Маниакальная защита

Современный психоанализ: 
теория и практика

Cléopâtre Athanassiou
LA DÉFENSE 
MANIAQUE
Puf
Paris
1996

Клеопатра Атанассиу-Попеско
МАНИАКАЛЬНАЯ 
ЗАЩИТА
2-е издание, электронное
ИОИ
Москва
2021

УДК 159.964.2
ББК 88
А920
Перевод с французского Инна Кушнарёва
Научный редактор Ирина Сизикова
А920
Атанассиу-Попеско, Клеопатра.
Маниакальная защита / К. Атанассиу-Попеско ; пер. с фр. И. Кушнаревой. — 2-е изд., эл. — 1 файл pdf : 345 с. — Москва : Институт общегуманитарных исследований, 2021. — (Современный психоанализ: теория 
и практика). — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital 
Editions 4.5 ; экран 10". — Текст : электронный.
ISBN 978-5-7312-0978-6
В классической психоаналитической традиции Клеопатра Атанассуи-Попеско 
подробно описывает случай психоаналитического лечения ребенка с маниакальной 
защитой. В своей книге она анализирует то, что делает маниакальную защиту столь 
трудной для психоаналитика. Доктор Атанассуи-Попеско выдвигает гипотезу о существовании «твердого психического ядра», посредством своего рода «панциря» 
делающего маниакальное безумие недоступным для любого рода коммуникации и 
предлагает метод работы с такого рода патологией, заключающийся в нахождении 
психоаналитиком постоянного равновесия на «качелях» переноса и контр-переноса.
УДК 159.964.2 
ББК 88
Электронное издание на основе печатного издания: Маниакальная защита / К. Атанассиу-Попеско ; пер. с фр. И. Кушнаревой. — Москва : Институт общегуманитарных 
исследований, 2020. — 344 с. — (Современный психоанализ: теория и практика). — 
ISBN 978-5-88230-371-5. — Текст : непосредственный.
В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.
ISBN 978-5-7312-0978-6
© Athanassiou-Popesco C., 1996
© PUF, 1996
© ИОИ, 2020

В знак дружбы Аньес Оппенгеймер

Предисловие
Вы держите в руках редкую и ценную книгу, восстанавливающую связи со старой психоаналитической традицией, традицией изложения одного-единственного клинического случая. 
Клеопатра Атанассиу-Попеско представляет нам со свойственной ей смелостью и проницательностью один сеанс за другим, 
очерчивая путь своего маленького пациента Дидье, и в итоге 
описывает его психоаналитический курс первых двух лет (всего он продлился четыре года). Это психоаналитическое лечение 
в первый год проводится в режиме по два сеанса в неделю, три 
следующих года — по одному сеансу. Речь об образцовой работе, поскольку она завязана едва ли не исключительно на развертывание каждого сеанса, значимые моменты каждого представляются, анализируются, а потом обсуждаются. Таким образом, 
здесь мы можем наблюдать, во всех его превратностях, то психоаналитическое приключение, уникальное и часто столь таинственное, которое всегда завязывается между психоаналитиком 
и его пациентом, какого бы возраста последний ни был. Мы можем увидеть скачки вперед, но также неизбежные, но все равно 
досадные регрессии, в которых тяжелому испытанию подвергается как терпение аналитика, так и его способность «сдерживать», «контейнировать» или даже просто держаться. 
В начале курса Дидье три с половиной года, соответственно, 
пять с половиной лет, когда заканчивается данное изложение. 
Читатель может пронаблюдать изо дня в день, с доказательствами 
на руках, удивительную психическую революцию, сопровождаю6

