Как можно учить физике в 7-8 классах

С.А. ГОРБУШИН
КАК МОЖНО УЧИТЬ ФИЗИКЕ
В 7–8 КЛАССАХ
УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ
Москва
ИНФРА-М
2025

УДК 373.5+53(075.8)
ББК 74.262.23я73
 
Г67
Р е ц е н з е н т ы:
Пурышева  Н.С., доктор педагогических наук, профессор, научный 
руководитель кафедры теории и  методики обучения физике имени 
А.В. Перышкина Института физики, технологии и информационных 
систем Московского педагогического государственного университета;
Белохин В.С., кандидат физико-математических наук, научный сотрудник кафедры геологии и геохимии горючих ископаемых геологического факультета Московского государственного университета имени 
М.В. Ломоносова
Горбушин С.А. 
Г67
Как можно учить физике в 7–8 классах : учебное пособие / С.А. Г
орбушин. — Москва : ИНФРА-М, 2025. — 264 с. — (Высшее образование). — DOI 10.12737/2177489.
ISBN 978-5-16-020477-2 (print)
ISBN 978-5-16-113096-4 (online)
Настоящее учебное пособие предназначается студентам физических 
специальностей педагогических вузов (направления подготовки 44.03.01 
и 44.03.05) и является продолжением учебного пособия «Как можно учить 
физике». Подробно рассмотрена методика обучения физике в 7–8 классах 
и в целом специфика первой ступени. Особое внимание уделено рассмотрению эвристического обучения и обоснованию предпочтительности его 
на начальных этапах изучения предмета. Отступления посвящены различным методическим и общепедагогическим вопросам.
Будет полезно как будущему учителю, так и любому практикующему 
профессионалу независимо от предмета. 
УДК 373.5+53(075.8)
ББК 74.262.23я73
ISBN 978-5-16-020477-2 (print)
ISBN 978-5-16-113096-4 (online)
©  Г
орбушин С.А., 2025

Школе № 1514 – с любовью
К ЧИТАТЕЛЮ
Автор выражает самую сердечную благодарность Н.С. Пурышевой и В.С. Белохину, которые выступили рецензентами данной 
работы и оставили о ней свой благожелательный отзыв.
Также автор признателен всем постоянным и совершенно незаменимым помощникам — многочисленным выпускникам, перечислить 
которых здесь нет никакой возможности и которые много лет дарят 
школе свое тепло.
Среди них особая благодарность С.В. Г
альперину — коллеге, с которым выпало счастье работать вместе и множество раз обсудить все 
то, что впоследствии сделалось этой книгой.
3

ПРЕДИСЛОВИЕ
Дорогой читатель! Любое предисловие, по крайней мере считается, должно предуведомить открывшего книжку о том, что его ждет. 
И в нем, в той или иной форме, в какой-то мере непременно — должен 
содержаться намек на то обстоятельство, что в книжке, которую он 
только что открыл, найдется хотя бы что-то новое, чего не было 
во всех книжках, которые он мог открывать до этого — а иначе зачем?
Нам же придется поступить в некотором смысле обратным и позорным образом — начать с буквального перепечатывания безо 
всяких изменений и вставок фрагмента нашей же прошлой книжки. 
В прошлом нашем «повествовании» «Как можно учить физике»1 
было так называемое отступление № 16 под названием «Физика 
впервые», где речь шла об эвристическом способе изучения физики. 
Но не в старших классах, конечно, — боже упаси — где есть возможность решать задачи. И даже сложные задачи. И даже олимпиадные. 
Нет, конечно же, речь шла о маленьких, о 7–8 классах, где акцент 
на задачах, увы, еще не сделаешь. А на чем-нибудь его ведь сделать 
надо, непременно надо. Иначе неинтересно. Им — да и вам-то, если говорить откровенно. Нужна какая-то замена задачам, все равно нужна 
интрига, «изюминка», обязательно. Так вот, по вполне устоявшемуся 
нашему убеждению, именно этим и может являться «эвристика», 
эвристическое обучение. Именно о нем в достаточных подробностях 
(недостаточных, видимо, коль скоро мы решились на новую книжку) 
и рассказывало то самое «отступление № 16», с дословного воспроизведения которого мы и начинаем. Итак…
ФИЗИКА ВПЕРВЫЕ
Это название нашей очередной дидактической игры, посоветовать 
которую — страстно! — можно абсолютно всем, уже не оглядываясь 
на то, профильные классы или нет, много часов или мало, — неважно!
Но по порядку. «Физика впервые» — это то, как проходится физика в 7–8 классах. Подходит действительно всем: 7-й класс почти 
у всех еще непрофильный, и часов там два — кого ни возьми. Поэтому 
с полной ответственностью утверждаем — годится!
В чем состоит игра? Учитель не говорит ничего. То есть ничего 
не рассказывает. Вообще. Он лишь предлагает: «Говорите». А о чем говорить? Постепенно общими усилиями с его, разумеется, «рядовым» 
1	
Горбушин С.А. Как можно учить физике: методика обучения физике. М.: 
ИНФРА-М, 2023.
4

