что приводит к вариабельности ответа тканей на повреждение (Szabo et al., 2006; Kigerl et al., 2014).
Таким образом, на ранних этапах ответа на повреждение гемостаз и прочно ассоциированная с ним 
рецепция повреждения являются важнейшим стимулом для активации соответствующих программ 
в других типах клеток. Не связанные с гемостазом 
механизмы рецепции повреждения являются менее 
изученными, однако в деталях показано участие в них 
DAMPs и PAMPs. Чаще всего они ассоциируются 
с последующей активацией иммунной реакции, однако их роль в активации обновления и репаративной 
регенерации сейчас активно исследуется (Venereau 
et al., 2015).
Сосудистая реакция на повреждение и таксис лейкоцитов. Внутренняя выстилка сосудов (эндотелий) 
представляет собой интерфейс, определяющий взаимоотношения между тканями и кровью, которые 
нарушаются при повреждении. Микроокружение, 
формируемое в ответ на рецепцию повреждения, 
становится регуляторной основой для дальнейших 
этапов заживления и одной из ранних фаз является 
сосудистая реакция, зависящая от активности эндотелиоцитов. Последние содержат внутриклеточные 
гранулы — тельца Вайбеля‒Паладе с биологически 
активными веществами, например, эндотелином-1, 
IL-8, растворимой формой vWF и др. (Rondaij et al., 
2006). В ответ на рецепцию повреждения содержимое 
эндотелиальных телец Вайбеля‒Паладе путем дегрануляции выбрасывается в зону процесса заживления, 
внося вклад в гемостаз и в формирование в тканях 
пула медиаторов воспаления. Высвобождаемый эндотелин-1 вызывает сокращение поврежденных сосудов, vWF — активацию и агрегацию тромбоцитов, 
а IL-8 является мощным хемокином для нейтрофилов 
и других иммунных клеток (Rondaij et al., 2006). Вазоконстрикция в первые минуты после повреждения, 
вызываемая также активацией симпатической нервной системы, краткосрочна и быстро нивелируется 
за счет активности тучных клеток (Klatt, Kumar, 2014). 
Продуцируемый ими гистамин и другие вазоактивные 
медиаторы вызывают длительную вазодилатацию 
с усилением проницаемости сосудов (Rodrigues et al., 
2019). Результатом вазодилатации, опосредованной 
расслаблением гладкомышечных элементов стенок 
артериол, становится увеличение объема кровотока вблизи зоны повреждения, сопровождаемое 
открытием дополнительных капилляров, а также 
покраснением и разогревом тканей. Усиление проницаемости сосудов происходит за счет ретракции 
эндотелиоцитов и увеличения фенестр между ними, 
в результате чего плазма крови начинает выходить 
из сосудов в окружающие ткани, формируя отек. Изза уменьшения объема плазмы кровь в сосудах сильно 
сгущается, в результате чего движение форменных 
элементов замедляется и возникает состояние, называемое стазом. Вместе с образованием пор между 
эндотелиоцитами это создает необходимые условия 
для роллинга и адгезии лейкоцитов к стенкам сосудов с последующей миграцией в зону повреждения 
и окружающие ее ткани (Rodrigues et al., 2019).
Первыми мигрируют нейтрофилы: приходя в зону 
повреждения, они взаимодействуют с компонентами 
воспалительного микроокружения, проходя стадии 
праймирования и активации (Phillipson, Kubes, 2019). 
В зависимости от стимулов, активирующих нейтрофилы, их судьба может быть различной. Нейтрофилы, 
попавшие в окружение с низким уровнем медиаЦИТОЛОГИЯ  том 66  № 3  2024

 
РЕЦЕПЦИЯ ПОВРЕЖДЕНИЯ И АКТИВАЦИЯ РОСТА СОЕДИНИТЕЛЬНОЙ ТКАНИ... 