Маниакальная защита
щую этот ключевой период развития. Доказательства состоят в 
том, что именно удается прожить, а также проговорить на сеансах, но также они опираются на эволюцию рисунков, которые я 
считаю неопровержимыми. Рисунки подтверждают, оттеняют, 
объективируют и сопровождают сам процесс психоанализа. 
Вопрос доказательства, как известно, остается в психоанализе довольно спорной темой. Психоанализ не может удовлетворить научным критериям, требующим воспроизведения произошедшего и надежности эксперимента, то есть стабильности 
результата (или, если по-английски, reproductibility и reliability).
Психоаналитический опыт по определению уникален, а потому невоспроизводим, поскольку он возникает из встречи двух 
конкретных психических организаций в такой-то момент их 
психического развития. То есть это невоспроизводимый опыт, 
надежность которого, к тому же, невозможно доказать, если 
учитывать сложность задействованных параметров. Никогда 
нельзя заранее предсказать, какие последствия принесет лечение. При всем при этом, цепочка рисунков Дидье, включенных 
в последовательность сеансов, приобретает значение доказательства в плане несомненных психических изменений, о которых они свидетельствуют. Рисунки начинаются с вроде бы 
совершенно непонятных каракулей, которые в действительности с самого начала полны смысла, который может обнаружить 
психоаналитик. Потом же мы видим, как они постепенно развиваются — после ряда пробелов в них появляется человеческое 
лицо, затем фигурка человека, парящего в пространстве листа, 
которая затем «приземлится» на почву земной реальности. Дидье, соответственно, проходит в своем ритме те этапы организации рисунка у ребенка, которые были описаны в частности, 
Г. Хааг1. Это развитие во многих отношениях поразительно, по1 Haag G. La constitution du fond dans l’expression plastique en psychanalyse de l’enfant // Le dessin dans le travail psychanalytique avec l’enfant. 
Eres, 1995.
7

Клеопатра Атанассиу-Попеско
скольку в нем в самой росписи или «графо-моторном» стиле (Р. 
Дебрэ)2 можно прочитать, с одной стороны, то, что остается неизменным, неприкасаемым, связанным с самой структурной организацией этого мальчика, то есть, с мой точки зрения, не поддающимся воздействию, и, с другой стороны, то, что, несмотря 
на все это, модифицируется, преломляется, усложняется в силу 
проработки, проводимой в процессе лечения.
Вполне убедительный тезис Клеопатры Атанассиу-Попеско 
завязан на значимость маниакальной защиты, без которой Дидье не может обойтись, поскольку именно она защищает его от 
невыносимого депрессивного страдания, которого он активно 
избегает, изгоняя его из себя. 
Автор представляет маниакальную защиту в качестве нового 
и оригинального явления, обнаруживаемого уже на самых ранних этапах, поскольку оно возникает сразу же после первичных 
аутистических защит. То есть она играет главную роль, будучи 
«выходом из замыкания в первичном нарциссизме». Дело в том, 
что с появлением нарциссической защиты возникает царство 
Я-нарциссического, всемогущество которого должно постепенно ограничиться в силу возникновения, а потом и все большего 
утверждения Я-реальности. Психоаналитическое лечение Дидье убедительно демонстрирует нам не что иное, как эту долгую и трудную работу по высвобождению Я-реальности. Речь 
идет именно о борьбе, часто ожесточенной, которая начинается уже на первом сеансе. Действительно, Дидье сразу же производит поразительное расщепление: в обыденной жизни он настоящий пай-мальчик, который резервирует то, что выглядит 
маниакальным безумием, исключительно для психоаналитика, 
который может его понять и контейнировать. Это безумие прочитывается в содержании сеансов, и оно же обнаруживается на 
уровне рисунков, но его истинные качестве выявляются, прежде 
2	  Debray R. L’iquilibre psychosomatique; organisation mentale des diabétiques. Paris, Dunod, 1983. 
8

