Творческое начало в разговорной речи: редкие приёмы, малоизученные факты

 
В.К. ХАРЧЕНКО
ТВОРЧЕСКОЕ НАЧАЛО 
В РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ
РЕДКИЕ ПРИЁМЫ, 
МАЛОИЗУЧЕННЫЕ ФАКТЫ
МОНОГРАФИЯ
Москва
ИНФРА-М
2025

УДК  808.5(075.4)
ББК  81.055.511.2
	
Х22
Р е ц е н з е н т ы:
Бобунова М.А., доктор филологических наук, профессор, профессор 
кафедры русского языка Курского государственного университета;
Озерова Е.Г., доктор филологических наук, профессор, профессор 
кафедры русского языка и русской литературы Белгородского государственного национального исследовательского университета
Харченко В.К.
Х22	
	
Творческое начало в разговорной речи: редкие приёмы, малоизученные факты : монография / В.К. Харченко. — Москва : ИНФРА-М, 
2025. — 192 с. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/2174705.
ISBN 978-5-16-020447-5 (print)
ISBN 978-5-16-113066-7 (online)
На  основе ранее изданных пятитомных хрестоматий и  ряда новых 
публикаций ставится проблема творческого подхода к современной разговорной речи в аспекте пополнения её слабо исследованными фактами. 
Ставятся новые теоретические вопросы: инновационные методики, квантитативные характеристики, вариативная динамика разговорной речи, разговорная речь как совокупность уникальных признаков. Богатый, лично 
собранный материал служит средством подтверждения «старого» и открывает новые смыслы в разговорном дискурсе.
Монография предназначена для специалистов по  разговорной речи 
и для всех тех, кто желает обогатить своё общение.
УДК  808.5(075.4)
ББК  81.055.511.2
ISBN 978-5-16-020447-5 (print)
ISBN 978-5-16-113066-7 (online)
©  Харченко В.К., 2025

ИННОВАЦИИ В МЕТОДИКАХ АНАЛИЗА 
КОЛЛОКВИАЛИСТИКИ
Разговорная речь (коллоквиалистика) издавна интересует 
лингвистов. Со временем выработались специальные методики 
её изучения. И хочется думать, что среди таких методик есть 
особые, уникальные, обратить особое внимание на которые 
подчас не позволяет традиция, приуроченная к методическому 
фонду письменной, как правило, художественной речи. Действительно, если в художественной речи исследуются, например, 
метафоры, то почему бы не распространить это на разговорную 
речь? Если в художественной речи внимание исследователя 
обращено к временам сказуемого-глагола, то и в разговорной 
речи подобное направление вполне возможно. Появляется 
сейчас немало и специальных исследований собственно разговорной речи, начиная с работ О.Б. Сиротининой, Т.А. Гридиной 
и других учёных. См. также книгу «Русская разговорная речь. 
Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1983» . Естественно, в таких книгах правит бал, прежде всего, абсолютное 
большинство фактов, то, что преобладает в зафиксированном 
материале разговорной речи: метафоры, хезитативы, повторы 
и многое другое.
Всё это хорошо, всё это правильно, однако мы выбрали иной 
путь анализа разговорной речи. Мы будем анализировать различные способы, факты, приёмы, которых недостаёт в разговорной речи, но которые тоже работают на творческий её потенциал, при случае прекрасно выполняя свои функции.
Выявить эти факты, приёмы, способы помогают методики 
сбора материала, и среди них тоже есть инновационные методики, на некоторые из них мы будем опираться. Рассмотрим эти 
инновационные методики по существу. Здесь можно выделить 
шесть позиций. Это квантитативные методики, стратификаци3