участием выкристаллизовывается канва. Ну, начнем, к примеру, сначала. Отделим тот класс явлений, о котором будем говорить, — механическое движение. Определим его. Выберем самую простую его 
разновидность, определим. Придумаем название такому движению — 
равномерное. Как его охарактеризовать? Найдем величину, все время 
остающуюся неизменной, — это отношение пути ко времени. Назовем скоростью. И так далее. Здесь нет ничего, до чего они не просто 
не могли бы додуматься сами (или удачно припомнить из математики 
5–6 классов), нет ничего, что они не могли бы сами предложить. 
Дальше они «додумываются» до необходимости понятия мгновенной 
скорости при неравномерном, дальше до равноускоренного движения 
как самого простого неравномерного (мгновенная скорость меняется, 
но за любые равные промежутки времени одинаково), до величины, 
остающейся снова неизменной, — здесь это отношение изменения 
скорости ко времени, за которое произошло — назовем ускорением, — 
и так далее. Учитель лишь заботится о том, чтобы сохранялась общая 
канва, и еще — в этом-то и содержится некое лукавство — об «отборе». 
Ни о чем другом в таком случае заботиться не потребуется. Видите 
ли, в классе практически всегда найдется хотя бы один ученик, произносящий то самое суждение, которое только и требуется для продолжения рассмотрения. Всегда найдется кто-то, кто скажет нужное 
учителю, продуктивное и лежащее в требуемом логическом русле. 
Короче, примерно то, что бы сказал и учитель, если бы рассказывал 
этот вопрос монологически сам. Вопрос только в аккуратном, малозаметном «отборе»: обратить особое внимание, используя свою роль диспетчера, именно на эту реплику, на эту мысль. И выяснение любого 
вопроса — «само»! — движется исключительно плодотворно. У детей 
ярчайшее впечатление, что они до всего додумались сами. До всего. 
Ввели все новые величины, предварительно самостоятельно осознав 
необходимость каждой, вычленили все законы, придумали все опыты. 
Вы полагаете, что выдумать опыт Торричелли сложно? Это немногим 
дольше, чем на уроке вы будете рассказывать о нем «от и до» сами — 
поверьте. Требуется лишь малое «диспетчерское» участие, состоящее 
в малом, и желательно как можно менее заметном отборе предложений из зала. И так далее и далее, от вопроса к вопросу, от темы 
к теме. Сами. Учитель не рассказывает ничего — в смысле ничего 
не объясняет. Вообще. Только не забывает чуть яснее, чуть четче 
проговорить вслед за догадавшимся его догадку — для всех остальных. 
Но преподносится это ни в коем случае не как объяснение — нет, 
а как лишь повторение — чуть погромче — «сказанного Колей». Учитель не рассказывает ничего — он лишь еще раз на всякий случай 
(вдруг кто-то не понял) — озвучивает замечательную Колину догадку, 
5