211
торов воспаления и высоким содержанием PAMPs 
и DAMPs, начинают продуцировать свободные радикалы и выбрасывают во внеклеточное пространство ДНК (Kolaczkowska, Kubes, 2013). В результате 
этого в ткани увеличивается содержание молекул 
с бактерицидным и бактериостатическим действием, 
однако под влиянием свободных радикалов, матриксных металлопротеиназ (ММП) и свободной ДНК 
одновременно увеличивается зона повреждения 
и секреция тканями медиаторов воспаления (Kolaczkowska, Kubes, 2013). Нейтрофилы, оказавшиеся 
в условиях высокой концентрации медиаторов воспаления (которые обеспечивают праймирование вновь 
прибывающих в зону повреждения нейтрофилов) 
и при этом со снижающимся содержанием PAMPs 
и DAMPs, начинают активно фагоцитировать дебрис 
и подвергаться апоптозу (Mayadas et al., 2014). Таким 
образом, на данном этапе происходит очищение зоны 
повреждения на фоне высокого уровня провоспалительных цитокинов, в том числе секретируемых 
самими нейтрофилами.
Моноциты начинают мигрировать из системного 
кровотока в зону повреждения вместе с нейтрофилами, но делают это значительно медленнее, поэтому 
накопление их в достаточном количестве происходит, 
когда количество нейтрофилов уже начинает снижаться по описанному выше механизму (Rodrigues et 
al., 2019). В зоне повреждения моноциты начинают 
дифференцироваться в макрофаги, функциональный фенотип которых зависит от регуляторного 
окружения, в которое они попадают. Известно, что 
макрофаги могут приобретать провоспалительный 
(М1) и противовоспалительный (М2) фенотип, однако in vivo в зоне повреждения ситуация обстоит гораздо сложнее. М1-макрофаги продуцируют 
преимущественно провоспалительные цитокины 
(TNF-α, IL-1β, IL-6), а после переключения фенотипа на М2 — ФР и противовоспалительные цитокины 
(PDGF, VEGF, факторы роста TGF-β и IGF-1, IL-10 
и др.) (Yunna et al., 2020).
Описанные in vitro М1- и М2-фенотипы являются 
противоположными точками континуума возможных 
фенотипов макрофагов, в той или иной степени обладающих признаками как М-1, так и М-2 клеток (Novak, Koh, 2013). При заживлении острого повреждения 
многих органов в первые дни превалируют макрофаги 
провоспалительного типа, но в течение нескольких 
суток происходит смена фенотипа и в большинстве 
оказываются макрофаги с противовоспалительным 
фенотипом (Novak, Koh, 2013). Одним из сильнейших 
стимулов для такого «переключения» фенотипа являются апоптотические тельца нейтрофилов, которые 
фагоцитируются макрофагами (Mantovani et al., 2013; 
Greenlee-Wacker, 2016). Это приводит к очередной 
смене регуляторного микроокружения и способствует 
разрешению воспаления, а также дальнейшему заживлению тканей (Wynn, Vannella, 2016).
Реакция периферической нервной системы и нейрогенное воспаление. Непосредственное участие 
в рецепции повреждения и регуляции воспаления 
принимают чувствительные нервные волокна, получившие название первичных афферентов и локализующиеся в периваскулярной соединительной ткани 
(СТ) (Glatte et al., 2019). Первичные афференты обладают двумя основными функциями: 1) они передают 
в центральную нервную систему (ЦНС) информацию, субъективно воспринимаемую как боль; 2) они 
функционируют как неотъемлемая часть иннервируемых тканей, паракринно взаимодействуя с клетками 
за счет секреции нейропептидов (Choi, Di Nardo, 
2018). Важной особенностью этого паракринного 
взаимодействия является масштабность, достигаемая 
при помощи аксон-рефлекса. Его основой является 
особая структура первичных афферентов — каждое 
волокно при входе в ткани распадается на несколько ветвей, завершающихся свободными нервными 
окончаниями — таким образом оно иннервирует 
не несколько отдельных клеток, а некоторый объем 
органа. Когда на одной из таких ветвей возникает 
потенциал действия, то он распространяется как 
по восходящему волокну, так и по остальным его 
ветвям, при этом из них в иннервируемые ткани 
выделяются нейропептиды (Schäffer et al., 1998).