Маниакальная защита
всего, в специфических характеристиках контрпереноса аналитика. И это, вероятно, один из наиболее интересных моментов в 
работе Клеопатры Атанассиу-Попеско, сумевшей точно описать 
качества этого контрпереноса. Так, работая с маниакальным ребенком, психоаналитик часто ощущает свою обесцененность, но 
он реагирует на это болезненное переживание вовсе не в модусе 
депрессии, а, напротив, он испытывает желание действовать, то 
есть умножать интерпретации, словно бы он сам заразился манией. Клеопатра Атанассиу-Попеско, опираясь на свой богатый 
опыт, рекомендует в такой ситуации воздержание: нужно молчать, чтобы не увлечься маниакальным возбуждением, которое 
все в себя затягивает. Молчать, но при этом, конечно, внимательно следить за ассоциативным процессом, который развертывается у маленького пациента, поскольку именно от качества 
его выслушивания зависит исход борьбы с неодолимой маниакальной защитой, борьбы, которая нередко изматывает.
Все, кто занимаются психоаналитическим лечением детей 
или сталкивались с маниакальными эпизодами у взрослых пациентов, вероятно, легко узнают себя в тех тонких замечаниях о 
контрпереносе, которые приводит автор. В них обнаруживается 
та истина клинической картины, которую обязательно почувствует каждый, даже если ее формулировки и термины, которыми эта картина объясняется, не совпадает с теми, что обычно использует читатель. Это, к примеру, относится к различию 
Я-нарциссического и Я-реальности. Оно, в целом, кажется мне 
очень значимым, когда сопрягается со всеми превратностями и 
тонкостями объектного отношения, поскольку именно от этих 
превратностей и тонкостей Я-нарциссическое освобождается, 
воспаряя в маниакальном возбуждении, в котором объект исчезает, и именно эти превратности Я-реальность постепенно 
будет учиться терпеть, пусть процесс и не всегда будет ровным. 
Винникотт пишет об этом так: «Быть в депрессии — это успех». 
Дидье и его психоаналитик как нельзя более убедительно нам 
9

Клеопатра Атанассиу-Попеско
это показывают. Сколько же работы и усилий потребуется, прежде чем можно будет просто принять, а потом вытерпеть, хотя 
бы на мгновение, то, что объект существует независимо от самости и, самое худшее, может подвести нас и даже предать! Маниакальная защита, если рассматривать ее под этим углом зрения, 
представляется в своем истинном свете, а именно в качестве радикального и действенного средства от всякого депрессивного 
переживания. В то же время понятно, что, если она хорошо выстроена, обойтись без нее сложно, и Клеопатра Атанассиу-Попеско прекрасно знакомит нас с этим аспектом проблемы. В самом начале лечения Дидье нашел язык маниакальной защиты, 
чтобы защититься от психоаналитика, а потом и чтобы общаться с ней. Как же тогда можно отказаться от нее, если тебя к тому 
же так хорошо понимают, не оставляя без внимания ни на минуту? Эта устойчивость защиты объясняет удивительную преемственность между сеансами, сохраняющуюся на протяжении 
всего лечения, которое проводилось в действительно разумном ритме. В этом автор подтверждает мой собственный опыт 
лечения триады отца-матери-ребенка: обычно отличной преемственности и непрерывности курса можно добиться за счет 
одного сеанса в неделю длиной в три четверти часа. Такая преемственность свидетельствует как об ангажировании в психоаналитический процесс, так и о его развитии. Впрочем, в случае 
Дидье, несмотря на бесспорное прогрессивное движение, видно, 
и это как раз подчеркивает психоаналитик, насколько сложно 
Дидье в ее присутствии освободиться на сколько-нибудь продолжительное время от маниакального решения, прекрасно зарекомендовавшего себя в качестве антидепрессивного средства. 
Действительно, скрываться от фрустраций, от страха разделения и утраты в маниакальном воодушевлении — вот что часто 
представляется самым желанным выходом. Отсюда вопрос: не 
все ли дети, хотя, возможно,  мальчики в большей степени, вынуждены в какой-то момент приступить к этой тяжелой работе 
10