«которую, дети, нам теперь и предстоит подробно и внимательно 
обсудить». И дальше обсуждение — подробное и внимательное. Дискуссия. И Колина догадка принимается как верная. И становится 
каким-нибудь там законом Гука. Или Паскаля, или Архимеда. Или 
отклоняется как ошибочная. И тогда законом Паскаля становится 
догадка Васи — когда мы подробно обсудили ее. И всегда дискуссия. 
И всем просто до одури интересно — ну просто рай, да и только. 
Да ну возможно ли такое? Возможно.
Подробности и комментарии. В «Физике впервые» нет ничего 
ровным счетом нового: так называемое эвристическое обучение старо 
как мир — ибо существует, как известно, со времен Сократа. На его 
действительно значительных преимуществах даже не стоит останавливаться — нас всех учили этому в педагогическом, мы категорически 
далеки от мысли сказать здесь хоть что-то новое. Дело не в этом. 
Дело в возможности воплощения подобного на уроке. Как уже было 
сказано, не сомневайтесь — возможно, еще как. Чего может бояться 
наш брат вполне обоснованно? Что никто ничего не поймет. Что 
поймет один (собственно, догадавшийся), остальные как не понимали, так не понимать и будут, а знать вообще не будет никто и ничего. Сам догадавшийся забудет все это «до пятницы» (тем более, 
что других уроков полно) — в результате знать не будет даже он 
сам. Остальные же просто «выпадут» навеки еще на первом таком 
«эвристическом» уроке и не «впадут» обратно уже никогда. Можно 
избежать этого всего на сто процентов. Все довольно просто. Есть 
четкая схема. После того как Колина и Васина гипотезы высказаны 
и выяснены — подводится итог, как уже говорилось, под благовидной 
личиной повторения, предложенного Колей (Васей), но уже четко 
и исключительно учителем. «Самое-самое» записывается в тетрадь. 
Задается не просто параграф, где, понятно, точь-в-точь про Васину 
гипотезу, нет — задается краткий конспект этого параграфа. Но и это 
не все — существует «Список наизусть»: понятия и формулы, которые 
следует знать наизусть, причем те немногочисленные, что выводятся 
(какое-нибудь ρgh, к примеру) — с выводом.
Урок проходит следующим образом. Вначале — опрос. Опрашивается кто-то. Сначала несколько вопросов по списку, разумеется, 
«на два — не на два». То есть, если список отвечается безукоризненно, этот ученик не получит двойку за ответ уже ни при каких 
обстоятельствах, если же в списке допускается сбой, он, напротив, 
получает двойку немедленно, и ответ его на этом заканчивается. Дети 
это понимают достаточно быстро и список на самом деле учат. Формулировки там могут незначительно варьироваться, глядишь, у вас 
6

на уроке будет чуть не так в сравнении с учебником — договоренность 
простая — так, как в учебнике, годится в любом случае.
Итак, список «отвечен». Дальше отвечающий читает свой краткий 
конспект заданного параграфа, остальные слушают, поскольку после 
нужно будет добавлять — вдруг он что-то забыл, хотя и это бывает 
редко. Дальше — вопросы по параграфу. И если и тут все хорошо — 
гарантирована четверка. На пятерку ученик должен уметь в основных 
чертах — без подробностей — воспроизвести логику прошлоурочной 
дискуссии, то есть как раз то, как именно это знание на прошлом 
уроке добывалось, и какие рассуждения нас к нему привели. И вот 
если выясняется, что он более или менее держит это в голове, то есть 
не просто суждение, а то, как мы к нему тогда шли — это точно пять. 
Причем, повторимся, это, разумеется, не с точностью до реплик, нет, 
речь идет о воспроизведении общей логики прошлоурочного рассмотрения этой проблемы, приведшего к ее решению. После того, 
как он получает оценку, на все это примерно треть урока (от четверти до половины, скажем так), вторая его часть — эвристическая. 
Движение дальше, то есть — «физика впервые». Здесь уже можно 
высказываться безболезненно — это новое, чего знать еще никто 
не обязан, и можно говорить, в самом лучшем смысле этого слова, 
то, что кажется. Никакие плохие оценки за эту часть не ставятся, 
да и вообще никакие не ставятся — ученики набирают плюсы: плюс — 
есть одна пятая пятерки, пять плюсов — пятерка в журнал. Впрочем, 
плюсы эти — «за работу на уроке» — выставляются в конце, саму 
дискуссию не сбивает ничего, ничего не отвлекает от собственно 
вопроса. Да и не думает никто никогда о плюсах конкретно в этот 
момент, в этот момент всем интересно, «как же эту выталкивающую 
силу считать?». Когда вопрос выяснен и основной вывод, а то и вся 
логика — кратко — учителем повторена, — звонок, домашнее задание, 
состоящее в очередном пункте списка наизусть и в очередном параграфе с кратким конспектом, выставляются плюсы за этот урок, 
и все расстаются. Поддержание этой четкой канвы — залог успеха. 
Залог того, что знать, в результате, будут не только догадывавшиеся, 
а все, причем более «прочно», нежели контрольная группа, которой 
вы просто все это уныло изложите на уроке сами в виде вашего монолога. Как всегда, часто пишутся самостоятельные работы. Не так 
часто, конечно, как в 9–11-м классе, но достаточно. В них — задачи. 
Но сначала — пункты из списка. И, конечно, «на два — не на два». 
И оценки за самостоятельные (вообще, за любую письменную работу) — какие получились. Выгодное отличие — еще раз — эвристической части, нашей «физики впервые»: никакими плохими оценками 
она не чревата ни в каком случае! Опрос же и работы — источники 
7