В.К. Харченко
онные, лонгитюдные, трендовые, персонализационные, сезонные 
методики.
Квантитативные, то есть количественные выкладки (часто 
и неверно именуемые статистическими) в современной лингвистике упрочили свою значимость. Эта методика давно стала 
традиционной, однако в исследовании разговорного дискурса 
подсчёты могут дать более значимые результаты, если преодолеть серьёзные изначальные трудности применения подобной «бухгалтерской» методы. Здесь прорисовываются два 
направления работы исследователя-лингвиста.
Во-первых, сам материал уже в полном своём объёме может 
быть хорошо просчитан и прокомментирован. Список прицельных вопросов весьма обширен. Сколько метафор зафиксировано в речи мужчин и женщин? Сколько фактов словотворчества приходится на возраст после тридцати и, скажем, после 
пятидесяти? Сколько вокативов-диминутивов употребляют 
работники прилавка и реализаторы на рынке? Насколько частотно приставочное обогащение глагольного ряда у лиц, различающихся по возрасту и по гендеру? На какой возрастной 
интервал приходился пик сравнений (фразеологизмов, пословиц, междометий etc.)? Правда, нашего материала иногда 
явно недостаточно, чтобы количественно прокомментировать 
тот же гендиадис (перифразы, эллипсисы), однако на общем 
фоне всего собранного «мало» — это тоже показатель.
Во-вторых, более инновационным может стать «ковровый» 
подсчёт. Это такой подход, когда в течение дня, недели, месяца «просчитываются» все услышанные реплики, например 
прохожих (или сотрудников учреждения, или отдыхающих 
на пляже, или попутчиков в плацкартном вагоне). После этого 
полученные сведения получают обработку и интерпретацию. 
По электронной базе по некоторым аспектам это также можно 
сделать, заложив все высказывания (по тому или иному аспекту 
или по его доли в течение дня, будь то диминутивы, многоприставочные глаголы, сентенции) на прицел определённой даты 
или избранного промежутка времени.
4

Творческое начало в разговорной речи: редкие приёмы, малоизученные факты
Второй «инновационный» метод можно назвать стратификационным. Мы относим исследование языка отдельных страт 
к белым пятнам коллоквиалистики. Спрашивается: при чём тут 
методика, выбор метода изучения, коль скоро это малоисследованный объект приложения исследовательских усилий? Здесь 
также два направления работы.
Во-первых, это большая дифференциация на страты «легко 
доступного материала». По  Базе данных [Харченко www.
kharchenkovk.ru] можно пронаблюдать особенности разговорной 
речи (или отдельных её аспектов) профессоров и доцентов, вахтёрш и гардеробщиц, водителей маршруток и таксистов, слесарей и электриков…
Во-вторых, это выход на иные, не охваченные Базой данных 
страты, желательно с максимальным разнообразием профессий 
и рода деятельности. Это не только нищие или, тем паче, гулящие. Это вполне официальные профессии, о которых мы практически ничего не знаем.
Е.А. Климов в своей статье приводит примеры таких профессий. «При этом пространство выбора отнюдь нельзя сводить 
к бегло и поверхностно комментируемому списку профессий, 
как это, к сожалению, нередко случается в практике. Этот список 
теоретически и фактически насчитывает сотни и тысячи единиц. 
Но названия ещё мало что говорят (ну “обтяжчик”, “сновальщица”, “флотатор”… и что же — всё понятно и можно уже выбирать профессию?). Кажущаяся понятность, например, слова 
“психолог” таит в себе множество самых разных его пониманий 
даже в среде самих же психологов, не говоря уже о потенциальных потребителях психологической информации» [Климов 
1992: 3–12].
Известно, как для изучения арго языковеды внедрялись в соответствующие группировки. Если даже взять легитимные виды 
деятельности, то само присутствие «внешнего наблюдателя» 
[Бабаян 2008] уже ограничивает привычки и диапазон общения 
членов той или иной страты. «Естественного эксперимента» 
при сборе материала по определению недостаточно: необхо5