Свободные нервные окончания несут на своей 
поверхности PRRs (рецепторы DAMPs, PAMPs), 
а также рецепторы медиаторов воспаления, поэтому 
участвуют как в рецепции повреждения, так и в регуляции воспаления. Активация этих рецепторов приводит к генерации в цитоплазме нервных окончаний 
вторичных мессенджеров — цАМФ и Ca2+, которые 
активируют соответствующие протеинкиназы с генерацией потенциала действия, секрецией нейропептидов и гиперсенситизацией нервных окончаний 
(Chavan et al., 2017).
Наиболее изученными среди секретируемых первичными афферентами нейропептидов являются 
субстанция P и кальцитонин-ген связанный пептид 
(CGRP). При их продукции в ответ на значимое 
раздражение нервных окончаний развивается нейрогенное воспаление, которое приводит к экссудации 
и миграции лейкоцитов в ткани. Функциональные 
рецепторы к субстанции Р и CGRP присутствуют 
на большинстве клеток соединительной ткани, в том 
числе на эндотелиальных клетках сосудов и тучных 
ЦИТОЛОГИЯ  том 66  № 3  2024

ЕРЕМИЧЕВ, МАКАРЕВИЧ
клетках, активация которых и приводит к развитию 
нейрогенного воспаления (Choi, Di Nardo, 2018). При 
повреждении это представляется важным аспектом 
усиления реакции сосудов вокруг зоны повреждения. Оно осуществляется, с одной стороны, за счет 
аксон-рефлекса, а с другой — посредством взаимной активации нервных окончаний и тучных клеток по механизму положительной обратной связи. 
Нервные окончания секретируют нейропептиды, 
запускающие дегрануляцию тканевых базофилов 
и выделение большого количества гистамина, вызывающего активацию нервных окончаний и усиление 
выброса ими нейропептидов (Choi, Di Nardo, 2018).
Роль резидентных иммунокомпетентных клеток 
в регуляции воспаления. Характер развивающейся 
воспалительной реакции определяется составом пула 
медиаторов воспаления, который зависит от тканеспецифичных механизмов рецепции повреждения. 
При этом воспаление сохраняет стереотипные черты, не зависящие от характеристик повреждающего 
стимула или типов повреждаемых тканей (Zhang, 
Ma, 1999). Это объясняется одной из главных особенностей медиаторов воспаления — способностью 
вызывать продукцию клетками других медиаторов 
воспаления по принципу положительной обратной 
связи, что обеспечивает присутствие относительно 
устойчивого пула этих молекул независимо от первоначального стимула и места их образования.
Среди резидентных иммунокомпетентных клеток, активно отвечающих на образующиеся провоспалительные факторы, наиболее представлены 
тканевые макрофаги и дендритные клетки (ДК). Они 
обнаружены в различных органах и тканях, причем 
массово они представлены в слизистых оболочках, 
а также в органах, контактирующих с внешней средой 
или подверженных высокой антигенной нагрузке 
(Murphy, Weaver, 2016). ДК и тканевые макрофаги 
несут множество PRRs, распознающих PAMPs и 
(или) DAMPs, в основном, TLRs и NLRs. Активация 
TLRs приводит к их взаимодействию с цитоплазматическими адаптерными белками MyD88, TRIF, 
MAL и TRAM, запускающими соответствующие 
внутриклеточные сигнальные каскады (Duan et al., 
2022). Как правило, это приводит к активации ассоциированных с воспалением факторов транскрипции 
NFκB и AP-1 IRFs, которые индуцируют экспрессию 
генов множества цито- и хемокинов (TNF-α, IL-1β, 
IL-6, IL-8) (Murphy, Weaver, 2016).