любых оценок. Крайне приветствуются тесты, они пишутся с краткой 
подготовкой и, опять же, исключительно регулярно. И оценки, есте-
ственно, также любые — на какие напишется. И если схема эта предъявлена четко и соблюдается безукоризненно — проблем нет.
Можно сказать несколько слов о проблемах, которыми «Физика 
впервые» должна была бы быть, по идее, чревата — но тем не менее 
проблем этих почему-то не возникает, это тоже может быть любопытно. Итак, проблемы, которых нет.
На первый взгляд, пыл, тот самый познавательный пыл ученика, 
к которому только и апеллирует эвристическое обучение, должен, 
по идее, довольно-таки быстро «выветриться». Причиной этого 
должно быть то, что ученик, раз за разом, будет выяснять, читая 
и конспектируя заданный на дом параграф, что в учебнике-то — точьв-точь то, до чего они «додумывались» на уроке. Хотя почему в кавычках, нет, действительно же — додумывались. Ну да — то же. Тот 
самый закон Паскаля, то самое «рожеаш». Ну и что? Действительно, 
ну и что? Чему тут смущаться? А он и не смущается. Спешим напомнить — мы говорим о проблемах, которых нет. Не возникает эта 
проблема — и все тут, не смущает это его. Другая проблема, что, все 
хорошенько осознав, ученик мог бы заглянуть в следующие параграфы, быстренько прочитать, что там написано — и вся наша «физика 
впервые» на следующем уроке полетела бы в тартарары — все ученики 
всё уже знают. Даже, собственно, достаточно одного такого заглянувшего. Да, наверное, достаточно. Но его не бывает. Ну, не вырастает это 
в проблему — и всё тут. Нет, может, некие ученики и заглядывают — 
но их наверняка единицы, энтузиастов внимательно читать параграф, 
который еще не задан, немного. Но и такие, как правило, все равно 
не видят прочитанного в разворачивающейся на следующем уроке 
дискуссии. И, уверяем, догадываются до всего благополучно вместе 
со всеми, и причем, ничуть не раньше «не заглядывавших». Короче — 
в проблему не вырастает. Единственное — не надо об этой проблеме 
предупреждать, то есть предупреждать, чтобы не читали: не надо вызывать эту проблему рукотворно, рассказывая о ней. Это, собственно, 
относится ко всем проблемам. Не говорите о том, что так в принципе 
можно делать — этого и не будет. Другое дело — у некоторых в самом 
разгаре интересной дискуссии возникает — исключительно на почве 
интереса, не для плюсов совсем — непреодолимое желание узнать поскорее, как же там получается, какое же решение имеет эта проблема 
в итоге — и они тянутся к учебнику уже на уроке, в реальном, так 
сказать, времени. Вот этого — по договоренности — нельзя. Вообще 
урок — это принципиальный момент — проходит с закрытым учебником, учебник для работы исключительно дома, и в этом вопросе 
8

