Слова-хамелеоны и метаморфозы в современном английском языке

Линн Виссон
cлова-хамелеоны 
и метаморфозы 
в современном английском языке 
Москва
«Р. ВАЛЕНТ»
2020

УДК 81’255(075.8)=133.1=161.1
ББК 81.2 Англ – 923
В53
Виссон Линн
Слова-хамелеоны и метаморфозы в современном английском
языке. – М.: Р.Валент, 2020. Изд. 3-е, стереотипное. – 160 с. 
ISBN 978-5-93439-591-0
Предлагаемая книга Линн Виссон, автора ряда уже опубликованных в нашей
стране работ о мостах между языками и культурами России и Америки, 
является оригинальным исследованием и одновременно учебным пособием
по новой английской лексике. Она представлена здесь наиболее распространенными многозначными словами, у которых в различных контекстах 
меняется смысл, как у хамелеонов цвет. Где и откуда возникают «многозначники» и как переводить их на русский язык, раскрывается на множестве 
детально проанализированных примеров в разделах об оттенках интонации
в разговорной речи и об укорачивании слов, о языке СМИ, поп-психологии,
политики и жаргоне большого бизнеса. Каждый раздел пособия завершается
специальными упражнениями для проверки освоенных смысловых новинок.
В конце книги помещен список всех встречающихся в ней многозначных слов
с указанием страницы, где они упомянуты. Издание рассчитано на переводчиков и преподавателей английского языка, аспирантов и студентов продвинутого уровня, а также на читателей, постоянно работающих с этим языком
устно или письменно. 
УДК 81’255(075.8)=133.1=161.1
ББК 81.2 Англ – 923
Воспроизведение и распространение данного произведения 
(полностью или частично) любым способом, в том числе путем 
перевода в электронные файлы и открытия доступа к таким файлам 
через коммуникационные сети и каналы связи, 
без договора с правообладателями запрещается и преследуется 
в соответствии со ст. 146 УК РФ и Законом РФ о защите авторских и смежных прав.
ISBN 978-5-93439-591-0 
© Линн Виссон, 2010
© «Р.Валент», 2010, 2015, 2020

Изданием настоящего пособия, так же как и выпуском
предыдущих работ в России, автор обязан прежде всего
cвоему мужу Б.С. Рабботу, который был не только 
редактором, но и творческим вдохновителем книги. 
Хочу также сердечно поблагодарить за консультации
переводчика В.А. Арканова. 
Линн Виссон

Оглавление
О мире новых английских «многозначников» .............................5
Глава I. Что значит Hello?.......................................................24
Глава II. Любовь к словесным коротышкам ..............................38 
Глава III. Плоды массового просвещения ................................63
Глава IV. Me, Myself and I........................................................90
Глава V. Полисемия и политика.............................................120
Глава VI. Деловой жаргон большого бизнеса ..........................143
Вместо заключения.............................................................156
Список английских многозначных слов ..................................157 
4

Language is a city to the building 
of which every human being brought a stone.
Ralph Waldo Emerson1
О мире новых английских «многозначников»
Do you embrace everything awesome, edgy and huge? – это вроде
бы простое предложение, которое в таком или схожем виде
можно порой услышать сегодня в Америке. И все же оно даже
при неоднократном повторении, вероятно, покажется русскоговорящему человеку неясным. В самом деле, четыре из восьми
слов текста, а именно: embrace, awesome, edgy и huge используются здесь в значении, которое совершенно расходится с общепринятым. Предложение это в переводе на русский выглядит
довольно неожиданным: «Вам по душе/нравится ли все, что является классным/самым модным/популярным?» Казалось бы,
все эти слова, в частности edgy или huge, являются расхожими
английскими buzzwords – то есть теми, что в любой среде у всех
на слуху. Но выходит, что они – необычно многозначные, обманчивые лексемы, существовавшие и прежде, но теперь ставшие необъятным множеством в языке Соединенных Штатов. 
Откуда и куда растет многоликая словесная поросль в английском языке – это проблема, которую можно объяснить
прежде всего характером развития современных языков. 
«Ныне мы знаем, – писала недавно российский лингвист
Анна Андреевна Зализняк, – что в истории любого языка происходят постепенные изменения на всех его уровнях: в фонетике, грамматике, значении слов. Конкретный характер этих
изменений в разных языках и в разные эпохи различен. Различна скорость этих изменений. Но неизменным не остается
ни один живой язык. Только мертвые языки. Внешний облик
слова в ходе истории может меняться чрезвычайно сильно,
вплоть до полной неузнаваемости»2.
Конечно, к резким переменам трудно приспособиться. Едва
ли не каждому носителю английского и русского языка сегодня
все труднее и труднее справляться с бесконечным потоком словесных новинок в родной стране, не говоря уже о том, какие
сложности возникают у людей обеих культур, живущих и рабо5