Медиаторы воспаления, выделяемые ДК и тканевыми макрофагами в ответ на повреждение, обладают мощным провоспалительным действием. 
Кроме того, они способны индуцировать секрецию 
факторов воспаления другими клетками по принципу 
положительной обратной связи (Murphy, Weaver, 
2016). Благодаря этой положительной обратной связи со временем увеличивается количество клеток, 
продуцирующих провоспалительные цитокины и хемокины. Этот ответ является критически важным 
для индукции и увеличения масштабов воспаления, 
однако без механизмов, сдерживающих эту положительную обратную связь, повреждение приводило бы 
к гибели от септического шока. Важнейшим фактором сдерживания воспаления является продукция 
противовоспалительных цитокинов привлекаемыми 
из системного кровотока лейкоцитами; из числа резидентных клеток эту роль берут на себя стромальные 
клетки, к которым относятся и упомянутые выше 
МСК (Roozendaal, Mebius, 2011).
Роль стромальных клеток в регуляции ответа 
на повреждение. Определение роли стромальных 
клеток в репаративной регенерации затруднено, 
прежде всего, потому что не существует достаточно 
надежных критериев их обнаружения in vivo среди множества подобных им клеточных типов. Это 
связано как с отсутствием экспрессии ими высокочувствительных и специфичных маркеров, так 
и с высокой гетерогенностью данной популяции 
(Rodrigues et al., 2019).
Дополнительную неопределенность вносит существование различных типов СТ вкупе с присутствием 
нескольких типов СТ в составе стромы отдельно 
взятого органа. Например, стромальные клетки 
дермы могут быть разделены по принципу принадлежности к определенному типу СТ на фибробласты 
сосочкового слоя (рыхлая волокнистая СТ) и фибробласты сетчатого слоя (плотная неоформленная СТ) 
(Mescher, 2018). Также можно отдельно выделить 
стромальные клетки, контактирующие с эндотелием (перициты), эпидермисом (субэпидермальные 
фибробласты), волосяными фолликулами (парафолликулярные фибробласты) и входящие в состав 
адвентиции сосудов (адвентициальные фибробласты) и т.д (Lee, Tumbar, 2012; Rodrigues et al., 2019; 
Sbierski-Kind et al., 2021).
Стромальные клетки обладают еще одной особенностью, затрудняющей их изучение in vivo, — высокой 
пластичностью, которая становится актуальной при 
заживлении. Маловероятно, что в физиологических 
условиях стромальные клетки способны трансдифференцироваться в клеточные типы, являющиеся 
производными другого эмбрионального листка, 
но в пределах пула стромальных клеток и его производных фенотипические переходы происходят. 
Они обусловлены, скорее, транзиторным влиянием 
ЦИТОЛОГИЯ  том 66  № 3  2024

 
РЕЦЕПЦИЯ ПОВРЕЖДЕНИЯ И АКТИВАЦИЯ РОСТА СОЕДИНИТЕЛЬНОЙ ТКАНИ... 
213
окружения, а не изменением автономных, т. е. стойко 
закрепленных свойств, приобретенных в эмбриогенезе (Rodrigues et al., 2019).
Таким образом, современное представление 
о стромальных клетках описывает их как гетерогенную популяцию фибробластоподобных элементов 
СТ, хотя данная позиция имеет ряд возражений, основанных, в том числе, на транскриптомном анализе 
одиночных клеток (Fan et al., 2022).
Большинство данных о рецепции стромальными 
клетками повреждения и характеристиках ответа 
на него получены в исследованиях in vitro или in vivo 
при разработке методов клеточной терапии, однако 
сформированная на их основе концепция устойчива 
и принимается большинством исследователей.