та же процессуальная четкость, что и во всех. Та самая спасительная 
четкость, при наличии которой никакая «эвристичность» не опасна, 
никакими провалами не чревата…
Наконец, вышедший с урока один седьмой мог бы рассказать, 
что было другому, у которого урок только будет. Не рассказывают. 
Вернее, не то, что бы не рассказывают, рассказывают в общих чертах, 
но, видимо, эвристическую дискуссию вот так вот за минуту между 
звонками не расскажешь, а рассказать «голый» вывод, видимо, мало 
что дает. И никакой проблемы в следующем седьмом на самом деле 
никогда не возникает — как и в вопросе с учебником — исключений 
не припомнить. Тут ведь как — от силы (да и то в старших классах) — 
один класс может сказать другому, и, естественно, скажет, какие 
задачи были на самостоятельной — ну, так ведь учитель, извиняемся, 
не должен быть наивен. Задачи-то — нужно менять. Следующий 
десятый должен писать самостоятельную, естественно, не из тех 
задач, что предыдущий, даже если уроки не подряд, даже если предыдущий был вчера — это очевидно. Но с эвристическим это все 
не опасно — такой проблемы не существует, как, видимо, вообще 
не существует или сильно сглажено в том, что касается устной работы. 
Письменные же проверочные задания, разумеется, нужно менять 
непременно, ученики быстро к этому привыкают и, как показывает 
практика, быстро перестают даже спрашивать, «что было на самостоятельной», привычно интересуясь лишь тем, была ли она на этом 
конкретном уроке.
Задачи в 7–8-м к «физике впервые» отношения, в общем, не имеют 
и постепенно осваиваются в точно том же режиме, что и в старших 
классах. Первую типовую — вместе, или даже две-три типовых, 
дальше типовые в режиме «на пятерку», дальше — «на пятерку» уже 
сложнее и сложнее. Всё постепенно — так, как это и было описано 
здесь. О самой же «физике впервые», пожалуй, всё. Еще раз можно 
сказать, что всплеск интереса вызывается ею — именно ею, в этом 
нет никаких сомнений — такой, что это ни в какое сравнение не идет 
с так называемой «обычной подачей материала». Ну, об этом сказано уже не раз. Всплеск интереса на самом деле такой, что можно 
подумать: а не сделать ли в этом режиме вообще весь курс — до одиннадцатого? Не сделать. И дело не только в том, что времени мало. 
Конечно, на материале 9–11-го класса это будет значительно более 
времяёмко в сравнении с «традиционной методой» — это же не материал 7-го! Но все равно — дело не в этом. Дело даже не в том, что 
ученики, в принципе, способные более или менее самостоятельно 
додумываться до существования выталкивающей силы и вывести 

rgh, вряд ли могут самостоятельно додуматься до конденсатора или 
9

придумать, к примеру, теорему Гаусса, пусть даже и с вашей помощью. 
Это все так, но причина все равно не в этом.
В старших классах есть гораздо более мощный источник устойчивого, прочного интереса. И востребован — одновременно с этим — 
этот источник несоизмеримо больше, чем на первой ступени. Это 
задачи. Отнимать время от них — грех. И даже эвристичность, на наш 
взгляд, — того не стоит, ибо в задачах ее, по существу — все равно 
больше. Сами они как жанр — вполне эвристическая часть априори. 
Их решение намного интереснее и ценнее. И в старшей школе акцент 
на них — это ровно то, что надо. И в смысле научения, и в смысле 
интереса, и в смысле времени. Во всех.
Ну вот, а теперь недостающие подробности. А именно: как «эвристика» работает не только на иллюстративно приведенном примере 
выше, а от и до на всем материале так называемой физики первой 
ступени — 7–8 классы. Мы сделаем точно так же, как и в книжке 
первой, и как наиболее мило нашему брату: а именно просто, что 
называется, «пойдем по программе». Только теперь — «у маленьких».
10