В.К. Харченко
димо поисковое считывание разговорной речи. Если это затруднено, остаётся требование не упускать случайную возможность 
общения и фиксации реплик реципиентов редкой специальности. В общем и целом создание полипрофессиональной, состоящей из множества фрагментов, карты разговорной речи — это 
большой проект, работающий на развитие социолингвистики.
Третий инновационный метод развития теории разговорного 
дискурса — это лонгитюдный метод как длительное наблюдение 
над разговорной речью одних и тех же информантов. Какие изменения происходят по возрастным пятилетиям, десятилетиям? 
Количество респондентов здесь заведомо ограничено. Спрашивается: имеем ли право мы распространять выводы и на других 
носителей языка того же возрастного, гендерного и профессионального типа? Даже при отрицательном ответе на этот вопрос 
сбор «взрослого лонгитюда» может и должен иметь место в палитре общих срезов разговорной речи.
Четвёртым методом может стать трендовый метод, когда сопоставляются одни и те же «замеры» (количественные, признаковые данные) уже с голоса разных лиц в интервале пятилетия, 
десятилетия. Выразительным аспектом здесь может стать хезитация: чем, какими словами заполняли паузы тридцатилетние 
двадцать лет назад, десять лет назад? Какими междометиями 
пользовались мужчины раньше, какими теперь? Какие пословицы были в ходу у пенсионеров десять лет назад, пять лет назад, 
а какие используются в настоящее время?
Выше мы охарактеризовали феномен креатива разговорной 
речи как языковой игры, но не только «игры». С одной стороны, собирателю разговорной речи представлено весьма обширное пространство миниатюрных всеобщих экспериментов 
над нормативным, ожидаемым, «скучным» языком. С другой 
стороны, среди актёров этой языковой игры есть немало особо 
талантливых натур, записывать речь которых одно удовольствие. Продолжим диалектику «сторон». С одной стороны, мы 
не имеем права фиксировать преимущественно таких языко-
творцев, теоретическая картина может быть искажена. С другой 
6

Творческое начало в разговорной речи: редкие приёмы, малоизученные факты
стороны, и не замечать особо талантливых пользователей общенародным языком, не останавливать прекрасные мгновения их 
речи тоже не выход. Вот почему пятым методом исследования 
разговорного дискурса может стать персонализированный 
метод. Это лучше исследовать по отрывкам из монологов, многие 
из которых принадлежат одним и тем же информантам.
С юридической точки зрения без разрешения «языкотворца» 
мы не можем огласить (прописать) его фамилию, род его деятельности и прочие анкетные данные. Однако фиксировать, 
собирать высказывания можно и без обязательной их «авторизации». Кстати, высказывания таких людей их окружением часто 
цитируются, что отражено в нашей базе высказываний. Метод, 
который мы обозначили как персонализированный, требует 
фильтрации индивидуально-авторского от общеречевого, то есть 
этот метод не так прост, поскольку предполагает параллельное 
слежение за разговорной речью других представителей страты 
и носителей «того же самого» языка.
Ещё одно уточнение и прорисовка ещё одного, сезонного 
метода. Персонализированный метод может сочетаться с «ковровым считыванием» как частью лонгитюда, но это касается, 
скорее, обычных людей. Что конкретный человек говорит утром, 
что — вечером? Другими словами, меняется ли его речь в течение дня? Влияет ли время года на выбор языковых средств? 
Множество подобных микронаблюдений «утренних», «осенних» 
может одарить непрогнозируемыми результатами.
Прогнозируя исследования разговорного дискурса, методологически мы вынуждены следить за гармонией динамики и статики: немало особенностей живой разговорной речи открывает 
каждый отдельный её срез.
Подытоживая сказанное и обозревая, увы, лоскутное одеяло 
возможных тем и методов исследования «всего того, что говорится», прошьём его общей идеей. Сбор материала в идеале 
должен опережать манифестацию потенциального его исследования. Недостаточный, отрывочно-иллюстративный сбор 
разговорных реплик оборачивается не только неполнотой пред7