тающих за пределами своей родины. Но язык постоянно обновляется не только за счет новых слов – меняется значение уже
существующих. С молниеносной быстротой отбраcывается или
преобразуется старый смысловой багаж языка и в то же время в
него всасывается нечто неизведанное, непривычное и даже совершенно чужеродное. 
Меняя свои значения, слова подчас преобразуются или «линяют» до неузнаваемости. Это происходит на всех стилистических уровнях и во всех сферах жизни языка – от разговорной
речи до жаргонов СМИ, компьютерной технологии, психоанализа и молодежного сленга. «Человек эпохи глобализации –
идеальный потребитель смыслов… Современная массовая культура предлагает широкий выбор готовых речевых образов на все
случаи жизни», – заключают авторы книги «Жизнь в мимолетных мелочах» лингвисты Наталия Дмитриевна Бурвикова и Виталий Григорьевич Костомаров3.
В последние годы лингвосмысловые изменения стали все
чаще появляться не только в английском и русском, но и в ряде
западноевропейских языков, включая французский. Почти
каждый день в мировых СМИ и в литературе появляется немало
наблюдателей устной и письменной речи, оплакивающих «неизбежный и страшный» распад английского, русского или
французского языка. Речь идет о пренебрежении их носителей
всеми нормами грамматики, крушении границ между письменным языком и устной речью, о смешении стилей, создающем
жуткий винегрет из разговорных словечек, молодежного сленга,
социально-политического и даже блатного жаргона, а в русском
языке – о наводнении заимствованиями из английского. Другие языковые проблемы, появившиеся в России за годы перестройки, тоже напоминают нынешнюю ситуацию в англоязычных странах, и особенно в Америке, где стираются грани
между литературной и обывательской речью.
В своей книге «Русский язык на грани нервного срыва» известный московский лингвист Максим Анисимович Кронгауз
напоминает о массе заимствований из английского и о волнах
слов и выражений, пришедших из профессиональной, гламурной и бандитской лексики, которые буквально обрушились на
русскую речь4. Но нечто подобное, на мой взгляд, происходит
и в английском языке, правда, без столь массового заимствова6