Стромальные клетки экспрессируют ряд PRRs 
и функциональные рецепторы провоспалительным цитокинов, активация которых в зависимости 
от контекста вызывает приобретение стромальными 
клетками про- или противовоспалительного фенотипа. Если стромальные клетки находятся в нормальном (невоспалительном) микроокружении, 
они могут отвечать на DAMPs и PAMPs продукцией провоспалительных цитокинов. Стромальные 
клетки, находящиеся в воспалительном окружении, 
в ответ на эти же стимулы начинают производить 
противовоспалительные молекулы (Prockop, Oh, 
2012). Основными механизмами противодействия 
воспалительной реакции является продукция стромальными клетками PGE2, TSG-6, IL-1ra, IL-10, 
которые противодействуют чрезмерной продукции 
провоспалительных цитокинов в зоне повреждения 
и нарушают положительную обратную связь каскада 
активации воспаления (Prockop, Oh, 2012; Prockop, 
2013; Le Blanc, Davies, 2015).
Несмотря на важность стромальных клеток в регуляции и смягчении острого воспалительного ответа, 
им присуща и другая важнейшая роль, связанная 
уже не с ответом на повреждение, а с инициацией 
роста ткани. Ее можно определить как формирование 
уникальной СТ, носящей название грануляционной 
и ассоциированной исключительно с процессами 
заживления и репаративной регенерации (Häkkinen 
et al., 2011).
ГРАНУЛЯЦИОННАЯ 
ТКАНЬ — ЕЕ СТРУКТУРА, МЕХАНИЗМЫ 
ФОРМИРОВАНИЯ И РЕМОДЕЛИРОВАНИЯ
Определение грануляционной ткани и роль стромальных клеток в ее образовании. Последовательность этапов процессов заживления такова, что 
по завершении формирования фибринового свертка, на основе которого развертывается дальнейший процесс роста ткани, начинается переход 
к образованию специализированной структуры, 
которой дали название грануляционной ткани 
(ГТ). Такое название она получила из-за входящих (в ее состав многочисленных капилляров, 
придающих ей зернистый вид (от лат. granum — 
зерно). ГТ является специфичной для процесса 
заживления временной соединительнотканной 
структурой и богата не только пронизывающими внеклеточный матрикс (ВКМ) кровеносными 
сосудами, но и активированными стромальными 
и иммунными клетками (Murawala et al., 2012). 
Функционально она необходима для закрытия 
зоны повреждения за счет контракции ее краев, 
а также является местом событий, определяющих 
исход заживления в фиброзирование или полную регенерацию (Reinke, Sorg, 2012; Singh et al., 
2017). В целом, существование ГТ укладывается 
в иерархическую модель развития и морфогенеза, 
когда следующий по сложности и зрелости уровень 
структуры развертывается на основе предыдущего, 
который может носить временный, но критически 
важный характер (Aller et al., 2010).
Рост ГТ начинается уже через 48—72 ч после повреждения, когда капиллярные ростки ответвляются от мелких сосудов сохранной ткани и начинают 
направленный рост в зону повреждения. Непосредственно в зоне повреждения образование ГТ начинается с пролиферации и миграции стромальных, 
эндотелиальных и эпителиальных клеток. В предшествующую этому фазу воспаления клетки данных 
типов в большей степени формируют регуляторное 
микроокружение и взаимодействуют с ним (Singh 
et al., 2017; Rodrigues et al., 2019). Такой переход 
клеточной активности от регуляторных функций 
к формированию структуры в виде ГТ является основополагающим, поскольку на этом этапе начинается 
собственно рост ткани взамен утраченной, что составляет суть репаративной регенерации (Roozendaal, 
Mebius, 2011).
Под стромальными клетками в аспекте формирования ГТ чаще всего подразумевают фибробласты, 
составляющие ее основу и ответственные за синтез, 
депонирование и ремоделирование ВКМ (Greaves et 
al., 2013). Однако к стромальным клеткам относят 
также перициты, гладкомышечные клетки (ГМК) 
и МСК. О роли МСК в репаративной регенерации 
речь пойдет в дальнейших разделах настоящего обзора, сейчас же сконцентрируемся на ходе образования ГТ.
ЦИТОЛОГИЯ  том 66  № 3  2024