В.К. Харченко
ставления о разговорной стихии современной речи, но и недоразвитием методик обследования всех тех феноменов, которые 
таятся в «обычном», будто бы примелькавшемся, повседневном 
языке.
Завершая характеристику возможных, пока ещё слабо используемых методов анализа разговорного дискурса, согласимся, 
что ряд методов вытекает из самого материала. Это стратификационный, персонализированный методы. В лингвистике 
сам материал уже является частью метода, и наоборот: метод 
выступает как оптимальный способ обработки, теоретической 
интерпретации именно этого материала. В данной работе мы 
будем пользоваться тремя методиками: квантитативной, страдификационной и сезонной.
8

«КВАНТИТАТИВ» ЭСТЕТИКИ ОБЫЧНОГО 
РАЗГОВОРА
Остановимся подробнее на количественных показателях лингвоэстетики собранного материала. Так сложилось у нас с рубриками-«аспектами», что, намереваясь предложить читателю 
разнообразный материал по разговорной речи, мы оказались 
в ситуации естественного эксперимента, тем более что сами 
осуществляли сбор материала. Летние месяцы (июнь-август 
2012 года) позволили чаще бывать на улице, больше «считывать» (сослушивать) прохожих, разнообразя, тем самым, состав 
потенциальных информантов. Мы работали…
во-первых, с коллективным носителем разговорного варианта 
русского языка,
во-вторых, сохраняли условия естественности наблюдения, 
то есть не предпочитали одного информанта другому, другим,
в-третьих, держали наготове «все» (48 (тогда)) аспекты, 
равно мечтая пополнить каждый.
Вот почему некоторые количественные показатели могут 
вызвать удивление и несогласие. Например: у каждого, по-видимому, есть знакомый, который в течение нескольких минут 
может дать с десяток примеров одной только хезитации, тогда 
как у нас хезитация не лидирует.
Образовался своего рода ковёр из групп с весьма равномерной 
представленностью:
К.Г. Фрумкин в статье «О загадочном удовольствии говорить» раскрывает четыре причины удовольствия от говорения:
1) у нас есть способность говорить, а любую способность 
приятно развивать;
2) говорить — это подчинять себе внимание слушателей, 
то есть это не что иное, как проявление власти, а всякая власть 
приятна;
9

В.К. Харченко
3) говорить — это значит оставлять свой след в жизни, запечатлевать свою уникальность и, наконец,
4) говорить — это возможность изменять картину мира в сознании окружающих, корректируя их понимание [Фрумкин 
2010: 139–146].
Убедительно? Конечно! Заметим, что некоторые причины 
удовольствия от говорения были выделены ранее, в одном из художественных романов.
Прежде чем приводить и комментировать «цифирь», поясним 
принцип подсчёта.
Для иллюстрации рубрик мы исходили из принципа не дублировать, не повторять высказывание, даже если оно одновременно просится в две рубрики, содержит два, а то и три показателя различных рубрик. В таких случаях брался наиболее яркий 
аспектный сигнал высказывания. Это делалось во избежание 
бесконечного узнавания реплик («А я это уже читал (а)!»). 
Однако для подсчётов действительного присутствия тех же метафор и сравнений, диминутивов и вокативов наряду с представленными в рубриках примерами были просчитаны на тот 
период лета 2012 г. и примеры, попавшие в другие рубрики (при 
трёхмесячном ограничении записей). Представим полученные 
подсчёты списками.
Прежде чем представить соотношение различных форм экспрессии в разговорной речи, мы вынуждены проиллюстрировать выделяемые факты, собираемые летом 2012 года.
Факты, используемые весьма часто
Метафора: [Доцент о юбилее:] Ну, Ш-ь — это просто ПЕСНЯ! 
Она мне вручает грамоту за своей подписью! Даже в школе учитель от себя не даёт грамоту. Вот так вот! Такая ДЕВОЧКА у нас 
КОНФЕТОЧКА! (08.06.2012).
Повтор: [Компания молодёжи. Молодой человек, лет 20, шутливо:] Что ты ГОВОРИЛА, Марина? ГОВОРИ, ГОВОРЮ! 
(16.06.2012).
10