ния; кроме того, новые слова поступают здесь, скорее, из этнической, молодежной и журналистской лексики СМИ, нежели
из бандитской. Наконец, английский язык переживает постоянный и непрерывный процесс нарушения норм и стандартов
в употреблении слов и выражений, появление сотен новых лексем, резкие и широко распространенные изменения в значениях уже существующих слов и выражений5. 
Сдвиги в значении слов и появление новых единиц заметны
в целом ряде областей современной американской речи: в разговорном языке, в жаргоне молодежи и разных этнических
групп, в языке женского движения и различных НПО. То же
нужно сказать о печати и – шире – о СМИ, откуда словесные
новинки рассыпаются по разговорам о моде, переходят в гламурную среду, рекламу, сюжеты психодрам и, наконец, вливаются в корпоративную, общественно-политическую жизнь
и – что особенно заметно – в компьютерную терминологию.
Последняя, в свою очередь, оказывает громадное влияние на
английский и многие другие языки мира. Широкое распространение компьютерного и технологического жаргона, в частности, электронных писем и SMS-ок, с присущими им словами и
выражениями, даже порождает своеобразный стиль общения
людей друг с другом: их переписка теперь чем-то даже похожа
на старомодные телеграммы. 
Странная лингвистическая поросль распространяется, 
конечно, по эстафете. Зачастую любимые «неправильные» словечки одного поколения становятся нормой – buzzwords для его
преемников. Молодые люди, более открытые для новшеств и
охотно их воспринимающие, чаще всего создают неологизмы
или придают новые значения уже существующим словам. 
Однако всеохватывающее изобилие новых слов создает большие трудности не только для иностранцев, изучающих английский язык или занимающихся переводом с него, но и для тех,
для кого этот язык родной. Поэтому и те и другие, естественно,
оказываются перед вопросом, как же именно обновляется язык
Америки. 
Важнейшую роль среди так называемых новых слов и выражений играют неологизмы вроде download (скачать из компьютера) или metrosexual, (то есть метросексуал, состоятельный
и самовлюбленный городской мужчина, возможно гетеросек7

суалист, но обладающий женскими наклонностями). Подобные
слова рождаются, главным образом, тогда, когда в язык вводится
понятие, для которого нет точного эквивалента. Staycation – это,
как оказывается, отпуск, проведенный дома, а locavore – человек, употребляющий в свою пищу только местные продукты
(последнее слово образовано от carnivore, что означает «плотоядное животное»). 
Resorts in the Caribbean are so expensive that this winter we’ll have
a staycation – we’ll stay at home and go to movies and the theater.
In this shop there is not much mention of the locavore movement, which
prizes eating locally grown food and knowing how it is produced.6
Нет сомнения, часть таких «новшеств» быстро исчезает, но
другие застревают в языке на долгие десятилетия. 
Пожалуй, самыми интересными феноменами в сегодняшнем американском английском являются многозначность 
(ambiguity) и полисемия (polysemy). Они рождаются в тех случаях, когда давно известное и распространенное слово (лексема) приобретает совсем другое, новое значение (одно или 
несколько), способное преобладать над старым смыслом или
даже вытеснять его. Разумеется, такие многозначные слова 
отличаются от омонимов, то есть от слов, совпадающих по
звучанию и написанию, но совершенно расходящихся по этимологии и смыслу. К примеру, в русском языке «лук» означает
одновременно овощ и ручное оружие для метания стрел; английское существительное bear есть не что иное, как «медведь»,
а глагол bear – «носить». Однако после перевоплощения того
или иного слова его новое и изначальное значение часто сосуществуют. Например, edgy в англо-русских словарях переводилось раньше только как «нервный», «до крайности напряженный», а теперь пополнилось иным содержанием: an edgy dress
также означает «последний писк моды, последнее слово в ней»
(то есть мода, доведенная до крайности, до предела).
В работах по теории лингвистики много написано про различия между полисемией, многозначностью и синонимами. Но
многозначность, неоднозначность и полисемия – всё указывает
на существование у некоторой единицы более одного значения7.
Сегодня, как мне видится, понятия «полисемия» и «многозначность» и в английском, и в русском языке во многом совпадают.
Как писала Анна Андреевна Зализняк, «одним из важнейших
8

итогов развития семантической теории последних трех десятилетий является то, что многозначность стала восприниматься
не как отклонение от нормы, а как одно из наиболее существенных свойств всех значимых единиц языка, как неизбежное следствие основных особенностей устройства и функционирования
естественного языка»8. С ней по существу согласен и именитый
Михаил Наумович Эпштейн: «У слов – волшебная растяжимость значений. Многозначность слова – не исключение, а
правило в языке»9. 
При полисемии, однако, новоприобретенный смысл слова
может фактически вытолкнуть другие его значения. Английское
gay употребляется сейчас только в значении «гомосексуал, гомосексуальный», а старый перевод «веселый» практически
канул в Лету. A gay comedy сразу наводит на мысль, что речь идет
о пьесе на «голубую» тему, а не о «веселой комедии». В результате расхождение между старым и новым значением подчас становится совершенно очевидным: то, что подразумевает говорящий, и то, как понимает значение этих слов аудитория, может
сильно различаться: этот новояз будет либо придавать языку
оригинальность и свежесть, либо резать ухо слушателям. Избежать такого диссонанса чаще всего удается лишь большим мастерам слова. Известный американский лингвист Стивен Пинкер нашел у творца чудесной и многоплановой по смыслу
детской повести «Алиса в Стране Чудес» интересное признание:
ее автор Льюис Кэррол писал: “When I use a word, it means just
what I choose it to mean.” (Когда я использую какое-то слово, оно
означает точно то, что я хочу, чтобы оно означало.)10
Все смысловые оттенки американского новояза в настоящее
время уже невозможно перечислить. Они выявляют себя даже
в тех словах, которые люди употребляют ежедневно. Например,
к первоначальному смыслу слова delicious
– «вкусное»
(a delicious apple pie, a delicious meal) добавилось значение «чтото приятное, обаятельное» (a delicious short story, a delicious new
hat). Слово divine (божественный) (divine inspiration) сейчас
также означает «красивый», «прелестный» (she looked divine last
night, it was a divine evening). Одна из американских специалисток
по гастрономии даже возразила против использования divine
применительно к пище: нельзя квалифицировать обед как the
meal was divine. “It isn’t, – писала она, – it’s terrestrial, made by
human hands.”11
9

* * *
В американской лингвистике слова, которые обладают разными значениями, часто рассматриваются как weasel words, то
есть «хамелеоны», ибо они явно напоминают хорошо известное
животное теплых стран, меняющее окраску кожи при перемене
цвета окружающей среды12. Кроме того, новый смысл этих слов
порой не только отличается от старого и застывшего, но и
скользит из одного значения в другое, демонстрируя признаки
полисемии. Так, в процессе метаморфозы слова становятся
многозначными и многогранными, выполняя изначальную
функцию и приобретая новые оттенки, которые могут со временем начать доминировать над старым смыслом слова. «Английский, – пишет М.Н. Эпштейн, – мелкое сито, он различает
тончайшие оттенки понятий»13.
Бывает, что новое значение слова так же сильно отличается
от старого, как дочь от матери – похожие внешне, они обладают
различными характерами. В большинстве случаев новое 
обра 
зование является метафорическим отпрыском старого,
буквального значения слова или выражения, но может сильно
отличаться от своего первоистока и даже приобретать про 
ти 
-
воположный смысл. Например, impossibly (невозможно) сегодня часто встречается в смысле «потрясающий» (an impossibly
beautiful girl). Конечно, такие явления не всегда легко воспринимаются даже носителями языка, не говоря уже об иностранцах, для которых английский не является родным14. Вдобавок,
многозначные слова каждый из нас может истолковывать 
по-своему, потому что «мы не знаем, в каком виде ин 
фо 
р 
мация
о многозначности хранится в сознании говорящего»15. Наконец,
процессы лексической диффузии (взаимопроникновения) и изменения слов начинаются с нескольких буквально считаных
лексем, новые значения которых быстро распространяются на
другие единицы. Кто-то употребит слово или выражение 
в новом значении, другие повторят его устно, затем его вос 
про 
-
из 
 
ведут в печати – и, как говорится, «процесс пошел». 
Возьмем, к примеру, слово fuzzy. Раньше оно означало 
что-то пушистое (как плюшевый медвежонок), а приобрело
ныне совсем иные значения: «неясный», «неопределенный»,
«запутанный», «нечеткий», «расплывчатый», «не имеющий четкого представления», а также «слащавый», «приторный» или
10